Одна из старух, которая ухаживала за ним во время болезненного состояния, была названа ему крестной матерью. Она объявила, что собрала для него денег, на зубок, две тысячи рублей*, которые и выдадутся ему, когда он будет приспособлен к месту.
Через год после оскопления Василий был приписан в ближайшем городе в купцы и отправлен с письмом и выданными ему на торговлю деньгами - пять тысяч рублей - в П. к одному тамошнему богатому купцу.
- Как же это могло случиться? - спросил я у пописухина.
- Вот я и хочу рассказать тебе, как счастливо отделался от этой истории, потому что все устраивалось через меня.
Приехав в П., Василий тотчас начал торговать в лавке ситцами.
Должен объяснить тебе, что у Василия, когда еще жил он на фабрике, была любовница, крестьянская девка. Через три месяца он выписал ее через своего благодетеля к себе, снял для нее лавку на толкучем рынке и заставил торговать шитыми рубашками, выдавая ее за свою двоюродную сестру.
Два года он жил совершенно спокойно, но, видно, судьба не сайка - в брюхо не спрячешь; и чему уж быть, того не минуешь. В какой-то праздник, сидя за прилавком, он разговаривал со своим соседом. Откуда ни возьмись унтер-офицер. Он отправлялся на свою родину в бессрочный отпуск и захотел приобрести недорогого ситца.
В этом унтер-офицере Василий узнал прежнего своего учителя маршей и артикула. Он сильно сконфузился, несмотря на то что у него была небольшая уже борода, а волосы на голове острижены в кружок.
Унтер-офицер, выбирая ситец, посматривал на Василия, отчего наш купец чуть держался на ногах и потому выбранный им ситец продал, не торгуясь, за полцены.
Когда унтер-офицер ушел, он тотчас запер лавку и, сев на извозчика, отправился домой, чувствуя себя от этого испуга нездоровым. На другой день он в город не выходил.
Унтер-офицер признал в торговце беглого своего ученика и захотел еще раз хорошенько его рассмотреть. Взявши купленный накануне ситец, он отправился в лавку с целью обменять этот ситец на другой. Но лавка оказалась запертой, что крайне его удивило и заставило еще более убедиться в том, что он не ошибается. Унтер-офицер зашел в соседнюю лавку и спросил у купца, почему сосед его сегодня не вышел в город.
Купец был занят товаром и на вопрос не ответил. Унтер-офицер решил узнать у рядского сторожа, где живет купец. Но, выяснив это, он почему-то не решился идти к нему домой, а счел оставить свое домогательство до следующего дня.
Итак, на следующий день он нашел Василия в лавке. Тот сидел за прилавком с подвязанными зубами и с нахлобученным на глаза картузом. Почтительно раскланявшись, унтер-офицер попросил обменять ему ситец.
Василий, молча стащив с полки несколько кусков ситцу, показал ему пальцем, чтобы он выбирал.
Унтер-офицер удостоверился в том, что это его ученик, и сказал:
- Василий Иванович, я вас насилу-то узнал. Как вы похудели и переменились в лице - видно, вы были очень нездоровы.
Василий, не говоря ни слова, затряс головой и махнул руками, показывая, что он его не знает.
- Вам грех забыть прежнего своего учителя. Я, кажется, для вас строгим-то никогда не был,- сказал ему унтер-офицер.
На это Василий пробормотал, что он его не знает, в полку ни в каком не служил, зовут его не Василий Иванович, а Василий Никитич и он давно купец.
- Да что вы говорите, Бог с вами, я не шпионствовать к вам пришел - я и сам-то теперь иду в бессрочный отпуск, и, Бог весть, придется ли мне возвратиться в полк, потому что до чистой отставки остается не много. А я все-таки вам скажу, что я вас узнал по вашему обличию и разговору - хотя вы стали купцом и я вас много лет не видел.
Пока унтер-офицер говорил, Василий сидел молча, потупив голову, как преступник, выслушивающий решение суда. Потом встал, вынул из ящика 15 рублей, подал их унтер-офицеру и сказал дрожащим голосом:
- Благодетель мой, возьми себе эти деньги на дорогу и не сгуби меня, а я буду вечно молиться Богу за тебя.
"Ну, - подумал потом уже Василий, - слава Богу, отделался. Как это его лукавый на меня нанес и как он мог узнать меня?" Вечером он советовался со своей любовницею:
- Не лучше ли будет уехать нам в Москву, а то, пожалуй, чего бы не вышло для худого. Ведь на свете-то ни на кого полагаться нельзя. Может, сам-то он, взявши деньги, и не захочет сделать мне зла, да вдруг напишет в полк письмо - вот тогда уж и не выкарабкаешься и ничем не отделаешься от службы.
