Они добрались до берега, где соединились с поджидавшими их агентами «Моссада».
На корабли было передано шифрованное сообщение, что берег находится под контролем. Тогда в воду было спущено 5 резиновых лодок «Зодиак», на которые вошло 20 бойцов из спецподразделения генштаба.
Бойцы высадились на берегу неподалеку от бывшего финикийского Карфагена. Оттуда недалеко ехать до квартала Сиди— Бу-Саид. На берегу царила тишина, нарушаемая лишь шумом волн.
Агенты «Моссада» непрерывно передавали информацию с наблюдательного пункта — кто въехал, а кто выехал. Выяснилось, что Абу-Джихад задерживается в городе, где у него проходит встреча с Фаруком Каддуми, возглавлявшим политический отдел ООП. На встрече обсуждалось решение вашингтонской администрации закрыть представительство ООП.
Тем временем семья Абу-Джихада готовилась ко сну. Трое старших его детей учились за границей. Дома оставались жена Интисар, 16-летняя Хана, спавшая у себя в комнате, и двухлетний Нидаль, ночевавший в комнате родителей.
* * *
После полуночи, когда завершилась встреча с Каддуми, Абу-Джихад направился домой. Вот его машина подъехала к дому. Остановилась. Телохранители занимают свои места. Один — в машине, другой — на подходе к дому, третий — в доме. Телохранитель, сидящий в машине, дремлет. Когда Абу-Джихад вошел в дом, погас свет на первом этаже и зажегся свет в спальне. Квартал вилл погрузился в сон.
По сигналу бойцы группы захвата сели в автомобили, которыми управляли агенты «Моссада». Дорога от берега к дому Абу-Джихада проходит по живописным местам вдоль развали древнего Карфагена. Дом Абу-Джихада стоял на холме над морем километрах в пяти от места высадки командос.
Прошло немногим более часа с момента высадки, и израильтяне въехали в квартал вилл Сиди-Бу-Саид. Здесь проживало еще несколько лидеров ООП, а также многочисленные иностранные дипломаты. На одной улице с Абу-Джихадом, прямо через дорогу, жил руководитель разведки ООП Абу эль-Холи. В соседней вилле обитал Абу-Мазен — ответственный за диалог с израильскими левыми.
Машины остановились возле дома. Десантники вышли и разделились на четыре звена. Первое и второе звено были вооружены автоматами «мини-узи» с глушителями и пистолетами «Берета» — тоже с глушителями. Третье и четвертое звено вооружены винтовками.
Около двух часов ночи был дан приказ начинать операцию. Двое бойцов, один из которых был замаскирован под женщину, подходят к машине, где спит телохранитель Абу— Джихада. Один из них стреляет в него из винтовки с глушителем.
Первое и второе звенья занимают места у входной двери. Третье и четвертое окружают здание. Входная дверь виллы сделана из бронированного дерева. Ее взламывают с помощью особого устройства.
Второе звено спускается в подвал. Там убивают еще одного телохранителя. Садовника убивают в саду виллы.
Бойцы первого звена один за другим вбегают по лестнице, ведущей в спальню Абу— Джихада. Молодой израильский офицер, которому поручено убить «самого», взбегает по ступенькам.
В своей спальне Абу-Джихад слышит голоса, доносящиеся снизу. «Я проснулась от шума, — вспоминает Умм-Джихад. — Муж вскочил и выхватил револьвер. „Что такое? Что случилось?“ — спросила я, услышав крики и шум взламываемой двери. Мне тут же стало ясно, что происходит. Абу-Джихад не успел ответить. Он подошел к двери спальни. Я — за ним. Все произошло в считанные секунды. Я увидела людей в масках. Абу-Джихад затолкал меня в спальню. Один из израильтян приблизился к нему и выстрелил с близкого расстояния».
Тело убитого было изрешечено пулями, но почему-то несколько секунд он продолжал стоять на месте. Когда позднее люди ООП осмотрели труп, они нашли на нем следы от 70 пуль.
* * *
16-го апреля во второй половине дня премьер-министр Ицхак Шамир вошел в свой кабинет и сразу направился к телефону. Ему сообщили, что связь готова и можно говорить. Шамир поднял трубку.
— Эхуд?
— Да, господин премьер-министр, — ответил Барак.
— Давай без церемоний. Поздравляю, отличная работа!
— Спасибо, — сдержанно ответил он.
— Поздравь всех, кто участвовал в операции. Раненых нет?
Он знал, что нет, но хотел услышать еще раз.
— Нет, все здоровы. Завтра будем в Хайфе.
— Еще раз — поздравляю.
Министр обороны Ицхак Мордехай на вопросы журналистов отвечать отказался. В министерстве работали в обычном режиме, ничего экстраординарного не произошло, о чем говорить с прессой?
Ариэль Шарон своей радости не скрывал.
