— Это же бесчеловечно! Бог вас накажет за такие гнусные предположения.
Лили простодушно взглянула на него, приподняв плечо и якобы не понимая, что такого она сказала. Он же первый заговорил на эту тему. Не нравится? Сам виноват.
ват.го она сказала. Он же пер-Лили удивлялась, что ей может быть так весело, тем более в теперешней ситуации. Но они с Суэйном, словно по некоему молчаливому согласию, решили, что проведут этот день в свое удовольствие, ведь он мог оказаться для них последним. Многие из товарищей Лили по работе жили одним днем, хотя ей это было несвойственно. Но сегодня она не хотела заглядывать вперед. Следя за изменчивым от переполнявших эмоций лицом Суэйна, Лили чувствовала горечь, понимая, что у них нет будущего, нет шанса. Рядом с Суэйном она могла почувствовать себя слабой, ее согревала его забота, которая столько всего обещала, что это даже пугало. «Его можно полюбить», — думала Лили. А может, она уже и полюбила, чуть-чуть, самую малость, за чувство юмора и сквозившую в каждом движении ничем не замутненную радость жизни, поднимавшую ее из глубин отчаяния.
— Давайте условимся так, — предложил Суэйн. — Если я не осрамлюсь, то в качестве награды завтра пойду и возьму другую машину.
— А если осрамитесь, будете ездить на этой?
— Да. Как будто такое вообще возможно! — фыркнув, самодовольно проговорил Суэйн.
— Тогда что же это за условие? — Лили любовно погладила сиденье автомобиля. — Лично мне эта машина нравится. Я уже к ней привязалась. Но для меня в отличие от вас автомобили не являются объектом вожделения.
— У мужиков всегда так, ничего не поделаешь. Мы рождаемся с рычагом переключения передач, и как только руки начинают до него дотягиваться, он становится нашей любимой игрушкой.
— В этой машине тоже есть рычаг, — заметила Лили.
— Не воспринимайте все буквально. Она лишена тестостерона. — Суэйн снова издал высокий жалобный звук. — Слышите? Это сопрано. Четырехцилиндровое сопрано.
— Этот автомобиль идеален для передвижений по городу: высокая маневренность, экономичность, надежность.
Суэйн сдался.
— Ну ладно. Ваша взяла. Буду ездить на «фиате», но за нанесенный вами моральный ущерб мне требуется компенсация в виде восстановительной терапии.
Лили уставилась перед собой.
— Массаж?
— Хм. — Суэйн размышлял над ее предложением. — Да, массаж, пожалуй, подойдет. Но только мне его нужно много.
— Думаю, я справлюсь.
Суэйн с улыбкой подмигнул ей, а Лили задумалась, не перемудрила ли она, позволив склонить себя к тому, к чему еще не была готова на сто процентов. Пожалуй, на девяносто восемь, но никак не на сто. Ее недремлющая осторожность не давала ей покоя.
Каким-то сверхъестественным чутьем уловив ее настроение, Суэйн посерьезнел.
— Я ни к чему тебя не принуждаю, — тихо проговорил он. — Не хочешь спать со мной — скажи.
Лили смотрела в окно.
— У тебя никогда не было такого — хочешь чего-то и вместе с тем боишься этого?
— Вроде «русских горок»? Тянет прокатиться, а сердце уже в пятках, как только представишь себе этот смертельный номер?
«Даже беспокойство у него ассоциируется с развлечениями», — подумала Лили, и на ее губах заиграла слабая улыбка.
— Мой последний любовник пытался меня убить, — небрежным тоном проговорила Лили, в то время как боль тисками сжимала ее сердце.
Суэйн присвистнул.
— Должно быть, это тебя здорово подкосило. Он ревновал тебя до чертиков?
— Нет, просто его для этого наняли.
— Вот оно что, — протянул Суэйн. В его голосе проступила неподдельная печаль: он искренне сокрушался о ее участи. — Мне жаль. Теперь я понимаю, отчего ты так осторожничаешь.
— Осторожничаю — это еще мягко сказано, — пробормотала Лили.
— Шарахаешься от всех подряд?
— Не то слово.
Суэйн помолчал, словно не был уверен, хочет ли знать об этом.
— И давно?
— Это произошло шесть лет назад, — пожав плечами, ответила Лили.
Суэйн непроизвольно крутанул руль, и машина вильнула. Водитель в соседнем ряду предостерегающе просигналил.
— Шесть лет? — переспросил Суэйн, всем своим видом выражая изумление. Он не мог в это поверить. — У тебя что, никого не было шесть лет? Ничего себе! Ну это.. это, скажу тебе, уже чрезмерная предосторожность.
Пусть думает что хочет, ведь он не был на ее месте. Кроме гибели Зии, ничто не ранило Лили больнее, чем предательство Дмитрия.
С минуту Суэйн молчал, а потом сказал:
— Я польщен.
