– Я выполнял роль послушного сына и хозяина.
– Хорошо, но в следующий раз делай это менее навязчиво, дорогой.
Куин сложил руки.
– Хорошо, я попытаюсь. Мне сопровождать вас в оперу завтра, или вам удастся мобилизовать отца?
– Опера? – Мэдди ахнула, и сердце громко застучало от охватившего ее смущения. – О нет! Пока еще нет.
– Да, ты будешь сопровождать нас, – ответила герцогиня, игнорируя протест их гостьи.
Неожиданно она потянулась к Мэдди и взяла ее за руку.
– Если бы им захотелось пошептаться, они бы так и поступили, присутствуете вы там или нет. И что бы они ни сказали вам при мне, им лучше быть повежливее.
– Если меня будут принимать, лишь когда я нахожусь в вашем обществе, ваша светлость, то не стоит и стараться, – неуверенно произнесла Мэдди, тем не менее, испытывая благодарность за неожиданную поддержку герцогини. В начале сезона все отправляются в оперу, так как пока еще не устраиваются большие балы или суаре. Помимо избранных знакомых герцогини, на представлении будут все, кто в это время находится в Лондоне.
– Это – только начало, Мэдди, – заявил Куин. – Поспешишь – людей, насмешишь.
– Вам легко говорить, лорд Уэрфилд. Не вы стоите на краю пропасти.
– И вы не стоите.
– А что мне делать, если я встречу Чарлза Данфри? – Девушка судорожно сглотнула. – Или моих родителей?
– Ваши родители пока еще не вернулись в город, – спокойно ответил Куин. – Я уже справлялся. Что же касается Данфри, мой друг Дансон сообщил, что он продал свою ложу в прошлый театральный сезон. Так что сомневаюсь, что он будет в опере завтра вечером.
– Да, а как насчет…
– Мэдди, – перебил маркиз, – не беспокойтесь. Я сдержу слово. Что бы ни случилось, для вас сезон закончится благоприятно.
Герцогиня переводила глаза с сына на гостью, затем откинулась на сиденье.
Куин рассказал ей, что они сражаются друг с другом при каждой встрече. Сейчас же ей показалось, что происходящее между ними скорее похоже на флирт. И еще она подумала, что произойдет, когда и они это осознают.
Герцог сообщил, что у него важная встреча, и герцогиня вместе с Мэдди, которая была настроена более благодушно, чем накануне, предприняли второй предварительный поход по магазинам. Если бы Наполеон спланировал свою кампанию так же хорошо, как герцогиня спланировала ее для Мэдди, он не гнил бы на Святой Елене. Куин, благодарный за несколько часов передышки, провел большую часть утра, вышагивая по библиотеке Бэнкрофтов. Элоиза приезжала в Лондон сегодня днем, и то, что он был не в состоянии раскрыть в своих письмах, казалось еще труднее сообщить ей приличной встрече – по крайней мере, без того, чтобы не прозвучало, будто у него были какие-то скрытые мотивы привезти Мэдди Уиллитс в Лондон. Которых у него, разумеется, не было.
– Черт бы меня побрал, если их не было, – громко пробормотал он, бросая на стул книгу, которую держал в руке. – Послушай, Элоиза, – начал репетировать он, – я просто пожалел девушку, жившую в глуши Сомерсета с моим скучным дядей. – Он задержался у окна библиотеки, затем тряхнул головой и продолжил беготню по комнате, чувствуя себя как птица, ищущая безопасный насест.
Он откашлялся и начал снова:
– Видишь ли, моя дорогая, дядя Малькольм умолял меня помочь мисс Уиллитс, и так как он очень болен, я не мог отказать ему. – Куин потер виски, – Гм! – Он бросился в кресло. – Боже правый, я ужасный лжец!
– Может быть, сказать, что «лишь хотел проявить внимание к крошке, а она начала угрожать, что закричит, что ее насилуют; если я не возьму ее в Лондон и не навяжу своим родителям»?
Куин поднял глаза и нахмурился, так как в дверях стоял его отец.
– Я и не пытался проявить к ней внимание, – коротко бросил он, жалея, что забыл закрыть дверь. Боже, ведь его могла услышать Мэдди. Он не пережил бы этого.
Лорд Хайбэрроу нахмурился и сложил руки.
– Что ты говоришь? – спросил он с циничной усмешкой.
– Да, это так. И я практически должен был тащить ее в Лондон за волосы. И, пожалуйста, не говорите так громко, ваша светлость. Кто-нибудь может вас услышать.
– Никто, кто хоть что-нибудь значит. Я всегда считал идиотом Рейфела. Она злоупотребляет твоей щедростью. Ты же не думаешь, что она вернется к Малькольму, когда появился шанс повести к алтарю будущего герцога Хайбэрроу. Черт побери, мальчик, когда ты начнешь думать мозгами, а не другим местом!
Куин вскочил на ноги, его душил гнев.
