Нет, ему нужна Селия, только она сможет удовлетворить его, и он ее получит.
Возвращение на ранчо было таким же утомительно-долгим, как и путешествие в Санта-Фе. Повозка тряслась и подпрыгивала на ухабах и тонула в облаке пыли, которую поднимали всадники. Небольшая передышка наступила только в конце дня, когда устроили привал. Жара начинала спадать, пыль улеглась. Виктория с сестрами смогли наконец сесть поудобнее и вытянуть затекшие ноги. Пока готовился ужин, Джейк занялся лошадьми. Взгляд Виктории то и дело обращался в его сторону. Конечно, ее интересуют только лошади, тщетно убеждала она себя. Но глубокий бархатный голос Джейка, разносившийся в вечерней тишине, не давал ей покоя.
Самой послушной оказалась темно-коричневая кобыла Селии. Она очень быстро привыкла к дамскому седлу и охотно выполняла все команды Джейка. Селию это очень обрадовало. Она могла теперь гордиться своей лошадью, которая была названа Джипси. Кобыла была нетороплива и спокойна. Селия буквально не отходила от нее. Джейк решил, что, пока они доберутся до ранчо, Джипси будет вполне готова для верховых прогулок, но Селии ничего не сказал, предвидя, что она тут же начнет просить, чтобы ей дали покататься. Пусть уж лучше она ничего не знает, пока он не подготовит других лошадей, чтобы кто-то из сестер смог поехать вместе с ней.
С серым мерином, которого выбрали для Эммы, тоже не было больших хлопот. А вот с кобылой Виктории ему еще придется помучиться. Хозяин конюшни солгал. Ее вовсе и не пытались приучите ходить под седлом. Хуже того, кобыле это совсем не нравилось, и она сопротивлялась изо всех сил. Каждый раз, когда Джейк пробовал надеть на нее седло, она норовила его укусить. Когда он попытался затянуть подпругу, она вставала на дыбы, правда, прекратила этот фокус, как только он заставил ее встать на колени. Она была не прочь лягнуть Джейка, как только представлялась возможность. Не могло быть и речи, чтобы сесть на нее верхом. Для этого предстояло выиграть настоящую битву, и лучше начинать ее, когда кобыла будет уже в загоне и ей некуда будет ускакать. Без седла она была добродушной и жизнерадостной, как жеребенок, и весело скакала вокруг Ропера. Но стоило ее оседлать, как ею овладевало безумие. Джейк едва сдерживался, чтобы не взорваться от злости. В конце концов он сам во всем, виноват. Никто не заставлял его выбирать эту кобылу. Ему хотелось порадовать Викторию любой ценой, и теперь он понимал, что эта цена может оказаться очень высокой. Кобыла могла убить всадника.
Виктория вела себя так, будто Джейка и не существовало. Она смотрела сквозь него, словно он был прозрачным как воздух. Пусть так. Сейчас он не станет обращать на это внимания. У него будет достаточно времени, когда они вернутся на ранчо. Он прекрасно понимал, что его поцелуи пришлись ей по вкусу, ей нравилось, когда он обнимал ее. Поэтому он спокойно смотрел на нее прищуренными от солнца глазами и ждал. Его время еще придет.
На следующее утро они вернулись на ранчо. Майор сразу прошел в дом и с громким криком набросился на Кармиту, предоставив дамам самим выбираться из повозки. Джейк тут же спешился и подоспел как раз вовремя, чтобы подать руку Эмме. Селия, как всегда, выскочила сама. Эмма подала Роперу руку и поблагодарила его. Джейк посмотрел на Викторию, и их взгляды скрестились. Он был достаточно проницателен, чтобы понять ее чувства. Она не хотела, чтобы он даже прикасался к ней. Ну что ж, его это только подзадорило. Вместо того чтобы просто подать ей руку, он с улыбкой обхватил ее за талию и осторожно поставил на землю.
— Мэм, — сказал он и почтительно приподнял шляпу.
Благодарю вас, мистер Ропер, — ответила Виктория звенящим от напряжения голосом. — Завтра утром я буду объезжать вашу кобылу, и вам непременно надо при этом присутствовать.
Виктория остановилась и обернулась назад.
— Зачем это?
— Если я буду работать с лошадью один, она решит, что я ее хозяин. Мне думается, вы этого не хотите.
Виктория внимательно посмотрела на Джейка. С точки зрения здравого смысла единственное, что ей требовалось, это хорошая лошадь для верховой езды, Я не так уж важно, кого лошадь будет больше любить и считать своим хозяином, ее, Викторию, или Джейка. Но Ропер, кажется, читал ее мысли и заставлял делать именно то, что ему было нужно. Конечно, Виктории хотелось, чтобы лошадь была ее и только ее, чтобы между нею и животным возникло какое-то подобие дружбы и понимания. Она не успокоится до тех пор, пока лошадь не будет предпочитать ее всем остальным, и особенно Джейку.
