ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Теплый шелк заструился огненно-рыжим водопадом по ее спине, плечам и груди. Элизабет поднимала волосы высоко над затылком и вновь давала им рассыпаться каскадом по согнутым рукам. Ее грудь, поднимаясь в такт движениям, красиво округлялась и натягивалась.
Она с восхищением разглядывала себя. Перед ней была сладострастная, чувственная женщин — родившая и воспитавшая двоих детей, женщина, заслуживающая любви. Элизабет облизнула губы кончиком нежно-розового языка. Казалось, они были специально созданы для поцелуев.
Прикоснись к себе… Элизабет неуверенно обхватила грудь руками; почувствовала мягкость кожи, тяжесть груди и упругость сосков. Интересно, твердеют ли соски у мужчин от прикосновения женщины? Элизабет почувствовала, как теплая волна омыла ее лоно. Скользнув руками вниз по ребрам, она коснулась ладонями напрягшегося от желания живота. И женщинам и мужчинам нравится, когда их ласкают.
Уже не стыдясь, Элизабет гладила свое тело, наблюдая за отражением в зеркале. Темно-рыжие волосы колечками обвивались вокруг ее пальцев, под которыми скрывалась податливая, подобная влажным губам плоть.
Элизабет представила, как мужчина проникает в нее так глубоко, что их волосы на лобках смешиваются. Уверенные нежные губы колдуют на ее губах; его язык проникает в ее рот, его плоть — в ее плоть. Элизабет почувствовала, как набухли под пальцами губы ее лона. Словно спелые плоды, они молили о том, чтобы их сорвали и вкусили,
Слабый щелчок захлопывающейся двери заглушил стук сердца Элизабет и шум ее учащенного дыхания.
Эдвард! Он вернулся домой. Он, наверное, заметил свет в ее комнате. Сейчас он поднимется к ней и увидит, как она, голая, расхаживает перед зеркалом и ласкает себя, томимая желанием…
Через закрытую дверь, соединявшую их спальни, послышались приглушенные звуки: вот мужчина готовится ко сну, вот он ложится в постель, оставив жену в одиночестве. Почему бы ей не пойти к мужу и не ублажить его так же, как это делает его любовница?
По щекам Элизабет заструились слезы. Она схватила с кровати ночную рубашку и быстро натянула ее на себя. Так же поспешно она прибрала следы своего падения — шпильки, белье, туфли, — ей так хотелось потрогать себя, что она забыла их снять. Затем Элизабет убавила огонь в камине и юркнула под одеяло.
Глава 11
Соски Элизабет под мягким черным бархатом корсажа стали твердыми. Столь же твердыми, впрочем, как и мужская плоть, пульсировавшая у правого бедра Рамиэля.
Ему хотелось пробудить ее, привязать ее к себе столь прочными узами, что даже мысль о другом мужчине казалась бы ей невозможной. Рамиэль тщательно продумал этот урок.
— Какая часть тела у вас наиболее чувствительна, миссис Петре, — губы, соски или клитор?
На какое-то мгновение, показавшееся вечностью, Элизабет застыла с поднесенной к губам чашкой турецкого кофе. Тонкие струйки пара, поднимавшиеся от горячего напитка, изящными завитками клубились вокруг ее носа. Сначала в ее темных глазах промелькнул гнев, сменившийся возбуждением. А затем ему не было видно ничего, кроме веера ее ресниц и прозрачно-голубого фарфора, когда она поднесла чашку ко рту и сделала большой глоток. Когда же она вновь поставила чашку на блюдце, ее лицо уже обрело прежнее выражение.
— У меня такое впечатление, что вы сами отлично знаете, какие места у женщины наиболее чувствительны.
— Но мои познания не относятся к вам, дорогая. Тело каждой женщины единственное в своем роде. Некоторым женщинам достаточно одного прикосновения, а других они не волнуют. — Рамиэль не хотел, чтобы она удовлетворялась простыми прикосновениями. Он жаждал, чтобы она потребовала от него того, что ей причиталось по праву женщины, — полного и совершенного удовлетворения. — Сколько времени прошло с тех пор, как ваш муж последний раз побывал, в вашей постели?
Элизабет так резко опустила хрупкую чашку на блюдце, что фарфор протестующе заскрипел. Губы ее плотно сжались.
— Мы же договорились, что не будем обсуждать мою семейную жизнь.
Насколько еще хватит ее хваленой выдержки? Ее губы выдавали все: трепет чувственности, с трудом сдерживаемые эмоции, гнев, страх, страдание, страсть.
Рамиэль прищурился.
— Я согласился не отзываться слишком плохо о вашем муже.
— А сколько времени прошло с тех пор, как вы были с женщиной, лорд Сафир?
— Шесть дней.
— Кошмарно долгий срок.
В ее голосе слышался сарказм, но она узнала главное. Он не был с женщиной с тех пор, как она вошла в его жизнь.
— Да, миссис Петре, это чрезвычайно долгий срок. — Рамиэль произнес это с нарочитой серьезностью. — До сих пор самое длительное воздержание составляло не более трех дней. Так сколько же прошло с тех пор, как у вас последний раз был мужчина?
— Да уж, конечно, гораздо больше шести дней, — огрызнулась она.
Рамиэль подумал об Эдварде Петре, о том, сколько же зла он причинил своей жене за шестнадцать лет супружества. Элизабет молча рассматривала свою чашку с кофе, круги под глазами у нее стали еще темнее, чем вчера. Еще один пункт против Эдварда Петре. Будь Элизабет его женой, он доводил бы ее до оргазма столько раз, что она, обессиленная, проваливалась бы в сон каждую ночь.
Рамиэль повысил голос:
— Мы же договорились, что вы не будете лгать. Так сколько времени прошло с тех пор, миссис Петре?
Элизабет не желала признаваться, что вышла замуж за мужчину, который ни разу в жизни не удовлетворил ее.
— Прошло больше шести месяцев, лорд Сафир. Прошло даже больше шести лет. Налейте мне еще кофе, пожалуйста.
Рамиэль сделал глубокий вдох. Он ожидал ее ответа, но не ожидал того взрыва эмоций, который тот в нем вызвал.
Больше шести лет! Дьявольщина! Да так она снова станет девственницей. Эдвард Петре использовал ее, а она позволяла ему это делать.
Рамиэль никогда не допустил бы ничего подобного. Очень скоро она убедится на собственном опыте, каким должен быть настоящий мужчина. И этим мужчиной будет не Эдвард Петре.
Рамиэль поднял серебряный кофейник и налил в ее чашку еще кофе. Элизабет опустила глаза, словно она могла видеть сквозь стол и догадалась о его состоянии.
— У каждого мужчины его орган выделяет влагу еще до извержения семени?
Теплое влажное пятно расплылось на брюках Рамиэля в том месте, где головка его члена натягивала сукно.
— Да.
— И много?
— Достаточно, чтобы, смочив нижние губы женщины, проскользнуть в них. — Рамиэль обмакнул указательный палец в кофе и провел им по краю чашки. — Достаточно, чтобы, смочив пальцы, он смог ласкать ее клитор и довести ее до оргазма.
Она отвела глаза от чашки и встретила его взгляд.
— В восьмой главе шейх Нефзауи перечисляет названия, применяемые для обозначения мужского члена… Всего их тридцать девять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78