Что она мне?..»
Прежде он радостно встал бы во главе «Бдительных», но теперь он изменился. Что случилось с ним? Это не трусость и не осторожность. Это нечто неуловимое, но тем не менее заметное для других, что и доказало ему поведение его друзей.
Он вышел из дома. Толпа могла делать, что хотела, в других местах, но к ней он никого не впустит. Он увидел освещенное окно в ее доме и, подойдя, разглядел разговаривающих Струве и Элен. Он отошел назад в темноту и ждал довольно долго после выхода адвоката, прячась от возвращающихся с бала и проходивших мимо него людей.
Когда последняя группа скрылась из виду, он подошел к двери и резко постучал. Элен открыла ему.
Волосы девушки распустились и лежали тяжелыми и спутанными прядями на шее и плечах; а сама она тяжело переводила дыхание, неожиданно увидав его, и краска медленно разлилась по бледному и испуганному лицу.
Он почувствовал острую боль в сердце. Эта девушка была его злейшим врагом, и он не может ждать ничего хорошего от нее.
Он на время позабыл было, что она лжива и скрытна, а теперь, вспомнив, заговорил как можно резче и грубее, не доверяя своим натянутым нервам. Объяснив, что он хотел сделать для них, он прибавил:
— Не берите ничего с собой. Одевайтесь и идите за мной.
Дрожащее существо на лестнице заговорило:
— Что это за вторжение, мистер Гленистэр?
— Жители Нома взялись за оружие, и я пришел спасти вас от них. Не спорьте со мной.
Он говорил нетерпеливо.
— Это какая-нибудь хитрость, придуманная с целью овладеть моей особой!
— Дядя Артур!
Она умоляюще взглянула на Гленистэра.
— Не понимаю, что за безобразие. Они с ума сошли! — плакался судья. — Сбегайте в тюрьму, мистер Гленистэр, и велите Воорхезу прислать мне сюда охрану. Элен, протелефонируй в воинскую часть.
— Стойте. Это все ни к чему, провода перерезаны. Я не стану предупреждать Воорхеза. Пусть он сам устраивается, как знает. Я пришел помочь вам, и если вы хотите спастись, то перестаньте болтать и идите со мною.
— Я не знаю, что делать, — сказал Стилмэн, терзаемый страхом и нерешительностью. — Ведь вы не причините зла старику? Подождите, я сейчас вернусь.
Он побежал наверх, кутаясь в халат и, видимо, позабыв о племяннице.
— Стой, дядя Артур! Ты не должен убегать!
Она стояла прямая и решительная.
— Ведь это наш дом. Ты — представитель закона и правительственной власти. Ты не должен бояться кучки безобразников. Мы, конечно, останемся здесь и встретим их как следует.
— Да ведь это сумасшествие! — воскликнул Гленистэр. — Эти люди не безобразники, но лучшие граждане Нома. Вы не усвоили себе, что здесь Аляска и что они поклялись уничтожить свору Мак Намары. Идемте скорее.
— Благодарю вас за добрые намерения, — ответила она, — но мы ни в чем не виноваты, и поэтому нам не надо скрываться. Мы подождем этих трусов. А вам советую уходить, чтобы они не застали вас здесь.
Она пошла вверх по лестнице, уводя с собой дядю.
Она спокойно взяла на себя ответственность за положение, и оба мужчины не решились спорить с нею.
Дойдя до верха, она остановилась и сказала:
— Мы все-таки благодарны вам за ваше отношение к нам. Доброй ночи.
— Я не думаю уходить, — ответил молодой человек. — Если вы останетесь здесь, то я подавно.
Он обошел комнаты в нижнем этаже, запирая окна и двери на крюки и ключ. Он понял, что внизу совсем нельзя было продержаться при атаке и что придется найти пункт для защиты в верхнем этаже.
Он позвал Элен:
— Можно зайти?
— Можно, — ответила она, и он поднялся наверх, нашел Стилмэна все еще полуодетым и трепещущим, пока Элен переодевалась в передней комнате.
— Потушите огни, — сказал Рой. — Я стану у окна и увижу их раньше, чем они дойдут до ворот.
Она стала рядом с ним у окна, а судья прикорнул на своей постели; в комнате было слышно только его тяжелое дыхание.
Молодые люди стояли так близко, что Рой ощущал свежий запах, который шел от ее одежды и неудержимо будил в нем воспоминания.
Он вновь забыл об ее предательстве, забыл, что она невеста другого, забыл все, в нем жила лишь его верная и чистая любовь, от которой он так мучительно страдал. Плечо ее коснулось его плеча, он слышал легкий шорох ее платья. Кто-то прошел по улице, и она со страхом схватила его за рукав. Маленькая и очень мягкая рука уже была холодна, но он не пытался взять ее в свои руки.
Минуты бесконечно тянулись.
Иногда она заговаривала с ним, и ее теплое дыхание касалось его лица: тогда он упрямо стискивал зубы.
Раздался собачий вой, а затем донеслись звуки ссоры и драки.
