— У нас снова все получится.
— Нет, Бобби. Такого больше не будет.
— Почему ты так говоришь, Анджело? — воскликнула она. — Я люблю тебя! И любила всегда, с первой нашей встречи!
На этот раз я притянул ее к себе и поцеловал. Долгим поцелуем, пока руки ее не упали, как плети, а она не отступила назад. Глаза ее наполнились страхом одиночества.
— Ты могла допустить еще одну ошибку. Убежав от него ко мне, своих проблем ты не решишь.
— Откуда ты знаешь? — голос ее звучал отчетливо, словно она и не пила.
Я взял ее за руку.
— Я не слышу музыки.
Она помолчала, глядя на наши руки, потом отдернула свою.
— В шейкере что-нибудь осталось?
Я заглянул в него, покачал головой.
— Мне будет недоставать тебя. Ты смешиваешь хороший «мартини».
— Я дам тебе рецепт. Чистый джин. Побольше льда.
Ни капли вермута.
Она улыбнулась.
— Да ты просто меня спаивал.
— Зато получался отличный «мартини».
— Мои чемоданы внизу. Я еду в аэропорт. К нему я не вернусь.
Я молчал.
— Успею на последний рейс в Чикаго. А утром вылечу в Лондон.
— Он знает о твоем отъезде?
Она покачала головой.
— Я позвоню ему из аэропорта, перед самым вылетом.
— А если он хватится тебя раньше?
Она рассмеялась.
— Он совещается с Дэном, каким-то Марком Симпсоном и несколькими джентльменами, которых я никогда не видела раньше. Довольно суровыми личностями. Не похожими на тех, что появлялись в нашем доме раньше. Едва ли они разойдутся раньше полуночи.
Кстати, проходя мимо двери, я услышала, что говорили они о тебе.
— Неужели? Наверное, расточали мне комплименты.
— Да нет. Похоже, сегодня ты крепко насолил Лорену. Я права?
— Возможно. Но я работаю на его деда, и сейчас действительно нельзя сказать, что мы с Лореном живем душа в душу.
— Уходя, я услышала последнюю фразу Лорена: «Я тоже могу сыграть грязно, как в свое время делал старик, и Анджело скоро в этом убедится».
— Что еще он сказал?
— Больше я ничего не слышала. Говорили они тихо, — в глазах ее появилась тревога. — Мне это не нравится.
— Возможно, слова окажутся куда страшнее дел.
— Ты будешь осторожен? — она всмотрелась мне в глаза.
Я кивнул, и мы направились к двери.
— Где твое пальто?
— Я оставила его внизу.
Я открыл дверь. Она повернулась ко мне. Мы поцеловались.
— До свидания, Бобби. Удачи тебе.
На глазах у нее блестели слезы.
— Мы только и делаем, что прощаемся, не так ли, Анджело?
— Похоже, что да.
Слезы высохли. Она гордо вскинула подбородок.
— Но больше этого не повторится, правда?
— Нет.
Она схватилась за лацканы моего пиджака, прижалась ко мне. Нежно коснулась губами моих губ.
— Прощай, Анджело. Не держи на меня зла. Только помни, как мы любили друг друга. Однажды.
— Я буду помнить, — пообещал я.
Она резко повернулась и пошла к лифту. Я подождал, пока за ней не захлопнулись двери кабины. Она не обернулась. Ни разу.
Глава 6
Когда я вышел из ванной, приняв душ, официант уже прикатил столик с завтраком, и Синди сидела на кровати и ела крекер, роняя крошки на простыню. Стереомагнитофон ревел во всю мощь.
— О господи! — я еще туже завязал полотенце вокруг бедер. — Не слишком ли рано для таких развлечений? — и налил себе кофе.
— Это пятисотмильная гонка в Поконо. Пленки я получила только вчера.
Я глотнул кофе. Черный и безвкусный, как и в любом отеле.
— Тебе уже не терпится? — спросил я, саркастически улыбнувшись.
Синди не отреагировала, жадно вслушиваясь в рев моторов, гуляющий от динамика к динамику.
— Это Марк Донахью. Слышишь, как его пытается достать другая машина?
Не отвечая, я закурил. Прислушался. Она не ошиблась. В динамиках ревели два двигателя. Вот их рев слился.
— Это Джек Леонард! Вот он поравнялся с Марком!
Обходит его! Марк чуть сбавил скорость, входя в поворот, и Джек этим воспользовался. Слушай! Марио также приблизился к ним.
Зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Слушаю! — крикнул я в микрофон.
— Что это за шум? — проревел Номер Один. — Что у тебя там делается?
— Убери звук, — я глянул на Синди.
Она подняла с простыни блок дистанционного управления, рев моторов стих.
— Так лучше? — спросил я Номера Один.
— Кто это с тобой?
— Синди. Мой водитель-испытатель.
— Что она там делает? Гоняет в «формуле-1» по твоей спальне?
Я рассмеялся.
— Попали в самую точку.
— Прошло уже три дня, а ты мне не звонишь.
Я вспомнил предупреждение Алисии о миссис Крэддок.
— Мне нечего вам сказать.
— Чем же ты тогда занимаешься? — фыркнул он. — Проверяешь со своим водителем-испытателем прочность кровати?
— Вы не могли бы позвонить мне из города? — осторожно спросил я.