Унтер-офицер же, выйдя из лавки, рассуждал так: "Нет, любезный друг, ты теперь от меня не вывернешься - меня купить за деньги. Я скрывать тебя, беглеца, не буду. Не на таковского напал! Мне кри вить душой перед начальством, прослужа столько лет Богу и великому Государю, грешно и стыдно. И какой же я буду тогда служака, когда скрою беглеца? Да и товарищей будет стыдно". С этою мыслью он, придя на постоялый двор, поевши каши и похлебав щей, уснул. Вечером пошел к надзирателю и рассказал ему обо всем подробно, не умолчав и о выданных ему деньгах.
Рано утром беглеца взяли в его квартире и привели в канцелярию надзирателя. Его спросили, как он сделался купцом и откуда приобрел состояние. Василий отвечал, что стал купцом, потому что внес капитал и имел желание вести торговлю. А капитал он приобрел, еще живя у своего помещика, который и вольную ему дал. И рекрутом он никогда не был, 15 рублей унтер-офицеру не давал, ситец ему не продавал и его отроду не видывал и не знает и потому просит защитить его от несправедливого доноса.
Сколько ни уличал его унтер-офицер в том, что он бежавший из полка Василий Иванов и что он в этом не ошибается, поскольку узнал его совершенно, но Василий ни в чем не сознавался и твердо стоял на своем. Василия посадили до окончания следствия под арест, о приписке его в купечество в город О. была послана справка, равно как и в самый полк запрос о его формуляре, с описанием примет.
Во время ареста Василий успел через любовницу известить своего благодетеля о случившемся с ним несчастье. Он просил ходатайствовать о его освобождении.
Благодетель его, получив это известие, прежде всего уведомил меня, а потом уже отправился на помощь Василию. Он явился к следователю и объявил, что купец Василий Никитин аккредитован был товаром от его знакомого купца по его рекомендации, так как за товар еще не заплачено, он просил товар возвратить знакомому купцу, дабы он в этом случае не подвергся ответственности и напрасному денежному платежу.
Через месяц по показанию следствия Василий должен был отправиться в полк.
Во время следования вместе с другими арестантами в город К., где находился его полк, Василий как-то умудрился убежать и вторично скрывался у своего благодетеля.
Три года его разыскивали по разным губерниям по указанию каких-то бродяг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Через год после оскопления Василий был приписан в ближайшем городе в купцы и отправлен с письмом и выданными ему на торговлю деньгами - пять тысяч рублей - в П. к одному тамошнему богатому купцу.
- Как же это могло случиться? - спросил я у пописухина.
- Вот я и хочу рассказать тебе, как счастливо отделался от этой истории, потому что все устраивалось через меня.
Приехав в П., Василий тотчас начал торговать в лавке ситцами.
Должен объяснить тебе, что у Василия, когда еще жил он на фабрике, была любовница, крестьянская девка. Через три месяца он выписал ее через своего благодетеля к себе, снял для нее лавку на толкучем рынке и заставил торговать шитыми рубашками, выдавая ее за свою двоюродную сестру.
Два года он жил совершенно спокойно, но, видно, судьба не сайка - в брюхо не спрячешь; и чему уж быть, того не минуешь. В какой-то праздник, сидя за прилавком, он разговаривал со своим соседом. Откуда ни возьмись унтер-офицер. Он отправлялся на свою родину в бессрочный отпуск и захотел приобрести недорогого ситца.
В этом унтер-офицере Василий узнал прежнего своего учителя маршей и артикула. Он сильно сконфузился, несмотря на то что у него была небольшая уже борода, а волосы на голове острижены в кружок.
Унтер-офицер, выбирая ситец, посматривал на Василия, отчего наш купец чуть держался на ногах и потому выбранный им ситец продал, не торгуясь, за полцены.
Когда унтер-офицер ушел, он тотчас запер лавку и, сев на извозчика, отправился домой, чувствуя себя от этого испуга нездоровым. На другой день он в город не выходил.
Унтер-офицер признал в торговце беглого своего ученика и захотел еще раз хорошенько его рассмотреть. Взявши купленный накануне ситец, он отправился в лавку с целью обменять этот ситец на другой. Но лавка оказалась запертой, что крайне его удивило и заставило еще более убедиться в том, что он не ошибается. Унтер-офицер зашел в соседнюю лавку и спросил у купца, почему сосед его сегодня не вышел в город.
