В декабре 1959 года поиски завершились успехом. Оказалось, что он действительно скрывался под именем Рикардо Клемента, разорившегося владельца прачечной. Вскоре был установлен и новый адрес, по которому он проживал вместе с женой и четырьмя сыновьями, — Буэнос-Айрес, квартал Сан Фернандо, улица Гарибальди.
Вскоре сотрудники «Моссада» установили, что дом был куплен некоей Вероникой Катариной Либл де Фихман. То ли по ошибке, то ли преднамеренно буква «E» в фамилии Eichmann стала «F» (Fichmann). Однако первая часть фамилии (девичья, по испанской традиции) совпадала с фамилией супруги бывшего эсэсовца.
Оставалось установить, был ли тот человек, который жил с Вероникой Либл и которого агентам «Моссада», наконец, удалось заметить, когда тот развешивал белье перед домом, Адольфом Эйхманом или ее новым мужем, носящим фамилию Клемент?
Только месяц спустя после начала операции одному из агентов (это был Германн Арндт, выступавший в качестве местного жителя) удалось сфотографировать скрытой камерой Рикардо Клемента. Анализ фотографий показали, что этот лысоватый человек в очках действительно Эйхман. Но окончательно это стало ясно 21-го марта 1960 года, когда в доме Клемента справляли какой-то праздник. Проштудировав досье бывшего гестаповца, сотрудники «Моссада» установили, что в этот день супруги Эйхманы должны были праздновать свою серебряную свадьбу. Первый этап опознания был завершен.
Для подготовки операции по похищению Эйхмана в Буэнос-Айрес прибыл сам Харэль.
Перед этим он лично отобрал оперативников для участия в операции. Всего их было более 30 человек: 12 составляли группу захвата, а остальные — группу поддержки.
Для того, чтобы избежать возможных осложнений при въезде и выезде из Аргентины, в одной европейской стране было создано небольшое туристическое бюро. А в Буэнос— Айресе было снято более десятка конспиративных квартир и арендованы автомобили для бригады наружного наблюдения. Все члены оперативной группы получили фальшивые паспорта, которые изготовил один из лучших специалистов «Моссада» по подделке документов.
Непосредственная подготовка к операции началась в апреле 1960 года. Сотрудники оперативной группы прибывали в Аргентину по одному из разных стран и в разное время. Проведение операции было приурочено к официальному визиту в Буэнос-Айрес израильской делегации на празднование 150-й годовщины независимости Аргентины. Делегация, возглавляемая представителем Израиля в ООН Аббой Эбаном, должна была прилететь в аргентинскую столицу 19-го мая на самолете израильской авиакомпании
«Эль-Аль» и на следующий день вернуться в Тель-Авив.
Именно на этом самолете планировалось вывезти Эйхмана. В случае, если бы это оказалось невозможным, был разработан запасной вариант. Согласно ему, Эйхмана намечалось переправить в Израиль на специальном корабле.
* * *
11-го мая все приготовления были закончены. Захватить Эйхмана было поручено Рафи Эйтану, Аврааму Шалому и Петеру (Цви) Малкину.
В 19-34 на улице Гарибальди припарковались две машины. Из одной вышли двое мужчин, подняли капот и стали делать вид, что пытаются устранить поломку. Третий член группы прятался на заднем сиденье. Вторая машина остановилась неподалеку и водитель «безуспешно» пытался завести мотор.
В 19-40 к остановке подошел автобус, на котором Эйхман обычно возвращался домой. Но в этот раз он не приехал. В следующем автобусе его тоже не оказалось. Члены группы захвата начали нервничать, так как, оставаясь на месте, они могли вызвать подозрение у местных жителей.
Наконец, подъехал еще один автобус. Из него вышел единственный пассажир. К счастью для израильтян, это был Эйхман.
Как только он подошел к условленному месту, его ослепили фары автомобиля. В следующее мгновение два человека схватили его и, прежде чем он успел издать хотя бы один звук, затолкали на заднее сиденье машины. Эйхмана связали, засунули кляп в рот и натянули на голову мешок.
— Одно движение — и ты труп, — предупредили его агенты «Моссада».
Машина рванулась с места.
Цви Аарони, один из членов группы захвата, обернулся к заднему сиденью и сказал по— немецки:
— Если вы будете сохранять спокойствие, с вами ничего не случится. В противном случае вас прикончат.
Пленник молчал.
— Вы меня понимаете? — бросил ему Аарони.
Молчание в ответ.
— На каком языке вы говорите?
Ответа по-прежнему не было. Аарони повторил вопросы на испанском. Результат тот же.
Но потом, пока машина ехала и ехала, один раз сделав остановку лишь для того, чтобы поменять номерной знак, пленник прошептал на безукоризненном немецком:
— Я уже давно покорился судьбе…
Через час Эйхмана доставили на конспиративную квартиру, расположенную на окраине Буэнос-Айреса. Пленник был раздет и подвергнут тщательному врачебному осмотру. У него обмерили череп и объем груди. Проверили шрамы, обозначенные в его медицинской карте, осмотрели зубы. Все сходилось.
На этой квартире он содержался более недели. Все это время его непрерывно допрашивали, пункт за пунктом проверяя досье на него.
К удивлению израильтян, Эйхман без всякого принуждения подробно отвечал на все вопросы. Так, когда сотрудники «Моссада» захотели проверить его номер, который, как у каждого члена СС, был вытатуирован на теле, то обнаружили на этом месте лишь небольшой шрам. Он пояснил, что избавился от татуировки в американском пересылочном лагере и сказал:
— Мои номера в СС — 45326 и 63752. А номер моей членской карточки в НСДАП был 889895.
Тогда Аарони спросил его:
— Ваши имя и фамилия?
— Рикардо Клемент.
— А до того?
— Отто Хенингер.
Имя было незнакомо израильтянам.
— Дата вашего рождения?
— 19 марта 1906 года.
Та же, что и у человека, которого они искали.
Аарони вернулся к прежней теме:
— Какое имя было дано вам при рождении?
— Адольф Эйхман.
Итак, это был именно он. Секретные службы Израиля наконец-то не сомневались в том, что тот, кого старались выловить в течение долгих лет и кого только что схватили, был именно оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, главный организатор «машины смерти», которая отправила на гибель миллионы евреев.
Он добровольно подписал бумагу с согласием предстать перед израильским судом. «Это заявление, — написал Эйхман в конце документа, — сделано мною безо всякого к тому принуждения. Я хочу обрести внутренний покой. Меня поставили в известность, что я имею право на юридическую помощь». Однако при этом он заявил, что если ему сохранят жизнь, то он раскроет все секреты Гитлера.
На конспиративной квартире Эйхман находился под круглосуточным наблюдением. Позднее Харэль признавался, что самым трудным было сдерживать эмоции своих сотрудников, у многих из которых родственники были уничтожены в лагерях смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106