Борк собирается принести ему жертву сегодня ночью. После него это можешь сделать ты.
Испытывая благоговейный страх в присутствии бога, все, кроме Лейва, отступили и уселись в укромном уголке пещеры. Слово «жертва» напомнило им об обязанности, которой они давно пренебрегали. Сын Эрика поспешил послать четверых на городской базар за самым лучшим бараном, а потом преклонил колени перед статуей Тора и всмотрелся в его бесстрастное деревянное лицо. Это была лишь третья по счету большая статуя бога, которую Лейв видел в своей жизни. Он искренне хотел поклоняться ей, но почему-то ему показалось это до странности глупым; фигура Тора не вызывала в нем того благоговейного трепета, как та, со свирепым лицом, что он ребенком видел в Исландии. Или Тор все такой же, а изменился он сам?
Лейв отогнал эту мысль – нельзя допускать сомнений в могуществе Тора. Даже если все отрекутся от Громовержца, он сохранит ему верность. Да, асам как раз не хватало преданного заступника. Лейв Эрикссон будет таким заступником.
Малыш Дэг вошел в пещеру с охапкой дров в два раза больше себя и бросил ее возле огня, прервав размышления Лейва. Впрочем, когда Дэг увидел свирепый взгляд Хеллбора, он исчез словно тень при ярком свете полуденного солнца. Полная решимости помочь Тору, ведьма помешивала в горшке травы и бормотала заклинания. Вскоре в храм вошел жрец с пятью прислужниками и высокорожденный раб-англичанин, который нес живого ягненка для жертвоприношения. Борк выслушал рассказ сына Эрика о предстоящей на утренней заре схватке.
– Хорошо, – разрешил жрец. – Ты можешь взять Тора и все, что у нас есть. – Вид у него был серьезный. – Это не только твоя схватка. Это наше общее дело защитить старых богов от нашествия Белого Христа. Такая стойкость, как у тебя, вернет могущество Одину и Тору.
– Быть посему! – произнесла морская ведьма, размышляя о том трудном положении, в котором оказался Лейв из-за своей дерзости. – Как только Тор взглянет на Олава и его людей, они растают и исчезнут.
В этом Лейв сомневался, но попросил выкрасить и позолотить идола заново, чтобы он выглядел более свирепым, когда встретится с христианским богом на рассвете. Рэнвейг отправилась за всем необходимым для обновления скульптуры, а Борк приступил к обряду, чтобы обрести поддержку Тора на завтрашней встрече.
***
Наступил час всеобщего безмолвия, самый темный час перед рассветом. К этому времени статуя была заново выкрашена, позолочена и высушена у огня. Чтобы придать выразительность чертам лица Тора, ведьма смазала их жиром, а полое брюхо идола набила специями для его довольства и веселья. Пред тем, как совершить обряд жертвоприношения Громовержцу, Борк разослал гонцов пригласить всех имеющих оружие, всех, кто осмелится выйти на последнюю битву за богов своих предков, собраться в пещере на рассвете.
Теперь, когда непроглядная ночная тьма начала свое отступление на востоке, Лейв увидел почти сотню воинов, собравшихся проводить Тора к месту встречи.
Десять человек почтительно опускали священную статую, пока ее голова и ноги не легли на их плечи, а потом понесли ее темными закоулками к полю.
Недалеко от места встречи Лейв, Ульв и Борк увидели светившуюся факелами процессию, которая двигалась от усадьбы, и поспешили вперед, чтобы выбрать место, на котором Тор будет установлен лицом к свету с востока до прибытия короля и его бога. К тому времени, когда конунг Олав, а с ним Норна, преисполненная надежды, добрались до поля, Тор, сияющий в розовом свете утренней зари, был готов встретиться с ними.
– Наш бог здесь, конунг! – окликнул Лейв подходившего юного короля. – А где же ваш? Видимо он страшится предстать перед ликом всемогущего Тора?
Олав засмеялся и ответил:
– Твой бог слеп, глух и нем. Он не может помочь ни себе, ни другим. Единственный истинный Бог скоро явиться нам… его не надо тащить!
Пока гренландцы оглядывались по сторонам, пытаясь увидеть королевского бога, Стагбранд и Вульфрик, пряча под накидками толстые крепкие палки, прокрались за спину древнего деревянного идола!
Всю ночь король простоял на коленях в молитве, чтобы получить наставление, теперь он был готов привести в действие свой дерзкий план.
– В ожидании нашего великого Бога, – громко произнес он, – его наместник на земле, епископ Сигурд, поведает нам о Его деяниях и мощи. С тем, чтобы никого не удивило то, чему мы скоро станем свидетелями.
