Он и за это винил ее.
Гонора напряглась всем телом. Ей казалось, что она обратилась в камень. Однако она чувствовала, как сильная рука Кавана сжимает ее ладонь, и немного расслабилась. Пока муж рядом, Калум ничего не может ей сделать.
– Быстро! – заорал Каван.
Калум подскочил и едва слышно пробормотал что-то.
– Я не расслышал тебя, Калум. А ты, Гонора? – спросил Каван, не отводя разгневанного взгляда от ее отчима.
– Нет, – ответила она, стараясь говорить уверенно. – Нет, я не расслышала, что он сказал.
Калум пронзил ее таким злобным взглядом, что Гоноре показалось, будто он ударил ее, но она продолжала стоять с видом решительным и непреклонным.
– Скажи так, чтобы мы тебя услышали и поняли, что ты говоришь от души, – приказал Каван.
Калум сделал несколько глубоких вдохов и поднял голову.
– Прошу прощения, если я был с тобой груб.
Каван хмыкнул и тряхнул головой.
– Если ты был груб?
Калум разозлился еще сильнее, и щеки его побагровели.
– Прошу прощения за то, что был груб.
– Тебя устраивает такое извинение, Гонора? – ласково спросил Каван.
– Полагаю, этого достаточно, – ответила она и улыбнулась Калуму.
– Вот и хорошо. Значит, можно идти дальше.
Так он и поступил. Гонора и щенок последовали за ним, но тут Каван резко остановился и обернулся:
– Последнее предупреждение, Калум. Если ты еще раз проявишь неуважение к моей жене, я выгоню тебя из клана.
Глава 27
– Держись подальше от Калума, – предупредил Каван, пока они шли по деревне, удивляясь, сколько народу весело их приветствовало.
– Я всегда так делаю. Во всяком случае, пытаюсь, – улыбнулась Гонора. – И хотя не могу сказать, что теперь совсем его не боюсь, все же могу с гордостью утверждать, что теперь мне уже не так страшно, как раньше, и все благодаря тебе. Кроме того, твое последнее предостережение, наверное, подействовало. Калум не захочет, чтобы его выгнали из клана.
Кавану очень нравилось, когда ее фиалковые глаза светились счастьем, а в последнее время они светились постоянно, и это радовало его сердце. Он склонился к жене и украл поцелуй.
– Я рад, что сумел немного успокоить тебя, но подозреваю, что Калум опаснее, чем мне казалось раньше.
– Я с тобой согласна, но сегодня такой чудесный день. Не хочется портить его разговорами об отчиме.
Смельчак одобрительно гавкнул.
– Думаю, тебе нужно больше упражняться в стрельбе из лука, – сказал Каван, обнял Гонору за талию и повел ее к дому лучника.
– Ты совсем недавно превозносил мое мастерство и утверждал, что это природный талант, – немного растерявшись, произнесла она.
– Так и есть. – Каван кивнул и усмехнулся.
– Что ты задумал? – полюбопытствовала Гонора и остановилась.
Каван засмеялся, легко подхватил ее на руки и пошел дальше.
– Ты слишком хорошо знаешь меня, жена.
Гонора оглянулась и понизила голос:
– Это имеет какое-то отношение к мерзавцу, которого мы ищем?
– Нет, – шепнул в ответ Каван.
Гонора вздохнула:
– И ты ничего мне не расскажешь, да?
– Скоро сама все узнаешь.
Ясное дело, для нее не составит большого труда понять, что он задумал, но Каван ничего не имел против, потому что не сомневался, что Гонора одобрит его затею.
Каван встал позади Гоноры, взявшей лук и стрелы, и прижался к ней всем телом. Он очень любил вот так сливаться с ней, ощущать жену целиком. Гонора нарочно потерлась о него ягодицами, и Каван тут же почувствовал, как восстает плоть. Как лук откликается на движения ее рук, так она чуть позже будет откликаться на него, Кавана. Он неторопливо провел рукой по изгибу ее талии, вспомнив небольшой полумесяц шрамика, который он любил целовать, прежде чем двигаться дальше вверх или вниз, наслаждаясь вкусом ее нежной плоти. А сейчас его рука медленно добралась до груди жены, но, несмотря на соблазн сжать этот пышный холм, Каван просто скользнул рукой под ее руку, поднявшую лук. Другая рука в том же чувственном ритме прошлась по ее правому боку, и наконец они вместе наложили стрелу на тетиву.
Каван выдохнул ей в ухо:
– Удерживай ее напряженной. Очень напряженной.
– Теперь я поняла, что ты затеял, – негромко ахнув, шепнула в ответ Гонора.
– Имей в виду, то что я начал здесь, мы закончим в спальне.
– Ты до тех пор будешь напряженным? – игриво поддразнила его жена и улыбнулась – Каван, посмеиваясь, начал покусывать ее за шею.
– Не бросай мне вызов, жена!
