- Вы будете кофе? Или чай? - робко спросила Люся. И покраснела до корней волос: мой остановившийся на глубоком вырезе блузки взгляд смутил ее, бедняжку. А у меня и в мыслях не было оглядывать ее прелести, я лихорадочно напрягал память, пытаясь восстановить в ней адрес Марианны Вадимовны Азариной, записанный в протокол шепелявого следователя... Магистральная... Нет, Магнитогорская!.. Дом один, это точно. А квартира... квартира... Необязательно ее знать, телефон справочная даст... Если дома он у нее есть... А если нет?..
Буду ждать у подъезда хоть до ночи, хоть до утра...
- Аза-ри-на Эм Вэ? - громким, абсолютно бесцветным голосом переспросила телефонистка. - Минутку... Сорок восемь, двадцать пять, шесть, четыре...
Сердце стучало так, что, казалось, занявшаяся чайными делами Люся услышит, оглянется. Говорить с Марьяной при ней?.. Да не все ли равно, хватит же наконец поджимать хвост!
Длинные гудки... Два, три, четыре...
- Алло! Слушаю вас. Алло!..
Я молчал. Я отчетливо сознавал, что должен хоть что-то промямлить, иначе Марьяна положит трубку, а потом, кто знает, уже больше не поднимет ее с рычага. Я же знаю, она чего-то боится, поэтому мне нельзя, нельзя молчать!..
- Не хотите говорить?
Ее легкая хрипотца проявилась так отчетливо, так памятно, что меня полоснул дикий испуг: еще миг - и все будет потеряно...
- Это я!.. Ходоров... Вы помните меня?.. Вчера...
Я опять умолк, но теперь это было уже не страшно. Она не бросит трубку, нет...
- Феликс!
Я готов был положить голову на плаху, что в ее голосе прозвучала радость.
Или... Или мне просто хочется это расслышать?
- Я думала о вас... И вы позвонили, будто подслушали. Спасибо...
- Марьяна, мне нужно увидеть вас. Сейчас... Когда скажете... Но лучше бы сейчас, Марьяна, как можно скорее...
Ффу! Вот и все. Сказал.
- Сейчас?.. - В голосе ее прозвучала озабоченность. - Не получится, Феликс...
В два я должна быть в больнице, а в три у меня урок... Может, завтра?... Нет, послезавтра, да, послезавтра!.. Мне будет удобно, если утром. Вы можете послезавтра?..
Мне почудилось, что Марьяна чуть не плачет, говоря об отсрочке. Неужели только почудилось?
- Хорошо, - сказал я. - Послезавтра... До свиданья.
- До свиданья, Феликс... Не обижайтесь, прошу вас!..
Опустив трубку на рычаг, я взглянул на часы. Без четверти час. Если выйти в половине второго, у больницы Пирогова я буду как раз к двум.
- Ну, как у нас с чаем? - бодро спросил я у Люси.
- Заваривается, Феликс Михайлович. Пусть еще чуть, вы ведь покрепче любите, я знаю.
Чудная девушка!.. Какой у нее всегда замечательный чай!.. И что за великолепная нынче погода, не то, что вчерашнее пекло!
Я закурил и, подойдя к открытому настежь окну, рассеянно взглянул вниз. Как всегда, у подъезда Дома печати было многомашинно - легковушки, микроавтобусы, большой автобус... Парни тащат на плечах запечатанные белые коробки с книгами, а может и не книгами, а какими-нибудь отпечатанными здесь бланками, грузят их в багажник серого "мерседеса"... Вот подъехал еще один "мерс", только черный и поновее. Из него выходят и неторопливо идут к подъезду двое мускулистых парней в цветастых рубашонках и сандалиях на босу ногу... Я прищуриваюсь и убеждаюсь:
это они!.. Толян и Максимка, "торпеды" ласкового уголовника Джиги!.. Они идут, безусловно, чтобы увидеть меня, но я не намерен встречаться с ними - ни выяснять, ни уточнять, ни обещать сейчас я не в состоянии. Я знаю, что разборка с ними неизбежна, что оттягивать ее значило бы гневить эту уголовную свору, усугубляя ситуацию. Но сейчас мне нужна Марьяна, и только она. Я должен вырваться из тухлого болота, которое все сильнее затягивает меня. Хоть до вечера...
