Первым спросил Татракпо.
— Май-Бака, — сказал он, — ты не узнал, как далеко погонит нас гнев бога, появившегося на небе в виде открытого глаза?
— В Страну Вод. Чужеземцы говорят, что она где-то на западе, между водами. А может быть, на самом краю света.
— А кто этот черный человек, с которым ты говорил вчера и сегодня? Он что, тоже один из хозяев?
Май-Бака ответил не сразу.
— Кто его знает! — сказал, вздохнув, жрец Тела.
— Как, даже ты не знаешь? — спросил его Май-Бака удивленно. — Я не знаю, по предполагаю.
— Что ты можешь предполагать! — раздраженно возразил ему Тела.
— Я думаю, чужеземец нам не враг, — сказал Май-Бака.
— А что он хочет? Почему он все время бродит по загону? — снова спросил Татракпо.
Май-Бака пожал плечами.
— Я знаю, чего он хочет! — гневно крикнул Тела. — Они поведут нас в свою страну, чтобы мы работали на них, пасли им скот и обрабатывали землю. Тех, кто не пригоден к труду, они убьют. Напрасно надеетесь: вам так не повезет, как этому негру, пришедшему с ними. Он их лазутчик! Мне об этом во сне сказали боги…
— Откуда ты знаешь то, что знают только боги? — спросил его старый Агбонгботиле. — Рабство — это несчастье. И для того чтобы знать это, богам не нужно являться ко мне во сне. А будущее никто не может угадать — ни я, ни Танкоко… Твои заклинания часто меня обманывали. Чему-чему, а им верить не стоит. Ты больше не хозяин, и теперь я не боюсь сказать, что ты обманщик! Счастье тебе принесут боги, не сообщив об этом. Знаешь, как нас учили старики: несчастливого человека можно посадить в горшок с маслом, он все равно останется голодным, а счастливый станет богатым, продавая воду на берегу реки…
— Это пустые слова: наше счастье сжег своими лучами глаз бога в первую ночь, когда посмотрел на нас! — злобно выкрикнул Тела.
— Но разве к нему не ушла Нтомби, чтобы его умилостивить? — спросил кто-то.
Май-Бака нахмурился. При виде его Тела виновато отвел взгляд и произнес:
— Нтомби погибла!
— Откуда ты знаешь? — набросился на него Май-Бака. — После рыкания льва она еще пела.
— Знаю: иначе глаз бога закрылся бы, — заключил, улыбаясь, Тела, потом, повернувшись к нему спиной, отошел.
Май-Бака растерялся. Вдруг сквозь загородку загона он увидел Ауту, который ждал его.
— Кому ты доверяешь из своего племени? — спросил его Аута, как только вошел в загон.
Лучнику вопрос показался странным, но он мысленно перебрал людей своей деревни, чтобы ответить на этот вопрос:
— Есть один старик, Агбонгботиле…
— Позови его сюда, — попросил Аута.
Май-Бака знаком подозвал старика, который нерешительно подошел к ним. Аута молча и внимательно посмотрел ему в глаза. Сначала тот отвел их, но, не заметив во взгляде Ауты ни хитрости, ни враждебности, прямо посмотрел на него.
— Вот что, — сказал Аута, — наши хозяева хотят захватить у вас и в других краях рабов для работы в своей стране.
— Чтобы мы пасли им скот? — спросил Агбонгботиле.
— Нет. У них для этого есть свои пастухи. Для того чтобы строить им дома.
Май-Бака засмеялся:
— Только для этого? Не думаю, чтоб они привели столько вооруженных воинов лишь для того, чтобы захватить строителей плетеных хижин нашей деревни. Дом может себе сделать каждый в несколько дней. Ты нас обманываешь!
Аута кротко посмотрел на него.
— Я никогда не видел, — сказал Агбонгботиле, — но давно слышал, что в стране с черной землей на востоке, где живут люди с красной кожей, как твои хозяева, дома строят из камня и они высокие, как горы.
— Ты правильно догадался, — сказал Аута. — Там люди не живут в хижинах. Они только у пастухов. У остальных дома каменные, большие. И вот какой секрет хотелось бы мне открыть только вам. Хозяева полагают, что вы быстро освоите мастерство строителей нужных им домов…
— Так чего же ты хочешь от нас, какая у тебя цель, если ты рассказываешь нам об их домах? — сказал грустно Май-Бака.
— Меня привели сюда как раба, знающего ваш язык…
— Как, ты раб? — прервал его удивленно Май-Бака. — Врешь!
— Не вру. Посмотрите на рабов, которые несут поклажу, и посмотрите на хозяев и солдат. Разве вы видите среди хозяев и солдат хотя бы одного черного человека?
Агбонгботиле отрицательно покачал головой, сказав:
— Думаю, он говорит правду. Я верю, что он раб.
— Тогда зачем же они тебя сюда привели? — спросил Май-Бака. — Как переводчика? Но ты никому ничего не переводишь, в загон приходишь без хозяев.
— Я прихожу только потому, что мне это приказывают. Должен… мне приказали отобрать…
— Вот видишь, у тебя одно с другим не сходится. Как же тебе верить? — сказал Май-Бака с сожалением.
