Когда она позволила Мэйнверингу навязать себя бабушке, она думала… она вообразила… она мечтала… Нет, хватит. Она ошибалась. Он женится на ком-то другом, другой писклявой наследнице из Суссекса, которая запилит его и родит ему десять детей.
Она не вынесет одной этой мысли. Она с радостью отвлеклась: надо было пересечь Парк-Лейн, чтобы въехать в парк. Удачно протиснувшись между коричневой каретой; лорда Петершема и желтой – миссис Кинг, она решительно повернула Звездного в сторону от модной части парка. Для прогулок бомонда было еще рановато, но она не хотела рисковать; сегодня у нее не было настроения для флирта и сплетен. Она хотела покататься среди деревьев, а не среди людей, поразмышлять и попечалиться, сколько ей вздумается.
Но ей не повезло. Едва она въехала в парк, как к ней подъехал герцог Девонширский. От отчаяния ей захотелось унизить его – как герцога, но по-человечески она не могла этого сделать: он был слишком добр, слишком мягок. И потом, ведь не его вина, что ей было невесело на его балу. Она произнесла положенные комплименты по поводу бала, а он в свою очередь поздравил ее с тем, как хорошо она выглядит, и выразил сожаление, что ей пришлось уехать так рано: «Я надеялся, что буду иметь честь позавтракать с вами».
Она что-то пробормотала о своем сожалении, о леди Бересфорд и тут же пожалела об этом: он подхватил тему разговора.
– Да, – сказал он, – если не ошибаюсь, вы в этом сезоне находитесь под опекой леди Бересфорд?
Это был именно тот вопрос, на который ей меньше всего хотелось отвечать, теперь же приходилось как-то выкручиваться.
– Я живу у матери леди Бересфорд, – сказала она, ненавидя себя за необходимость произносить полуправду. Сколько может продолжаться это притворство? Сумасшествие – не предвидеть всего этого. А что если герцог и на самом деле решит сделать ей предложение! Что она сможет ему сказать? Что мисс Фэрбенк, за которой он ухаживает, в действительности – сбежавшая из дому мисс Перчис? Единственной подлинной вещью в ней было теперь ее состояние; потому-то герцог и такие денди, как Ледерхед, который только что к ним присоединился, и крутились вокруг нее: они инстинктивно это чувствовали. Что ж, если дядюшке при помощи всяких финансовых фокусов не удастся сильно его уменьшить до ее совершеннолетия, оно станет ее единственным утешением. Она уедет в Париж – туда уезжают все, чье имя запятнано. Или займется благотворительностью где-нибудь в далекой провинции, будет раздавать похлебку и никому не нужные советы. И сколько бы она ни флиртовала сейчас с герцогом и с тем же Ледерхедом, ясно, что она никогда-никогда не выйдет замуж.
Но она пропустила какую-то фразу Ледерхеда и вопросительно посмотрела на него.
– Вижу, что мисс Фэрбенк сегодня вся в мечтах. – Он поближе подъехал на своем сером. – Я только что пересказывал герцогу последнюю новость. Говорят, сегодня утром в Уимблдоне была дуэль, дуэлянты – двое из гостей.
– Поссорились они не у меня, – сказал герцог. – Насколько знаю, это произошло у Ватье. Я думал, что Мэйнверинг более хладнокровен: драться из-за такого пустяка!
– Мэйнверинг? – она не сумела скрыть своего беспокойства.
– Я и забыл – он ведь внук вашей герцогини, не так ли? Можете ее успокоить, когда приедете домой. А вон и он сам. Да еще в карете Гарриет Вильсон, – вполголоса добавил герцог для Ледерхеда.
– Видите, я был прав, – сказал Ледерхед, видимо, в продолжение предыдущего разговора. – Причиной дуэли несомненно была она и теперь награждает победителя. Но, мисс Фэрбенк, мы непростительно пренебрегаем вами. Скажите, что будете сегодня в Олмаке и оправдаете мои надежды потанцевать с вами. Вы слышали, герцог, что на днях Уиллис выставил за дверь самого Бо за то, что тот посмел явиться в длинных панталонах?
– Выставил за дверь? Уиллис – смелый человек.
– Не смелее той вдовушки, которая согнала его со своей церковной скамьи в Диле. Но, мисс Фэрбенк, я жду вашего ответа. Вознаградите ли вы меня за то, что я влезу в придворный фрак и короткие панталоны, и согласитесь ли за это танцевать со мной кадриль, или вы, увы, уже обещали танец кому-то?
Дженнифер, почти ничего не слышавшая из болтовни герцога и Ледерхеда и невольно пристальным взглядом следившая за коляской, в которой Мэйнверинг флиртовал с сидевшей напротив него знаменитой Гарриет, пришла в себя.
– Сэр, полагаю, мы будем в Олмаке вместе с леди Сефтон, – сказала она. – Буду счастлива танцевать с вами кадриль.
