Собаки вызвали у нее прилив жалости. Нет, это были не питбули. Скорее, глубоко пожилые пациенты ветеринарной клиники.
Когда она высказалась относительно увиденного, Элмер бросил на нее обиженный взгляд и ответил:
– Это обыкновенные гончие, дорогуша. Что, тебе не доводилось видеть чистопородных собак?
Синтия вообще была плохо знакома с кинологией.
– А что ты думаешь о моем замке? – спросила Наоми, и ее лицо как будто озарилось изнутри. Выражение его нельзя было назвать добродушным и открытым. Она, скорее, одержима этим домом.
– О-о, он впечатляет!
Наоми интуитивно почувствовала, что гостья говорит вовсе не то, что думает, и ее губы побелели. Синтия заметила, как пальцы Наоми крепче сжали рукоятку пистолета.
– Думаю, когда-то он был потрясающе красивым, – добавила Синтия.
– И он станет таким снова! – заверила ее Наоми. – Я хочу отреставрировать все комнаты. Их здесь сто три. И сады. И бассейн. И конюшни.
Сто три комнаты? Это невероятно.
– Но на это уйдет целое состояние, – выпалила Синтия, тут же пожалев, что не сдержалась.
Она уже поняла, что Наоми не потерпит критики в адрес любимого замка.
– О да! И я получу это состояние, когда Феррама выпустит на фондовый рынок свои акции. Конечно, это случится, если никто и ничто не вмешается в это предприятие. От успеха торгов зависит все.
На лице Наоми появилось решительное выражение. Замок был ее навязчивой идеей. Да, Синтия изменила свое мнение о Наоми. Если раньше она думала, что женщина просто не в себе, то теперь ясно видела, что ради осуществления своих планов она не остановится ни перед чем – даже перед убийством несговорчивой брокерши. Синтия должна проявить крайнюю осторожность.
Наоми подтолкнула ее к входной двери, и Синтия все же решилась спросить:
– И каким же образом принц вписывается в эту схему?
– Да пошел он к черту! – ответила Наоми.
– Он тоже участвует в реализации плана ЗоБ, – намекнул Элмер.
Да пошли они к черту со своим зловещим планом!
В горах уже опускались сумерки, когда странная четверка, осторожно ступая, двинулась по мосту. И вдруг из верхних башен поднялись сотни летучих мышей. Казалось, черная листва, гонимая ветром, застлала небо. Собаки тут же начали жалобно выть.
Ни вид, ни звук особо не воодушевили Синтию.
Что это за замок? И что это за принц, если он может позволить себе только такой замок?
Что-то неладно в этом странном королевстве.
И где, скажите на милость, королевская свита?
Глава четвертая
«Добро пожаловать в мой мир…» – распевал Элмер, подражая голосу Элвиса, но тут же исправился: – «Добро пожаловать в наш мир». – Он широко раскинул руки, словно желая, чтобы Синтия прониклась идеей ее нового «дома» на ближайшие три недели.
Наоми и Рут отлучились, пытаясь рассчитать, как разместить четырех человек в ста трех комнатах. Синтию держали в одной из сорока восьми спален замка, многие из которых носили имена своих знаменитых постояльцев. Дом был построен королем железных дорог, великим финансистом прошлого Генри Фаулером.
– Вот это покои Рокфеллера, а это спальня Гоулд, здесь останавливались Морганы, есть и спальные покои Вандербильтов… – Элмер рассказывал об этом с важным видом, словно проводил экскурсию. – Эти покои носят название люкс Фрик.
Синтия лишь неодобрительно фыркнула. Элмер, заметив сарказм, покачал головой и сказал:
– Тебе досталась лучшая спальня в замке.
Синтия огляделась. Покои поражали размерами, но у нее возникло какое-то странное ощущение. Только одна стена этой комнаты, представлявшей собой спальню и одновременно гостиную, была приведена в порядок – как и лишь одна стена замка была восстановлена мастерами-реставраторами. Обои напоминали шелк, а на полу красовался абиссинский ковер с нежным цветочным узором. Позолоченные зеркала и пейзажи маслом создавали неповторимое впечатление, но лишь в одной половине комнаты. Остальное пространство занимал законченный камин, а стены были оклеены выцветшими обоями. Деревянные полы довершали картину запустения. Комната была заставлена старинной мебелью, знававшей лучшие времена.
Такое же впечатление произвел на Синтию и замок в целом. Вход был декорирован итальянскими мраморными напольными плитами, дорическими колоннами, великолепной лепниной по потолку. Внимание привлекала бронзовая люстра, украшенная хрустальными подвесками, и лестница красного дерева. Гостиные и холл, напротив, поражали царившим там беспорядком. Замок напоминал киношные декорации.