Борк был недоволен этой отсрочкой и сердито ворчал, а Лейв подумал, что это будет только справедливо, если они немного послушают епископа. И пока небо светлело на востоке, Сигурд получил возможность просветить «язычника», поведав о чудесах, сотворенных Белым Христом, и о тех выгодах, которые получают ежедневно поверившие Его учению. Он говорил неторопливо и убедительно, но позаботился о том, чтобы закончить свой рассказ за несколько мгновений до восхода солнца. Как только верхний край солнечного диска готов был появиться над ближайшим гребнем самой высокой горы, король Олав обнажил меч, направил его острие в сторону востока и начертал знак креста.
– Теперь смотрите на восток! – крикнул он. – Оттуда приходит наш Бог и несет великий свет… являясь во всей своей славе!
Все язычники, кроме Лейва, неотрывно смотрели в указанную сторону, и брызнувшие из-за гор яркие солнечные лучи почти ослепили их. Они приготовились увидеть чудо, хотя никто им не говорил, что вместе с солнцем явится великий сияющий бог. А Лейв, который не спускал глаз с Вульфрика и Стагбранда, с гневом увидел, как они толкнули палками статую Тора и свалили ее на землю. От их ударов голова идола отвалилась, а полое туловище раскололась.
При виде поверженного Тора христиане подняли радостный крик. Многие из спутников Борка поверили, что Белый Христос низверг Тора своим великим могуществом, и в страхе бежали. Окрыленный успехом своего замысла, король Олав подошел к разбитой статуе и с презрением пнул ногой голову идола. Затем он обратился к мрачному гренландцу:
– Теперь ты убедился в силе и могуществе единого истинного Бога и понимаешь, как глупо верить в Тора.
Вместо того, чтобы согласиться, Лейв рассердился:
– Это всего лишь изображение одного из асов. А я поклоняюсь Тюру, богу чести и доблести. К тому же, конунг, я был свидетелем, как ваши люди свалили эту ветхую статую, так что ваш «единый истинный бог» не дал мне никаких доказательств, кроме этого фокуса.
Борк и оставшиеся язычники зароптали. Дружинники Лейва схватились за мечи. Смертельная схватка казалась неизбежной.
Пойманный с поличным, Олав задрожал от ярости, но все же восхищение бесстрашием Лейва помогло ему обуздать свой гнев. К тому же конунгу было немного стыдно за эту хитрость, на которой настоял епископ, утверждавший, что цель оправдывает средства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Испытывая благоговейный страх в присутствии бога, все, кроме Лейва, отступили и уселись в укромном уголке пещеры. Слово «жертва» напомнило им об обязанности, которой они давно пренебрегали. Сын Эрика поспешил послать четверых на городской базар за самым лучшим бараном, а потом преклонил колени перед статуей Тора и всмотрелся в его бесстрастное деревянное лицо. Это была лишь третья по счету большая статуя бога, которую Лейв видел в своей жизни. Он искренне хотел поклоняться ей, но почему-то ему показалось это до странности глупым; фигура Тора не вызывала в нем того благоговейного трепета, как та, со свирепым лицом, что он ребенком видел в Исландии. Или Тор все такой же, а изменился он сам?
Лейв отогнал эту мысль – нельзя допускать сомнений в могуществе Тора. Даже если все отрекутся от Громовержца, он сохранит ему верность. Да, асам как раз не хватало преданного заступника. Лейв Эрикссон будет таким заступником.
Малыш Дэг вошел в пещеру с охапкой дров в два раза больше себя и бросил ее возле огня, прервав размышления Лейва. Впрочем, когда Дэг увидел свирепый взгляд Хеллбора, он исчез словно тень при ярком свете полуденного солнца. Полная решимости помочь Тору, ведьма помешивала в горшке травы и бормотала заклинания. Вскоре в храм вошел жрец с пятью прислужниками и высокорожденный раб-англичанин, который нес живого ягненка для жертвоприношения. Борк выслушал рассказ сына Эрика о предстоящей на утренней заре схватке.
– Хорошо, – разрешил жрец. – Ты можешь взять Тора и все, что у нас есть. – Вид у него был серьезный. – Это не только твоя схватка. Это наше общее дело защитить старых богов от нашествия Белого Христа. Такая стойкость, как у тебя, вернет могущество Одину и Тору.
– Быть посему! – произнесла морская ведьма, размышляя о том трудном положении, в котором оказался Лейв из-за своей дерзости. – Как только Тор взглянет на Олава и его людей, они растают и исчезнут.
В этом Лейв сомневался, но попросил выкрасить и позолотить идола заново, чтобы он выглядел более свирепым, когда встретится с христианским богом на рассвете. Рэнвейг отправилась за всем необходимым для обновления скульптуры, а Борк приступил к обряду, чтобы обрести поддержку Тора на завтрашней встрече.
