Когда араб приблизился к ней, Ариэль почувствовала, как зашевелились волоски у нее на затылке. Черные глаза его испытующе заглянули в ее глаза, взгляд в глубине их был ей знаком. Араб пустил своего жеребца вперед, а следом повел верблюда Ариэль. Незнакомец потянулся к ней, и Ариэль услышала, как зарычал Дилан, бросаясь на ее защиту. Все бедуины тотчас же вытащили оружие — ружья и сабли.
Ариэль оглянулась и увидела, как Дилана окружают, не давая ему под угрозой применения оружия тронуться с места. Только глаза и напряженная челюсть выдавали его беспредельную ярость. Ее внимание вновь привлек мужчина, ехавший рядом с ней, когда тот потянулся к ее шляпе и в нетерпении сдернул ее вместе со шпильками.
Волосы Ариэль рассыпались по плечам и спине. Каштановые их пряди отражали солнечный свет, создавая видимость огня. Бедуин наклонился поближе и запустил руку в шелковистые волосы. Дилан рванулся вперед. Прежде чем он успел добраться до них, его схватили четверо всадников.
Ариэль попыталась спрыгнуть на землю, но рука в волосах напряглась, удерживая ее на месте. Увидев, как поднялся револьвер в руке незнакомца и нацелился в голову Дилана, она чуть не вырвала Волосы, бросившись к мужу. Сильные руки схватили ее за талию и перекинули с верблюда на лошадь. Они так сильно сжали ее, что она чуть не задохнулась.
— Пусти меня, — громко вскричала она, лягаясь и молотя кулаками своего захватчика.
Незнакомец жестоко дернул ее за голову так, чтобы его тяжелый взгляд проник в ее сознание.
— Успокойся, или он умрет.
Она замерла, боясь даже вздохнуть. Дилана также перебросили через лошадь, и прежде чем Ариэль уяснила, что происходит, незнакомцы пришпорили коней. Она выгнулась и увидела, что люди, с которыми они путешествовали до этого, становятся все меньше и меньше и вскоре совсем исчезли из виду.
Снова повернувшись к бедуину, она завопила:
— Куда вы везете нас? И почему?
Темные глаза взглянули на нее, и по морщинкам, появившимся вокруг глаз, она поняла, что незнакомец улыбается. Он ничего не сказал и только сильнее пришпорил коня.
Когда они остановились, въехав в лагерь, расположенный в оазисе, был уже вечер. Человек, захвативший Ариэль, спустил ее с лошади, но она не чувствовал ног и в изнеможении упала на землю. Бедуин спрыгнул рядом с ней и глянул на нее сверху. Его одежды развевались на ветру, придавая ему зловещий вид. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, но она не могла. Он подхватил ее на руки и внес в палатку, где небрежно бросил на гору подушек.
Ариэль не двигалась, пользуясь возможностью восстановить силы после долгой езды и изучить человека, возвышающегося над ней.
Она не видела, куда отвели Дилана, и даже не знала, все ли с ним в порядке. Рассудок ее отвергал даже возможность чего-то плохого.
Бедуин молчал. Вскоре появились четыре женщины. Он что-то сказал одной из них, и та поспешила к Ариэль. Очень нежно она заставила ее встать и увела в конец палатки. Отдернув занавеску, она жестом пригласила ее войти.
Ариэль не знала, следует ли ей подчиняться, и обернулась на бедуина. Две женщины снимали с него пыльную одежду. Ариэль быстро решилась и нашла прибежище за занавеской. Подошла еще одна женщина, и они начали раздевать ее.
Сопротивляясь, Ариэль била их по рукам, яростно мотала головой, чтобы выразить свое несогласие. Но женщины только улыбались и продолжали раздевать ее. Их четыре руки были проворнее ее двух, и Ариэль обнаружила, что ее одежда для верховой езды исчезла. Улыбки женщин перешли в хихиканье.
Вскоре были принесены большие кувшины с водой и, к великому неудовольствию Ариэль, ее вымыли с головы до пят, подобно тому, как мать купает ребенка. Стоя в большом медном тазу, Ариэль отплевывалась и кашляла от смущения. Женщины в последний раз обдали ее водой. Волосы упали ей на лицо, и она ничего не увидела. Ее вертели, как куклу, поднимали и опускали ей руки. Унижение закончилось, когда ее досуха вытерли.
Освободив руки, Ариэль отбросила с глаз тяжелые пряди мокрых волос. Ее взгляд встретился со взглядом бедуина. В его глазах отражалось удовольствие. В ее же глазах отражалась тревога.
Рывком, освободившись от рук женщин, Ариэль схватила первое, что попалось ей под руку — пустой кувшин. С гневным воплем она запустила им в бедуина, но тот проворно увернулся. Кувшин разбился, не задев бедуина. Это еще больше разозлило Ариэль.
Униженная, она повернулась к нему спиной, чтобы скрыть не только свою наготу, но и слезы стыда. Она не хотела доставлять ему удовольствие своими слезами. Осматривая комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться, Ариэль не заметила, как бедуин подошел ближе.
Шелк скользнул по ее руке, и она оглянулась, полагая, что это одна из женщин. Но это был высокий араб, подавляющий ее своим ростом. Ариэль выхватила у него из рук платье и отступила, чтобы надеть его.
— Ты самая красивая.
— Ты самый надоедливый. — Она удивилась, что он говорил по-английски, но гнев ее пересилил любопытство.
От его смеха она вздрогнула. — Из-за страха перед этим человеком от нее ускользнула глубокая теплота его смеха.
— Надоедливый, — повторил он, все еще посмеиваясь. — Никто еще не называл меня надоедливым.
— Ну, так ты такой. — Ариэль обратилась к вопросу, мучившему ее с момента их пленения. — Где мой муж?
— Твой муж?
— Да. Человек, которого ты стукнул по голове.
— Да, он очень защищал тебя. Его пришлось успокоить.
Ариэль прикусила губу, стараясь быть, терпеливой.
— Пожалуйста… Он плохо выглядел.
— Ты любишь этого человека? — Она ждала не этого вопроса, но сразу же ответила:
— Да, очень сильно.
— А если он умрет?
— Я… — Ариэль пришлось проглотить душивший ее комок в горле. Сердце ее тяжело и быстро билось в груди. — Я не знаю. Он — моя жизнь.
Ее ответ не понравился бедуину. Он помрачнел.
— Он жив, но надолго ли, я не знаю.
— Я должна пойти к нему, — совершенно просто сказала Ариэль и затаила дыхание.
— Ты ему не нужна.
— Но ты же сказал, что он, может быть, уже мертв. — Ариэль чуть не плакала.
— Нет, я только спросил, что, если он умрет. Шишка на голове причиняет ему легкую боль, не более.
Ариэль растерялась.
— Что ты хочешь этим сказать? Объясни. — В ее тоне смешались гнев и нетерпение. Незнакомец приподнял брови, пристально рассматривая ее.
— Я никому не объясняю свои слова. Особенно женщине.
— Ты невыносимый зануда. Разреши тогда мне кое-что объяснить тебе. Я не собираюсь оставаться здесь, и я не собираюсь дать тебе уйти безнаказанным. — Ариэль сделала паузу, после которой добавила: — Что бы ты ни сделал.
Его взгляд снова стал веселым.
— Ты вольна идти, куда захочешь, малышка. Сомневаюсь, что ты протянешь в пустыне более двух дней. Ты завянешь, как цветок в жару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67