Никогда в жизни девушка не ощущала себя такой беспомощной.
Чуть дальше, в заливе, шесть кораблей в ожидании стояли на якоре. Через два часа они откроют огонь по крепости и городку в пустыне, если Лазар не вернется со своим перстнем. Аллегра была в ярости от того, что он не взял с собой никого, кроме викария. Гордец и упрямец!
— Я больше не могу! — выдохнула Аллегра. Она пыталась молиться, но у нее не хватало на это терпения. — Я должна что-то сделать.
К ней подошел Бернардо и остановился у поручней. Враждебность между ними не исчезла, но девушка знала, что верность этого островитянина Лазару непоколебима.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил он.
— Я должна помочь ему. Я просто с ума схожу!
— Я могу попытаться.
— Пошли!
Лазар посмотрел в глаза своему бывшему мучителю:
— Я пришел за тем, что ты украл у меня.
— Украл… как это? Неужели я вор, Лаззо? Я же всегда получал от тебя только то, что ты готов был мне отдать. — Малик облизнул сухие губы.
При этом оскорблении Лазар потянулся к кобуре, но шесть клинков нацелились на его горло прежде, чем он успел вытащить пистолет.
— Осторожно! — Малик рассмеялся. — Берегись дьяволов, с которыми сражаешься, чтобы они не взяли над тобой верх. Но только посмотри на себя! Ты уже сам настоящий дьявол, а тебе всего-то тридцать лет. Надо же, такой молодой, но твоя жажда уничтожения превосходит вде мои ожидания. Тебе, возможно, интересно узнать, что Генуя направила тридцать кораблей на твои поиски. А новый губернатор острова Вознесения, кажется, виконт Доминик Клемент, назначил награду за твою голову — тысячу луидоров. Да, друг мой. Времена настали опасные.
Лазар оглянулся и ничуть не удивился тому, что головорезы преградили ему путь.
— Полно, полно, ты для меня стоишь гораздо больше, Лаззо. Зачем же смотреть так встревоженно? Я не предавал тебя. — Малик взял у слуги чашечку кофе и отхлебнул глоток. — Ведь отдав тебя генуэзцам, я лишил бы себя удовольствия лицезреть тебя рядом с собой.
— А у тебя и не будет такого удовольствия. Улыбка Малика напоминала загнутое острое лезвие.
— Нет? Я, конечно, хочу защитить тебя и твоих людей, но мои головорезы такие алчные создания, а награда сама идет в руки. Такой быстрый корабль… и такая прекрасная команда. Генуя, думаю, заплатит очень щедро, лишь бы получить возможность повесить их. Но тебя, мой злой мальчик, я должен оставить у себя любой ценой.
— В твоем заливе стоят шесть кораблей, которые откроют огонь по Аль-Куму, если я не вернусь через два часа. Малик рассмеялся:
— Ну конечно!
— Я не блефую. Отдай мне мой перстень. Вот все, что я хочу. Он мой по праву.
Глаза Малика сверкнули, когда он жестом велел своему человеку проверить угрозу Лазара.
— Даже если это правда, мы оба знаем: твои люди слишком преданы тебе, чтобы открыть огонь, пока ты здесь. Лазар пожал плечами, но его терпение уже иссякало.
— Отдай мне перстень — или убедишься в обратном.
— Полагаю, мне не следует просить у тебя даже часа твоего времени, Лаззо. — Малик вкрадчиво улыбнулся: — Помнишь игры, в которые мы часто играли?
О, Лазар помнил. Этот простой, вкрадчиво произнесенный вопрос устрашил его больше, чем целый легион головорезов, перекрывших выход. И Малик знал это.
Внезапно Лазар почувствовал, что не в силах выносить это проклятое место. Даже запахи душили его. И тут в тишине прозвучал голос викария:
— Как же так, ваше великолепие, какой же правоверный станет угрожать сыну своего брата? Да будет благословен Аллах!
Малик откинулся на спинку позолоченного кресла; в глазах его заметалась ярость.
— Как вы благородны, защищая своего молодого друга, доктор Саутвелл. Но капитан Вульф давно мертв, и, кроме того, раб сам может постоять за себя. Лаззо научился сражаться у моих янычар, этих шакалов пустыни, так что ему, наверное, не нужно прятаться за вашу спину, если он мужчина. Ты мужчина, Лаззо?
Лазар опустил голову от стыда. Он не мог пошевелиться, не мог выдавить из себя ни одного слова. Малика рассмешила его беспомощность, как тогда, когда Лазар, мальчик, закованный в цепи, не имел сил защитить себя.
— Значит, таково гостеприимство великого Меча? — холодно осведомился викарий.
Лазар вполуха прислушивался к их разговору. Его взгляд в панике метался по мраморному полу.
Зачем он здесь? Почему решил, что неуязвим? Какие иллюзии заставили его думать, что этот план сработает? Лазар ненавидел эту пустыню и не должен был приходить сюда. Ему хотелось закричать во весь голос, исчезнуть, вырвать эти черные, коварные и похотливые глаза, но он не мог двинуться с места.