— Одним убийцей меньше, — сказал он репортерам. — К сожалению, только одним. Не знаю, кто его убил, но это была хорошая работа.
— Израиль участвовал в этой операции? — спросил кто-то из репортеров.
— Израиль? — удивился Шарон и, подумав, добавил: — Не имею такой информации. Вряд ли.
Липкин-Шахак, слушавший интервью Шарона по радио, обернулся к Моше Аялону.
— «Бульдозер» — сказал он, — не умеет скрывать своих чувств. Он сказал «вряд ли» с такой гордостью, что даже я расслышал, как его прямо-таки распирает от желания рассказать всем, какие замечательные ребята в нашем спецназе.
— Меня тоже распирает, — усмехнулся Аялон. — Приходится держать давление.
— Барак уже отоспался? — спросил Липкин-Шахак.
— В три часа прибудет с докладом.
В это время он встречался с солдатами спецназа. Отоспался он на корабле: десять часов сна после двух суток бодрствования показалось ему вполне достаточно.
— Ребята, — сказал генерал, — это была хорошая работа. Настолько хорошая, что вы должны о ней забыть. Ничего не было, ясно?
ДЕВИЦЫ «САЙЕРЕТ МАТКАЛЬ»
Женщины в израильской армии — обычное явление. А женщины в спецназе?
Первую женщину-военнослужащую принял в «Сайерет Маткаль» его основатель и командир Авраам Арнан. Это была Далия Шпильнер.
Она рассказывает, что вообще-то должна была служить в пресс-службе ЦАХАЛа, но на отборочных экзаменах ее увидел Арнан и взял к себе. На базе спецназа она была единственной женщиной.
— Я никогда не оставалась ночевать на базе, — вспоминает Далия Шпильнер, — и каждый вечер возвращалась домой. Однажды Арнан приказал мне идти на кухню мыть посуду. Я ответила: «Ни за что». Он обвинил меня в неподчинении приказу и отдал под трибунал.
На суде я сказала, что я — единственная девушка в этом подразделении и никому не позволю посягать на мое достоинство. Суд меня оправдал. Я вернулась на базу победительницей и никогда не мыла посуду на армейской кухне.
Парни из спецподразделения, естественно, пытались заигрывать с Далией. Однажды в кабинете, где она работала, один солдат в шутку обнял ее за талию и поднял высоко в воздух. Когда он опустил ее на пол, она дала ему такую звонкую пощечину, каких он наверняка никогда больше в жизни не получал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
На корабли было передано шифрованное сообщение, что берег находится под контролем. Тогда в воду было спущено 5 резиновых лодок «Зодиак», на которые вошло 20 бойцов из спецподразделения генштаба.
Бойцы высадились на берегу неподалеку от бывшего финикийского Карфагена. Оттуда недалеко ехать до квартала Сиди— Бу-Саид. На берегу царила тишина, нарушаемая лишь шумом волн.
Агенты «Моссада» непрерывно передавали информацию с наблюдательного пункта — кто въехал, а кто выехал. Выяснилось, что Абу-Джихад задерживается в городе, где у него проходит встреча с Фаруком Каддуми, возглавлявшим политический отдел ООП. На встрече обсуждалось решение вашингтонской администрации закрыть представительство ООП.
Тем временем семья Абу-Джихада готовилась ко сну. Трое старших его детей учились за границей. Дома оставались жена Интисар, 16-летняя Хана, спавшая у себя в комнате, и двухлетний Нидаль, ночевавший в комнате родителей.
* * *
После полуночи, когда завершилась встреча с Каддуми, Абу-Джихад направился домой. Вот его машина подъехала к дому. Остановилась. Телохранители занимают свои места. Один — в машине, другой — на подходе к дому, третий — в доме. Телохранитель, сидящий в машине, дремлет. Когда Абу-Джихад вошел в дом, погас свет на первом этаже и зажегся свет в спальне. Квартал вилл погрузился в сон.
По сигналу бойцы группы захвата сели в автомобили, которыми управляли агенты «Моссада». Дорога от берега к дому Абу-Джихада проходит по живописным местам вдоль развали древнего Карфагена. Дом Абу-Джихада стоял на холме над морем километрах в пяти от места высадки командос.
Прошло немногим более часа с момента высадки, и израильтяне въехали в квартал вилл Сиди-Бу-Саид. Здесь проживало еще несколько лидеров ООП, а также многочисленные иностранные дипломаты. На одной улице с Абу-Джихадом, прямо через дорогу, жил руководитель разведки ООП Абу эль-Холи. В соседней вилле обитал Абу-Мазен — ответственный за диалог с израильскими левыми.
Машины остановились возле дома. Десантники вышли и разделились на четыре звена. Первое и второе звено были вооружены автоматами «мини-узи» с глушителями и пистолетами «Берета» — тоже с глушителями. Третье и четвертое звено вооружены винтовками.