— Не стоит обольщаться. Если бы обстоятельства не свели нас, я бы никогда с тобой не связалась. Доведись нам встретиться в обычной жизни, я бы тебя так отбрила — мало бы не показалось.
Суэйн потер нос.
— Неужели устояла бы перед моим обаянием?
Лили резко хмыкнула.
— Ты бы и на пушечный выстрел ко мне не приблизился, так что до обаяния дело бы не дошло.
— Не хочу показаться бессердечным, но в таком случае я даже рад, что тебя однажды чуть не пристрелили. Если верить в судьбу, то, значит, все не случайно. Не случайно я болтался без дела именно в том месте и в то время, когда ты отстреливалась и уже проигрывала бой.
— А может, это и не так. Еще посмотрим: удача это или неудача — я имею в виду для тебя. — Впрочем, и для нее тоже. «Хотя, — решила Лили, — даже если все обернется не лучшим для меня образом, по крайней мере порадуюсь напоследок».
— Знаешь, могу тебе признаться, — как бы нехотя проговорила она, — для меня встреча с тобой — самая большая удача за долгое время.
Лили посмотрела Суэйну в лицо, пытаясь понять, каково это, быть на его месте, излучать такой оптимизм и ощущать полную гармонию с самим собой. Ей казалось, что она чувствовала себя так, только когда была подростком. Ну и конечно, еще тогда, когда у нее была Зия.
Но со смертью Зии покой и счастье покинули Лили навсегда. Осталось одно желание: отомстить — за своих друзей, за Зию. Но вот ее жизнь сделала еще один поворот. Теперь у нее есть Суэйн, а личная месть превратилась в проблему глобального масштаба, которая с трудом укладывалась у нее в голове. На фоне страшной реальности все личное отодвинулось на второй план. Лили знала: человек не может забыть умерших дорогих ему людей, но пронзительная, острая боль потери постепенно притупляется, а на смену ей приходят смирение и воспоминания о прошлом. Никто не знает, когда и как произойдет это исцеление. Хлопоты и переживания последних дней заставили Лили отвлечься, и ее боль, которая еще недавно была всепоглощающей, немного утихла.
Лили не знала, как долго продлится это состояние, но была благодарна за каждую минуту судьбе и Суэйну, от которого требовалось всего лишь оставаться таким, каким он и был — американцем до кончиков ногтей. Он мог поднять настроение женщине, стоило ему лишь пройтись мимо своей ленивой походкой. Лили знала это, потому что на себе испытала его обаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Лили простодушно взглянула на него, приподняв плечо и якобы не понимая, что такого она сказала. Он же первый заговорил на эту тему. Не нравится? Сам виноват.
ват.го она сказала. Он же пер-Лили удивлялась, что ей может быть так весело, тем более в теперешней ситуации. Но они с Суэйном, словно по некоему молчаливому согласию, решили, что проведут этот день в свое удовольствие, ведь он мог оказаться для них последним. Многие из товарищей Лили по работе жили одним днем, хотя ей это было несвойственно. Но сегодня она не хотела заглядывать вперед. Следя за изменчивым от переполнявших эмоций лицом Суэйна, Лили чувствовала горечь, понимая, что у них нет будущего, нет шанса. Рядом с Суэйном она могла почувствовать себя слабой, ее согревала его забота, которая столько всего обещала, что это даже пугало. «Его можно полюбить», — думала Лили. А может, она уже и полюбила, чуть-чуть, самую малость, за чувство юмора и сквозившую в каждом движении ничем не замутненную радость жизни, поднимавшую ее из глубин отчаяния.
— Давайте условимся так, — предложил Суэйн. — Если я не осрамлюсь, то в качестве награды завтра пойду и возьму другую машину.
— А если осрамитесь, будете ездить на этой?
— Да. Как будто такое вообще возможно! — фыркнув, самодовольно проговорил Суэйн.
— Тогда что же это за условие? — Лили любовно погладила сиденье автомобиля. — Лично мне эта машина нравится. Я уже к ней привязалась. Но для меня в отличие от вас автомобили не являются объектом вожделения.
— У мужиков всегда так, ничего не поделаешь. Мы рождаемся с рычагом переключения передач, и как только руки начинают до него дотягиваться, он становится нашей любимой игрушкой.
— В этой машине тоже есть рычаг, — заметила Лили.
— Не воспринимайте все буквально. Она лишена тестостерона. — Суэйн снова издал высокий жалобный звук. — Слышите? Это сопрано. Четырехцилиндровое сопрано.
— Этот автомобиль идеален для передвижений по городу: высокая маневренность, экономичность, надежность.
Суэйн сдался.
— Ну ладно. Ваша взяла. Буду ездить на «фиате», но за нанесенный вами моральный ущерб мне требуется компенсация в виде восстановительной терапии.
Лили уставилась перед собой.
— Массаж?
