это ради них была придумана история про Зевксиса и его виноград, который прилетали клевать птицы, — они же повинны и в том, что на винограде у голландского мастера поблескивает капелька росы, а на некоем нарисованном носу сидит муха, которую кто-то потом пытался замазать. Ну, а то, что увидел мистер Ривз, было совсем не в этих великих традициях,
— Это называется «Гомер», — торжественно пояснил мистер Марсбейт.
Фон у «Гомера» был тускло-зеленый, — видимо, как символ вечной свежести поэта, воспевавшего Родос, Смирну, Колофон и тому подобное. Самой примечательной деталью картины были стеклянные глаза, искусно прилепленные к полотну посредством жидкого клея и наглядно свидетельствовавшие о том, что мистер Марсбейт знал о слепоте Гомера. В углу картины помещалось исчезавшее за кадром колесо тележки молочника, — судя по всему, это была колесница Ахиллеса, — к которой был прикреплен кусок сырого мяса (на всей нашей планете один только мистер Марсбейт знал, что то был кусок ноги от тела Гектора). На переднем плане находился заяц, похожий на черепаху, и черепаха, похожая на зайца, — мистер Марсбейт учился в Итоне и слышал о софизмах, связанных с именем Ахиллеса…
— Питер! — взвизгнул мистер Хоукснитч в таком экстазе от возможной сделки, что ему позавидовал бы любой торговец. — Это же божественно! Это даже лучше, чем Миро!
— По-моему, это замечательно, — скрестив на груди руки и слегка кивая, заявила Бекки. — Но, Питер, душенька , почему тут гора ? Разве Гомер жил на горе? Расскажите, пожалуйста, мне так хочется все знать.
— Гора Ида, — пояснил мистер Марсбейт таким замогильным тоном, точно хотел сказать: «Ну, почему я должен возиться со всякими неучами?»
Приглядевшись, мистер Ривз увидел, что тускло-зеленый фон в одном месте действительно сгущается, что может объясняться слишком толстым слоем краски, или может обозначать зеленого морского ежа, или зеленый холм вдали, или же, как это и утверждал мистер Марсбейт, — действительно гору.
— Ну, разве это не прелестно, мистер Ривз? — заметил Энси. — Не правда ли, прелестно и оригинально?
— Ей-богу, очень красиво, — сказал мистер Ривз, снимая очки, чтобы еще раз их протереть: что-то плохо в них было видно. — Очень красиво и художественно.
Картина была снята с мольберта, за ней последовала другая, потом еще одна и еще — и каждая казалась мистеру Ривзу еще более удивительной и нелепой, чем предыдущая. Затем мистер Марсбейт, в приливе застенчивости отчаянно вертя головой, поставил на мольберт картину, которую Энси и Бекки решили заставить мистера Ривза купить, — она была отвергнута, по крайней мере, шестнадцатью выставочными комитетами.
— Это — «Цивилизация», — сказал мистер Марсбейт тоном еще более заупокойным, чем когда он говорил про «Гомера».
Мистер Ривз взглянул на «Цивилизацию». Он увидел канареечно-желтое облако с кособоким домиком на нем, а рядом — гильотину с чьей-то только что отрубленной головой. В правом углу была помещена точная копия очень плохого бюста Афины Паллады с торчащей во рту морковкой. В левом углу находилось весьма реалистическое изображение бомбы Миллса, срисованной с учебной модели, которую дал мистеру Марсбейту один гвардеец-солдат. К безоблачно голубому небу был прилеплен клочок французской газеты с рекламой мыла «Кадум».
— О, Питер! Это поразительно! — воскликнула Бекки Бэрден. — Прелестно. Ну, пожалуйста, скажите мне — я должна знать, — это ваш самый последний стиль?
— Лучшее из всего, что я написал, — сказал мистер Марсбейт, крутя головой и сверкая глазами и зубами, что, по мнению мистера Ривза, выглядело просто ужасно.
— В жизни не видал ничего подобного, — взвизгнул Энси, на этот раз говоря правду. — По-моему, Питер, ты их всех побил, это мое искреннее мнение. Это грандиозно… это… это, ну, прямо Тициан или Микеланджело. Прелестный рисунок и композиция. А что вы скажете, миссис Ривз, правда чудесно?
— Так красиво, — вздохнула миссис Ривз.
— Вы должны это приобрести, — сказал Энси, на совесть выполняя свою роль посредника, — ну, просто должны . Ваша прелестная гостиная станет поистине мечтой. Неужели вам не хотелось бы иметь такую вещь у себя? Она будет так гармонировать с вашими красновато-коричневыми диванными подушками. Попросите мистера Ривза, чтобы он купил вам ее.
Молчание.
