В глазах колдуна застыл ужас. Это уже был не тот Тела, который потешался над всеми в загоне после прихода атлантов.
— Не ходи, Аута, не ходи туда: умрешь! — кричал он.
Но Аута вырвался из рук колдуна и бросился бежать к указанному месту.
Когда он вышел из-под деревьев оазиса на горячий песок, зной обжег его голое до пояса тело. Здесь он не носил рубашки с вышитым на груди гербом Святой Вершины. Аута осмотрелся. В нескольких сотнях шагов от себя он увидел в песке какие-то блестящие предметы. Песок возле них был как-то странно разбросан: вместо мягких переходов песчаных валов, которые намел ветер, виднелись круглые воронки и холмики. Аута направился к ним, но вскоре почувствовал легкое головокружение. Сначала он подумал, что это результат усталости, и пошел дальше. Головокружение становилось все сильнее, ноги отяжелели. Однако Аута заставил себя сделать несколько шагов вперед. Он едва держался на ногах; в голове смешалось рычание львов с грохотом тысяч барабанов и писком позеленевших медных труб. Аута огляделся. Он знал, что вблизи нет никаких зверей, и понимал, что кругом все тихо и неподвижно. Невообразимый шум, напоминающий грохот бьющихся о скалы огромных волн, вне всякого сомнения слышал только он. Аута не мог понять, что это могло бы означать. Еще несколько шагов. До кувшинов о которых говорил Тела, оставалась какая-нибудь сотня метров, а может быть, и того меньше. Аута еще немного прошел вперед и упал. Но он не остановился и пополз к продолговатым, светившимся, как стекло, предметам похожим на кувшины (их он насчитал шесть). Вблизи эти предметы не были похожи на глиняные кувшины, сквозь их стенки виднелась какая-то жидкость со странным бледно-серебряным отсветом. До них оставалось не более пятидесяти шагов…
Аута пытался победить усталость и добраться до них хотя бы ползком, чтобы потрогать руками, осмотреть их. Но в этот момент он потерял сознание, и голова его упала на песок…
Когда Аута очнулся, был уже вечер. Воздух в пустыне приобрел фиолетовый оттенок. Находясь еще в полуобморочном состоянии, Аута хотел было подняться, но не мог понять, где он находится. Он никак не мог вспомнить, почему оказался здесь, в песках. Повернув голову, Аута разглядел сзади себя оазис, скрытый чудесно раскрашенными вечерними сумерками. Вспомнив, что армия уходит этой ночью со всеми захваченными рабами в сторону страны Та Кемет, он с невероятными усилиями поднялся на ноги. Тогда-то он и увидел продолговатые кувшины, странно блестевшие в песке, и сразу вспомнил, зачем пришел сюда. В голове уже не гудело, но тело ныло от усталости. Он более не осмелился подойти к странным предметам, чтоб повнимательнее рассмотреть их. Тяжело переступая и шатаясь, Аута направился к оазису. И тут он почувствовал, что происходит нечто странное: по мере того как он удалялся от того места, где только что был, у него проходило недомогание и он чувствовал себя все более и более здоровым. Дойдя до оазиса, Аута остановился; от тяжелого обморока не осталось и следа. Напротив, раб словно чувствовал себя более здоровым, чем когда-либо. Единственное, что не давало ему покоя, — это мысли о странных кувшинах в песке.
В лагере царила суматоха. Солдаты свертывали палатки. Рабы приторачивали грузы на спины быков и ослов, взваливали на себя поклажу. Быстро опустилась ночь.
Какой-то солдат, увидев издалека Ауту, побежал к нему навстречу. Задыхаясь от бега, он произнес:
— Где ты был? Великий Пуарем страшно разгневался, когда я ему сказал, что не знаю, где тебя искать. Иди быстрее к нему!
Ауте больше чем когда-либо хотелось сейчас побыть одному. Но Пуарем был разгневан. Нужно было идти к нему, вместо того чтобы посоветоваться с кем-нибудь… Однако у кого просить совета? Кто мог дать ответ на такого рода мучительные и необычайные вопросы? Если бы сейчас он был на Атлантиде… Великий Жрец, вероятно, смог бы найти ответ или, может быть, хоть что-то объяснить… А тут… Может быть, попытаться поговорить с Тефнахтом? Служитель Бога Силы знал небесные звезды и земные дела довольно хорошо, хотя основной обязанностью его было знать племена и богатства мира. Как бы там ни было, для изучения, если не для понимания этой загадки ему нужен был сейчас более всего жрец, а не командующий армией.
С этими мыслями он оказался перед Пуаремом. Остановившись, он склонился в поклоне до самой земли.
— Если бы мудрый Тефнахт не взял тебя под защиту, я приказал бы рабам отхлестать тебя здесь, передо мной! — проревел главнокомандующий. — Ты забываешь, что ты раб и тебе не разрешено делать ничего по собственному желанию! Где ты шатался как раз в тот момент, когда все готовятся к отходу?
