Я не столь дурно воспитана, чтобы являться на аудиенцию к королеве, воняя потом и пропитанная морской солью.
— Это только слова, мадам, но я-то чувствую, вы в действительности делаете мне вызов, — проворчала Елизавета, — но довольно! Вы останетесь на ужин и расскажете мне о герцоге Алансонском. Вы знаете, он претендует на мою руку.
— Во Франции только об этом и говорят, — скромно опустила глаза Скай.
Елизавета Тюдор подтянулась и с девичьим любопытством стала расспрашивать Скай:
— А каков он?
— О, мадам, это чрезвычайно интересный мужчина. Мне кажется, он вполне соответствует вам по характеру.
— Интересный?
— Он умен, мадам, во всяком случае, он настоящий сын Екатерины Медичи.
— А правду говорят, что он весь в оспинах? — Он отрастил бороду, мадам, чтобы замаскировать этот недостаток. И так он вполне привлекателен и даже очень популярен у дам.
Сесил поражался, слушая болтовню Скай. Она умудрялась польстить королеве, но тут же подпустить яду. Герцог очарователен — но он вылитая Екатерина Медичи. У него оспины — но он красив. Он жаждет жениться на Елизавете — но, судя по всему, французские фрейлины будут скучать без него. Сесил улыбнулся: да, пожалуй, эта женщина ровня королеве. Но эту мысль он не стал выражать вслух.
Покинув кабинет королевы, они направились в зал, где придворные ожидали выхода королевы к ужину. Теперь королева перенесла внимание на Адама, и Скай оказалась предоставленной самой себе.
— Прекрасна, как всегда, — вдруг послышался над ухом знакомый голос, и рядом появился Роберт Дадли.
— Развратен, как всегда, не сомневаюсь, — парировала она, раздраженная тем, как откровенно он разглядывает ее грудь. — Мне кажется, вам хочется съесть меня, лорд. Неужели королевского стола вам недостаточно?
— Меня можете насытить только вы, Скай!
— И только вы, лорд, способны возмутить меня до глубины души отсутствием всякого приличия.
— О, как всегда, ваш отказ, кельтская сучка, только разжигает во мне желание, — воскликнул он, прижимая ее к стене и осыпая ее грудь горячими поцелуями.
Вспомнив, что несколько лет назад они уже оказывались в таком же положении, Скай улыбнулась, подумав: «Дураки не учатся», и резко вонзила свое колено в пах графа Лестерского. В награду она получила немедленное освобождение и глупое, искаженное болью выражение лица графа. Спокойно оправляя платье, Скай оттолкнула его и сказала:
— Дадли, неужели вам не памятны наши прежние стычки такого же рода? В последний раз лорду де Мариско пришлось выдворить вас из моего дома. Но тогда он был только моим другом, а теперь он мой муж, и очень ревнивый муж. Неплохо бы вам было обдумать это, прежде чем снова приставать ко мне. — И, сделав издевательский реверанс, она направилась к приготовленному для нее месту за королевским столом.
Роберт Дадли чертыхнулся и, тут же чертыхнулся снова, услышав рядом короткий смешок.
— Хаттон, если только вы что-то пикнете об увиденном, клянусь, я вас уничтожу! — прошипел он сквозь сжатые : зубы. Сэр Кристофер Хаттон довольно рассмеялся.
— Я просто не мог поверить собственным глазам, лорд, — издевательским тоном произнес он. — Разве не вы говорили мне, что эта маленькая шлюшка слишком темпераментна для вас? Мой Бог, Дадли, мне было бы очень неприятно видеть женщину, равнодушную к вам! — И, снова весело рассмеявшись, он покинул раздосадованного графа.
После ужина были объявлены танцы, и хотя Скай предпочла бы уехать домой, она не могла сделать этого до ухода королевы. А Елизавета Тюдор, казалось, была полна энергии и весела, как майская птичка. Она танцевала со страстью, и в особенности много с сэром Кристофером Хаттоном. Вспомнив колкости Адама относительно танцевального мастерства Хаттона, Скай не могла не признать — это был лучший танцор из виденных ею. Но самое большое удовольствие ей доставил унылый вид Дадли, толкущегося у стены.
— Добрый вечер, мама! — К ней подошел Робин. Скай повернулась и быстро поцеловала сына:
— Ты не удивлен, что я здесь?
— Королева уже несколько недель назад объявила, что ты возвращаешься ко двору, мама.
— Она говорила тебе, какое приглашение она мне прислала, Робби?
Маленький граф был озадачен.
— Не понимаю тебя, мама, — сказал он.
— Люди королевы похитили Велвет, — тихо ответила Скай.
— Черт побери!
— Не употребляй таких слов, Робин! — В Скай проснулась воспитательница.
— Извини, мама, но твое сообщение так потрясло меня, что я не смог сдержаться. С ней все в порядке?