Синтия не смогла хорошенько рассмотреть его – после того как древний скрипучий лифт поднял их на шестой этаж, а Наоми выстрелила в голубя, который посмел забиться в дыру под потолком, она чувствовала себя на пределе.
Больше всего ее донимало пение Элмера. Он все еще чирикал «Добро пожаловать в мой мир», потешно дергая коленом.
– Элмер, тебе скажут «добро пожаловать», не сомневайся, когда посадят в тюрьму. И произойдет это сразу после того, как я выберусь отсюда, – объявила Синтия.
Она присела на край высокой кровати, скрытой под пышным балдахином. Чтобы добраться сюда, пришлось преодолеть три ступеньки.
– Давай считать: нападение, похищение, угроза оружием, оскорбления, шантаж. О, гарантирую: ты проведешь там много времени. Твои голубые замшевые ботинки узнают худшие времена, приятель.
– Я уже исполнял тюремный рок, дорогуша, – признался Элмер, поправляя прическу и ничуть не волнуясь из-за того, что сказала Синтия.
Гораздо больше его занимал локон, который должен был падать на лоб под определенным углом. Он все поправлял его, бормоча что-то о покупке геля.
– Что же, иногда мужчина должен совершать мужские поступки.
– Принеси мне какую-нибудь одежду, – попросила Синтия, меняя тактику.
На ней были лишь майка и трусики, а щиколотку обвивала синяя замшевая лента, которую ей подарил Элмер. Остальную одежду у Синтии забрали, чтобы предотвратить бегство.
Она бы и не убежала. Наоми понимала, что не может держать Синтию на прицеле двадцать четыре часа в сутки. Но когда она вытащила электродрель, Синтия в ужасе отпрянула.
– Бог ты мой! – закричала она. – Ты просто Фредди Крюгер в женском обличье. Ты хочешь меня убить!
Наоми с искренним удивлением склонила голову набок, а потом разразилась смехом:
– У тебя, наверное, и на мозгах мозоль.
Наоми приступила к работе: прикрепила к стене цепь, на которой обычно удерживают сторожевых собак, и поверх замшевой ленты закрепила ее одним концом на лодыжке у Синтии.
– Нет, об этом не может быть и речи, – настойчиво сказал Элмер, возвращая Синтию в настоящее. – Наоми права. Ничего личного, дорогуша. Такую упрямую женщину, как ты, надо держать под контролем, иначе она оставит после себя выжженную пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Когда она высказалась относительно увиденного, Элмер бросил на нее обиженный взгляд и ответил:
– Это обыкновенные гончие, дорогуша. Что, тебе не доводилось видеть чистопородных собак?
Синтия вообще была плохо знакома с кинологией.
– А что ты думаешь о моем замке? – спросила Наоми, и ее лицо как будто озарилось изнутри. Выражение его нельзя было назвать добродушным и открытым. Она, скорее, одержима этим домом.
– О-о, он впечатляет!
Наоми интуитивно почувствовала, что гостья говорит вовсе не то, что думает, и ее губы побелели. Синтия заметила, как пальцы Наоми крепче сжали рукоятку пистолета.
– Думаю, когда-то он был потрясающе красивым, – добавила Синтия.
– И он станет таким снова! – заверила ее Наоми. – Я хочу отреставрировать все комнаты. Их здесь сто три. И сады. И бассейн. И конюшни.
Сто три комнаты? Это невероятно.
– Но на это уйдет целое состояние, – выпалила Синтия, тут же пожалев, что не сдержалась.
Она уже поняла, что Наоми не потерпит критики в адрес любимого замка.
– О да! И я получу это состояние, когда Феррама выпустит на фондовый рынок свои акции. Конечно, это случится, если никто и ничто не вмешается в это предприятие. От успеха торгов зависит все.
На лице Наоми появилось решительное выражение. Замок был ее навязчивой идеей. Да, Синтия изменила свое мнение о Наоми. Если раньше она думала, что женщина просто не в себе, то теперь ясно видела, что ради осуществления своих планов она не остановится ни перед чем – даже перед убийством несговорчивой брокерши. Синтия должна проявить крайнюю осторожность.
Наоми подтолкнула ее к входной двери, и Синтия все же решилась спросить:
– И каким же образом принц вписывается в эту схему?
– Да пошел он к черту! – ответила Наоми.
– Он тоже участвует в реализации плана ЗоБ, – намекнул Элмер.
Да пошли они к черту со своим зловещим планом!
В горах уже опускались сумерки, когда странная четверка, осторожно ступая, двинулась по мосту. И вдруг из верхних башен поднялись сотни летучих мышей. Казалось, черная листва, гонимая ветром, застлала небо. Собаки тут же начали жалобно выть.