— Хм. — Суэйн размышлял над ее предложением. — Да, массаж, пожалуй, подойдет. Но только мне его нужно много.
— Думаю, я справлюсь.
Суэйн с улыбкой подмигнул ей, а Лили задумалась, не перемудрила ли она, позволив склонить себя к тому, к чему еще не была готова на сто процентов. Пожалуй, на девяносто восемь, но никак не на сто. Ее недремлющая осторожность не давала ей покоя.
Каким-то сверхъестественным чутьем уловив ее настроение, Суэйн посерьезнел.
— Я ни к чему тебя не принуждаю, — тихо проговорил он. — Не хочешь спать со мной — скажи.
Лили смотрела в окно.
— У тебя никогда не было такого — хочешь чего-то и вместе с тем боишься этого?
— Вроде «русских горок»? Тянет прокатиться, а сердце уже в пятках, как только представишь себе этот смертельный номер?
«Даже беспокойство у него ассоциируется с развлечениями», — подумала Лили, и на ее губах заиграла слабая улыбка.
— Мой последний любовник пытался меня убить, — небрежным тоном проговорила Лили, в то время как боль тисками сжимала ее сердце.
Суэйн присвистнул.
— Должно быть, это тебя здорово подкосило. Он ревновал тебя до чертиков?
— Нет, просто его для этого наняли.
— Вот оно что, — протянул Суэйн. В его голосе проступила неподдельная печаль: он искренне сокрушался о ее участи. — Мне жаль. Теперь я понимаю, отчего ты так осторожничаешь.
— Осторожничаю — это еще мягко сказано, — пробормотала Лили.
— Шарахаешься от всех подряд?
— Не то слово.
Суэйн помолчал, словно не был уверен, хочет ли знать об этом.
— И давно?
— Это произошло шесть лет назад, — пожав плечами, ответила Лили.
Суэйн непроизвольно крутанул руль, и машина вильнула. Водитель в соседнем ряду предостерегающе просигналил.
— Шесть лет? — переспросил Суэйн, всем своим видом выражая изумление. Он не мог в это поверить. — У тебя что, никого не было шесть лет? Ничего себе! Ну это.. это, скажу тебе, уже чрезмерная предосторожность.
Пусть думает что хочет, ведь он не был на ее месте. Кроме гибели Зии, ничто не ранило Лили больнее, чем предательство Дмитрия.
С минуту Суэйн молчал, а потом сказал:
— Я польщен.
— Не стоит обольщаться. Если бы обстоятельства не свели нас, я бы никогда с тобой не связалась. Доведись нам встретиться в обычной жизни, я бы тебя так отбрила — мало бы не показалось.
Суэйн потер нос.
— Неужели устояла бы перед моим обаянием?
Лили резко хмыкнула.
— Ты бы и на пушечный выстрел ко мне не приблизился, так что до обаяния дело бы не дошло.
— Не хочу показаться бессердечным, но в таком случае я даже рад, что тебя однажды чуть не пристрелили. Если верить в судьбу, то, значит, все не случайно. Не случайно я болтался без дела именно в том месте и в то время, когда ты отстреливалась и уже проигрывала бой.
— А может, это и не так. Еще посмотрим: удача это или неудача — я имею в виду для тебя. — Впрочем, и для нее тоже. «Хотя, — решила Лили, — даже если все обернется не лучшим для меня образом, по крайней мере порадуюсь напоследок».
— Знаешь, могу тебе признаться, — как бы нехотя проговорила она, — для меня встреча с тобой — самая большая удача за долгое время.
Лили посмотрела Суэйну в лицо, пытаясь понять, каково это, быть на его месте, излучать такой оптимизм и ощущать полную гармонию с самим собой. Ей казалось, что она чувствовала себя так, только когда была подростком. Ну и конечно, еще тогда, когда у нее была Зия.
Но со смертью Зии покой и счастье покинули Лили навсегда. Осталось одно желание: отомстить — за своих друзей, за Зию. Но вот ее жизнь сделала еще один поворот. Теперь у нее есть Суэйн, а личная месть превратилась в проблему глобального масштаба, которая с трудом укладывалась у нее в голове. На фоне страшной реальности все личное отодвинулось на второй план. Лили знала: человек не может забыть умерших дорогих ему людей, но пронзительная, острая боль потери постепенно притупляется, а на смену ей приходят смирение и воспоминания о прошлом. Никто не знает, когда и как произойдет это исцеление. Хлопоты и переживания последних дней заставили Лили отвлечься, и ее боль, которая еще недавно была всепоглощающей, немного утихла.
Лили не знала, как долго продлится это состояние, но была благодарна за каждую минуту судьбе и Суэйну, от которого требовалось всего лишь оставаться таким, каким он и был — американцем до кончиков ногтей. Он мог поднять настроение женщине, стоило ему лишь пройтись мимо своей ленивой походкой. Лили знала это, потому что на себе испытала его обаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86