Что происходит? Фрэнсис ощутила неподдельный ужас, когда Риво сделал слишком быстрое движение и потерял равновесие. По толпе прокатился стон, от которого заколебалось пламя свечей, маркиз упал на пол – довольно-таки грациозно – к ногам первой скрипки.
Боже милосердный, он пьян или болен? Не раздумывая ни секунды, Фрэнсис взбежала по ступенькам и наклонилась над ним. Риво поднял на нее глаза и рассмеялся. Это был дикий, необузданный смех пьяного. Затем веки его опустились, скрыв несфокусированный взгляд широко раскрытых глаз.
– Где я: среди пурпурных полей лотофагов или в дремучих лесах Диониса? – Он перевернулся на спину и затрясся от сдерживаемого смеха. – Увы, мисс Вудард, пора нам покинуть это сборище грубиянов.
– Боже милосердный, – произнес кто-то из гостей, – да он же совершенно пьян.
Риво вновь рассмеялся:
– Но не до такой степени, чтобы не знать, что нужно делать с красивой женщиной, сэр!
Он обхватил ее лицо ладонями и притянул к себе. Она пыталась сопротивляться, но его губы прижались к ее губам. Толпа одобрительно заревела, и он отпустил ее.
Вспыхнув от обиды, Фрэнсис схватила маркиза за грудки и дала пощечину, больно ударившись пальцами о его скулу.
– Вы совершенно распущенны, – прошипела она, – непорядочны и лишены какого бы то ни было благородства.
Его веки, затрепетав, поднялись, открыв все тот же лихорадочный, невидящий взгляд, и он оглушительно расхохотался. Он был опасен, со своим прекрасным лицом и злым юмором, хотя за его буйством скрывалось что-то очень серьезное, куда Фрэнсис никак не могла проникнуть. Зрачки этих темных глаз не сузились до размера булавочной головки, как от опиума, но в то же время лорд Риво и не был пьян.
Маркиз поднял руку и сжал запястье Фрэнсис. Прикосновение его пальцев обожгло кожу.
– Тогда докажем это, дорогая? – спросил он. – Давай, пора в постель!
Неуверенным движением он поднялся на ноги и прижал ее к груди. Толпа буквально обезумела. Буйство било через край. Они пробились сквозь нахлынувшую массу тел, выбрались из зала и стали подниматься по лестнице. Многие последовали за ними. Риво продолжал мертвой хваткой держать ее, обняв рукой за талию и заслонив своим телом, как щитом. Они торопливо миновали коридор и наконец протиснулись в дверь его комнаты.
– Благодарю вас, друзья. – Его голос дрожал, но в нем слышалась непоколебимая решимость. – Достаточно! Мне не нужны свидетели. Идите и дебоширьте в свое удовольствие! Подтвердите свою распутную репутацию! С этого мгновения ночь принадлежит языческим богам!
Толпа всколыхнулась, и на мгновение Фрэнсис охватил страх. Она испугалась, что с нее прилюдно сорвут одежды и изнасилуют, но уверенность Риво была подобна стальной стене. Дверь с шумом захлопнулась, и пьяные голоса постепенно затихли в дальнем конце коридора. Маркиз отпустил Фрэнсис и повернул ключ в замке.
– Теперь вы в безопасности.
Фрэнсис пересекла комнату. Что за этим последует? И что с ним происходит?
Он прислонил голову к двери и на мгновение закрыл лицо руками. Затем взмахнул рукой, и грифон на его кольце злобно взглянул на нее. Она не поняла этого жеста. Приказ или просьба? Лорд Риво улыбнулся ей улыбкой завзятого сердцееда.
– По крайней мере были бы в безопасности, если бы не находились в одной комнате с безумцем.
Глава 5
На каминной доске стояли несколько зажженных свечей, а остальная часть комнаты была погружена в полумрак. Фрэнсис взяла один подсвечник, подошла к кровати и откинула покрывало. Теперь, когда настал решающий момент, уверенность и спокойствие покинули ее. Какой прок от ее обучения, когда имеешь дело с подобным человеком? Ее готовили к чувственности, а не к насилию. Дрожа от праведного гнева, который, как она надеялась, будет поддерживать ее во время изнасилования, она взглянула маркизу в лицо.
– Тогда идите сюда, милорд! Идите сюда и берите меня силой!
Лорд Риво стоял неподвижно, прислонившись к двери. Он был в одной рубашке. Пока они пробирались сквозь толпу, его рубашка порвалась и распахнулась, открыв сильную шею и темную отметину – нежное клеймо, – которую Фрэнсис оставила на его груди. Свеча отбрасывала колеблющиеся тени в ямках у основания шеи и под скулами. Черты его лица застыли под водопадом темных волос, глаза горели, словно угли. Маркиз, определенно, был не в себе.
