здесь они обсушили ее и согрели.
Мужчина выкарабкался на берег и остановился перед Каббо и Дакуином.
Прищелкивая языком, он объяснил, кто он такой и откуда пришел. Он — Кару, жена его — Куэнку, дочь — Суолла. Пещера его находится в горе Дракенсберг. Оттуда он бежал вместе с западным ветром, потому что кафиры преследуют бушменов.
Дакуин прервал его и указал рукой на противоположный берег. С горы спускался предводитель зулусов. Тропинка была почти отвесной, и казалось чудом, что по ней идет человек.
Вождь остановился против пещеры, а Дакуин пустил стрелу, которая со свистом рассекла воздух и упала к ногам зулуса. Тот поднял ее, осмотрел с любопытством и воткнул за ухо в короткие волосы.
Потом он потряс ассегаем — древко его было из эбенового дерева — и, указав на заходящее солнце, выкрикнул приказ:
— Хамба! Уходите, дни ваши миновали!
Дакуин присел на корточки, опустил руки, касаясь пальцами земли, замотал головой и стал подпрыгивать, подражая павиану. Все обитатели пещеры захохотали.
Усмехнулся и зулус. Исполненный чувства собственного достоинства, он забавлялся прыжками и гримасами бушмена. Пристально всматривался он в глубь пещеры, опираясь на ассегай. Потом повернулся, бросив на прощание короткий приказ:
— Хамба! Уходите, пока не поздно. Скоро я вернусь, и если вы здесь останетесь, все будет кончено для вас.
Он ушел. Вскоре повеяло запахом жареного мяса. До поздней ночи пировали воины. Пировали и пели песни. У каждого отряда была своя песня, протяжная и зловещая. В разгар пиршества донесся с гор сначала рев, потом оглушительное рыкание.
— Ха! — воскликнул Дакуин. — Это ревет большой желтый лев — тот, у которого правое ухо разорвано.
Услышав рев, воины стали бить ассегаями в щиты, и звуки эти напоминали глухой барабанный бой. А бушмены снова захохотали: они не боялись ни львов, ни зулусов.
Глава II
ГАДАНИЕ НА КОСТЯХ. ПЛЯСКА. ВОЗВРАЩЕНИЕ СИРАЙО
В предрассветный час войско зулусов покинуло место пиршества и тронулось в путь. Зулусы бежали рысцой, потому что все они были людьми сильными и выносливыми. Каждый индуна бежал впереди своего отряда, а военный вождь Сирайо наравне с остальными воинами переносил все тяготы похода.
Животные поднялись на вершины гор, уступая дорогу проходящему войску. В долине осталось только стадо буйволов. Они смотрели вслед черным воинам. Впереди стояли буйволы-самцы и старые буйволицы; за ними — буйволицы-матери с детенышами.
Животные были спокойны — зулусы шли не на них.
Воины поднялись по склону горы к перевалу через горный хребет. Отсюда увидели они, как рассеивается туманная завеса, заволакивавшая долину.
Каббо и Кару проснулись перед рассветом, когда войско тронулось в поход. Какое-то таинственное чутье подсказало им об уходе зулусов. Это чутье они разделяли со всеми живыми существами, населявшими дикую страну.
— Они уходят, — сказал Каббо.
— Да. Уходят. Но они вернутся и принесут смерть.
— Они вспугнули дичь. Охота будет плохая.
Произнеся эти слова, Каббо перестал думать о зулусах; его не пугала возможность их возвращения.
— Я возьму лук и стрелы, — сказал он. — В походе воины часто отбиваются от отряда.
— Я тоже. Они отняли у меня пещеру. Они убили моих близких. Даже жена моя погибла у реки.
Вдвоем они вышли из пещеры.
Дакуин встал, подбросил хвороста в костер и стал греть руки. У стрелка руки должны быть теплыми.
Суолла, девушка, спасенная им, подошла к очагу.
— Холодная рука и холодный лук не нужны стрелку, — сказала она. — Когда мужчина охотится, он гонит от себя женщину, потому что прикосновение ее руки делает лук холодным.
— Да, оно ослабляет тетиву. Почему это бывает так, девушка?
Суолла искоса посмотрела на него.
— Мне запрещали говорить с мужчинами и смотреть на них. Но я не хочу им зла. Не хочу, чтобы лук в их руках стал холодным, а стрела не попадала в цель. Я бы тоже хотела взять лук и отомстить за мать. У меня была добрая мать. Зулусы пришли в ту ночь, когда луна была яркая и круглая. Тогда нас было много, очень много, и все они убиты, как моя мать.
Дакуин хмуро взглянул на девушку. Потом встал и взял свой колчан и лук.
— Я тоже пойду, — сказала она.
Дакуин покачал головой.
— Нет, моя рука стала слабой. Правду говорят, что левая рука женщины делает слабой правую руку мужчины.
Светало. Он вышел и побежал по следу отца, словно этот след был ему виден.
Прошло три часа.