— По словам королевы — да, хотя я настояла, чтобы ее вернули мне немедленно. Велвет сейчас в Хэмптон-Корте.
— Но почему?
— Твои ирландские дядья причиняют королеве кое-какие неудобства, вот королева и решила заручиться моей поддержкой, чтобы охладить их пыл.
Робин рассмеялся.
— От ирландцев всегда жди неприятностей, — повторил он поговорку.
— Дело серьезное, — сказала Скай, — и должна напомнить тебе, что ты тоже наполовину ирландец.
— Но только по крови, мама, — спокойно ответил Робби. — Мое сердце и честь принадлежат Англии.
— Верно, Робин. Я воспитала тебя, как сына твоего отца. Но ведь я могла поступить и иначе. Однако я — ирландка, но и мне не нравится поведение моих братьев. Я решила остановить их, пока семье не причинен слишком большой ущерб.
Мальчик кивнул. Мать действительно оказалась в сложном положении.
— Я уверен, королева не причинит вреда Велвет, — сказал он.
— Нет, разумеется, но для нас это было ужасно. Одна ко взамен моей помощи я кое-что выторговала у королевы.
Она признает наш брак, дарует новые поместья Адаму и твоему брату Патрику и возвращает Ланди.
— Патрику вернут земли?
— Да, но не ирландские. Королева не отдаст земли Бурков. Робби заметил, как опечалилась Скай, и положил ей руку на плечо.
— Извини, мама, но теперь по крайней мере мы стали ближе друг другу, и это меня радует.
— А где Виллоу? — спросила Скай. Ей хотелось сменить тему — она не могла спокойно говорить о потере земель Патрика.
— А ты поищи графа Альсестерского, мама, — ответил Робби. — Где он, там и Виллоу.
— Проклятие! — выругалась Скай. — Предупреждала же я ее не связываться с мужчинами!
— Но это не Виллоу связалась с графом, а совсем наоборот, — улыбнулся Робин. — Он сходит по ней с ума и готов сделать предложение, мама.
— Расскажи о нем.
— Джеймс, лорд Эдварде, граф Альсестерский, — начал перечислять Робби, — двадцать четыре года, вдовец с одной дочерью, образован, воспитан, не увлекается азартными играми и спиртным. Неравнодушен к женщинам, но не донжуан, насколько мне известно. Мне он нравится, и даже Виллоу, при всей ее сварливости, он по вкусу, хотя она и не поощрила его окончательно. — Тут Робин издал смешок, который Скай сочла слишком взрослым для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
— Это только слова, мадам, но я-то чувствую, вы в действительности делаете мне вызов, — проворчала Елизавета, — но довольно! Вы останетесь на ужин и расскажете мне о герцоге Алансонском. Вы знаете, он претендует на мою руку.
— Во Франции только об этом и говорят, — скромно опустила глаза Скай.
Елизавета Тюдор подтянулась и с девичьим любопытством стала расспрашивать Скай:
— А каков он?
— О, мадам, это чрезвычайно интересный мужчина. Мне кажется, он вполне соответствует вам по характеру.
— Интересный?
— Он умен, мадам, во всяком случае, он настоящий сын Екатерины Медичи.
— А правду говорят, что он весь в оспинах? — Он отрастил бороду, мадам, чтобы замаскировать этот недостаток. И так он вполне привлекателен и даже очень популярен у дам.
Сесил поражался, слушая болтовню Скай. Она умудрялась польстить королеве, но тут же подпустить яду. Герцог очарователен — но он вылитая Екатерина Медичи. У него оспины — но он красив. Он жаждет жениться на Елизавете — но, судя по всему, французские фрейлины будут скучать без него. Сесил улыбнулся: да, пожалуй, эта женщина ровня королеве. Но эту мысль он не стал выражать вслух.
Покинув кабинет королевы, они направились в зал, где придворные ожидали выхода королевы к ужину. Теперь королева перенесла внимание на Адама, и Скай оказалась предоставленной самой себе.
— Прекрасна, как всегда, — вдруг послышался над ухом знакомый голос, и рядом появился Роберт Дадли.
— Развратен, как всегда, не сомневаюсь, — парировала она, раздраженная тем, как откровенно он разглядывает ее грудь. — Мне кажется, вам хочется съесть меня, лорд. Неужели королевского стола вам недостаточно?
— Меня можете насытить только вы, Скай!
— И только вы, лорд, способны возмутить меня до глубины души отсутствием всякого приличия.
— О, как всегда, ваш отказ, кельтская сучка, только разжигает во мне желание, — воскликнул он, прижимая ее к стене и осыпая ее грудь горячими поцелуями.