— Ну как это тебе сказать, чтоб было понятнее… Я ищу людей посмышленее. Хозяева послали меня в загон, для того чтобы выбрать наиболее ловких. Но тайна состоит вот в чем: мне сказали, что тех, кто не будет ловким и пригодным к работе, убьют. Я пришел с вами посоветоваться и спросить, что для вас лучше: смерть или рабство? Другого выхода у вас нет. Вероятно, отберут половину из вас, а остальных отдадут в руки солдат. Но я подумал…
Аута замолчал, не закончив фразы. Май-Бака и Агбонгботиле смотрели на него со страхом. Старик вздохнул и сказал:
— Тела угадал, ты шпион!.. Жаль.
Ауте трудно было говорить обо всем, что было у него на душе, но еще тяжелее не говорить об этом. Внутренняя борьба отражалась в его глазах, в морщинах лица, в сжатых челюстях, в едва дрожащих губах. Агбонгботиле заметил эту борьбу и, смягчившись, медленно сказал:
— С тобой или без тебя, краснокожие чужеземцы все равно захватят нужных им рабов… Выполняй свои обязанности, выбирай кого хочешь и оставь нас в покое, мы тебе не советчики.
Аута увидел, что его так и не поняли.
— Не я выбираю… выбирайте вы. Передаю тайну в ваши руки, хотя знаю, что это может превратиться в копье, направленное против меня. Мне хотелось сделать все, что в моих силах. Я думал, что хозяева возьмут немного рабов, а остальных оставят в живых после ухода. Я ошибся. Не угадал. Иначе я сказал бы, что пригодных к работе совсем мало, и отобрал бы самых плохих людей. Теперь же…
Агбонгботиле наконец понял и улыбнулся:
— Не бойся нас. Говори прямо.
— Хозяева говорят, что оставшихся негодных рабов убьют. Тогда я им сказал, что мною отобраны почти все, так как вы ловкий и пригодный к работе народ. Останется совсем немного, и я думаю, их помилуют. Вот и все, что я вам хотел сказать. Если я ошибся, осудите меня.
Агбонгботиле подошел к Ауте и посмотрел ему в глаза, дав понять этим, что ему все ясно. Но Май-Бака грустно спросил:
— Ты считаешь — лучше жить рабом, чем умереть?
Аута молчал. Что скажешь на это? Сказать им о только что пришедшей ему на ум едва оформившейся мысли, которой он и сам побаивался?
— Май-Бака, — начал Аута, — когда живешь, есть на что надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Май-Бака, — сказал он, — ты не узнал, как далеко погонит нас гнев бога, появившегося на небе в виде открытого глаза?
— В Страну Вод. Чужеземцы говорят, что она где-то на западе, между водами. А может быть, на самом краю света.
— А кто этот черный человек, с которым ты говорил вчера и сегодня? Он что, тоже один из хозяев?
Май-Бака ответил не сразу.
— Кто его знает! — сказал, вздохнув, жрец Тела.
— Как, даже ты не знаешь? — спросил его Май-Бака удивленно. — Я не знаю, по предполагаю.
— Что ты можешь предполагать! — раздраженно возразил ему Тела.
— Я думаю, чужеземец нам не враг, — сказал Май-Бака.
— А что он хочет? Почему он все время бродит по загону? — снова спросил Татракпо.
Май-Бака пожал плечами.
— Я знаю, чего он хочет! — гневно крикнул Тела. — Они поведут нас в свою страну, чтобы мы работали на них, пасли им скот и обрабатывали землю. Тех, кто не пригоден к труду, они убьют. Напрасно надеетесь: вам так не повезет, как этому негру, пришедшему с ними. Он их лазутчик! Мне об этом во сне сказали боги…
— Откуда ты знаешь то, что знают только боги? — спросил его старый Агбонгботиле. — Рабство — это несчастье. И для того чтобы знать это, богам не нужно являться ко мне во сне. А будущее никто не может угадать — ни я, ни Танкоко… Твои заклинания часто меня обманывали. Чему-чему, а им верить не стоит. Ты больше не хозяин, и теперь я не боюсь сказать, что ты обманщик! Счастье тебе принесут боги, не сообщив об этом. Знаешь, как нас учили старики: несчастливого человека можно посадить в горшок с маслом, он все равно останется голодным, а счастливый станет богатым, продавая воду на берегу реки…
— Это пустые слова: наше счастье сжег своими лучами глаз бога в первую ночь, когда посмотрел на нас! — злобно выкрикнул Тела.
— Но разве к нему не ушла Нтомби, чтобы его умилостивить? — спросил кто-то.
Май-Бака нахмурился. При виде его Тела виновато отвел взгляд и произнес:
— Нтомби погибла!
— Откуда ты знаешь? — набросился на него Май-Бака. — После рыкания льва она еще пела.
— Знаю: иначе глаз бога закрылся бы, — заключил, улыбаясь, Тела, потом, повернувшись к нему спиной, отошел.
Май-Бака растерялся. Вдруг сквозь загородку загона он увидел Ауту, который ждал его.