Когда солнце поднялось над горным хребтом и заглянуло в пещеру, трое мужчин вернулись. Они принесли два ассегая, щит, обтянутый бычьей кожей, и выдолбленную тыкву с нюхательным табаком.
— Воин отстал от отряда. Он хотел вынуть колючку из левой ноги, — объяснил Каббо. — Мы видели большую антилопу, очень жирную. Мы ее убьем и принесем тушу домой. Пусть женщины приготовят горшки.
— Голос, живущий в моем животе, хочет говорить, — сказал Кару.
— Пусть он говорит, Кару.
— Слушай: мы убьем антилопу, и у нас будет запас сушеного мяса для путешествия. Мы уйдем, когда взойдет солнце. Вот что говорит мне голос: мы должны уйти раньше, чем вернутся кафиры.
Каббо долго обдумывал это предложение, но затем отверг его.
— Нет. Здесь хорошо. Пещера защищена от врагов. Дичи много. Здесь мы останемся.
— Подумай, Каббо! Кафиры всех убивают. Они вернутся и принесут смерть. Проходя здесь, они нападут на эту пещеру.
— Кафиры! — презрительно воскликнул Каббо. — Где они — эти кафиры? Они пришли и ушли, а мы здесь остались. И тот, у кого мы взяли эти ассегаи, лежит мертвый в долине.
— Да, мы здесь остались, потому что они нас не тронули. В следующий раз они убьют всех.
— Пусть попробуют!
— Я знаю! Я видел, как они сражаются. Они похожи на диких собак, преследующих добычу. Они не успокоятся, пока не убьют нас.
Каббо взял Кару за плечи и повернул его лицом к стене, на которой были нарисованы фигурки сражающихся воинов.
— Смотри! — хвастливо крикнул он. — Они здесь уже были! И я заставил их жить на скале.
— Да, правда, Каббо. Они живут.
Они долго рассматривали рисунки, украшающие поверхность скалы. Вся семья восторгалась мастерством Каббо, и больше никто не думал о возможном набеге зулусов.
Перед охотой на антилопу-канну Каббо решил погадать на костях, удачная ли будет охота. Все находившиеся в пещере умолкли и сосредоточились, словно присутствовали при религиозной церемонии.
Каббо расположился посреди пещеры, снял висевший на шее мешочек и вынул из него четыре кости. В сущности, это были не кости, а четыре конуса, аккуратно вырезанные из твердого дерева. Верхушка у конуса была тупая, а основание -гладкое и широкое, чтобы кость могла стоять. Каждая кость имела название. Самая главная называлась Чоу, или «сила», за ней следовала Као, что означает «мужественность».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Мужчина выкарабкался на берег и остановился перед Каббо и Дакуином.
Прищелкивая языком, он объяснил, кто он такой и откуда пришел. Он — Кару, жена его — Куэнку, дочь — Суолла. Пещера его находится в горе Дракенсберг. Оттуда он бежал вместе с западным ветром, потому что кафиры преследуют бушменов.
Дакуин прервал его и указал рукой на противоположный берег. С горы спускался предводитель зулусов. Тропинка была почти отвесной, и казалось чудом, что по ней идет человек.
Вождь остановился против пещеры, а Дакуин пустил стрелу, которая со свистом рассекла воздух и упала к ногам зулуса. Тот поднял ее, осмотрел с любопытством и воткнул за ухо в короткие волосы.
Потом он потряс ассегаем — древко его было из эбенового дерева — и, указав на заходящее солнце, выкрикнул приказ:
— Хамба! Уходите, дни ваши миновали!
Дакуин присел на корточки, опустил руки, касаясь пальцами земли, замотал головой и стал подпрыгивать, подражая павиану. Все обитатели пещеры захохотали.
Усмехнулся и зулус. Исполненный чувства собственного достоинства, он забавлялся прыжками и гримасами бушмена. Пристально всматривался он в глубь пещеры, опираясь на ассегай. Потом повернулся, бросив на прощание короткий приказ:
— Хамба! Уходите, пока не поздно. Скоро я вернусь, и если вы здесь останетесь, все будет кончено для вас.
Он ушел. Вскоре повеяло запахом жареного мяса. До поздней ночи пировали воины. Пировали и пели песни. У каждого отряда была своя песня, протяжная и зловещая. В разгар пиршества донесся с гор сначала рев, потом оглушительное рыкание.
— Ха! — воскликнул Дакуин. — Это ревет большой желтый лев — тот, у которого правое ухо разорвано.
Услышав рев, воины стали бить ассегаями в щиты, и звуки эти напоминали глухой барабанный бой. А бушмены снова захохотали: они не боялись ни львов, ни зулусов.
Глава II
ГАДАНИЕ НА КОСТЯХ. ПЛЯСКА. ВОЗВРАЩЕНИЕ СИРАЙО
В предрассветный час войско зулусов покинуло место пиршества и тронулось в путь. Зулусы бежали рысцой, потому что все они были людьми сильными и выносливыми. Каждый индуна бежал впереди своего отряда, а военный вождь Сирайо наравне с остальными воинами переносил все тяготы похода.