— Когда мне прийти? — спросила она ровным голосом, как можно безразличнее.
— В десять. Надеюсь, к этому времени вы успеете выспаться и отдохнуть.
Значит, он заметил, что она устала. Виктории было это приятно, хотя она и старалась изо всех сил сделать вид, что его внимание ничего для нее не значит. Знал бы он, как ей хотелось оказаться в его объятиях, положить голову ему на грудь хоть на одно мгновение.
Виктория направилась к дому. Лицо ее пылало, но, к счастью, это можно было списать на палящее солнце. Эмма стояла в прихожей, снимая чепец и перчатки. Из глубины дома доносились крики майора, который обнаружил что-то, приведшее его в дурное расположение духа. Селия, стуча каблучками, вихрем слетела с лестницы и уже готова была выбежать на улицу, но Эмма преградила ей дорогу.
— Господи, куда это ты так спешишь? — спросила Виктория, развязывая ленты чепца.
— В конюшню, конечно! Джейк сказал, что научит меня кататься на Джипси.
— А тебе не кажется, что следует переодеться? Снять это платье и надеть более подходящее, — с улыбкой спросила Эмма.
— Подумаешь! Платье как платье!
— Бывают новые платья и старые. На лошади лучше кататься в старом.
— Ну, хорошо, — согласилась Селия, внимательно оглядев свое платье, и направилась обратно наверх.
— Вряд ли она когда-нибудь поймет разницу, — со смехом сказала Виктория.
— Знаешь, Тори, она так многого лишена, — задумчиво произнесла Эмма, — вечеринок, танцев, ухаживаний. Только представь себе, как бы увивались вокруг нее молодые люди, окажись она в подходящем обществе.
Улыбка сошла с лица Виктории.
Да, я часто думаю, что будет с ней дальше, — сказала она, положив чепец и перчатки на стол. — Она так доверчива. Я бы хотела, чтобы она встретила мужчину, достойного любви. Такого, который смог бы оценить ее и заботиться о ней. И я неспокойна, потому что таких мужчин здесь нет, — с грустью закончила Виктория.
— Всем нам нужен такой мужчина, — заметила Эмма.
Она любила Джона, горевала, когда он погиб, но жизнь продолжалась. Эмма была молода, мечтала о счастье, о любви, хотела выйти замуж, воспитывать детей. Она ехала на ранчо исполненная радужных надежд. Замужество Виктории знаменовало конец их несчастьям, голоду, бедности, лишениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Возвращение на ранчо было таким же утомительно-долгим, как и путешествие в Санта-Фе. Повозка тряслась и подпрыгивала на ухабах и тонула в облаке пыли, которую поднимали всадники. Небольшая передышка наступила только в конце дня, когда устроили привал. Жара начинала спадать, пыль улеглась. Виктория с сестрами смогли наконец сесть поудобнее и вытянуть затекшие ноги. Пока готовился ужин, Джейк занялся лошадьми. Взгляд Виктории то и дело обращался в его сторону. Конечно, ее интересуют только лошади, тщетно убеждала она себя. Но глубокий бархатный голос Джейка, разносившийся в вечерней тишине, не давал ей покоя.
Самой послушной оказалась темно-коричневая кобыла Селии. Она очень быстро привыкла к дамскому седлу и охотно выполняла все команды Джейка. Селию это очень обрадовало. Она могла теперь гордиться своей лошадью, которая была названа Джипси. Кобыла была нетороплива и спокойна. Селия буквально не отходила от нее. Джейк решил, что, пока они доберутся до ранчо, Джипси будет вполне готова для верховых прогулок, но Селии ничего не сказал, предвидя, что она тут же начнет просить, чтобы ей дали покататься. Пусть уж лучше она ничего не знает, пока он не подготовит других лошадей, чтобы кто-то из сестер смог поехать вместе с ней.
С серым мерином, которого выбрали для Эммы, тоже не было больших хлопот. А вот с кобылой Виктории ему еще придется помучиться. Хозяин конюшни солгал. Ее вовсе и не пытались приучите ходить под седлом. Хуже того, кобыле это совсем не нравилось, и она сопротивлялась изо всех сил. Каждый раз, когда Джейк пробовал надеть на нее седло, она норовила его укусить. Когда он попытался затянуть подпругу, она вставала на дыбы, правда, прекратила этот фокус, как только он заставил ее встать на колени. Она была не прочь лягнуть Джейка, как только представлялась возможность. Не могло быть и речи, чтобы сесть на нее верхом. Для этого предстояло выиграть настоящую битву, и лучше начинать ее, когда кобыла будет уже в загоне и ей некуда будет ускакать. Без седла она была добродушной и жизнерадостной, как жеребенок, и весело скакала вокруг Ропера. Но стоило ее оседлать, как ею овладевало безумие. Джейк едва сдерживался, чтобы не взорваться от злости. В конце концов он сам во всем, виноват. Никто не заставлял его выбирать эту кобылу. Ему хотелось порадовать Викторию любой ценой, и теперь он понимал, что эта цена может оказаться очень высокой. Кобыла могла убить всадника.