– Проклятие! – Он смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы. – Вряд ли я сейчас на что-нибудь годен.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, дорогая мисс Вудард, что я не буду, как вы изволили выразиться, брать вас силой.
– Тогда зачем вы выбрали меня и притащили сюда?
– Полагаете, я мог оставить вас одну с этой толпой? Все женщины, приехавшие в этот дом, шлюхи. Что, черт побери, вы думаете, должно было случиться с вами? Боже милосердный, если вас страшит насилие со стороны одного мужчины, то что вы скажете о двадцати?
Он закрыл глаза и прижал ладони к обшивке двери. Его била дрожь. Фрэнсис смотрела на него, и ужасная мысль родилась в ее голове. «Молоко, – сказал он, уткнувшись головой в пятнистый коровий бок, – универсальное лекарство». Она вспомнила прикосновение его сухих и горячих губ.
Мысль эта показалась ей настолько невероятной, что Фрэнсис попыталась отбросить ее. Однако смутная догадка постепенно перерастала в уверенность. Весь вечер она ощущала витающую в воздухе угрозу. Теперь ей было ясно, что и Риво предвидел возможную опасность. «Как вы думаете, будет ли сегодня ночью гроза?» Но такого он не мог предположить. Собрав все свое мужество, она подошла к нему и поставила свечу на столик у двери.
– В чем дело? Вы больны? Или на вас наложено проклятие? Вы продали за меня свою душу, милорд?
Темные глаза открылись.
– Проклятие? Вне всякого сомнения, я проклят. Приговорен гореть в огне, пока ужасные грехи, совершенные мной во время земной жизни, не станут золой и не извергнутся из меня.
Он протянул руку к свече. Его гладкая кожа заблестела, когда он поднес руку к пламени. Фрэнсис отдернула свечу, но его тонкие пальцы повелительно сомкнулись на ее запястье. Пламя погасло. Она подчинилась его руке, сосредоточив свое внимание на исходящей из его ладони энергии. Она ощущала ее лихорадочную и неуправляемую силу, и пугающие предположения окончательно превратились в уверенность.
Такое она уже видела в Индии: расширенные зрачки, попытки сохранить контроль над своим телом. Это были эксперименты на рабах во дворце махараджи и несчастный случай с ребенком в деревне. Тогда смерть наступила всего через пятнадцать минут, и рабы неистовствовали, бросаясь с кулаками на воображаемых демонов. Теперь же не было никаких внешних проявлений, никаких прогрессирующих симптомов, только невообразимые мучения, доводящие человека до безумия и заставляющие его желать смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Боже милосердный, он пьян или болен? Не раздумывая ни секунды, Фрэнсис взбежала по ступенькам и наклонилась над ним. Риво поднял на нее глаза и рассмеялся. Это был дикий, необузданный смех пьяного. Затем веки его опустились, скрыв несфокусированный взгляд широко раскрытых глаз.
– Где я: среди пурпурных полей лотофагов или в дремучих лесах Диониса? – Он перевернулся на спину и затрясся от сдерживаемого смеха. – Увы, мисс Вудард, пора нам покинуть это сборище грубиянов.
– Боже милосердный, – произнес кто-то из гостей, – да он же совершенно пьян.
Риво вновь рассмеялся:
– Но не до такой степени, чтобы не знать, что нужно делать с красивой женщиной, сэр!
Он обхватил ее лицо ладонями и притянул к себе. Она пыталась сопротивляться, но его губы прижались к ее губам. Толпа одобрительно заревела, и он отпустил ее.
Вспыхнув от обиды, Фрэнсис схватила маркиза за грудки и дала пощечину, больно ударившись пальцами о его скулу.
– Вы совершенно распущенны, – прошипела она, – непорядочны и лишены какого бы то ни было благородства.
Его веки, затрепетав, поднялись, открыв все тот же лихорадочный, невидящий взгляд, и он оглушительно расхохотался. Он был опасен, со своим прекрасным лицом и злым юмором, хотя за его буйством скрывалось что-то очень серьезное, куда Фрэнсис никак не могла проникнуть. Зрачки этих темных глаз не сузились до размера булавочной головки, как от опиума, но в то же время лорд Риво и не был пьян.
Маркиз поднял руку и сжал запястье Фрэнсис. Прикосновение его пальцев обожгло кожу.
– Тогда докажем это, дорогая? – спросил он. – Давай, пора в постель!
Неуверенным движением он поднялся на ноги и прижал ее к груди. Толпа буквально обезумела. Буйство било через край. Они пробились сквозь нахлынувшую массу тел, выбрались из зала и стали подниматься по лестнице. Многие последовали за ними. Риво продолжал мертвой хваткой держать ее, обняв рукой за талию и заслонив своим телом, как щитом. Они торопливо миновали коридор и наконец протиснулись в дверь его комнаты.