У судьи от страха зубы застучали, как кастаньеты. Он изредка стонал.
Наблюдающие совсем уже потеряли счет времени, когда, наконец, разглядели темные силуэты, выдвигавшиеся из темноты.
— Идут, — шепнул Гленистэр, отстраняя ее от окна. Но она вернулась на прежнее место.
Рой высунулся из окна и проговорил негромким, но решительным голосом, неожиданно нарушившим молчание:
— Стойте. Не входите в изгородь, — затем, не дав опомниться пришедшим, он продолжал: — Я Рой Гленистэр. Я предупреждал вас, что не дам тронуть этих людей; мы будем защищаться.
Предводитель нападавших заговорил:
— Вы — предатель, Гленистэр.
Он вздрогнул.
— Быть может, но вы первые обманули меня; как бы там ни было, сюда вы не войдете.
В толпе поднялся говор, и кто-то сказал:
— Мы не тронем мисс Честер, нам нужен только судья. Мы его даже не повесим, если он согласится пощеголять в приготовленном для него костюме. Пусть он не боится. Деготь очень полезен для кожи.
— О, Господи! — простонал представитель закона.
Вдруг появился человек, бегущий к толпе по дощатому тротуару.
— Мак Намара удрал, а с ним и другие! — прокричал он.
Наступило молчание. Затем лидер прокричал:
— Рассыпьтесь, братцы, врывайтесь в дом! Это твоя работа, проклятый предатель!
Послышалось щелканье курка Гленистэра; на лбу его выступил пот. Он думал о том, будет ли он в состоянии стрелять в своих товарищей. Казалось, что руки не могут подняться на такое дело.
Элен оттолкнула его и, далеко высунувшись в окно, громко и отчетливо прокричала:
— Стойте! Подождите! Мистер Гленистэр никого не предупреждал. Они решили, что вы собираетесь напасть на прииски, и уехали туда еще до полуночи. Я вам говорю правду, они давно уехали.
Все узнали ее голос.
Внизу нерешительно зашептали, выделился новый голос. Рой и Элен узнали голос Дэкстри.
— Товарищи, нас перехитрили. Нам здешние люди не нужны, нам требуется Мак Намара. Эта старая бритая физиономия там, наверху, делает то, что ему начальство приказывает, а двадцати нападать на одного противно. Я иду домой.
Толпа еще пошепталась, и заговорил лидер, требуя судью Стилмэна.
Старик подошел к окну, дрожа, как в параличе, пораженный ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Прежде он радостно встал бы во главе «Бдительных», но теперь он изменился. Что случилось с ним? Это не трусость и не осторожность. Это нечто неуловимое, но тем не менее заметное для других, что и доказало ему поведение его друзей.
Он вышел из дома. Толпа могла делать, что хотела, в других местах, но к ней он никого не впустит. Он увидел освещенное окно в ее доме и, подойдя, разглядел разговаривающих Струве и Элен. Он отошел назад в темноту и ждал довольно долго после выхода адвоката, прячась от возвращающихся с бала и проходивших мимо него людей.
Когда последняя группа скрылась из виду, он подошел к двери и резко постучал. Элен открыла ему.
Волосы девушки распустились и лежали тяжелыми и спутанными прядями на шее и плечах; а сама она тяжело переводила дыхание, неожиданно увидав его, и краска медленно разлилась по бледному и испуганному лицу.
Он почувствовал острую боль в сердце. Эта девушка была его злейшим врагом, и он не может ждать ничего хорошего от нее.
Он на время позабыл было, что она лжива и скрытна, а теперь, вспомнив, заговорил как можно резче и грубее, не доверяя своим натянутым нервам. Объяснив, что он хотел сделать для них, он прибавил:
— Не берите ничего с собой. Одевайтесь и идите за мной.
Дрожащее существо на лестнице заговорило:
— Что это за вторжение, мистер Гленистэр?
— Жители Нома взялись за оружие, и я пришел спасти вас от них. Не спорьте со мной.
Он говорил нетерпеливо.
— Это какая-нибудь хитрость, придуманная с целью овладеть моей особой!
— Дядя Артур!
Она умоляюще взглянула на Гленистэра.
— Не понимаю, что за безобразие. Они с ума сошли! — плакался судья. — Сбегайте в тюрьму, мистер Гленистэр, и велите Воорхезу прислать мне сюда охрану. Элен, протелефонируй в воинскую часть.
— Стойте. Это все ни к чему, провода перерезаны. Я не стану предупреждать Воорхеза. Пусть он сам устраивается, как знает. Я пришел помочь вам, и если вы хотите спастись, то перестаньте болтать и идите со мною.
— Я не знаю, что делать, — сказал Стилмэн, терзаемый страхом и нерешительностью. — Ведь вы не причините зла старику? Подождите, я сейчас вернусь.
Он побежал наверх, кутаясь в халат и, видимо, позабыв о племяннице.
— Стой, дядя Артур! Ты не должен убегать!
