С туго натянутым луком в руках, со стрелой, направленной прямо Кенрику в грудь. Рыцари сзади остановились. Только Кенрик продолжал движение, не обращая внимания на угрозу.
Одного взгляда на Тэсс было достаточно, чтобы понять — она вот-вот потеряет сознание. Глаза ее остекленели, губы были такие же синие, как глаза, а щеки — цвета воска. Видно, мороз ее почти совсем доконал.
— Остановись, я тебе сказала!
Кенрик приближался к ней как ни в чем не бывало.
— Я выпущу в тебя стрелу. Клянусь, я это сделаю! — Тэсс, безусловно, была в истерике.
— Но я просто хочу взять тебя домой, — спокойно произнес Кенрик. — Что в этом плохого?
— Я не хочу возвращаться к Мак-Ли! — воскликнула Тэсс.
Этот возглас заставил наконец Кенрика осадить коня.
— Пусть лучше твои люди убьют меня. Или сам это сделай. — Она снова натянула тетиву.
— О чем ты говоришь, глупышка? Я хочу забрать тебя домой.
— Зачем?
— Зачем? — Его конь раздраженно забил копытом. Кенрик похлопал его по шее. «А ведь она выстрелит, с нее станется», — подумал он. Если ей удалось проделать все эти немыслимые вещи: бежать из замка, добраться сюда, — ей ничего не стоит сейчас выпустить стрелу, и с такого расстояния она проткнет его насквозь.
— Тэсс, перестань говорить глупости, — он старался произносить слова как можно спокойнее. Стрела попрежнему была направлена ему в грудь. — Ты сейчас же отправишься со мной домой.
— Ты надумал отказаться от меня. — Слезы брызнули из ее глаз. — Тебе такая жена не нужна. Даже привел своих людей, чтобы они потом подтвердили твои претензии при аннулировании брака. Учти, если ты вернешь меня в Ремингтон, я не проживу там и двух недель. Мак-Ли не из тех, кто прощает. Если повезет, я умру быстрой смертью. Как же ты отправляешь меня туда, зная все это?
— Но ведь я только вчера обещал, что ты никогда не вернешься к Данмору Мак-Ли. Ты что, действительно считаешь меня таким зверем? Я не собираюсь отказываться от тебя. Людей я позвал, чтобы они свидетельствовали потом против Гордона Мак-Ли перед королем.
Тэсс не ответила, но лук в ее руках задрожал.
— Если ты не отведешь в сторону лук, то действительно случайно можешь в меня выстрелить.
Тэсс все еще колебалась.
— Свежая дырка в груди вряд ли улучшит мое настроение, Тэсс.
— А ты… ты… не обманываешь меня? — спросила она, медленно опуская лук.
Кенрик рванул коня вперед. Одним движением он подхватил ее в седло.
— Никогда, никогда не смей от меня убегать! — закричал он так громко, что она болезненно сморщилась. — Ты поняла?
— Да, да, — тихо произнесла она и, обняв его за шею, продолжала нашептывать на ухо: — Не буду, не буду, но, понимаешь… все время что-то звенит… вот здесь. Надо унять этот звон…
Голос ее замер, и она обмякла в его руках. Кенрик покачал головой.
— И в таком состоянии она собиралась добраться до Лондона! Немыслимо. Какая поразительная смелость и безрассудство. Лично я бы на такое не решился.
Увидев сумку, лежащую на земле, он повернулся к Фитц Элану
— Скажи, чтобы собрали ее вещи. Интересно, что она туда напихала.
Они медленно пошли к дороге.
— Но ее ошибка объяснима, — сказал Фитц Элан.
— Ее ошибка — это идиотизм, — раздраженно бросил Кенрик. — Как она могла подумать, что я отправлю ее к этим негодяям.
— Над ней пять лет измывались, — осторожно заметил Фитц Элан. — Вряд ли она могла это забыть всего за двое суток.
Кенрик не ответил, потому что Тэсс зашевелилась в его руках. Он отвернул плащ с ее лица. Тэсс смотрела на него воспаленными глазами.
— Ты уже решил, как меня накажешь? — без всякого выражения спросила она.
— Нет, — ответил Кенрик. — А как тебя прежде наказывали за непослушание?
— Неделю в комнате под замком, — едва шевеля губами, произнесла она. — На хлебе и воде. Иногда неделя работы на кухне, в конюшне или… в поле.
— Понятно, — заключил он. Его губы болезненно искривились. — Это все, чем наказывали тебя Мак-Ли?
Она слабо покачала головой.
— Большей частью кнутом.
Тэсс устало закрыла глаза — просто не могла больше держать их открытыми. Сейчас она не возражала бы против такого наказания. Неделю не выходить из комнаты… его комнаты. Да об этом можно было только мечтать…
Глава 6
Тэсс очнулась в облаках золотого тумана. Он колыхался над ней, вокруг нее. Сквозь него проглядывало голубое-голубое небо, такое пронзительно голубое, какое только можно себе вообразить.
— Красота! — выдохнула она. — Здесь все именно так, как я себе и представляла.
— Что представляла? — спросил низкий глубокий голос.
Она подняла руки, пытаясь обнять облако.
— Небеса!
И вдруг по глазам ее шлепнуло что-то холодное и мокрое. Прекрасная сцена исчезла. Тэсс нахмурилась и вскрикнула.
— Нет!
А сильные руки тащили ее вниз, вниз, вниз, в глубокую черную дыру. Она хваталась пальцами за воздух, пыталась замедлить падение и… приземлилась наконец, тихо и безболезненно, на что-то мягкое. Медленно открыв глаза, Тэсс увидела, что попала в ловушку. Света здесь было много, но он был какой-то мрачный, этот свет. Мощные факелы горели вокруг нее, и от них шел нестерпимый жар.
Пляшущее пламя трансформировалось в рожи чертей, точь-в-точь похожих на тех, что были изображены на фресках Кельского аббатства — с рогатыми головами, глазами навыкате, острыми зубами. Один из чертей — по-видимому, самый главный, — отделился от остальных и завис над ней, глумливо ухмыляясь, любуясь ее беспомощностью, дыша прямо в лицо смрадным газом. Тэсс зажмурила глаза и в ужасе закричала.
И тотчас чьи-то сильные руки легко вытащили ее из этой воронки. Когда она вновь осмелилась открыть глаза, то обнаружила, что ее держит на руках Кенрик. Интересно, откуда он взялся?
— Держи меня, не давай мне упасть, — взмолилась она, вцепившись в его рукав. — Ты знаешь, как там страшно, внизу… в этом аду.
— Я буду держать тебя.
Он продолжал что-то говорить, но слова его скоро слились в сплошной рокот, который стал постепенно затихать, пока совсем не умолк. Какие-то случайные звуки порой нарушали тишину, но смысл их улетучивался раньше, чем доходил до ее сознаний. Время перестало существовать. Не стало ни прошлого, ни настоящего. Вместо этого возник многоцветный клубок. Его нити обматывали ее всю, образуя субстанцию, не имеющую ни формы, ни содержания. Пустота по-прежнему оставалась, но ее сейчас вдруг наполнили новые звуки. Они становились все громче и громче и превратились теперь в голос, вроде бы знакомый. Или ей показалось? Кто-то говорил по-латыни.
— Священник, — прошептала она. — Он читает молитву.
Священник приходит, когда кто-нибудь умирает. Она попыталась открыть глаза, но не справилась с этой простой задачей. Но к кому же пришел этот священник? Кто умирает? И тут ее пронзила мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72