Наконец, подняв голову, Лазар увидел, что один из мавров держит нож у горла викария.
В приступе ярости Лазар забыл об осторожности, вырвался из круга клинков, одним быстрым движением вытащил пистолет и приставил его к затылку мавра.
Он приказал ему по-арабски бросить нож, и тот повиновался.
Малик тихо рассмеялся.
Лазар резко повернулся к нему и прогремел:
— Верни то, что украл у меня! — В его голосе звучала властность, привычная для членов королевской семьи вот уже семьсот лет.
— Так-так! — Малик хмыкнул, прикрыв рот пальцами и лаская Лазара взглядом. Подумав, он отдал кофе светлокожему рабу и вытащил из рукава перстень с печаткой. — Не эту ли безделушку ты ищешь? — Малик зажал между пальцами тяжелое золотое кольцо, в центре которого сверкал рубин. — Возможно, если ты сумеешь развлечь меня как следует, я верну его тебе.
Лазар сжал рукоятку пистолета. Ярость слепила ему глаза. В этот момент он был почти уверен, что на этот раз не уйдет живым, но ему уже было все равно. Лазар не собирался играть в грязные игры Малика. Он решил биться насмерть, и будь что будет.
— Тебе и мне многое нужно обсудить, — вкрадчиво сказал ему Малик.
— Нет, даже и не думай! — отрезал Лазар. Малик нетерпеливо щелкнул пальцами, и тут же мавры схватили Лазара за руки.
— Отпустите его, грязные твари! — гневно воскликнул викарий, вырываясь из рук мавра. Другой-ноднял пистолет и рукояткой ударил викария по голове так, что тот потерял сознание.
Лазар закричал, увидев, как упал викарий, и стряхнул с себя вцепившихся в него мавров, словно бык назойливых шавок.
Малик дважды хлопнул в ладоши, призывая янычар.
— А теперь, — сказал он, и глаза его вспыхнули огнем, — перейдем к играм!
Головорезы испуганно расступились, освобождая место для огромных телохранителей Малика.
В это время посланный Маликом человек вернулся и сообщил ему, что угроза Лазара — правда: шесть кораблей, помимо «Кита», ждали в гавани.
— Ну что ж, — усмехнулся Малик, — тогда нам придется поторопиться. Но не тревожься, мой мальчик. Мы доставим тебя обратно вовремя. — Он знаком позвал кого-то за спиной Лазара.
Обернувшись, Лазар увидел на пороге двух воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Чуть дальше, в заливе, шесть кораблей в ожидании стояли на якоре. Через два часа они откроют огонь по крепости и городку в пустыне, если Лазар не вернется со своим перстнем. Аллегра была в ярости от того, что он не взял с собой никого, кроме викария. Гордец и упрямец!
— Я больше не могу! — выдохнула Аллегра. Она пыталась молиться, но у нее не хватало на это терпения. — Я должна что-то сделать.
К ней подошел Бернардо и остановился у поручней. Враждебность между ними не исчезла, но девушка знала, что верность этого островитянина Лазару непоколебима.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил он.
— Я должна помочь ему. Я просто с ума схожу!
— Я могу попытаться.
— Пошли!
Лазар посмотрел в глаза своему бывшему мучителю:
— Я пришел за тем, что ты украл у меня.
— Украл… как это? Неужели я вор, Лаззо? Я же всегда получал от тебя только то, что ты готов был мне отдать. — Малик облизнул сухие губы.
При этом оскорблении Лазар потянулся к кобуре, но шесть клинков нацелились на его горло прежде, чем он успел вытащить пистолет.
— Осторожно! — Малик рассмеялся. — Берегись дьяволов, с которыми сражаешься, чтобы они не взяли над тобой верх. Но только посмотри на себя! Ты уже сам настоящий дьявол, а тебе всего-то тридцать лет. Надо же, такой молодой, но твоя жажда уничтожения превосходит вде мои ожидания. Тебе, возможно, интересно узнать, что Генуя направила тридцать кораблей на твои поиски. А новый губернатор острова Вознесения, кажется, виконт Доминик Клемент, назначил награду за твою голову — тысячу луидоров. Да, друг мой. Времена настали опасные.
Лазар оглянулся и ничуть не удивился тому, что головорезы преградили ему путь.
— Полно, полно, ты для меня стоишь гораздо больше, Лаззо. Зачем же смотреть так встревоженно? Я не предавал тебя. — Малик взял у слуги чашечку кофе и отхлебнул глоток. — Ведь отдав тебя генуэзцам, я лишил бы себя удовольствия лицезреть тебя рядом с собой.
— А у тебя и не будет такого удовольствия. Улыбка Малика напоминала загнутое острое лезвие.
— Нет? Я, конечно, хочу защитить тебя и твоих людей, но мои головорезы такие алчные создания, а награда сама идет в руки. Такой быстрый корабль… и такая прекрасная команда. Генуя, думаю, заплатит очень щедро, лишь бы получить возможность повесить их. Но тебя, мой злой мальчик, я должен оставить у себя любой ценой.
