— Не покидал ли кто города?
— Никто. Граждане, по-видимому, решили защищать город, ваше величество!
Дон Карлос на мгновение замолк, задумавшись и бесцельно глядя перед собой.
— Вы, уверены, что те, о ком вы мне недавно говорили, находятся еще в Пуисерде? — спросил он быстро. — Вы знаете, о ком я говорю? Я вам доверяю мои интимные дела!
— Ваше величество удостоили своего всеподданнейшего слугу такой милостью, которую он постарается заслужить, — отвечал Изидор.
— Вы будете вознаграждены за это, бригадир!
— Я уже вознагражден, ваше величество, вашими словами и вашим доверием! Приношу мою всеподданнейшую благодарность за производство меня в чин!
— Надеюсь, что ваши заслуги продвинут вас еще дальше! Так что вы ответите на мой вопрос?
— Я счастлив, что могу представить вашему величеству самые верные сведения на этот счет! Графиня Инес де Кортецилла и ее провожатая сеньора Амаранта находятся в Пуисерде, и именно в доме майора Камары на улице Монтана, рядом с Монтанскими воротами! Я же ручаюсь жизнью, что после взятия крепости захвачу графиню Инес и сеньору Амаранту и обеспечу защиту их от солдат.
— Для меня важна, собственно, одна сеньора, — сказал дон Карлос глухим голосом, — я желаю с ней объясниться по поводу одного обстоятельства, весьма живо меня интересующего…
— Не далее как сегодня я получил верное доказательство того, что молодая графиня, а следовательно, и сеньора Амаранта находятся в городе! Доказательством этим послужило письмо к молодой графине, которое один крестьянин вместе с несколькими другими письмами, спрятанными в его одежде, хотел пронести в город. Он уже миновал счастливо форпосты, когда был схвачен моими солдатами и приведен ко мне! По моему приказанию его обыскали и письма были найдены.
— Что вы сделали с крестьянином, бригадир?
— Я его отпустил, чтобы он доставил письма по назначению!
— Хорошо! С какой стороны ваши осадные работы ближе всего подошли к крепости?
— С этой стороны, ваше величество! На глазах начальника работа всегда идет успешнее!
— А где находятся ворота крепости, которые называются Монтанскими?
— Справа, если смотреть отсюда.
— Есть ли неприятельское войско вне крепостных стен, перед валами?
— Нет, ваше величество, весь небольшой гарнизон — внутри крепости!
— Увеличил ли неприятель укрепления?
— Мои форпосты и лазутчики донесли мне, что валы заняты солдатами и крепостные рвы наполнены водой, — отвечал Изидор. — О возведении же новых бастионов до сих пор здесь не слышали!
— Нынешней ночью я отправлюсь в крепость, — сказал дон Карлос после короткого молчания глухим голосом и с тем мрачным и решительным выражением лица, которое в последнее время можно было в нем заметить довольно часто.
— Как!.. Ваше величество хотите…
— Идти в крепость! Вы меня проведете до нее!
— Святой Бернардо, на что вы решаетесь, ваше величество!
— Я так хочу! Изидор молчал…
— Где находятся крепостные форпосты? — спросил дон Карлос.
— В нескольких сотнях шагов от валов, ваше величество.
— Известно вам, когда в крепости бывает смена?
— В одиннадцать и в час, ваше величество.
— Который теперь час?
— Начало одиннадцатого.
— Хорошо! Пойдемте! Накиньте ваш плащ! Я не хотел бы быть узнанным нашими форпостами.
Изидор исполнил требуемое, в то время как дон Карлос поднялся со стула и несколько раз прошелся по палатке. Он, в свою очередь, накинул на плечи плащ и вместо своей шапочки надел легкую шляпу карлиста. Ничто в нем не обнаруживало претендента на престол.
— Ваше величество! Позвольте мне обратиться к вам с просьбой, — сказал Изидор, обращаясь к нему.
— Говорите! Что вам еще нужно?
— Ваше величество, этим опасным путешествием вы ставите на карту вашу жизнь и все ваше дело! А потому считаю себя обязанным просить ваше величество…
— Поберегите ваши увещевания, бригадир! Мне необходимо быть в крепости.
— Но, ваше величество, если вас узнают?
— Не беспокойтесь об этом, бригадир! Этого я сумею избежать.
Изидор не решался более настаивать.
— Пойдемте, — приказал дон Карлос и оставил палатку вместе с Изидором.
У входа в палатку стоял дежурный офицер, Изидор на мгновение остановился, вопросительно указав на него.
Дон Карлос решительно покачал головой и направился прочь от палатки с видимым нетерпением.
— Никому ни слова о том, что его величество был здесь! — шепнул офицеру Тристани, последовав за идущим впереди доном Карлосом к находившимся недалеко траншеям, где едва заметно мерцали зажженные огни. Рабочие и карлисты, сновавшие взад и вперед с корзинами и фашинами, представляли собой какую-то фантастическую картину, они напоминали сборище дьяволов или подземных духов. До сих пор они находились еще на довольно значительном расстоянии от валов и стен крепости, так что орудия обеих сторон не могли нанести противнику никакого вреда. Из крепости пробовали уже несколькими выстрелами разрушить земляные работы и помешать работающим, но, заметив бесполезность выстрелов, прекратили огонь, намереваясь с приближением траншей снова его возобновить.
Таким образом, карлисты вели свои приготовления к осаде крепости с большим усердием и без всякой помехи.
Дон Карлос и Тристани довольно долго шли вдоль траншей и, воспользовавшись неразрытым еще местом, подошли к крепости ближе.
— Узнайте у наших часовых о положении неприятельских форпостов, — приказал дон Карлос.
Они направились к своим форпостам, стоявшим ближе других к крепости, и вскоре были уже рядом с ними.
Здесь огни не горели. Ночь была темной, поэтому, подойдя почти вплотную, можно было рассмотреть солдат, расположившихся небольшими группами.
На одном из форпостов заметили приближавшихся и приняли их за проверяющих офицеров.
Их окликнули. Изидор назвал себя, и их пропустили.
Через несколько минут они достигли последнего форпоста, и там им с точностью описали, где виден был вечером неприятельский караул.
Дальше дон Карлос хотел идти один.
То, что задумал претендент на престол, было весьма смелым и рискованным… И все это делалось ради девушки, когда-то отвергнутой и обманутой! Такая перемена была непонятна Изидору; он не мог понять, что заставляло принца так рисковать. Или он из тех людей, которым нужно обладать тем, что всего труднее достается? Не влюбился ли он опять в Амаранту после того, как ей так оскорбительно изменил? Или влекла его к ней какая-либо другая страсть… Боялся он ее или ненавидел?
Может, появление Амаранты на террасе замка было для него напоминанием и живым укором его собственной совести… Или хотел он любой ценой освободиться от этого тягостного воспоминания о прошедшем?
Ненависть или любовь, какая-то из этих страстей воспламеняла его до безумия и заставила отправиться ночью в неприятельскую крепость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110