– О, я очень искусно обращаюсь со своими луком и стрелами, – заявила она, бросив короткий взгляд на мишень – прикрепленную к большому стогу сена белую ткань с нарисованным на ней кругом, – и выпустила стрелу.
Каван поморщился, когда стрела вонзилась прямо в центр мишени.
– Ты опытный противник, но я по-прежнему уверен в собственной доблести.
– Значит, я должна упражняться и дальше?
– Конечно, – ответил он и снова начал свой чувственный танец позади Гоноры, взявшей новую стрелу.
Когда она закончила стрелять, супруги помчались в замок, да так быстро, что Смельчак не мог за ними угнаться. Они не обратили внимания на окликнувшую их из большого зала Адди, потому что пытались перегнать друг друга на лестнице. Смельчак, однако, учуял запахи еды и направился прямо к Адди.
Едва захлопнув за собой дверь в спальню, они начали срывать друг с друга одежду, а потом рухнули на кровать, переплетясь руками и ногами и размыкая губы только для того, чтобы глотнуть воздуха.
Кавану казалось, что он никак не может прижаться к Гоноре достаточно близко, никак не может насытиться ею, поэтому, невзирая на протесты жены, он начал покрывать поцелуями каждый дюйм ее тела, и очень скоро она, сдавшись, изгибалась под ним и задыхалась от наслаждения.
У нее была такая нежная и вкусная кожа, сладкая, шелковистая, с легкой горчинкой, что Каван никак не мог насытиться этим лакомством. Когда он устроился у Гоноры между ног, она была настолько одурманена удовольствием, что вскрикнула от восторга.
И тут жена удивила и восхитила Кавана. Она толкнула его на спину и нависла над ним.
– Мне совершенно необходимо упражняться в верховой езде, – невинно заявила она и ловко оседлала его.
Когда она немного устала, Каван взял ее за талию и, не желая отказываться от такого удовольствия, просто помогал ей удерживать ровный ритм. Но когда она приблизилась к очередному пику, Каван сменил позу и глубоко вонзился в Гонору. Она ахнула и радостно засмеялась:
– До чего искусно!
– Погоди, ты еще толком ничего и не видела.
Они хихикали, и смеялись, и обнимались до тех пор, пока Каван не понял, что больше не в силах выдержать ни мгновения, а Гонора взмолилась о том, чего жаждали они оба. Они достигли пика одновременно, буквально взорвавшись наслаждением, и долго еще лежали, вцепившись друг в друга, пока последние отголоски плотской любви омывали их распаренные тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Гонора напряглась всем телом. Ей казалось, что она обратилась в камень. Однако она чувствовала, как сильная рука Кавана сжимает ее ладонь, и немного расслабилась. Пока муж рядом, Калум ничего не может ей сделать.
– Быстро! – заорал Каван.
Калум подскочил и едва слышно пробормотал что-то.
– Я не расслышал тебя, Калум. А ты, Гонора? – спросил Каван, не отводя разгневанного взгляда от ее отчима.
– Нет, – ответила она, стараясь говорить уверенно. – Нет, я не расслышала, что он сказал.
Калум пронзил ее таким злобным взглядом, что Гоноре показалось, будто он ударил ее, но она продолжала стоять с видом решительным и непреклонным.
– Скажи так, чтобы мы тебя услышали и поняли, что ты говоришь от души, – приказал Каван.
Калум сделал несколько глубоких вдохов и поднял голову.
– Прошу прощения, если я был с тобой груб.
Каван хмыкнул и тряхнул головой.
– Если ты был груб?
Калум разозлился еще сильнее, и щеки его побагровели.
– Прошу прощения за то, что был груб.
– Тебя устраивает такое извинение, Гонора? – ласково спросил Каван.
– Полагаю, этого достаточно, – ответила она и улыбнулась Калуму.
– Вот и хорошо. Значит, можно идти дальше.
Так он и поступил. Гонора и щенок последовали за ним, но тут Каван резко остановился и обернулся:
– Последнее предупреждение, Калум. Если ты еще раз проявишь неуважение к моей жене, я выгоню тебя из клана.
Глава 27
– Держись подальше от Калума, – предупредил Каван, пока они шли по деревне, удивляясь, сколько народу весело их приветствовало.
– Я всегда так делаю. Во всяком случае, пытаюсь, – улыбнулась Гонора. – И хотя не могу сказать, что теперь совсем его не боюсь, все же могу с гордостью утверждать, что теперь мне уже не так страшно, как раньше, и все благодаря тебе. Кроме того, твое последнее предостережение, наверное, подействовало. Калум не захочет, чтобы его выгнали из клана.
Кавану очень нравилось, когда ее фиалковые глаза светились счастьем, а в последнее время они светились постоянно, и это радовало его сердце. Он склонился к жене и украл поцелуй.
– Я рад, что сумел немного успокоить тебя, но подозреваю, что Калум опаснее, чем мне казалось раньше.
