Члены клана на бегу здоровались с ним, торопясь закончить свои дела до того, как разразится ливень. Многие приглашали его выпить с ними по кружке эля, но Каван отклонял все приглашения.
Каван понимал, что после того, как он сумел пережить плен, люди думают о нем очень хорошо, восхищаются им и уважают. Но он не чувствовал, что достоин такого отношения, потому что в бытность свою пленником не раз мечтал о смерти, а воины таким не восхищаются.
– Вересковые пустоши – до сих пор твое любимое прибежище?
Каван кивнул и замедлил шаг, чтобы Артэр смог его догнать.
– Там можно найти уединение.
– Мне казалось, что тебе его хватило с лихвой.
– Есть разные виды одиночества, – отозвался Каван.
– А я-то надеялся проводить с тобой больше времени, потому что успел соскучиться по твоей уродливой физиономии.
Каван ухмыльнулся:
– Ты уверен, что говоришь не о Лахлане?
Артэр расхохотался:
– Лахлан считает себя самым красивым из всех братьев.
– И самым глупым.
– Я все слышал, – сказал Лахлан, торопливо подходя к Кавану. – И позвольте напомнить вам обоим, что из всех вас женщины относятся ко мне наиболее благосклонно.
– Ты хотел сказать, что сам бегаешь за всеми женщинами, – поправил его Артэр.
– Бегаю? – с таким глубоким изумлением воскликнул Лахлан, что Артэр опять расхохотался, и даже Каван широко улыбнулся. – В жизни своей не бегал ни за одной женщиной и не собираюсь.
– Ты бросаешь вызов небесам, Лахлан, осторожней! – насмешливо предостерег брата Артэр.
– Небеса знают, что леди меня любят. Я уверен, что они пошлют мне самого красивого ангела, когда я буду готов остепениться. И жениться.
Каван с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
– Ронан бы со мной согласился, – заявил Лахлан.
Каван застыл как вкопанный и повернулся к брату.
– Значит, ты должен его отыскать и вернуть домой, чтобы он смог поддержать твои смехотворные рассуждения.
Он уже собрался отойти от братьев, как вдруг увидел неподалеку Гонору.
– Где ты была, жена? Пренебрегаешь своими обязанностями?
Каван не заметил, что рядом стоит и наблюдает за ними тесть, не заметил и его злобного взгляда на Гонору, но от Гоноры это не ускользнуло. Выговор Кавана услышали и члены клана, и женщины, крутившиеся во дворе. И злые языки тут же заработали.
– Я голоден, – объявил Каван, взял Гонору за руку и повел ее за собой, продолжая бурчать что-то себе под нос.
То, что Ронан по-прежнему в плену, терзало его. Он не мог забыть тот день, ту битву, пленение и выражение лица своего самого младшего брата, когда варвары тащили его прочь. Ему хотелось драться, яростно орать, и он не придумал ничего лучше, как выместить свой гнев на ни в чем не повинной жене. Никогда раньше Каван не требовал от женщин, чтобы его накормили. Проголодавшись, он сам находил, что поесть. Он не нуждался в том, чтобы его обслуживали, так почему же сейчас требует этого от жены?
В большом зале отдыхали воины и слуги. Они попивали эль и беседовали, прячась от неминуемой грозы – уже погромыхивал гром. Завидев Кавана, его окликали, приглашая присоединиться к ним. В былые времена он бы с радостью разделил с ними беседу и эль, сидя в тепле у большого очага. Но сейчас Каван хотел только одного – сбежать от всех, как сбежал от варваров.
– Я сейчас принесу поесть тебе и твоим людям, – сказала Гонора.
Каван остановил ее, дернув за руку.
– Я поем в нашей спальне. – Увидев, как побледнела жена, он разозлился еще сильнее. Очевидно, она решила, что в спальне он будет не только обедать. Каван понизил голос и раздраженно пробурчал: – Мне нужна еда, а не блуд.
Он отпустил Гонору и, не обращая внимания на оклики воинов, вышел из зала и через две ступеньки взлетел вверх по лестнице. Он убегал от всех и знал это, но стремление остаться в одиночестве буквально выворачивало его наизнанку. Каван захлопнул дверь и привалился к ней, сжав кулаки.
Он-то воображал, что возвращение домой поставит все на свои места. И что ему теперь делать? Как снова стать человеком, которым он когда-то был? Неужели его, прежнего, больше не существует?
Его внезапно охватил озноб. Каван подошел к очагу и встал перед ним, желая только одного – пусть его согревает тепло огня, пусть тишина освободит его сознание от бесконечных тревожащих мыслей.
– Милорд? Милорд?
Потребовалось какое-то время, чтобы Каван сообразил – его зовет жена. Он только что с благодарностью спрятался в единственное мирное местечко в собственном сознании и обрел там уединение, а этот раздражающий голос вторгся и выгнал его оттуда!