Купец был занят товаром и на вопрос не ответил. Унтер-офицер решил узнать у рядского сторожа, где живет купец. Но, выяснив это, он почему-то не решился идти к нему домой, а счел оставить свое домогательство до следующего дня.
Итак, на следующий день он нашел Василия в лавке. Тот сидел за прилавком с подвязанными зубами и с нахлобученным на глаза картузом. Почтительно раскланявшись, унтер-офицер попросил обменять ему ситец.
Василий, молча стащив с полки несколько кусков ситцу, показал ему пальцем, чтобы он выбирал.
Унтер-офицер удостоверился в том, что это его ученик, и сказал:
- Василий Иванович, я вас насилу-то узнал. Как вы похудели и переменились в лице - видно, вы были очень нездоровы.
Василий, не говоря ни слова, затряс головой и махнул руками, показывая, что он его не знает.
- Вам грех забыть прежнего своего учителя. Я, кажется, для вас строгим-то никогда не был,- сказал ему унтер-офицер.
На это Василий пробормотал, что он его не знает, в полку ни в каком не служил, зовут его не Василий Иванович, а Василий Никитич и он давно купец.
- Да что вы говорите, Бог с вами, я не шпионствовать к вам пришел - я и сам-то теперь иду в бессрочный отпуск, и, Бог весть, придется ли мне возвратиться в полк, потому что до чистой отставки остается не много. А я все-таки вам скажу, что я вас узнал по вашему обличию и разговору - хотя вы стали купцом и я вас много лет не видел.
Пока унтер-офицер говорил, Василий сидел молча, потупив голову, как преступник, выслушивающий решение суда. Потом встал, вынул из ящика 15 рублей, подал их унтер-офицеру и сказал дрожащим голосом:
- Благодетель мой, возьми себе эти деньги на дорогу и не сгуби меня, а я буду вечно молиться Богу за тебя.
"Ну, - подумал потом уже Василий, - слава Богу, отделался. Как это его лукавый на меня нанес и как он мог узнать меня?" Вечером он советовался со своей любовницею:
- Не лучше ли будет уехать нам в Москву, а то, пожалуй, чего бы не вышло для худого. Ведь на свете-то ни на кого полагаться нельзя. Может, сам-то он, взявши деньги, и не захочет сделать мне зла, да вдруг напишет в полк письмо - вот тогда уж и не выкарабкаешься и ничем не отделаешься от службы.
Унтер-офицер же, выйдя из лавки, рассуждал так: "Нет, любезный друг, ты теперь от меня не вывернешься - меня купить за деньги. Я скрывать тебя, беглеца, не буду. Не на таковского напал! Мне кри вить душой перед начальством, прослужа столько лет Богу и великому Государю, грешно и стыдно. И какой же я буду тогда служака, когда скрою беглеца? Да и товарищей будет стыдно". С этою мыслью он, придя на постоялый двор, поевши каши и похлебав щей, уснул. Вечером пошел к надзирателю и рассказал ему обо всем подробно, не умолчав и о выданных ему деньгах.
Рано утром беглеца взяли в его квартире и привели в канцелярию надзирателя. Его спросили, как он сделался купцом и откуда приобрел состояние. Василий отвечал, что стал купцом, потому что внес капитал и имел желание вести торговлю. А капитал он приобрел, еще живя у своего помещика, который и вольную ему дал. И рекрутом он никогда не был, 15 рублей унтер-офицеру не давал, ситец ему не продавал и его отроду не видывал и не знает и потому просит защитить его от несправедливого доноса.
Сколько ни уличал его унтер-офицер в том, что он бежавший из полка Василий Иванов и что он в этом не ошибается, поскольку узнал его совершенно, но Василий ни в чем не сознавался и твердо стоял на своем. Василия посадили до окончания следствия под арест, о приписке его в купечество в город О. была послана справка, равно как и в самый полк запрос о его формуляре, с описанием примет.
Во время ареста Василий успел через любовницу известить своего благодетеля о случившемся с ним несчастье. Он просил ходатайствовать о его освобождении.
Благодетель его, получив это известие, прежде всего уведомил меня, а потом уже отправился на помощь Василию. Он явился к следователю и объявил, что купец Василий Никитин аккредитован был товаром от его знакомого купца по его рекомендации, так как за товар еще не заплачено, он просил товар возвратить знакомому купцу, дабы он в этом случае не подвергся ответственности и напрасному денежному платежу.
Через месяц по показанию следствия Василий должен был отправиться в полк.
Во время следования вместе с другими арестантами в город К., где находился его полк, Василий как-то умудрился убежать и вторично скрывался у своего благодетеля.
Три года его разыскивали по разным губерниям по указанию каких-то бродяг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50