– Я с тобой согласна, но сегодня такой чудесный день. Не хочется портить его разговорами об отчиме.
Смельчак одобрительно гавкнул.
– Думаю, тебе нужно больше упражняться в стрельбе из лука, – сказал Каван, обнял Гонору за талию и повел ее к дому лучника.
– Ты совсем недавно превозносил мое мастерство и утверждал, что это природный талант, – немного растерявшись, произнесла она.
– Так и есть. – Каван кивнул и усмехнулся.
– Что ты задумал? – полюбопытствовала Гонора и остановилась.
Каван засмеялся, легко подхватил ее на руки и пошел дальше.
– Ты слишком хорошо знаешь меня, жена.
Гонора оглянулась и понизила голос:
– Это имеет какое-то отношение к мерзавцу, которого мы ищем?
– Нет, – шепнул в ответ Каван.
Гонора вздохнула:
– И ты ничего мне не расскажешь, да?
– Скоро сама все узнаешь.
Ясное дело, для нее не составит большого труда понять, что он задумал, но Каван ничего не имел против, потому что не сомневался, что Гонора одобрит его затею.
Каван встал позади Гоноры, взявшей лук и стрелы, и прижался к ней всем телом. Он очень любил вот так сливаться с ней, ощущать жену целиком. Гонора нарочно потерлась о него ягодицами, и Каван тут же почувствовал, как восстает плоть. Как лук откликается на движения ее рук, так она чуть позже будет откликаться на него, Кавана. Он неторопливо провел рукой по изгибу ее талии, вспомнив небольшой полумесяц шрамика, который он любил целовать, прежде чем двигаться дальше вверх или вниз, наслаждаясь вкусом ее нежной плоти. А сейчас его рука медленно добралась до груди жены, но, несмотря на соблазн сжать этот пышный холм, Каван просто скользнул рукой под ее руку, поднявшую лук. Другая рука в том же чувственном ритме прошлась по ее правому боку, и наконец они вместе наложили стрелу на тетиву.
Каван выдохнул ей в ухо:
– Удерживай ее напряженной. Очень напряженной.
– Теперь я поняла, что ты затеял, – негромко ахнув, шепнула в ответ Гонора.
– Имей в виду, то что я начал здесь, мы закончим в спальне.
– Ты до тех пор будешь напряженным? – игриво поддразнила его жена и улыбнулась – Каван, посмеиваясь, начал покусывать ее за шею.
– Не бросай мне вызов, жена!
– О, я очень искусно обращаюсь со своими луком и стрелами, – заявила она, бросив короткий взгляд на мишень – прикрепленную к большому стогу сена белую ткань с нарисованным на ней кругом, – и выпустила стрелу.
Каван поморщился, когда стрела вонзилась прямо в центр мишени.
– Ты опытный противник, но я по-прежнему уверен в собственной доблести.
– Значит, я должна упражняться и дальше?
– Конечно, – ответил он и снова начал свой чувственный танец позади Гоноры, взявшей новую стрелу.
Когда она закончила стрелять, супруги помчались в замок, да так быстро, что Смельчак не мог за ними угнаться. Они не обратили внимания на окликнувшую их из большого зала Адди, потому что пытались перегнать друг друга на лестнице. Смельчак, однако, учуял запахи еды и направился прямо к Адди.
Едва захлопнув за собой дверь в спальню, они начали срывать друг с друга одежду, а потом рухнули на кровать, переплетясь руками и ногами и размыкая губы только для того, чтобы глотнуть воздуха.
Кавану казалось, что он никак не может прижаться к Гоноре достаточно близко, никак не может насытиться ею, поэтому, невзирая на протесты жены, он начал покрывать поцелуями каждый дюйм ее тела, и очень скоро она, сдавшись, изгибалась под ним и задыхалась от наслаждения.
У нее была такая нежная и вкусная кожа, сладкая, шелковистая, с легкой горчинкой, что Каван никак не мог насытиться этим лакомством. Когда он устроился у Гоноры между ног, она была настолько одурманена удовольствием, что вскрикнула от восторга.
И тут жена удивила и восхитила Кавана. Она толкнула его на спину и нависла над ним.
– Мне совершенно необходимо упражняться в верховой езде, – невинно заявила она и ловко оседлала его.
Когда она немного устала, Каван взял ее за талию и, не желая отказываться от такого удовольствия, просто помогал ей удерживать ровный ритм. Но когда она приблизилась к очередному пику, Каван сменил позу и глубоко вонзился в Гонору. Она ахнула и радостно засмеялась:
– До чего искусно!
– Погоди, ты еще толком ничего и не видела.
Они хихикали, и смеялись, и обнимались до тех пор, пока Каван не понял, что больше не в силах выдержать ни мгновения, а Гонора взмолилась о том, чего жаждали они оба. Они достигли пика одновременно, буквально взорвавшись наслаждением, и долго еще лежали, вцепившись друг в друга, пока последние отголоски плотской любви омывали их распаренные тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70