Около двух часов ночи был дан приказ начинать операцию. Двое бойцов, один из которых был замаскирован под женщину, подходят к машине, где спит телохранитель Абу— Джихада. Один из них стреляет в него из винтовки с глушителем.
Первое и второе звенья занимают места у входной двери. Третье и четвертое окружают здание. Входная дверь виллы сделана из бронированного дерева. Ее взламывают с помощью особого устройства.
Второе звено спускается в подвал. Там убивают еще одного телохранителя. Садовника убивают в саду виллы.
Бойцы первого звена один за другим вбегают по лестнице, ведущей в спальню Абу— Джихада. Молодой израильский офицер, которому поручено убить «самого», взбегает по ступенькам.
В своей спальне Абу-Джихад слышит голоса, доносящиеся снизу. «Я проснулась от шума, — вспоминает Умм-Джихад. — Муж вскочил и выхватил револьвер. „Что такое? Что случилось?“ — спросила я, услышав крики и шум взламываемой двери. Мне тут же стало ясно, что происходит. Абу-Джихад не успел ответить. Он подошел к двери спальни. Я — за ним. Все произошло в считанные секунды. Я увидела людей в масках. Абу-Джихад затолкал меня в спальню. Один из израильтян приблизился к нему и выстрелил с близкого расстояния».
Тело убитого было изрешечено пулями, но почему-то несколько секунд он продолжал стоять на месте. Когда позднее люди ООП осмотрели труп, они нашли на нем следы от 70 пуль.
* * *
16-го апреля во второй половине дня премьер-министр Ицхак Шамир вошел в свой кабинет и сразу направился к телефону. Ему сообщили, что связь готова и можно говорить. Шамир поднял трубку.
— Эхуд?
— Да, господин премьер-министр, — ответил Барак.
— Давай без церемоний. Поздравляю, отличная работа!
— Спасибо, — сдержанно ответил он.
— Поздравь всех, кто участвовал в операции. Раненых нет?
Он знал, что нет, но хотел услышать еще раз.
— Нет, все здоровы. Завтра будем в Хайфе.
— Еще раз — поздравляю.
Министр обороны Ицхак Мордехай на вопросы журналистов отвечать отказался. В министерстве работали в обычном режиме, ничего экстраординарного не произошло, о чем говорить с прессой?
Ариэль Шарон своей радости не скрывал.
— Одним убийцей меньше, — сказал он репортерам. — К сожалению, только одним. Не знаю, кто его убил, но это была хорошая работа.
— Израиль участвовал в этой операции? — спросил кто-то из репортеров.
— Израиль? — удивился Шарон и, подумав, добавил: — Не имею такой информации. Вряд ли.
Липкин-Шахак, слушавший интервью Шарона по радио, обернулся к Моше Аялону.
— «Бульдозер» — сказал он, — не умеет скрывать своих чувств. Он сказал «вряд ли» с такой гордостью, что даже я расслышал, как его прямо-таки распирает от желания рассказать всем, какие замечательные ребята в нашем спецназе.
— Меня тоже распирает, — усмехнулся Аялон. — Приходится держать давление.
— Барак уже отоспался? — спросил Липкин-Шахак.
— В три часа прибудет с докладом.
В это время он встречался с солдатами спецназа. Отоспался он на корабле: десять часов сна после двух суток бодрствования показалось ему вполне достаточно.
— Ребята, — сказал генерал, — это была хорошая работа. Настолько хорошая, что вы должны о ней забыть. Ничего не было, ясно?
ДЕВИЦЫ «САЙЕРЕТ МАТКАЛЬ»
Женщины в израильской армии — обычное явление. А женщины в спецназе?
Первую женщину-военнослужащую принял в «Сайерет Маткаль» его основатель и командир Авраам Арнан. Это была Далия Шпильнер.
Она рассказывает, что вообще-то должна была служить в пресс-службе ЦАХАЛа, но на отборочных экзаменах ее увидел Арнан и взял к себе. На базе спецназа она была единственной женщиной.
— Я никогда не оставалась ночевать на базе, — вспоминает Далия Шпильнер, — и каждый вечер возвращалась домой. Однажды Арнан приказал мне идти на кухню мыть посуду. Я ответила: «Ни за что». Он обвинил меня в неподчинении приказу и отдал под трибунал.
На суде я сказала, что я — единственная девушка в этом подразделении и никому не позволю посягать на мое достоинство. Суд меня оправдал. Я вернулась на базу победительницей и никогда не мыла посуду на армейской кухне.
Парни из спецподразделения, естественно, пытались заигрывать с Далией. Однажды в кабинете, где она работала, один солдат в шутку обнял ее за талию и поднял высоко в воздух. Когда он опустил ее на пол, она дала ему такую звонкую пощечину, каких он наверняка никогда больше в жизни не получал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106