– А со мною вальс, – сказал герцог.
Чаша счастья должна была переполниться. Разве он не самый элегантный холостяк в городе? Но ее глаза все еще были прикованы к коляске, где плюмаж белой бархатной шляпки Гарриет Вильсон все ближе склонялся к голове Мэйнверинга. Неужели он и впрямь сегодня утром дрался на дуэли? Из-за Гарриет Вильсон? Но Ледерхед требовал внимания Дженнифер.
– Я заметил, мэм, что в город съезжается все больше народу. Сегодня утром я видел коричневую карету Петершемов, а вот, если не ошибаюсь, и леди Лаверсток, прямо из деревни и томная, как всегда.
При этом имени Дженнифер вздрогнула и обернулась. К ним действительно приближалась знакомая четырехместная коляска леди Лаверсток: желтые ливреи и все остальное. Сумасшествие с ее стороны даже не подумать о возможности такой встречи. Она подняла дрожащую руку ко лбу, сослалась на головную боль, – в глазах ее собеседником именно этим оправдывалась ее предшествующая рассеянность, – быстро развернула Звездного и поехала к воротам парка. Герцог и Ледерхед ехали рядом до ворот, выражая обеспокоенность и сочувствие, убеждая ее поскорее отправиться домой, восстановить силы для предстоящего бала и не подвести их. Все это было очень лестно, но почему-то утомительно. Она испытала облегчение, когда они оставили ее, и поехала домой в приятном молчании, сопровождаемая конюхом Джеймсом. Головная боль, которую она поначалу придумала, теперь разыгралась не на шутку. Когда они доехали до Гросвенор-сквер, Дженнифер чувствовала себя совсем разбитой.
Ее надежды на отдых в одиночестве испарились тут же: у герцогини сидела леди Бересфорд.
– А вот и вы, дорогая, – сказала леди Бересфорд, запечатлев на ее щеке один из своих сильно надушенных поцелуев. – Я жду вас уже целую вечность, чтобы сказать, как мы сожалеем, что не смогли вчера заехать за вами.
Колючие и яркие глазки следили за реакцией Дженнифер, но она была готова к такой атаке.
– Ничего страшного, мэм, лорд Мэйнверинг был так добр, что проводил меня.
– Мэйнверинг? – голос ее милости поднялся нотой выше. – Ах, это напоминает мне об одной истории, которую рассказывают в городе. Вы слышали ее, мэм? – обратилась она к матери.
– О Джордже? Этих историй так много, – сказала бабушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Она не вынесет одной этой мысли. Она с радостью отвлеклась: надо было пересечь Парк-Лейн, чтобы въехать в парк. Удачно протиснувшись между коричневой каретой; лорда Петершема и желтой – миссис Кинг, она решительно повернула Звездного в сторону от модной части парка. Для прогулок бомонда было еще рановато, но она не хотела рисковать; сегодня у нее не было настроения для флирта и сплетен. Она хотела покататься среди деревьев, а не среди людей, поразмышлять и попечалиться, сколько ей вздумается.
Но ей не повезло. Едва она въехала в парк, как к ней подъехал герцог Девонширский. От отчаяния ей захотелось унизить его – как герцога, но по-человечески она не могла этого сделать: он был слишком добр, слишком мягок. И потом, ведь не его вина, что ей было невесело на его балу. Она произнесла положенные комплименты по поводу бала, а он в свою очередь поздравил ее с тем, как хорошо она выглядит, и выразил сожаление, что ей пришлось уехать так рано: «Я надеялся, что буду иметь честь позавтракать с вами».
Она что-то пробормотала о своем сожалении, о леди Бересфорд и тут же пожалела об этом: он подхватил тему разговора.
– Да, – сказал он, – если не ошибаюсь, вы в этом сезоне находитесь под опекой леди Бересфорд?
Это был именно тот вопрос, на который ей меньше всего хотелось отвечать, теперь же приходилось как-то выкручиваться.
– Я живу у матери леди Бересфорд, – сказала она, ненавидя себя за необходимость произносить полуправду. Сколько может продолжаться это притворство? Сумасшествие – не предвидеть всего этого. А что если герцог и на самом деле решит сделать ей предложение! Что она сможет ему сказать? Что мисс Фэрбенк, за которой он ухаживает, в действительности – сбежавшая из дому мисс Перчис? Единственной подлинной вещью в ней было теперь ее состояние; потому-то герцог и такие денди, как Ледерхед, который только что к ним присоединился, и крутились вокруг нее: они инстинктивно это чувствовали. Что ж, если дядюшке при помощи всяких финансовых фокусов не удастся сильно его уменьшить до ее совершеннолетия, оно станет ее единственным утешением. Она уедет в Париж – туда уезжают все, чье имя запятнано. Или займется благотворительностью где-нибудь в далекой провинции, будет раздавать похлебку и никому не нужные советы. И сколько бы она ни флиртовала сейчас с герцогом и с тем же Ледерхедом, ясно, что она никогда-никогда не выйдет замуж.