— Кому ты доверяешь из своего племени? — спросил его Аута, как только вошел в загон.
Лучнику вопрос показался странным, но он мысленно перебрал людей своей деревни, чтобы ответить на этот вопрос:
— Есть один старик, Агбонгботиле…
— Позови его сюда, — попросил Аута.
Май-Бака знаком подозвал старика, который нерешительно подошел к ним. Аута молча и внимательно посмотрел ему в глаза. Сначала тот отвел их, но, не заметив во взгляде Ауты ни хитрости, ни враждебности, прямо посмотрел на него.
— Вот что, — сказал Аута, — наши хозяева хотят захватить у вас и в других краях рабов для работы в своей стране.
— Чтобы мы пасли им скот? — спросил Агбонгботиле.
— Нет. У них для этого есть свои пастухи. Для того чтобы строить им дома.
Май-Бака засмеялся:
— Только для этого? Не думаю, чтоб они привели столько вооруженных воинов лишь для того, чтобы захватить строителей плетеных хижин нашей деревни. Дом может себе сделать каждый в несколько дней. Ты нас обманываешь!
Аута кротко посмотрел на него.
— Я никогда не видел, — сказал Агбонгботиле, — но давно слышал, что в стране с черной землей на востоке, где живут люди с красной кожей, как твои хозяева, дома строят из камня и они высокие, как горы.
— Ты правильно догадался, — сказал Аута. — Там люди не живут в хижинах. Они только у пастухов. У остальных дома каменные, большие. И вот какой секрет хотелось бы мне открыть только вам. Хозяева полагают, что вы быстро освоите мастерство строителей нужных им домов…
— Так чего же ты хочешь от нас, какая у тебя цель, если ты рассказываешь нам об их домах? — сказал грустно Май-Бака.
— Меня привели сюда как раба, знающего ваш язык…
— Как, ты раб? — прервал его удивленно Май-Бака. — Врешь!
— Не вру. Посмотрите на рабов, которые несут поклажу, и посмотрите на хозяев и солдат. Разве вы видите среди хозяев и солдат хотя бы одного черного человека?
Агбонгботиле отрицательно покачал головой, сказав:
— Думаю, он говорит правду. Я верю, что он раб.
— Тогда зачем же они тебя сюда привели? — спросил Май-Бака. — Как переводчика? Но ты никому ничего не переводишь, в загон приходишь без хозяев.
— Я прихожу только потому, что мне это приказывают. Должен… мне приказали отобрать…
— Вот видишь, у тебя одно с другим не сходится. Как же тебе верить? — сказал Май-Бака с сожалением.
— Ну как это тебе сказать, чтоб было понятнее… Я ищу людей посмышленее. Хозяева послали меня в загон, для того чтобы выбрать наиболее ловких. Но тайна состоит вот в чем: мне сказали, что тех, кто не будет ловким и пригодным к работе, убьют. Я пришел с вами посоветоваться и спросить, что для вас лучше: смерть или рабство? Другого выхода у вас нет. Вероятно, отберут половину из вас, а остальных отдадут в руки солдат. Но я подумал…
Аута замолчал, не закончив фразы. Май-Бака и Агбонгботиле смотрели на него со страхом. Старик вздохнул и сказал:
— Тела угадал, ты шпион!.. Жаль.
Ауте трудно было говорить обо всем, что было у него на душе, но еще тяжелее не говорить об этом. Внутренняя борьба отражалась в его глазах, в морщинах лица, в сжатых челюстях, в едва дрожащих губах. Агбонгботиле заметил эту борьбу и, смягчившись, медленно сказал:
— С тобой или без тебя, краснокожие чужеземцы все равно захватят нужных им рабов… Выполняй свои обязанности, выбирай кого хочешь и оставь нас в покое, мы тебе не советчики.
Аута увидел, что его так и не поняли.
— Не я выбираю… выбирайте вы. Передаю тайну в ваши руки, хотя знаю, что это может превратиться в копье, направленное против меня. Мне хотелось сделать все, что в моих силах. Я думал, что хозяева возьмут немного рабов, а остальных оставят в живых после ухода. Я ошибся. Не угадал. Иначе я сказал бы, что пригодных к работе совсем мало, и отобрал бы самых плохих людей. Теперь же…
Агбонгботиле наконец понял и улыбнулся:
— Не бойся нас. Говори прямо.
— Хозяева говорят, что оставшихся негодных рабов убьют. Тогда я им сказал, что мною отобраны почти все, так как вы ловкий и пригодный к работе народ. Останется совсем немного, и я думаю, их помилуют. Вот и все, что я вам хотел сказать. Если я ошибся, осудите меня.
Агбонгботиле подошел к Ауте и посмотрел ему в глаза, дав понять этим, что ему все ясно. Но Май-Бака грустно спросил:
— Ты считаешь — лучше жить рабом, чем умереть?
Аута молчал. Что скажешь на это? Сказать им о только что пришедшей ему на ум едва оформившейся мысли, которой он и сам побаивался?
— Май-Бака, — начал Аута, — когда живешь, есть на что надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92