– Я собираюсь жениться на Элоизе, как ты требуешь. Я…
– Я не прощу повторять очевидное, Куинлан. Я на это рассчитываю. Тебе лучше не забывать, что ты женишься на Элоизе, если хочешь остаться маркизом Уэрфилдом. А мой проклятый титул ты унаследуешь, только когда меня уже не будет на этом свете.
– Я знаю. Я ничего не сделал, я только пожалел…
– В твоих глазах, когда ты смотришь на нее, я вижу отнюдь не жалость, – оборвал сына герцог. – Если тебя тянет к ней, прекрасно. Но убери эту проклятую шлюху из моего дома.
Покраснев, Куин сжал кулаки.
– Мэдди не проклятая…
– Ба! – Его светлость вышел из библиотеки и направился в свою комнату, на ходу громовым голосом приказывая дворецкому принести ему бокал портвейна. Воспламененный обвинением и тем, что часть его была правдой, Куин схватил графин с бренди и швырнул его в камин. Тот ударился о горячие кирпичи, бренди вспыхнуло голубым пламенем и зашипело.
– Проклятый, помпезный…
– Так мне укладывать вещи? – раздался от дверей голос Мэдди.
Куин побледнел и резко повернулся на голос.
– Черт… Не знал, что вы вернулись. Извините меня за выражения, Мэдди.
Качая головой, она вышла в холл.
– Не извиняйтесь, милорд. И вам не нужно быть таким вежливым. – Она коснулась рукой глаз, а по щеке стекла одна-единственная слезинка. – Уверена, что именно так все и воспринимают.
Куин вышел в холл вслед за ней и взял за руку.
– Подождите, – попросил он, заводя ее в библиотеку и закрывая дверь. – Ничего из сказанного не предназначалось для ваших ушей.
Мэдди смотрела в сторону, а ее нижняя губа дрожала. Он крепко сжал ее хрупкое запястье.
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет. Его светлость любит порычать и запугать остальное стадо, Но он лишь выпускает пар.
– Это было… весьма грубо с его стороны, – неуверенно заявила она, очевидно, очень обиженная и героически стараясь унять слезы. – Неудивительно, что мистер Бэнкрофт не любит его. И я тоже.
– И я в данный момент, – признался маркиз. – Пожалуйста, не плачьте.
– Я не плачу. Я очень сердита.
Куин медленно повернул ее к себе.
– Извините, – пробормотал он, сгорая от желания сжать ее в объятиях. – И не думайте, что вы должны уехать. Я снова поговорю с ним – в более спокойном тоне. Обещаю.
Он и сам удивился, что дал такое обещание: умолять его светлость на коленях – он не часто прибегал к таким мерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Хорошо, но в следующий раз делай это менее навязчиво, дорогой.
Куин сложил руки.
– Хорошо, я попытаюсь. Мне сопровождать вас в оперу завтра, или вам удастся мобилизовать отца?
– Опера? – Мэдди ахнула, и сердце громко застучало от охватившего ее смущения. – О нет! Пока еще нет.
– Да, ты будешь сопровождать нас, – ответила герцогиня, игнорируя протест их гостьи.
Неожиданно она потянулась к Мэдди и взяла ее за руку.
– Если бы им захотелось пошептаться, они бы так и поступили, присутствуете вы там или нет. И что бы они ни сказали вам при мне, им лучше быть повежливее.
– Если меня будут принимать, лишь когда я нахожусь в вашем обществе, ваша светлость, то не стоит и стараться, – неуверенно произнесла Мэдди, тем не менее, испытывая благодарность за неожиданную поддержку герцогини. В начале сезона все отправляются в оперу, так как пока еще не устраиваются большие балы или суаре. Помимо избранных знакомых герцогини, на представлении будут все, кто в это время находится в Лондоне.
– Это – только начало, Мэдди, – заявил Куин. – Поспешишь – людей, насмешишь.
– Вам легко говорить, лорд Уэрфилд. Не вы стоите на краю пропасти.
– И вы не стоите.
– А что мне делать, если я встречу Чарлза Данфри? – Девушка судорожно сглотнула. – Или моих родителей?
– Ваши родители пока еще не вернулись в город, – спокойно ответил Куин. – Я уже справлялся. Что же касается Данфри, мой друг Дансон сообщил, что он продал свою ложу в прошлый театральный сезон. Так что сомневаюсь, что он будет в опере завтра вечером.
– Да, а как насчет…
– Мэдди, – перебил маркиз, – не беспокойтесь. Я сдержу слово. Что бы ни случилось, для вас сезон закончится благоприятно.
Герцогиня переводила глаза с сына на гостью, затем откинулась на сиденье.
Куин рассказал ей, что они сражаются друг с другом при каждой встрече. Сейчас же ей показалось, что происходящее между ними скорее похоже на флирт. И еще она подумала, что произойдет, когда и они это осознают.