– Каван, – резко бросил он. – Я не лэрд и не лорд этого клана.
Она почтительно кивнула:
– Я принесла тебе поесть.
– Я не голоден.
– Но ты сказал…
– Я что, должен повторять? – рявкнул он, и Гонора отскочила назад.
Раздраженно вздохнув, Каван потер затылок. Он совершенно не собирался орать на нее.
– Я тебя чем-то оскорбила?
Вопрос удивил Кавана. Она все время чувствовала себя скованно рядом с ним и выглядела так, словно хочет убежать или спрятаться где-нибудь в тени. И вдруг решилась задать ему вопрос! Откуда такая смелость?
– Почему ты спрашиваешь?
Гонора дрогнула и замешкалась с ответом.
– Мне кажется, что ты на меня сердишься.
Боже, но у нее такие красивые фиалковые глаза, такие пухлые розовые губки, такая нежная кожа! Каван поднял руку, но, поняв, что едва не погладил Гонору по щеке, отдернул руку и заорал:
– Вон отсюда!
Она помчалась к двери, споткнулась, выскочила наружу и захлопнула за собой дверь.
Каван закрыл глаза и потер лоб. Ну что плохого в том, что он находит свою жену привлекательной? Разве это не благословение для брака по договору? Но он не был готов к женитьбе. Пока он вообще не готов ни к чему, кроме одного.
Битва.
Каван – воин и гордится этим. Он мог бы отправиться на битву прямо сейчас и сражаться без устали. Ничто не могло помешать ему вступить в бой, и он мечтал о нем. Ему нужно сражение, а не эта внутренняя борьба с собой. Он знает, как управляться с мечом и щитом, знает, как защититься от врага.
Во имя короля и родины Синклеры обороняли дальние территории Шотландии от набегов варваров из-за моря. Это было их долгом на протяжении нескольких поколений – и останется для последующих. Но на этот раз его враг – это он сам, а как защититься от самого себя? Как выиграть в этой мучительной борьбе?
Каван тряхнул головой и вышел из спальни. К черту одиночество! Ему нужно общество других воинов. Он напьется с ними, и вскоре эти тревожные мысли перестанут его изводить.
Глава 6
Гонора не знала, как ей быть с мужем. Он ушел, когда она еще не проснулась, вернулся очень поздно, а теперь сидит и пьет с воинами. Он вообще не проявляет к ней никакого интереса, и Гонора боялась, что сплетни уже поползли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Каван понимал, что после того, как он сумел пережить плен, люди думают о нем очень хорошо, восхищаются им и уважают. Но он не чувствовал, что достоин такого отношения, потому что в бытность свою пленником не раз мечтал о смерти, а воины таким не восхищаются.
– Вересковые пустоши – до сих пор твое любимое прибежище?
Каван кивнул и замедлил шаг, чтобы Артэр смог его догнать.
– Там можно найти уединение.
– Мне казалось, что тебе его хватило с лихвой.
– Есть разные виды одиночества, – отозвался Каван.
– А я-то надеялся проводить с тобой больше времени, потому что успел соскучиться по твоей уродливой физиономии.
Каван ухмыльнулся:
– Ты уверен, что говоришь не о Лахлане?
Артэр расхохотался:
– Лахлан считает себя самым красивым из всех братьев.
– И самым глупым.
– Я все слышал, – сказал Лахлан, торопливо подходя к Кавану. – И позвольте напомнить вам обоим, что из всех вас женщины относятся ко мне наиболее благосклонно.
– Ты хотел сказать, что сам бегаешь за всеми женщинами, – поправил его Артэр.
– Бегаю? – с таким глубоким изумлением воскликнул Лахлан, что Артэр опять расхохотался, и даже Каван широко улыбнулся. – В жизни своей не бегал ни за одной женщиной и не собираюсь.
– Ты бросаешь вызов небесам, Лахлан, осторожней! – насмешливо предостерег брата Артэр.
– Небеса знают, что леди меня любят. Я уверен, что они пошлют мне самого красивого ангела, когда я буду готов остепениться. И жениться.
Каван с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
– Ронан бы со мной согласился, – заявил Лахлан.
Каван застыл как вкопанный и повернулся к брату.
– Значит, ты должен его отыскать и вернуть домой, чтобы он смог поддержать твои смехотворные рассуждения.
Он уже собрался отойти от братьев, как вдруг увидел неподалеку Гонору.
– Где ты была, жена? Пренебрегаешь своими обязанностями?
Каван не заметил, что рядом стоит и наблюдает за ними тесть, не заметил и его злобного взгляда на Гонору, но от Гоноры это не ускользнуло. Выговор Кавана услышали и члены клана, и женщины, крутившиеся во дворе. И злые языки тут же заработали.