Она стояла прямая и решительная.
— Ведь это наш дом. Ты — представитель закона и правительственной власти. Ты не должен бояться кучки безобразников. Мы, конечно, останемся здесь и встретим их как следует.
— Да ведь это сумасшествие! — воскликнул Гленистэр. — Эти люди не безобразники, но лучшие граждане Нома. Вы не усвоили себе, что здесь Аляска и что они поклялись уничтожить свору Мак Намары. Идемте скорее.
— Благодарю вас за добрые намерения, — ответила она, — но мы ни в чем не виноваты, и поэтому нам не надо скрываться. Мы подождем этих трусов. А вам советую уходить, чтобы они не застали вас здесь.
Она пошла вверх по лестнице, уводя с собой дядю.
Она спокойно взяла на себя ответственность за положение, и оба мужчины не решились спорить с нею.
Дойдя до верха, она остановилась и сказала:
— Мы все-таки благодарны вам за ваше отношение к нам. Доброй ночи.
— Я не думаю уходить, — ответил молодой человек. — Если вы останетесь здесь, то я подавно.
Он обошел комнаты в нижнем этаже, запирая окна и двери на крюки и ключ. Он понял, что внизу совсем нельзя было продержаться при атаке и что придется найти пункт для защиты в верхнем этаже.
Он позвал Элен:
— Можно зайти?
— Можно, — ответила она, и он поднялся наверх, нашел Стилмэна все еще полуодетым и трепещущим, пока Элен переодевалась в передней комнате.
— Потушите огни, — сказал Рой. — Я стану у окна и увижу их раньше, чем они дойдут до ворот.
Она стала рядом с ним у окна, а судья прикорнул на своей постели; в комнате было слышно только его тяжелое дыхание.
Молодые люди стояли так близко, что Рой ощущал свежий запах, который шел от ее одежды и неудержимо будил в нем воспоминания.
Он вновь забыл об ее предательстве, забыл, что она невеста другого, забыл все, в нем жила лишь его верная и чистая любовь, от которой он так мучительно страдал. Плечо ее коснулось его плеча, он слышал легкий шорох ее платья. Кто-то прошел по улице, и она со страхом схватила его за рукав. Маленькая и очень мягкая рука уже была холодна, но он не пытался взять ее в свои руки.
Минуты бесконечно тянулись.
Иногда она заговаривала с ним, и ее теплое дыхание касалось его лица: тогда он упрямо стискивал зубы.
Раздался собачий вой, а затем донеслись звуки ссоры и драки.
У судьи от страха зубы застучали, как кастаньеты. Он изредка стонал.
Наблюдающие совсем уже потеряли счет времени, когда, наконец, разглядели темные силуэты, выдвигавшиеся из темноты.
— Идут, — шепнул Гленистэр, отстраняя ее от окна. Но она вернулась на прежнее место.
Рой высунулся из окна и проговорил негромким, но решительным голосом, неожиданно нарушившим молчание:
— Стойте. Не входите в изгородь, — затем, не дав опомниться пришедшим, он продолжал: — Я Рой Гленистэр. Я предупреждал вас, что не дам тронуть этих людей; мы будем защищаться.
Предводитель нападавших заговорил:
— Вы — предатель, Гленистэр.
Он вздрогнул.
— Быть может, но вы первые обманули меня; как бы там ни было, сюда вы не войдете.
В толпе поднялся говор, и кто-то сказал:
— Мы не тронем мисс Честер, нам нужен только судья. Мы его даже не повесим, если он согласится пощеголять в приготовленном для него костюме. Пусть он не боится. Деготь очень полезен для кожи.
— О, Господи! — простонал представитель закона.
Вдруг появился человек, бегущий к толпе по дощатому тротуару.
— Мак Намара удрал, а с ним и другие! — прокричал он.
Наступило молчание. Затем лидер прокричал:
— Рассыпьтесь, братцы, врывайтесь в дом! Это твоя работа, проклятый предатель!
Послышалось щелканье курка Гленистэра; на лбу его выступил пот. Он думал о том, будет ли он в состоянии стрелять в своих товарищей. Казалось, что руки не могут подняться на такое дело.
Элен оттолкнула его и, далеко высунувшись в окно, громко и отчетливо прокричала:
— Стойте! Подождите! Мистер Гленистэр никого не предупреждал. Они решили, что вы собираетесь напасть на прииски, и уехали туда еще до полуночи. Я вам говорю правду, они давно уехали.
Все узнали ее голос.
Внизу нерешительно зашептали, выделился новый голос. Рой и Элен узнали голос Дэкстри.
— Товарищи, нас перехитрили. Нам здешние люди не нужны, нам требуется Мак Намара. Эта старая бритая физиономия там, наверху, делает то, что ему начальство приказывает, а двадцати нападать на одного противно. Я иду домой.
Толпа еще пошепталась, и заговорил лидер, требуя судью Стилмэна.
Старик подошел к окну, дрожа, как в параличе, пораженный ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64