Виктория вела себя так, будто Джейка и не существовало. Она смотрела сквозь него, словно он был прозрачным как воздух. Пусть так. Сейчас он не станет обращать на это внимания. У него будет достаточно времени, когда они вернутся на ранчо. Он прекрасно понимал, что его поцелуи пришлись ей по вкусу, ей нравилось, когда он обнимал ее. Поэтому он спокойно смотрел на нее прищуренными от солнца глазами и ждал. Его время еще придет.
На следующее утро они вернулись на ранчо. Майор сразу прошел в дом и с громким криком набросился на Кармиту, предоставив дамам самим выбираться из повозки. Джейк тут же спешился и подоспел как раз вовремя, чтобы подать руку Эмме. Селия, как всегда, выскочила сама. Эмма подала Роперу руку и поблагодарила его. Джейк посмотрел на Викторию, и их взгляды скрестились. Он был достаточно проницателен, чтобы понять ее чувства. Она не хотела, чтобы он даже прикасался к ней. Ну что ж, его это только подзадорило. Вместо того чтобы просто подать ей руку, он с улыбкой обхватил ее за талию и осторожно поставил на землю.
— Мэм, — сказал он и почтительно приподнял шляпу.
Благодарю вас, мистер Ропер, — ответила Виктория звенящим от напряжения голосом. — Завтра утром я буду объезжать вашу кобылу, и вам непременно надо при этом присутствовать.
Виктория остановилась и обернулась назад.
— Зачем это?
— Если я буду работать с лошадью один, она решит, что я ее хозяин. Мне думается, вы этого не хотите.
Виктория внимательно посмотрела на Джейка. С точки зрения здравого смысла единственное, что ей требовалось, это хорошая лошадь для верховой езды, Я не так уж важно, кого лошадь будет больше любить и считать своим хозяином, ее, Викторию, или Джейка. Но Ропер, кажется, читал ее мысли и заставлял делать именно то, что ему было нужно. Конечно, Виктории хотелось, чтобы лошадь была ее и только ее, чтобы между нею и животным возникло какое-то подобие дружбы и понимания. Она не успокоится до тех пор, пока лошадь не будет предпочитать ее всем остальным, и особенно Джейку.
— Когда мне прийти? — спросила она ровным голосом, как можно безразличнее.
— В десять. Надеюсь, к этому времени вы успеете выспаться и отдохнуть.
Значит, он заметил, что она устала. Виктории было это приятно, хотя она и старалась изо всех сил сделать вид, что его внимание ничего для нее не значит. Знал бы он, как ей хотелось оказаться в его объятиях, положить голову ему на грудь хоть на одно мгновение.
Виктория направилась к дому. Лицо ее пылало, но, к счастью, это можно было списать на палящее солнце. Эмма стояла в прихожей, снимая чепец и перчатки. Из глубины дома доносились крики майора, который обнаружил что-то, приведшее его в дурное расположение духа. Селия, стуча каблучками, вихрем слетела с лестницы и уже готова была выбежать на улицу, но Эмма преградила ей дорогу.
— Господи, куда это ты так спешишь? — спросила Виктория, развязывая ленты чепца.
— В конюшню, конечно! Джейк сказал, что научит меня кататься на Джипси.
— А тебе не кажется, что следует переодеться? Снять это платье и надеть более подходящее, — с улыбкой спросила Эмма.
— Подумаешь! Платье как платье!
— Бывают новые платья и старые. На лошади лучше кататься в старом.
— Ну, хорошо, — согласилась Селия, внимательно оглядев свое платье, и направилась обратно наверх.
— Вряд ли она когда-нибудь поймет разницу, — со смехом сказала Виктория.
— Знаешь, Тори, она так многого лишена, — задумчиво произнесла Эмма, — вечеринок, танцев, ухаживаний. Только представь себе, как бы увивались вокруг нее молодые люди, окажись она в подходящем обществе.
Улыбка сошла с лица Виктории.
Да, я часто думаю, что будет с ней дальше, — сказала она, положив чепец и перчатки на стол. — Она так доверчива. Я бы хотела, чтобы она встретила мужчину, достойного любви. Такого, который смог бы оценить ее и заботиться о ней. И я неспокойна, потому что таких мужчин здесь нет, — с грустью закончила Виктория.
— Всем нам нужен такой мужчина, — заметила Эмма.
Она любила Джона, горевала, когда он погиб, но жизнь продолжалась. Эмма была молода, мечтала о счастье, о любви, хотела выйти замуж, воспитывать детей. Она ехала на ранчо исполненная радужных надежд. Замужество Виктории знаменовало конец их несчастьям, голоду, бедности, лишениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87