Вспомнив, что несколько лет назад они уже оказывались в таком же положении, Скай улыбнулась, подумав: «Дураки не учатся», и резко вонзила свое колено в пах графа Лестерского. В награду она получила немедленное освобождение и глупое, искаженное болью выражение лица графа. Спокойно оправляя платье, Скай оттолкнула его и сказала:
— Дадли, неужели вам не памятны наши прежние стычки такого же рода? В последний раз лорду де Мариско пришлось выдворить вас из моего дома. Но тогда он был только моим другом, а теперь он мой муж, и очень ревнивый муж. Неплохо бы вам было обдумать это, прежде чем снова приставать ко мне. — И, сделав издевательский реверанс, она направилась к приготовленному для нее месту за королевским столом.
Роберт Дадли чертыхнулся и, тут же чертыхнулся снова, услышав рядом короткий смешок.
— Хаттон, если только вы что-то пикнете об увиденном, клянусь, я вас уничтожу! — прошипел он сквозь сжатые : зубы. Сэр Кристофер Хаттон довольно рассмеялся.
— Я просто не мог поверить собственным глазам, лорд, — издевательским тоном произнес он. — Разве не вы говорили мне, что эта маленькая шлюшка слишком темпераментна для вас? Мой Бог, Дадли, мне было бы очень неприятно видеть женщину, равнодушную к вам! — И, снова весело рассмеявшись, он покинул раздосадованного графа.
После ужина были объявлены танцы, и хотя Скай предпочла бы уехать домой, она не могла сделать этого до ухода королевы. А Елизавета Тюдор, казалось, была полна энергии и весела, как майская птичка. Она танцевала со страстью, и в особенности много с сэром Кристофером Хаттоном. Вспомнив колкости Адама относительно танцевального мастерства Хаттона, Скай не могла не признать — это был лучший танцор из виденных ею. Но самое большое удовольствие ей доставил унылый вид Дадли, толкущегося у стены.
— Добрый вечер, мама! — К ней подошел Робин. Скай повернулась и быстро поцеловала сына:
— Ты не удивлен, что я здесь?
— Королева уже несколько недель назад объявила, что ты возвращаешься ко двору, мама.
— Она говорила тебе, какое приглашение она мне прислала, Робби?
Маленький граф был озадачен.
— Не понимаю тебя, мама, — сказал он.
— Люди королевы похитили Велвет, — тихо ответила Скай.
— Черт побери!
— Не употребляй таких слов, Робин! — В Скай проснулась воспитательница.
— Извини, мама, но твое сообщение так потрясло меня, что я не смог сдержаться. С ней все в порядке?
— По словам королевы — да, хотя я настояла, чтобы ее вернули мне немедленно. Велвет сейчас в Хэмптон-Корте.
— Но почему?
— Твои ирландские дядья причиняют королеве кое-какие неудобства, вот королева и решила заручиться моей поддержкой, чтобы охладить их пыл.
Робин рассмеялся.
— От ирландцев всегда жди неприятностей, — повторил он поговорку.
— Дело серьезное, — сказала Скай, — и должна напомнить тебе, что ты тоже наполовину ирландец.
— Но только по крови, мама, — спокойно ответил Робби. — Мое сердце и честь принадлежат Англии.
— Верно, Робин. Я воспитала тебя, как сына твоего отца. Но ведь я могла поступить и иначе. Однако я — ирландка, но и мне не нравится поведение моих братьев. Я решила остановить их, пока семье не причинен слишком большой ущерб.
Мальчик кивнул. Мать действительно оказалась в сложном положении.
— Я уверен, королева не причинит вреда Велвет, — сказал он.
— Нет, разумеется, но для нас это было ужасно. Одна ко взамен моей помощи я кое-что выторговала у королевы.
Она признает наш брак, дарует новые поместья Адаму и твоему брату Патрику и возвращает Ланди.
— Патрику вернут земли?
— Да, но не ирландские. Королева не отдаст земли Бурков. Робби заметил, как опечалилась Скай, и положил ей руку на плечо.
— Извини, мама, но теперь по крайней мере мы стали ближе друг другу, и это меня радует.
— А где Виллоу? — спросила Скай. Ей хотелось сменить тему — она не могла спокойно говорить о потере земель Патрика.
— А ты поищи графа Альсестерского, мама, — ответил Робби. — Где он, там и Виллоу.
— Проклятие! — выругалась Скай. — Предупреждала же я ее не связываться с мужчинами!
— Но это не Виллоу связалась с графом, а совсем наоборот, — улыбнулся Робин. — Он сходит по ней с ума и готов сделать предложение, мама.
— Расскажи о нем.
— Джеймс, лорд Эдварде, граф Альсестерский, — начал перечислять Робби, — двадцать четыре года, вдовец с одной дочерью, образован, воспитан, не увлекается азартными играми и спиртным. Неравнодушен к женщинам, но не донжуан, насколько мне известно. Мне он нравится, и даже Виллоу, при всей ее сварливости, он по вкусу, хотя она и не поощрила его окончательно. — Тут Робин издал смешок, который Скай сочла слишком взрослым для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184