Ни вид, ни звук особо не воодушевили Синтию.
Что это за замок? И что это за принц, если он может позволить себе только такой замок?
Что-то неладно в этом странном королевстве.
И где, скажите на милость, королевская свита?
Глава четвертая
«Добро пожаловать в мой мир…» – распевал Элмер, подражая голосу Элвиса, но тут же исправился: – «Добро пожаловать в наш мир». – Он широко раскинул руки, словно желая, чтобы Синтия прониклась идеей ее нового «дома» на ближайшие три недели.
Наоми и Рут отлучились, пытаясь рассчитать, как разместить четырех человек в ста трех комнатах. Синтию держали в одной из сорока восьми спален замка, многие из которых носили имена своих знаменитых постояльцев. Дом был построен королем железных дорог, великим финансистом прошлого Генри Фаулером.
– Вот это покои Рокфеллера, а это спальня Гоулд, здесь останавливались Морганы, есть и спальные покои Вандербильтов… – Элмер рассказывал об этом с важным видом, словно проводил экскурсию. – Эти покои носят название люкс Фрик.
Синтия лишь неодобрительно фыркнула. Элмер, заметив сарказм, покачал головой и сказал:
– Тебе досталась лучшая спальня в замке.
Синтия огляделась. Покои поражали размерами, но у нее возникло какое-то странное ощущение. Только одна стена этой комнаты, представлявшей собой спальню и одновременно гостиную, была приведена в порядок – как и лишь одна стена замка была восстановлена мастерами-реставраторами. Обои напоминали шелк, а на полу красовался абиссинский ковер с нежным цветочным узором. Позолоченные зеркала и пейзажи маслом создавали неповторимое впечатление, но лишь в одной половине комнаты. Остальное пространство занимал законченный камин, а стены были оклеены выцветшими обоями. Деревянные полы довершали картину запустения. Комната была заставлена старинной мебелью, знававшей лучшие времена.
Такое же впечатление произвел на Синтию и замок в целом. Вход был декорирован итальянскими мраморными напольными плитами, дорическими колоннами, великолепной лепниной по потолку. Внимание привлекала бронзовая люстра, украшенная хрустальными подвесками, и лестница красного дерева. Гостиные и холл, напротив, поражали царившим там беспорядком. Замок напоминал киношные декорации.
Синтия не смогла хорошенько рассмотреть его – после того как древний скрипучий лифт поднял их на шестой этаж, а Наоми выстрелила в голубя, который посмел забиться в дыру под потолком, она чувствовала себя на пределе.
Больше всего ее донимало пение Элмера. Он все еще чирикал «Добро пожаловать в мой мир», потешно дергая коленом.
– Элмер, тебе скажут «добро пожаловать», не сомневайся, когда посадят в тюрьму. И произойдет это сразу после того, как я выберусь отсюда, – объявила Синтия.
Она присела на край высокой кровати, скрытой под пышным балдахином. Чтобы добраться сюда, пришлось преодолеть три ступеньки.
– Давай считать: нападение, похищение, угроза оружием, оскорбления, шантаж. О, гарантирую: ты проведешь там много времени. Твои голубые замшевые ботинки узнают худшие времена, приятель.
– Я уже исполнял тюремный рок, дорогуша, – признался Элмер, поправляя прическу и ничуть не волнуясь из-за того, что сказала Синтия.
Гораздо больше его занимал локон, который должен был падать на лоб под определенным углом. Он все поправлял его, бормоча что-то о покупке геля.
– Что же, иногда мужчина должен совершать мужские поступки.
– Принеси мне какую-нибудь одежду, – попросила Синтия, меняя тактику.
На ней были лишь майка и трусики, а щиколотку обвивала синяя замшевая лента, которую ей подарил Элмер. Остальную одежду у Синтии забрали, чтобы предотвратить бегство.
Она бы и не убежала. Наоми понимала, что не может держать Синтию на прицеле двадцать четыре часа в сутки. Но когда она вытащила электродрель, Синтия в ужасе отпрянула.
– Бог ты мой! – закричала она. – Ты просто Фредди Крюгер в женском обличье. Ты хочешь меня убить!
Наоми с искренним удивлением склонила голову набок, а потом разразилась смехом:
– У тебя, наверное, и на мозгах мозоль.
Наоми приступила к работе: прикрепила к стене цепь, на которой обычно удерживают сторожевых собак, и поверх замшевой ленты закрепила ее одним концом на лодыжке у Синтии.
– Нет, об этом не может быть и речи, – настойчиво сказал Элмер, возвращая Синтию в настоящее. – Наоми права. Ничего личного, дорогуша. Такую упрямую женщину, как ты, надо держать под контролем, иначе она оставит после себя выжженную пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74