– Я голоден, – объявил Каван, взял Гонору за руку и повел ее за собой, продолжая бурчать что-то себе под нос.
То, что Ронан по-прежнему в плену, терзало его. Он не мог забыть тот день, ту битву, пленение и выражение лица своего самого младшего брата, когда варвары тащили его прочь. Ему хотелось драться, яростно орать, и он не придумал ничего лучше, как выместить свой гнев на ни в чем не повинной жене. Никогда раньше Каван не требовал от женщин, чтобы его накормили. Проголодавшись, он сам находил, что поесть. Он не нуждался в том, чтобы его обслуживали, так почему же сейчас требует этого от жены?
В большом зале отдыхали воины и слуги. Они попивали эль и беседовали, прячась от неминуемой грозы – уже погромыхивал гром. Завидев Кавана, его окликали, приглашая присоединиться к ним. В былые времена он бы с радостью разделил с ними беседу и эль, сидя в тепле у большого очага. Но сейчас Каван хотел только одного – сбежать от всех, как сбежал от варваров.
– Я сейчас принесу поесть тебе и твоим людям, – сказала Гонора.
Каван остановил ее, дернув за руку.
– Я поем в нашей спальне. – Увидев, как побледнела жена, он разозлился еще сильнее. Очевидно, она решила, что в спальне он будет не только обедать. Каван понизил голос и раздраженно пробурчал: – Мне нужна еда, а не блуд.
Он отпустил Гонору и, не обращая внимания на оклики воинов, вышел из зала и через две ступеньки взлетел вверх по лестнице. Он убегал от всех и знал это, но стремление остаться в одиночестве буквально выворачивало его наизнанку. Каван захлопнул дверь и привалился к ней, сжав кулаки.
Он-то воображал, что возвращение домой поставит все на свои места. И что ему теперь делать? Как снова стать человеком, которым он когда-то был? Неужели его, прежнего, больше не существует?
Его внезапно охватил озноб. Каван подошел к очагу и встал перед ним, желая только одного – пусть его согревает тепло огня, пусть тишина освободит его сознание от бесконечных тревожащих мыслей.
– Милорд? Милорд?
Потребовалось какое-то время, чтобы Каван сообразил – его зовет жена. Он только что с благодарностью спрятался в единственное мирное местечко в собственном сознании и обрел там уединение, а этот раздражающий голос вторгся и выгнал его оттуда!
– Каван, – резко бросил он. – Я не лэрд и не лорд этого клана.
Она почтительно кивнула:
– Я принесла тебе поесть.
– Я не голоден.
– Но ты сказал…
– Я что, должен повторять? – рявкнул он, и Гонора отскочила назад.
Раздраженно вздохнув, Каван потер затылок. Он совершенно не собирался орать на нее.
– Я тебя чем-то оскорбила?
Вопрос удивил Кавана. Она все время чувствовала себя скованно рядом с ним и выглядела так, словно хочет убежать или спрятаться где-нибудь в тени. И вдруг решилась задать ему вопрос! Откуда такая смелость?
– Почему ты спрашиваешь?
Гонора дрогнула и замешкалась с ответом.
– Мне кажется, что ты на меня сердишься.
Боже, но у нее такие красивые фиалковые глаза, такие пухлые розовые губки, такая нежная кожа! Каван поднял руку, но, поняв, что едва не погладил Гонору по щеке, отдернул руку и заорал:
– Вон отсюда!
Она помчалась к двери, споткнулась, выскочила наружу и захлопнула за собой дверь.
Каван закрыл глаза и потер лоб. Ну что плохого в том, что он находит свою жену привлекательной? Разве это не благословение для брака по договору? Но он не был готов к женитьбе. Пока он вообще не готов ни к чему, кроме одного.
Битва.
Каван – воин и гордится этим. Он мог бы отправиться на битву прямо сейчас и сражаться без устали. Ничто не могло помешать ему вступить в бой, и он мечтал о нем. Ему нужно сражение, а не эта внутренняя борьба с собой. Он знает, как управляться с мечом и щитом, знает, как защититься от врага.
Во имя короля и родины Синклеры обороняли дальние территории Шотландии от набегов варваров из-за моря. Это было их долгом на протяжении нескольких поколений – и останется для последующих. Но на этот раз его враг – это он сам, а как защититься от самого себя? Как выиграть в этой мучительной борьбе?
Каван тряхнул головой и вышел из спальни. К черту одиночество! Ему нужно общество других воинов. Он напьется с ними, и вскоре эти тревожные мысли перестанут его изводить.
Глава 6
Гонора не знала, как ей быть с мужем. Он ушел, когда она еще не проснулась, вернулся очень поздно, а теперь сидит и пьет с воинами. Он вообще не проявляет к ней никакого интереса, и Гонора боялась, что сплетни уже поползли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70