Тефнахт внимательно смотрел на Ауту сбоку. Тот молча переждал гнев Пуарема.
— Знаю, тебя завлекли черные красавицы, которые воняют как ты, собачий раб! — добавил Пуарем.
Лицо Ауты налилось кровью, но губы не разомкнулись. Он смотрел прямо в глаза Пуарему. Тефнахт, заметив, что раб готов вот-вот ответить дерзостью, более спокойным, чем у Пуарема, тоном сказал ему:
— Почему молчишь, когда доблестный командующий тебя спрашивает, где ты был?
— Великий Пуарем знает, где я был. Он ведь сам сказал! — ответил Аута.
Пуарем метнул гневный взгляд:
— А ну, отвечай мне на вопрос, если не хочешь, чтобы тебя отхлестали плетьми! Я не сказал, что знаю: я сказал, что не сомневаюсь… Чего тебе искать, как не…
Тефнахт прервал его:
— Если это не так, докажи. И не забывай, что ты раб. Если бы ты не был рабом Великого Жреца, ты не значил бы ничего. Не забывай этого!
Аута должен был дать ответ, как бы ему ни было трудно
— Может быть, великому Пуарему кто-нибудь из моих недоброжелателей сказал обо мне плохое. Так пусть же узнает мой господин, что не черных женщин искал я. Наверное, великому Пуарему известно, что вот уже много ночей на небе светится странная звезда.
— И ты весь день разглядывал звезды на небе! — усмехнулся Пуарем. — Звезды следует запоминать и смотреть на них, когда мы в пути.
Он хотел еще что-то добавить, но жрец сделал ему знак, и командующий недовольно замолчал.
— Сейчас же иди вперед, — продолжал он через некоторое время. — Тебя будут сопровождать несколько солдат, но возьми с собой одного или двух рабов из местных жителей, хорошо знающих эти места. Как только подойдете поближе к оазису, где живут белые люди племени машуаша, остановитесь. Сделайте так, чтобы костры были видны только с нашей стороны, то есть сзади, если стать лицом на восток.
Отдав приказ, Пуарем встал и направился к шеренгам ожидающих его солдат.
Когда они, Аута и Тефнахт, остались одни, жрец сказал:
— Звезду, о которой ты говоришь, заметил и я. Но думаю, ты задержался не из-за звезды.
— Не из-за звезды, господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Не ходи, Аута, не ходи туда: умрешь! — кричал он.
Но Аута вырвался из рук колдуна и бросился бежать к указанному месту.
Когда он вышел из-под деревьев оазиса на горячий песок, зной обжег его голое до пояса тело. Здесь он не носил рубашки с вышитым на груди гербом Святой Вершины. Аута осмотрелся. В нескольких сотнях шагов от себя он увидел в песке какие-то блестящие предметы. Песок возле них был как-то странно разбросан: вместо мягких переходов песчаных валов, которые намел ветер, виднелись круглые воронки и холмики. Аута направился к ним, но вскоре почувствовал легкое головокружение. Сначала он подумал, что это результат усталости, и пошел дальше. Головокружение становилось все сильнее, ноги отяжелели. Однако Аута заставил себя сделать несколько шагов вперед. Он едва держался на ногах; в голове смешалось рычание львов с грохотом тысяч барабанов и писком позеленевших медных труб. Аута огляделся. Он знал, что вблизи нет никаких зверей, и понимал, что кругом все тихо и неподвижно. Невообразимый шум, напоминающий грохот бьющихся о скалы огромных волн, вне всякого сомнения слышал только он. Аута не мог понять, что это могло бы означать. Еще несколько шагов. До кувшинов о которых говорил Тела, оставалась какая-нибудь сотня метров, а может быть, и того меньше. Аута еще немного прошел вперед и упал. Но он не остановился и пополз к продолговатым, светившимся, как стекло, предметам похожим на кувшины (их он насчитал шесть). Вблизи эти предметы не были похожи на глиняные кувшины, сквозь их стенки виднелась какая-то жидкость со странным бледно-серебряным отсветом. До них оставалось не более пятидесяти шагов…
Аута пытался победить усталость и добраться до них хотя бы ползком, чтобы потрогать руками, осмотреть их. Но в этот момент он потерял сознание, и голова его упала на песок…
Когда Аута очнулся, был уже вечер. Воздух в пустыне приобрел фиолетовый оттенок. Находясь еще в полуобморочном состоянии, Аута хотел было подняться, но не мог понять, где он находится. Он никак не мог вспомнить, почему оказался здесь, в песках. Повернув голову, Аута разглядел сзади себя оазис, скрытый чудесно раскрашенными вечерними сумерками. Вспомнив, что армия уходит этой ночью со всеми захваченными рабами в сторону страны Та Кемет, он с невероятными усилиями поднялся на ноги. Тогда-то он и увидел продолговатые кувшины, странно блестевшие в песке, и сразу вспомнил, зачем пришел сюда. В голове уже не гудело, но тело ныло от усталости. Он более не осмелился подойти к странным предметам, чтоб повнимательнее рассмотреть их. Тяжело переступая и шатаясь, Аута направился к оазису. И тут он почувствовал, что происходит нечто странное: по мере того как он удалялся от того места, где только что был, у него проходило недомогание и он чувствовал себя все более и более здоровым. Дойдя до оазиса, Аута остановился; от тяжелого обморока не осталось и следа. Напротив, раб словно чувствовал себя более здоровым, чем когда-либо. Единственное, что не давало ему покоя, — это мысли о странных кувшинах в песке.