Но она пропустила какую-то фразу Ледерхеда и вопросительно посмотрела на него.
– Вижу, что мисс Фэрбенк сегодня вся в мечтах. – Он поближе подъехал на своем сером. – Я только что пересказывал герцогу последнюю новость. Говорят, сегодня утром в Уимблдоне была дуэль, дуэлянты – двое из гостей.
– Поссорились они не у меня, – сказал герцог. – Насколько знаю, это произошло у Ватье. Я думал, что Мэйнверинг более хладнокровен: драться из-за такого пустяка!
– Мэйнверинг? – она не сумела скрыть своего беспокойства.
– Я и забыл – он ведь внук вашей герцогини, не так ли? Можете ее успокоить, когда приедете домой. А вон и он сам. Да еще в карете Гарриет Вильсон, – вполголоса добавил герцог для Ледерхеда.
– Видите, я был прав, – сказал Ледерхед, видимо, в продолжение предыдущего разговора. – Причиной дуэли несомненно была она и теперь награждает победителя. Но, мисс Фэрбенк, мы непростительно пренебрегаем вами. Скажите, что будете сегодня в Олмаке и оправдаете мои надежды потанцевать с вами. Вы слышали, герцог, что на днях Уиллис выставил за дверь самого Бо за то, что тот посмел явиться в длинных панталонах?
– Выставил за дверь? Уиллис – смелый человек.
– Не смелее той вдовушки, которая согнала его со своей церковной скамьи в Диле. Но, мисс Фэрбенк, я жду вашего ответа. Вознаградите ли вы меня за то, что я влезу в придворный фрак и короткие панталоны, и согласитесь ли за это танцевать со мной кадриль, или вы, увы, уже обещали танец кому-то?
Дженнифер, почти ничего не слышавшая из болтовни герцога и Ледерхеда и невольно пристальным взглядом следившая за коляской, в которой Мэйнверинг флиртовал с сидевшей напротив него знаменитой Гарриет, пришла в себя.
– Сэр, полагаю, мы будем в Олмаке вместе с леди Сефтон, – сказала она. – Буду счастлива танцевать с вами кадриль.
– А со мною вальс, – сказал герцог.
Чаша счастья должна была переполниться. Разве он не самый элегантный холостяк в городе? Но ее глаза все еще были прикованы к коляске, где плюмаж белой бархатной шляпки Гарриет Вильсон все ближе склонялся к голове Мэйнверинга. Неужели он и впрямь сегодня утром дрался на дуэли? Из-за Гарриет Вильсон? Но Ледерхед требовал внимания Дженнифер.
– Я заметил, мэм, что в город съезжается все больше народу. Сегодня утром я видел коричневую карету Петершемов, а вот, если не ошибаюсь, и леди Лаверсток, прямо из деревни и томная, как всегда.
При этом имени Дженнифер вздрогнула и обернулась. К ним действительно приближалась знакомая четырехместная коляска леди Лаверсток: желтые ливреи и все остальное. Сумасшествие с ее стороны даже не подумать о возможности такой встречи. Она подняла дрожащую руку ко лбу, сослалась на головную боль, – в глазах ее собеседником именно этим оправдывалась ее предшествующая рассеянность, – быстро развернула Звездного и поехала к воротам парка. Герцог и Ледерхед ехали рядом до ворот, выражая обеспокоенность и сочувствие, убеждая ее поскорее отправиться домой, восстановить силы для предстоящего бала и не подвести их. Все это было очень лестно, но почему-то утомительно. Она испытала облегчение, когда они оставили ее, и поехала домой в приятном молчании, сопровождаемая конюхом Джеймсом. Головная боль, которую она поначалу придумала, теперь разыгралась не на шутку. Когда они доехали до Гросвенор-сквер, Дженнифер чувствовала себя совсем разбитой.
Ее надежды на отдых в одиночестве испарились тут же: у герцогини сидела леди Бересфорд.
– А вот и вы, дорогая, – сказала леди Бересфорд, запечатлев на ее щеке один из своих сильно надушенных поцелуев. – Я жду вас уже целую вечность, чтобы сказать, как мы сожалеем, что не смогли вчера заехать за вами.
Колючие и яркие глазки следили за реакцией Дженнифер, но она была готова к такой атаке.
– Ничего страшного, мэм, лорд Мэйнверинг был так добр, что проводил меня.
– Мэйнверинг? – голос ее милости поднялся нотой выше. – Ах, это напоминает мне об одной истории, которую рассказывают в городе. Вы слышали ее, мэм? – обратилась она к матери.
– О Джордже? Этих историй так много, – сказала бабушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59