Герцог сообщил, что у него важная встреча, и герцогиня вместе с Мэдди, которая была настроена более благодушно, чем накануне, предприняли второй предварительный поход по магазинам. Если бы Наполеон спланировал свою кампанию так же хорошо, как герцогиня спланировала ее для Мэдди, он не гнил бы на Святой Елене. Куин, благодарный за несколько часов передышки, провел большую часть утра, вышагивая по библиотеке Бэнкрофтов. Элоиза приезжала в Лондон сегодня днем, и то, что он был не в состоянии раскрыть в своих письмах, казалось еще труднее сообщить ей приличной встрече – по крайней мере, без того, чтобы не прозвучало, будто у него были какие-то скрытые мотивы привезти Мэдди Уиллитс в Лондон. Которых у него, разумеется, не было.
– Черт бы меня побрал, если их не было, – громко пробормотал он, бросая на стул книгу, которую держал в руке. – Послушай, Элоиза, – начал репетировать он, – я просто пожалел девушку, жившую в глуши Сомерсета с моим скучным дядей. – Он задержался у окна библиотеки, затем тряхнул головой и продолжил беготню по комнате, чувствуя себя как птица, ищущая безопасный насест.
Он откашлялся и начал снова:
– Видишь ли, моя дорогая, дядя Малькольм умолял меня помочь мисс Уиллитс, и так как он очень болен, я не мог отказать ему. – Куин потер виски, – Гм! – Он бросился в кресло. – Боже правый, я ужасный лжец!
– Может быть, сказать, что «лишь хотел проявить внимание к крошке, а она начала угрожать, что закричит, что ее насилуют; если я не возьму ее в Лондон и не навяжу своим родителям»?
Куин поднял глаза и нахмурился, так как в дверях стоял его отец.
– Я и не пытался проявить к ней внимание, – коротко бросил он, жалея, что забыл закрыть дверь. Боже, ведь его могла услышать Мэдди. Он не пережил бы этого.
Лорд Хайбэрроу нахмурился и сложил руки.
– Что ты говоришь? – спросил он с циничной усмешкой.
– Да, это так. И я практически должен был тащить ее в Лондон за волосы. И, пожалуйста, не говорите так громко, ваша светлость. Кто-нибудь может вас услышать.
– Никто, кто хоть что-нибудь значит. Я всегда считал идиотом Рейфела. Она злоупотребляет твоей щедростью. Ты же не думаешь, что она вернется к Малькольму, когда появился шанс повести к алтарю будущего герцога Хайбэрроу. Черт побери, мальчик, когда ты начнешь думать мозгами, а не другим местом!
Куин вскочил на ноги, его душил гнев.
– Я собираюсь жениться на Элоизе, как ты требуешь. Я…
– Я не прощу повторять очевидное, Куинлан. Я на это рассчитываю. Тебе лучше не забывать, что ты женишься на Элоизе, если хочешь остаться маркизом Уэрфилдом. А мой проклятый титул ты унаследуешь, только когда меня уже не будет на этом свете.
– Я знаю. Я ничего не сделал, я только пожалел…
– В твоих глазах, когда ты смотришь на нее, я вижу отнюдь не жалость, – оборвал сына герцог. – Если тебя тянет к ней, прекрасно. Но убери эту проклятую шлюху из моего дома.
Покраснев, Куин сжал кулаки.
– Мэдди не проклятая…
– Ба! – Его светлость вышел из библиотеки и направился в свою комнату, на ходу громовым голосом приказывая дворецкому принести ему бокал портвейна. Воспламененный обвинением и тем, что часть его была правдой, Куин схватил графин с бренди и швырнул его в камин. Тот ударился о горячие кирпичи, бренди вспыхнуло голубым пламенем и зашипело.
– Проклятый, помпезный…
– Так мне укладывать вещи? – раздался от дверей голос Мэдди.
Куин побледнел и резко повернулся на голос.
– Черт… Не знал, что вы вернулись. Извините меня за выражения, Мэдди.
Качая головой, она вышла в холл.
– Не извиняйтесь, милорд. И вам не нужно быть таким вежливым. – Она коснулась рукой глаз, а по щеке стекла одна-единственная слезинка. – Уверена, что именно так все и воспринимают.
Куин вышел в холл вслед за ней и взял за руку.
– Подождите, – попросил он, заводя ее в библиотеку и закрывая дверь. – Ничего из сказанного не предназначалось для ваших ушей.
Мэдди смотрела в сторону, а ее нижняя губа дрожала. Он крепко сжал ее хрупкое запястье.
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет. Его светлость любит порычать и запугать остальное стадо, Но он лишь выпускает пар.
– Это было… весьма грубо с его стороны, – неуверенно заявила она, очевидно, очень обиженная и героически стараясь унять слезы. – Неудивительно, что мистер Бэнкрофт не любит его. И я тоже.
– И я в данный момент, – признался маркиз. – Пожалуйста, не плачьте.
– Я не плачу. Я очень сердита.
Куин медленно повернул ее к себе.
– Извините, – пробормотал он, сгорая от желания сжать ее в объятиях. – И не думайте, что вы должны уехать. Я снова поговорю с ним – в более спокойном тоне. Обещаю.
Он и сам удивился, что дал такое обещание: умолять его светлость на коленях – он не часто прибегал к таким мерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88