Животные поднялись на вершины гор, уступая дорогу проходящему войску. В долине осталось только стадо буйволов. Они смотрели вслед черным воинам. Впереди стояли буйволы-самцы и старые буйволицы; за ними — буйволицы-матери с детенышами.
Животные были спокойны — зулусы шли не на них.
Воины поднялись по склону горы к перевалу через горный хребет. Отсюда увидели они, как рассеивается туманная завеса, заволакивавшая долину.
Каббо и Кару проснулись перед рассветом, когда войско тронулось в поход. Какое-то таинственное чутье подсказало им об уходе зулусов. Это чутье они разделяли со всеми живыми существами, населявшими дикую страну.
— Они уходят, — сказал Каббо.
— Да. Уходят. Но они вернутся и принесут смерть.
— Они вспугнули дичь. Охота будет плохая.
Произнеся эти слова, Каббо перестал думать о зулусах; его не пугала возможность их возвращения.
— Я возьму лук и стрелы, — сказал он. — В походе воины часто отбиваются от отряда.
— Я тоже. Они отняли у меня пещеру. Они убили моих близких. Даже жена моя погибла у реки.
Вдвоем они вышли из пещеры.
Дакуин встал, подбросил хвороста в костер и стал греть руки. У стрелка руки должны быть теплыми.
Суолла, девушка, спасенная им, подошла к очагу.
— Холодная рука и холодный лук не нужны стрелку, — сказала она. — Когда мужчина охотится, он гонит от себя женщину, потому что прикосновение ее руки делает лук холодным.
— Да, оно ослабляет тетиву. Почему это бывает так, девушка?
Суолла искоса посмотрела на него.
— Мне запрещали говорить с мужчинами и смотреть на них. Но я не хочу им зла. Не хочу, чтобы лук в их руках стал холодным, а стрела не попадала в цель. Я бы тоже хотела взять лук и отомстить за мать. У меня была добрая мать. Зулусы пришли в ту ночь, когда луна была яркая и круглая. Тогда нас было много, очень много, и все они убиты, как моя мать.
Дакуин хмуро взглянул на девушку. Потом встал и взял свой колчан и лук.
— Я тоже пойду, — сказала она.
Дакуин покачал головой.
— Нет, моя рука стала слабой. Правду говорят, что левая рука женщины делает слабой правую руку мужчины.
Светало. Он вышел и побежал по следу отца, словно этот след был ему виден.
Прошло три часа.
Когда солнце поднялось над горным хребтом и заглянуло в пещеру, трое мужчин вернулись. Они принесли два ассегая, щит, обтянутый бычьей кожей, и выдолбленную тыкву с нюхательным табаком.
— Воин отстал от отряда. Он хотел вынуть колючку из левой ноги, — объяснил Каббо. — Мы видели большую антилопу, очень жирную. Мы ее убьем и принесем тушу домой. Пусть женщины приготовят горшки.
— Голос, живущий в моем животе, хочет говорить, — сказал Кару.
— Пусть он говорит, Кару.
— Слушай: мы убьем антилопу, и у нас будет запас сушеного мяса для путешествия. Мы уйдем, когда взойдет солнце. Вот что говорит мне голос: мы должны уйти раньше, чем вернутся кафиры.
Каббо долго обдумывал это предложение, но затем отверг его.
— Нет. Здесь хорошо. Пещера защищена от врагов. Дичи много. Здесь мы останемся.
— Подумай, Каббо! Кафиры всех убивают. Они вернутся и принесут смерть. Проходя здесь, они нападут на эту пещеру.
— Кафиры! — презрительно воскликнул Каббо. — Где они — эти кафиры? Они пришли и ушли, а мы здесь остались. И тот, у кого мы взяли эти ассегаи, лежит мертвый в долине.
— Да, мы здесь остались, потому что они нас не тронули. В следующий раз они убьют всех.
— Пусть попробуют!
— Я знаю! Я видел, как они сражаются. Они похожи на диких собак, преследующих добычу. Они не успокоятся, пока не убьют нас.
Каббо взял Кару за плечи и повернул его лицом к стене, на которой были нарисованы фигурки сражающихся воинов.
— Смотри! — хвастливо крикнул он. — Они здесь уже были! И я заставил их жить на скале.
— Да, правда, Каббо. Они живут.
Они долго рассматривали рисунки, украшающие поверхность скалы. Вся семья восторгалась мастерством Каббо, и больше никто не думал о возможном набеге зулусов.
Перед охотой на антилопу-канну Каббо решил погадать на костях, удачная ли будет охота. Все находившиеся в пещере умолкли и сосредоточились, словно присутствовали при религиозной церемонии.
Каббо расположился посреди пещеры, снял висевший на шее мешочек и вынул из него четыре кости. В сущности, это были не кости, а четыре конуса, аккуратно вырезанные из твердого дерева. Верхушка у конуса была тупая, а основание -гладкое и широкое, чтобы кость могла стоять. Каждая кость имела название. Самая главная называлась Чоу, или «сила», за ней следовала Као, что означает «мужественность».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36