- Люсенька, сейчас сюда придут... Будут спрашивать меня... Задержи их хотя бы на две минуты, объясни поподробнее, по каким делам ушел и скоро ли вернусь...
Скажи, что через час... Меня сегодня уже не будет, спасибо тебе, милая, до завтра! После объясню все!
Я выпалил это на одном дыхании, торопливо заталкивая в кейс рукопись мерзопакостной "Из бездны - вдвоем" и другую, еще более увесистую - своего романа, который никто здесь так и не удосужился прочитать. Времени у меня было считанные секунду, но я знал, что успею. Им-то подниматься на третий этаж, а дверь мужского туалета с нашей соседняя...
Оттуда, через оставленную в дверях щелку я наблюдал, как через пару минут в коридоре появились мои недобрые знакомцы, как они направились прямо к нашему кабинету, как вежливо постучали и вошли.
Двух минут, которые мне пообещала Люся, было более чем достаточно, чтобы спуститься по лестнице в вестибюль и, выйдя из здания, завернуть за угол.
Теперь - сто шагов до трамвая, а машины сюда уже с неделю не заворачивают - очередной ремонт дороги... Так-то, мой Джига!
4
Глава 5. Павлиний хвост В два часа Марьяна у больницы не появилась... Я был у въезда на территорию Пироговки уже в двадцать семь минут второго и не отходил от распахнутой решетки ни на шаг, чтоб ненароком не прозевать ее. В сравнении со вчерашним сегодня было вполне терпимо, даже на солнцепеке. Тротуар, зажатый с обеих сторон киосками и прилавками-раскладушками, кишел пестрым людом, что-то покупающим, приценивающимся и просто разглядывающим заморские фрукты, ранние помидоры, сосиски, зацеллофаненные ломти грудинок, соки, шампуни, массажные щетки и прочую дребедень. От покупки каких-нибудь апельсинов старушке сам я решил пока что воздержаться: успеется, неизвестно, придет ли еще Марьяна.
В два десять я прошел в больничный двор и сел на лавочке наискосок от входа в корпус с табличкой "Приемный покой", рассудив, что Веру Семеновну - вроде бы так ее называла Марьяна? - навряд ли перевели отсюда. О какой-либо операции речи не было, с ушибами больные просто лежат. Млеющий на солнышке старикан в жеваной полосатенькой пижаме подсел ко мне, пытался заговорить и отстал.
Марьяна не появилась. Я взглянул на часы: два двадцать... Тоскливое раздражение - то ли на нее, то ли на себя, не поймешь - подбиралось из глубины груди к горлу, словно позыв тошноты...
Белоснежный, по-лягушачьи приплюснутый "сааб" медленно проплыл мимо моей лавки и притормозил прямо напротив входа. Плечистый молодой человек в затемненных очках и черной трикотажной рубашке вышел из машины, быстро обошел ее и открыл заднюю дверцу. Я равнодушно следил, как он принимает от кого-то сидящего в салоне цветной пластмассовый пакет с ручкой, как помогает выйти из машины изящной женщине в мини-юбке. Когда она, выйдя, распрямилась и подняла голову, мое безразличие испарилось вмиг: это была Марьяна!..
Я судорожно вцепился пальцами в сидение, но не вскочил, не окликнул ее. В темноте салона смутно белела рубашка еще кого-то, кому она кивнула и прощально махнула рукой. Взяв из рук водителя тяжелый пакет, она направилась к ступенькам, ведущим в приемный покой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32