В лагере царила суматоха. Солдаты свертывали палатки. Рабы приторачивали грузы на спины быков и ослов, взваливали на себя поклажу. Быстро опустилась ночь.
Какой-то солдат, увидев издалека Ауту, побежал к нему навстречу. Задыхаясь от бега, он произнес:
— Где ты был? Великий Пуарем страшно разгневался, когда я ему сказал, что не знаю, где тебя искать. Иди быстрее к нему!
Ауте больше чем когда-либо хотелось сейчас побыть одному. Но Пуарем был разгневан. Нужно было идти к нему, вместо того чтобы посоветоваться с кем-нибудь… Однако у кого просить совета? Кто мог дать ответ на такого рода мучительные и необычайные вопросы? Если бы сейчас он был на Атлантиде… Великий Жрец, вероятно, смог бы найти ответ или, может быть, хоть что-то объяснить… А тут… Может быть, попытаться поговорить с Тефнахтом? Служитель Бога Силы знал небесные звезды и земные дела довольно хорошо, хотя основной обязанностью его было знать племена и богатства мира. Как бы там ни было, для изучения, если не для понимания этой загадки ему нужен был сейчас более всего жрец, а не командующий армией.
С этими мыслями он оказался перед Пуаремом. Остановившись, он склонился в поклоне до самой земли.
— Если бы мудрый Тефнахт не взял тебя под защиту, я приказал бы рабам отхлестать тебя здесь, передо мной! — проревел главнокомандующий. — Ты забываешь, что ты раб и тебе не разрешено делать ничего по собственному желанию! Где ты шатался как раз в тот момент, когда все готовятся к отходу?
Тефнахт внимательно смотрел на Ауту сбоку. Тот молча переждал гнев Пуарема.
— Знаю, тебя завлекли черные красавицы, которые воняют как ты, собачий раб! — добавил Пуарем.
Лицо Ауты налилось кровью, но губы не разомкнулись. Он смотрел прямо в глаза Пуарему. Тефнахт, заметив, что раб готов вот-вот ответить дерзостью, более спокойным, чем у Пуарема, тоном сказал ему:
— Почему молчишь, когда доблестный командующий тебя спрашивает, где ты был?
— Великий Пуарем знает, где я был. Он ведь сам сказал! — ответил Аута.
Пуарем метнул гневный взгляд:
— А ну, отвечай мне на вопрос, если не хочешь, чтобы тебя отхлестали плетьми! Я не сказал, что знаю: я сказал, что не сомневаюсь… Чего тебе искать, как не…
Тефнахт прервал его:
— Если это не так, докажи. И не забывай, что ты раб. Если бы ты не был рабом Великого Жреца, ты не значил бы ничего. Не забывай этого!
Аута должен был дать ответ, как бы ему ни было трудно
— Может быть, великому Пуарему кто-нибудь из моих недоброжелателей сказал обо мне плохое. Так пусть же узнает мой господин, что не черных женщин искал я. Наверное, великому Пуарему известно, что вот уже много ночей на небе светится странная звезда.
— И ты весь день разглядывал звезды на небе! — усмехнулся Пуарем. — Звезды следует запоминать и смотреть на них, когда мы в пути.
Он хотел еще что-то добавить, но жрец сделал ему знак, и командующий недовольно замолчал.
— Сейчас же иди вперед, — продолжал он через некоторое время. — Тебя будут сопровождать несколько солдат, но возьми с собой одного или двух рабов из местных жителей, хорошо знающих эти места. Как только подойдете поближе к оазису, где живут белые люди племени машуаша, остановитесь. Сделайте так, чтобы костры были видны только с нашей стороны, то есть сзади, если стать лицом на восток.
Отдав приказ, Пуарем встал и направился к шеренгам ожидающих его солдат.
Когда они, Аута и Тефнахт, остались одни, жрец сказал:
— Звезду, о которой ты говоришь, заметил и я. Но думаю, ты задержался не из-за звезды.
— Не из-за звезды, господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92