***
Наступил час всеобщего безмолвия, самый темный час перед рассветом. К этому времени статуя была заново выкрашена, позолочена и высушена у огня. Чтобы придать выразительность чертам лица Тора, ведьма смазала их жиром, а полое брюхо идола набила специями для его довольства и веселья. Пред тем, как совершить обряд жертвоприношения Громовержцу, Борк разослал гонцов пригласить всех имеющих оружие, всех, кто осмелится выйти на последнюю битву за богов своих предков, собраться в пещере на рассвете.
Теперь, когда непроглядная ночная тьма начала свое отступление на востоке, Лейв увидел почти сотню воинов, собравшихся проводить Тора к месту встречи.
Десять человек почтительно опускали священную статую, пока ее голова и ноги не легли на их плечи, а потом понесли ее темными закоулками к полю.
Недалеко от места встречи Лейв, Ульв и Борк увидели светившуюся факелами процессию, которая двигалась от усадьбы, и поспешили вперед, чтобы выбрать место, на котором Тор будет установлен лицом к свету с востока до прибытия короля и его бога. К тому времени, когда конунг Олав, а с ним Норна, преисполненная надежды, добрались до поля, Тор, сияющий в розовом свете утренней зари, был готов встретиться с ними.
– Наш бог здесь, конунг! – окликнул Лейв подходившего юного короля. – А где же ваш? Видимо он страшится предстать перед ликом всемогущего Тора?
Олав засмеялся и ответил:
– Твой бог слеп, глух и нем. Он не может помочь ни себе, ни другим. Единственный истинный Бог скоро явиться нам… его не надо тащить!
Пока гренландцы оглядывались по сторонам, пытаясь увидеть королевского бога, Стагбранд и Вульфрик, пряча под накидками толстые крепкие палки, прокрались за спину древнего деревянного идола!
Всю ночь король простоял на коленях в молитве, чтобы получить наставление, теперь он был готов привести в действие свой дерзкий план.
– В ожидании нашего великого Бога, – громко произнес он, – его наместник на земле, епископ Сигурд, поведает нам о Его деяниях и мощи. С тем, чтобы никого не удивило то, чему мы скоро станем свидетелями.
Борк был недоволен этой отсрочкой и сердито ворчал, а Лейв подумал, что это будет только справедливо, если они немного послушают епископа. И пока небо светлело на востоке, Сигурд получил возможность просветить «язычника», поведав о чудесах, сотворенных Белым Христом, и о тех выгодах, которые получают ежедневно поверившие Его учению. Он говорил неторопливо и убедительно, но позаботился о том, чтобы закончить свой рассказ за несколько мгновений до восхода солнца. Как только верхний край солнечного диска готов был появиться над ближайшим гребнем самой высокой горы, король Олав обнажил меч, направил его острие в сторону востока и начертал знак креста.
– Теперь смотрите на восток! – крикнул он. – Оттуда приходит наш Бог и несет великий свет… являясь во всей своей славе!
Все язычники, кроме Лейва, неотрывно смотрели в указанную сторону, и брызнувшие из-за гор яркие солнечные лучи почти ослепили их. Они приготовились увидеть чудо, хотя никто им не говорил, что вместе с солнцем явится великий сияющий бог. А Лейв, который не спускал глаз с Вульфрика и Стагбранда, с гневом увидел, как они толкнули палками статую Тора и свалили ее на землю. От их ударов голова идола отвалилась, а полое туловище раскололась.
При виде поверженного Тора христиане подняли радостный крик. Многие из спутников Борка поверили, что Белый Христос низверг Тора своим великим могуществом, и в страхе бежали. Окрыленный успехом своего замысла, король Олав подошел к разбитой статуе и с презрением пнул ногой голову идола. Затем он обратился к мрачному гренландцу:
– Теперь ты убедился в силе и могуществе единого истинного Бога и понимаешь, как глупо верить в Тора.
Вместо того, чтобы согласиться, Лейв рассердился:
– Это всего лишь изображение одного из асов. А я поклоняюсь Тюру, богу чести и доблести. К тому же, конунг, я был свидетелем, как ваши люди свалили эту ветхую статую, так что ваш «единый истинный бог» не дал мне никаких доказательств, кроме этого фокуса.
Борк и оставшиеся язычники зароптали. Дружинники Лейва схватились за мечи. Смертельная схватка казалась неизбежной.
Пойманный с поличным, Олав задрожал от ярости, но все же восхищение бесстрашием Лейва помогло ему обуздать свой гнев. К тому же конунгу было немного стыдно за эту хитрость, на которой настоял епископ, утверждавший, что цель оправдывает средства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52