— Вам не нравится картина, миссис Ривз? Даме столь утонченного ума и интеллекта, как вы, не может не нравиться такой подлинный шедевр, как «Цивилизация»…
— Ах, она мне очень нравится, — поспешила заявить миссис Ривз. — Я… я считаю, что это великолепно.
— Вот видите, мистер Ривз! — победоносно заявил Энси, поворачиваясь к крайне удивленному будущему владельцу, который вовсе к этому не стремился. — Картина ваша . А все благодаря превосходному вкусу вашей супруги, которая выбрала ее для вас. Теперь ваша гостиная станет магнитом, притягивающим к себе внимание всех соседей. В грядущие годы пилигримы будут совершать к вашему дому паломничества — и платить шесть пенсов за вход, чтобы увидеть это поразительное творение Питера.
— Я что-то не уверен… — нерешительно начал мистер Ривз, пытаясь защитить от посягательств свой банковский счет.
— Неправда, вы совершенно уверены, — весело сказал Энси. — Питер считает это своим шедевром. И я знаю, что он прав. Так же думает Бекки, так же думает и миссис Ривз, хотя она не хочет оказывать на вас давление. Так вот разрешите мне дать вам совет. Я, конечно, не принадлежу к великим знатокам искусства, но я понимаю толк в картинах и знаю всех знаменитых художников, — так вот: берите эту картину, мистер Ривз, это — шедевр Питера, и ваши наследники через пятьдесят лет вынуждены будут продать ее Национальной галерее!
Вино ли выпитое за завтраком дало себя знать? Или так подействовала на мистера Ривза эта милая умненькая крошка Марджел? Или сам мистер Ривз был слишком простодушен и не сумел выстоять против натиска умелого продавца? Так или иначе, но мистер Ривз вяло произнес:
— Хорошо, я возьму ее. Только, только… сколько ока стоит?
— Ш-ш! — сказал Энси, прикладывая палец к губам. — Нельзя говорить о деньгах при творце ! — И, понизив голос, прошептал: — Всего двадцать фунтов — сущий пустяк, со временем она будет стоить в десять раз больше — это же нарождающийся гений.
Двадцать фунтов! Мистер Ривз отчаянно заморгал за стеклами очков. Это было похуже мистера Хьютона. В конце концов тот просил всего-навсего гинею за бог знает какое количество всякого печатного материала, из которого мистер Ривз, не будь он таким нетерпеливым, мог бы кое-что и почерпнуть. А что эта пачкотня могла ему дать? Ничего, подумал мистер Ривз, — разве что судороги. Он чувствовал, как все они смотрят на него, как хотят, чтобы он купил картину, в то время как он делает вид, будто изучает ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Это называется «Гомер», — торжественно пояснил мистер Марсбейт.
Фон у «Гомера» был тускло-зеленый, — видимо, как символ вечной свежести поэта, воспевавшего Родос, Смирну, Колофон и тому подобное. Самой примечательной деталью картины были стеклянные глаза, искусно прилепленные к полотну посредством жидкого клея и наглядно свидетельствовавшие о том, что мистер Марсбейт знал о слепоте Гомера. В углу картины помещалось исчезавшее за кадром колесо тележки молочника, — судя по всему, это была колесница Ахиллеса, — к которой был прикреплен кусок сырого мяса (на всей нашей планете один только мистер Марсбейт знал, что то был кусок ноги от тела Гектора). На переднем плане находился заяц, похожий на черепаху, и черепаха, похожая на зайца, — мистер Марсбейт учился в Итоне и слышал о софизмах, связанных с именем Ахиллеса…
— Питер! — взвизгнул мистер Хоукснитч в таком экстазе от возможной сделки, что ему позавидовал бы любой торговец. — Это же божественно! Это даже лучше, чем Миро!
— По-моему, это замечательно, — скрестив на груди руки и слегка кивая, заявила Бекки. — Но, Питер, душенька , почему тут гора ? Разве Гомер жил на горе? Расскажите, пожалуйста, мне так хочется все знать.
— Гора Ида, — пояснил мистер Марсбейт таким замогильным тоном, точно хотел сказать: «Ну, почему я должен возиться со всякими неучами?»
Приглядевшись, мистер Ривз увидел, что тускло-зеленый фон в одном месте действительно сгущается, что может объясняться слишком толстым слоем краски, или может обозначать зеленого морского ежа, или зеленый холм вдали, или же, как это и утверждал мистер Марсбейт, — действительно гору.
— Ну, разве это не прелестно, мистер Ривз? — заметил Энси. — Не правда ли, прелестно и оригинально?
— Ей-богу, очень красиво, — сказал мистер Ривз, снимая очки, чтобы еще раз их протереть: что-то плохо в них было видно. — Очень красиво и художественно.