— В твоем заливе стоят шесть кораблей, которые откроют огонь по Аль-Куму, если я не вернусь через два часа. Малик рассмеялся:
— Ну конечно!
— Я не блефую. Отдай мне мой перстень. Вот все, что я хочу. Он мой по праву.
Глаза Малика сверкнули, когда он жестом велел своему человеку проверить угрозу Лазара.
— Даже если это правда, мы оба знаем: твои люди слишком преданы тебе, чтобы открыть огонь, пока ты здесь. Лазар пожал плечами, но его терпение уже иссякало.
— Отдай мне перстень — или убедишься в обратном.
— Полагаю, мне не следует просить у тебя даже часа твоего времени, Лаззо. — Малик вкрадчиво улыбнулся: — Помнишь игры, в которые мы часто играли?
О, Лазар помнил. Этот простой, вкрадчиво произнесенный вопрос устрашил его больше, чем целый легион головорезов, перекрывших выход. И Малик знал это.
Внезапно Лазар почувствовал, что не в силах выносить это проклятое место. Даже запахи душили его. И тут в тишине прозвучал голос викария:
— Как же так, ваше великолепие, какой же правоверный станет угрожать сыну своего брата? Да будет благословен Аллах!
Малик откинулся на спинку позолоченного кресла; в глазах его заметалась ярость.
— Как вы благородны, защищая своего молодого друга, доктор Саутвелл. Но капитан Вульф давно мертв, и, кроме того, раб сам может постоять за себя. Лаззо научился сражаться у моих янычар, этих шакалов пустыни, так что ему, наверное, не нужно прятаться за вашу спину, если он мужчина. Ты мужчина, Лаззо?
Лазар опустил голову от стыда. Он не мог пошевелиться, не мог выдавить из себя ни одного слова. Малика рассмешила его беспомощность, как тогда, когда Лазар, мальчик, закованный в цепи, не имел сил защитить себя.
— Значит, таково гостеприимство великого Меча? — холодно осведомился викарий.
Лазар вполуха прислушивался к их разговору. Его взгляд в панике метался по мраморному полу.
Зачем он здесь? Почему решил, что неуязвим? Какие иллюзии заставили его думать, что этот план сработает? Лазар ненавидел эту пустыню и не должен был приходить сюда. Ему хотелось закричать во весь голос, исчезнуть, вырвать эти черные, коварные и похотливые глаза, но он не мог двинуться с места.
Наконец, подняв голову, Лазар увидел, что один из мавров держит нож у горла викария.
В приступе ярости Лазар забыл об осторожности, вырвался из круга клинков, одним быстрым движением вытащил пистолет и приставил его к затылку мавра.
Он приказал ему по-арабски бросить нож, и тот повиновался.
Малик тихо рассмеялся.
Лазар резко повернулся к нему и прогремел:
— Верни то, что украл у меня! — В его голосе звучала властность, привычная для членов королевской семьи вот уже семьсот лет.
— Так-так! — Малик хмыкнул, прикрыв рот пальцами и лаская Лазара взглядом. Подумав, он отдал кофе светлокожему рабу и вытащил из рукава перстень с печаткой. — Не эту ли безделушку ты ищешь? — Малик зажал между пальцами тяжелое золотое кольцо, в центре которого сверкал рубин. — Возможно, если ты сумеешь развлечь меня как следует, я верну его тебе.
Лазар сжал рукоятку пистолета. Ярость слепила ему глаза. В этот момент он был почти уверен, что на этот раз не уйдет живым, но ему уже было все равно. Лазар не собирался играть в грязные игры Малика. Он решил биться насмерть, и будь что будет.
— Тебе и мне многое нужно обсудить, — вкрадчиво сказал ему Малик.
— Нет, даже и не думай! — отрезал Лазар. Малик нетерпеливо щелкнул пальцами, и тут же мавры схватили Лазара за руки.
— Отпустите его, грязные твари! — гневно воскликнул викарий, вырываясь из рук мавра. Другой-ноднял пистолет и рукояткой ударил викария по голове так, что тот потерял сознание.
Лазар закричал, увидев, как упал викарий, и стряхнул с себя вцепившихся в него мавров, словно бык назойливых шавок.
Малик дважды хлопнул в ладоши, призывая янычар.
— А теперь, — сказал он, и глаза его вспыхнули огнем, — перейдем к играм!
Головорезы испуганно расступились, освобождая место для огромных телохранителей Малика.
В это время посланный Маликом человек вернулся и сообщил ему, что угроза Лазара — правда: шесть кораблей, помимо «Кита», ждали в гавани.
— Ну что ж, — усмехнулся Малик, — тогда нам придется поторопиться. Но не тревожься, мой мальчик. Мы доставим тебя обратно вовремя. — Он знаком позвал кого-то за спиной Лазара.
Обернувшись, Лазар увидел на пороге двух воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77