Не выходя из сети, она нашла кое-какую информацию об этой научно-исследовательской лаборатории и даже адрес и имя руководителя — хорошо знакомого ей доктора Винченцо Джордано. Ну-ка, ну-ка… Лили ввела его имя в поисковую систему, но без толку. Хотя было бы наивным ожидать, что он согласится разместить в Интернете ном своего домашнего телефона, — это был бы самый простой способ найти его, однако не единственный.
Выйдя из сети, Лили пошевелила плечами, покрутила головой, разминая затекшие мышцы шеи. За три часа сидения у компьютера ее тело буквально одеревенело. Она устала, но все-таки не так, как за день до этого. Лили радовало то, как легко ей удалось преодолеть дорогу сюда от метро.
Когда она вышла из кафе, дождь почти утих, перейдя в изморось. Лили раскрыла зонтик, помедлила в задумчивости, а затем пошла быстрым шагом, однако не в том направлении, в котором ей следовало возвращаться, а в прямо противоположном. Она проголодалась, причем точно знала, что хотела бы съесть — «биг-мак», который не ела уже несколько лет.
Суэйну в очередной раз пришлось убедиться в ошибочности своих предположений, и это уже начинало ему порядком надоедать, но ничего поделать он не мог.
Отыскав жилище Жубранов, он обнаружил, что их вещи вывезены, а дом не то сдан в аренду, не то и вовсе продан. Раньше у Суэйна была надежда проникнуть в дом и найти там что-нибудь полезное. Он увидел, как возле дома встретились две женщины, судя по их сходству, мать и дочь. Двое сорванцов-дошколят со смехом выскочили под дождь. Женщины, кудахча словно две наседки, окружили хохочущих озорников и загнали домой. Вскоре после этого молодая женщина появилась снова, но уже под зонтиком и с сумкой в руках. Куда она направлялась — на работу или в магазин, — Суэйну было безразлично. Главное он знал — дом уже не пустует.
Именно в этот момент Суэйн осознал собственную ошибку. Он собирался расспросить хозяев местных магазинов и соседей Жубранов об их друзьях, привычках и тому подобном, но теперь понял, почему не должен этого делать. Скорее всего, здесь с той же целью появится Лили, и кто-нибудь непременно передаст, что всего задень — а может, даже за несколько часов, — до нее те же самые вопросы задавал какой-то американец. Этого будет достаточно, чтобы она легла на дно. Еще вчера Суэйн шел по ее следу, пытаясь нагнать, но теперь приходилось менять тактику. Вполне вероятно, что он больше не отстает от нее, и сейчас они идут ноздря в ноздрю. Однако хорошо это лишь в том случае, если он верно угадывает ее следующий шаг. А пока главное — не вспугнуть ее, чтобы вновь не исчезла.
Из своих источников (а именно от Мюррея, который вел переговоры с французами) Суэйн узнал, что Лили вернулась в Париж под именем Мэриел Синклер, но по указанному в ее паспорте адресу оказался рыбный базар. «Вероятно, это она так пошутила», — подумал Суэйн. У Лили уже наверняка другое имя, узнать которое не представляется возможным. Париж — большой город с населением, превышающим два миллиона человек, и она ориентируется в нем намного лучше, чем он. Шанс пересечься с Лили возле дома Жубранов был у Суэйна единственным, и он не хотел его лишиться, принимая скоропалительные решения.
В дурном расположении духа, Суэйн проехал по окрестностям, изучая, так сказать, характер местности и пристально вглядываясь в спешащих по улице прохожих. К сожалению, почти все шли под зонтиками, частично скрывавшими лица, но и без зонтика он вряд ли узнал бы ее, поскольку не представлял, как она изменила свою внешность на сей раз. В каком только обличье она уже не побывала, лишь пожилой монахиней, пожалуй, не была. Кстати, может, ее стоит поискать именно среди монахинь?
А пока неплохо бы взглянуть на эту лабораторию Нерви и выяснить, как она охраняется снаружи. Кто знает, когда придется проникнуть внутрь?
После нездоровой и чрезвычайно сытной еды Лили села в поезд и отправилась в пригород, где раньше жили Аверилл и Тина. Когда она добралась до места, дождь прекратился совсем и бледное солнце отчаянно пыталось пробиться сквозь хмурые серые тучи. Потеплеть не потеплело, но хотя бы дождь перестал нагонять тоску. Лили вспомнила внезапно начавшийся непродолжительный снегопад в ночь смерти Сальваторе и задумалась, увидят ли еще парижане этой зимой снег. Снег в Париже — явление редкое. Как же Зия любила снег! Почти каждую зиму они, трое взрослых, любивших ее больше всего на свете, возили девочку в Альпы. Сама Лили никогда не каталась на лыжах: боялась травм, которые могли бы на несколько месяцев вывести ее из строя, — но Жубраны в последнее время стали заядлыми спортсменами.
Воспоминания сменяли друг друга словно почтовые открытки: вот Зии три года — пухленькая, в ярко-красном комбинезончике, она лепит снеговика, низкорослого и невероятно кривобокого. Это ее первая поездка в Альпы. А вот Зия ищет пасхальные яйца, призывая взрослых: «Посмотрите на меня!» Вот Тина с головой ныряет в снег и со смехом вылезает из сугроба, сама похожая на снеговика. А вот они втроем, уложив Зию спать, сидят с бокалами у камина, в котором потрескивают дрова. Вот у Зии выпал первый зуб… здесь она идет в школу… ее первое хореографическое выступление… Зия из ребенка превращается в подростка… ее первые месячные, наступившие в прошлом году… вот уже Зия крутится у зеркала, укладывая волосы и подводя глаза.
Лили на ми г зажмурилась, дрожа от боли и ярости. Ощущение полного одиночества и безысходного отчаяния, как это уже не раз случалось с тех пор, как она узнала об их смерти, захлестнуло ее. Оставшись одна, она продолжала видеть солнце, но перестала чувствовать его тепло. Убийство Сальваторе принесло ей облегчение, но, чтобы вернуть ей солнечное тепло, этого было мало.
Лили остановилась перед домом друзей. Теперь там жили другие люди. Интересно, спрашивала она себя, знают ли они, какая трагедия разыгралась здесь всего несколько месяцев назад? Присутствие в доме чужих людей она ощущала как его осквернение. Была б ее воля, все в доме сталось бы как при жизни ее друзей — все вещи на своих местах.
Узнав по возвращении в Париж о том, что произошло, Лили забрала некоторые фотографии, кое-какие игры и книги Зии, несколько ее детских игрушек, альбом с фотографиями, начатый самой Лили и любовно продолженный Тиной. Вокруг дома, конечно, было выставлено ограждение, дверь была заперта, но это не могло остановить Лили. Во-первых, у нее был собственный ключ, а во-вторых, если бы это понадобилось, она сорвала бы и крышу, чтобы попасть внутрь. А куда делись остальные вещи? Что стало с их одеждой, драгоценностями, лыжным снаряжением? Две недели после гибели друзей Лили была занята тем, что выясняла, кто их убил, и строила планы отмщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86