Картина была снята с мольберта, за ней последовала другая, потом еще одна и еще — и каждая казалась мистеру Ривзу еще более удивительной и нелепой, чем предыдущая. Затем мистер Марсбейт, в приливе застенчивости отчаянно вертя головой, поставил на мольберт картину, которую Энси и Бекки решили заставить мистера Ривза купить, — она была отвергнута, по крайней мере, шестнадцатью выставочными комитетами.
— Это — «Цивилизация», — сказал мистер Марсбейт тоном еще более заупокойным, чем когда он говорил про «Гомера».
Мистер Ривз взглянул на «Цивилизацию». Он увидел канареечно-желтое облако с кособоким домиком на нем, а рядом — гильотину с чьей-то только что отрубленной головой. В правом углу была помещена точная копия очень плохого бюста Афины Паллады с торчащей во рту морковкой. В левом углу находилось весьма реалистическое изображение бомбы Миллса, срисованной с учебной модели, которую дал мистеру Марсбейту один гвардеец-солдат. К безоблачно голубому небу был прилеплен клочок французской газеты с рекламой мыла «Кадум».
— О, Питер! Это поразительно! — воскликнула Бекки Бэрден. — Прелестно. Ну, пожалуйста, скажите мне — я должна знать, — это ваш самый последний стиль?
— Лучшее из всего, что я написал, — сказал мистер Марсбейт, крутя головой и сверкая глазами и зубами, что, по мнению мистера Ривза, выглядело просто ужасно.
— В жизни не видал ничего подобного, — взвизгнул Энси, на этот раз говоря правду. — По-моему, Питер, ты их всех побил, это мое искреннее мнение. Это грандиозно… это… это, ну, прямо Тициан или Микеланджело. Прелестный рисунок и композиция. А что вы скажете, миссис Ривз, правда чудесно?
— Так красиво, — вздохнула миссис Ривз.
— Вы должны это приобрести, — сказал Энси, на совесть выполняя свою роль посредника, — ну, просто должны . Ваша прелестная гостиная станет поистине мечтой. Неужели вам не хотелось бы иметь такую вещь у себя? Она будет так гармонировать с вашими красновато-коричневыми диванными подушками. Попросите мистера Ривза, чтобы он купил вам ее.
Молчание.
— Вам не нравится картина, миссис Ривз? Даме столь утонченного ума и интеллекта, как вы, не может не нравиться такой подлинный шедевр, как «Цивилизация»…
— Ах, она мне очень нравится, — поспешила заявить миссис Ривз. — Я… я считаю, что это великолепно.
— Вот видите, мистер Ривз! — победоносно заявил Энси, поворачиваясь к крайне удивленному будущему владельцу, который вовсе к этому не стремился. — Картина ваша . А все благодаря превосходному вкусу вашей супруги, которая выбрала ее для вас. Теперь ваша гостиная станет магнитом, притягивающим к себе внимание всех соседей. В грядущие годы пилигримы будут совершать к вашему дому паломничества — и платить шесть пенсов за вход, чтобы увидеть это поразительное творение Питера.
— Я что-то не уверен… — нерешительно начал мистер Ривз, пытаясь защитить от посягательств свой банковский счет.
— Неправда, вы совершенно уверены, — весело сказал Энси. — Питер считает это своим шедевром. И я знаю, что он прав. Так же думает Бекки, так же думает и миссис Ривз, хотя она не хочет оказывать на вас давление. Так вот разрешите мне дать вам совет. Я, конечно, не принадлежу к великим знатокам искусства, но я понимаю толк в картинах и знаю всех знаменитых художников, — так вот: берите эту картину, мистер Ривз, это — шедевр Питера, и ваши наследники через пятьдесят лет вынуждены будут продать ее Национальной галерее!
Вино ли выпитое за завтраком дало себя знать? Или так подействовала на мистера Ривза эта милая умненькая крошка Марджел? Или сам мистер Ривз был слишком простодушен и не сумел выстоять против натиска умелого продавца? Так или иначе, но мистер Ривз вяло произнес:
— Хорошо, я возьму ее. Только, только… сколько ока стоит?
— Ш-ш! — сказал Энси, прикладывая палец к губам. — Нельзя говорить о деньгах при творце ! — И, понизив голос, прошептал: — Всего двадцать фунтов — сущий пустяк, со временем она будет стоить в десять раз больше — это же нарождающийся гений.
Двадцать фунтов! Мистер Ривз отчаянно заморгал за стеклами очков. Это было похуже мистера Хьютона. В конце концов тот просил всего-навсего гинею за бог знает какое количество всякого печатного материала, из которого мистер Ривз, не будь он таким нетерпеливым, мог бы кое-что и почерпнуть. А что эта пачкотня могла ему дать? Ничего, подумал мистер Ривз, — разве что судороги. Он чувствовал, как все они смотрят на него, как хотят, чтобы он купил картину, в то время как он делает вид, будто изучает ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81