– Благодарю вас, друзья. – Его голос дрожал, но в нем слышалась непоколебимая решимость. – Достаточно! Мне не нужны свидетели. Идите и дебоширьте в свое удовольствие! Подтвердите свою распутную репутацию! С этого мгновения ночь принадлежит языческим богам!
Толпа всколыхнулась, и на мгновение Фрэнсис охватил страх. Она испугалась, что с нее прилюдно сорвут одежды и изнасилуют, но уверенность Риво была подобна стальной стене. Дверь с шумом захлопнулась, и пьяные голоса постепенно затихли в дальнем конце коридора. Маркиз отпустил Фрэнсис и повернул ключ в замке.
– Теперь вы в безопасности.
Фрэнсис пересекла комнату. Что за этим последует? И что с ним происходит?
Он прислонил голову к двери и на мгновение закрыл лицо руками. Затем взмахнул рукой, и грифон на его кольце злобно взглянул на нее. Она не поняла этого жеста. Приказ или просьба? Лорд Риво улыбнулся ей улыбкой завзятого сердцееда.
– По крайней мере были бы в безопасности, если бы не находились в одной комнате с безумцем.
Глава 5
На каминной доске стояли несколько зажженных свечей, а остальная часть комнаты была погружена в полумрак. Фрэнсис взяла один подсвечник, подошла к кровати и откинула покрывало. Теперь, когда настал решающий момент, уверенность и спокойствие покинули ее. Какой прок от ее обучения, когда имеешь дело с подобным человеком? Ее готовили к чувственности, а не к насилию. Дрожа от праведного гнева, который, как она надеялась, будет поддерживать ее во время изнасилования, она взглянула маркизу в лицо.
– Тогда идите сюда, милорд! Идите сюда и берите меня силой!
Лорд Риво стоял неподвижно, прислонившись к двери. Он был в одной рубашке. Пока они пробирались сквозь толпу, его рубашка порвалась и распахнулась, открыв сильную шею и темную отметину – нежное клеймо, – которую Фрэнсис оставила на его груди. Свеча отбрасывала колеблющиеся тени в ямках у основания шеи и под скулами. Черты его лица застыли под водопадом темных волос, глаза горели, словно угли. Маркиз, определенно, был не в себе.
– Проклятие! – Он смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы. – Вряд ли я сейчас на что-нибудь годен.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, дорогая мисс Вудард, что я не буду, как вы изволили выразиться, брать вас силой.
– Тогда зачем вы выбрали меня и притащили сюда?
– Полагаете, я мог оставить вас одну с этой толпой? Все женщины, приехавшие в этот дом, шлюхи. Что, черт побери, вы думаете, должно было случиться с вами? Боже милосердный, если вас страшит насилие со стороны одного мужчины, то что вы скажете о двадцати?
Он закрыл глаза и прижал ладони к обшивке двери. Его била дрожь. Фрэнсис смотрела на него, и ужасная мысль родилась в ее голове. «Молоко, – сказал он, уткнувшись головой в пятнистый коровий бок, – универсальное лекарство». Она вспомнила прикосновение его сухих и горячих губ.
Мысль эта показалась ей настолько невероятной, что Фрэнсис попыталась отбросить ее. Однако смутная догадка постепенно перерастала в уверенность. Весь вечер она ощущала витающую в воздухе угрозу. Теперь ей было ясно, что и Риво предвидел возможную опасность. «Как вы думаете, будет ли сегодня ночью гроза?» Но такого он не мог предположить. Собрав все свое мужество, она подошла к нему и поставила свечу на столик у двери.
– В чем дело? Вы больны? Или на вас наложено проклятие? Вы продали за меня свою душу, милорд?
Темные глаза открылись.
– Проклятие? Вне всякого сомнения, я проклят. Приговорен гореть в огне, пока ужасные грехи, совершенные мной во время земной жизни, не станут золой и не извергнутся из меня.
Он протянул руку к свече. Его гладкая кожа заблестела, когда он поднес руку к пламени. Фрэнсис отдернула свечу, но его тонкие пальцы повелительно сомкнулись на ее запястье. Пламя погасло. Она подчинилась его руке, сосредоточив свое внимание на исходящей из его ладони энергии. Она ощущала ее лихорадочную и неуправляемую силу, и пугающие предположения окончательно превратились в уверенность.
Такое она уже видела в Индии: расширенные зрачки, попытки сохранить контроль над своим телом. Это были эксперименты на рабах во дворце махараджи и несчастный случай с ребенком в деревне. Тогда смерть наступила всего через пятнадцать минут, и рабы неистовствовали, бросаясь с кулаками на воображаемых демонов. Теперь же не было никаких внешних проявлений, никаких прогрессирующих симптомов, только невообразимые мучения, доводящие человека до безумия и заставляющие его желать смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101