— Это еще зачем? — недовольно пробурчал он. — Ты же знаешь, я терпеть не могу Палм-Бич.
— Так надежнее.
Номер Один засопел в трубку.
— Ты имеешь в виду миссис Крэддок?
— Да.
— Мне известно ее побочное занятие. Кроме того, она сейчас уехала за продуктами. Ты можешь говорить.
— Если вы знаете, что она шпионит за вами, почему не выгоните ее?
— Потому что она — лучшая секретарша и домоправительница из тех, что были у меня. И поверь мне, хорошей домоправительницы нынче не сыскать, — он хохотнул. — А благодаря деньгам, которые платит ей мой внук, она знает, что другой столь же высокооплачиваемой работы ей не найти, и старается изо всех сил.
— Но в результате Лорен в курсе всех ваших дел. Что в этом хорошего?
Он вновь хохотнул.
— Он узнает далеко не все, а лишь то, что я дозволяю ему узнать. Так что в итоге все довольны. К примеру, она уехала до нашего разговора. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю, — вздохнул я. Действительно, он все рассчитывал на шаг дальше остальных. Говорили, что такое приходит с годами, так что в девяносто четыре он мог дать фору каждому из нас.
Он выслушал все, что мне удалось выяснить за два дня. Не вымолвил и слова после того, как я закончил.
— Вы меня слышите? — спросил я, подумав, не прервалась ли связь.
— Слышу, — эхом отозвался Номер Один. — Мой внук так хочет взять надо мной вверх, что весь горит от нетерпения.
Теперь пришла очередь помолчать и мне.
В голосе его впервые за годы нашего знакомства послышалось смирение.
— Молодым свойственна торопливость. Ему бы немного обождать. До понедельника остается совсем ничего.
— За шесть дней многое может случиться.
— Я попросил Робертса вернуть право голоса фонду.
И даже не пойду на судебное заседание.
— Почему? Уверены в своем поражении?
— Не охальничай со мной, молодой человек, — рявкнул он, голос его вновь наполнился силой. — Не потому, что я обречен на проигрыш. Просто в данной ситуации это самое верное решение. Фонд слишком важен, чтобы использовать его как разменную монету.
Я воздержался от комментариев.
— Кроме того, это всего лишь бой местного значения.
Главное сражение состоится на совещании держателей акций во вторник утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Нет, Бобби. Такого больше не будет.
— Почему ты так говоришь, Анджело? — воскликнула она. — Я люблю тебя! И любила всегда, с первой нашей встречи!
На этот раз я притянул ее к себе и поцеловал. Долгим поцелуем, пока руки ее не упали, как плети, а она не отступила назад. Глаза ее наполнились страхом одиночества.
— Ты могла допустить еще одну ошибку. Убежав от него ко мне, своих проблем ты не решишь.
— Откуда ты знаешь? — голос ее звучал отчетливо, словно она и не пила.
Я взял ее за руку.
— Я не слышу музыки.
Она помолчала, глядя на наши руки, потом отдернула свою.
— В шейкере что-нибудь осталось?
Я заглянул в него, покачал головой.
— Мне будет недоставать тебя. Ты смешиваешь хороший «мартини».
— Я дам тебе рецепт. Чистый джин. Побольше льда.
Ни капли вермута.
Она улыбнулась.
— Да ты просто меня спаивал.
— Зато получался отличный «мартини».
— Мои чемоданы внизу. Я еду в аэропорт. К нему я не вернусь.
Я молчал.
— Успею на последний рейс в Чикаго. А утром вылечу в Лондон.
— Он знает о твоем отъезде?
Она покачала головой.
— Я позвоню ему из аэропорта, перед самым вылетом.
— А если он хватится тебя раньше?
Она рассмеялась.
— Он совещается с Дэном, каким-то Марком Симпсоном и несколькими джентльменами, которых я никогда не видела раньше. Довольно суровыми личностями. Не похожими на тех, что появлялись в нашем доме раньше. Едва ли они разойдутся раньше полуночи.
Кстати, проходя мимо двери, я услышала, что говорили они о тебе.
— Неужели? Наверное, расточали мне комплименты.
— Да нет. Похоже, сегодня ты крепко насолил Лорену. Я права?
— Возможно. Но я работаю на его деда, и сейчас действительно нельзя сказать, что мы с Лореном живем душа в душу.
— Уходя, я услышала последнюю фразу Лорена: «Я тоже могу сыграть грязно, как в свое время делал старик, и Анджело скоро в этом убедится».
— Что еще он сказал?
— Больше я ничего не слышала. Говорили они тихо, — в глазах ее появилась тревога. — Мне это не нравится.
— Возможно, слова окажутся куда страшнее дел.
— Ты будешь осторожен? — она всмотрелась мне в глаза.
Я кивнул, и мы направились к двери.
— Где твое пальто?
— Я оставила его внизу.
Я открыл дверь. Она повернулась ко мне. Мы поцеловались.
— До свидания, Бобби. Удачи тебе.
На глазах у нее блестели слезы.
— Мы только и делаем, что прощаемся, не так ли, Анджело?
— Похоже, что да.
Слезы высохли. Она гордо вскинула подбородок.
— Но больше этого не повторится, правда?
— Нет.
Она схватилась за лацканы моего пиджака, прижалась ко мне. Нежно коснулась губами моих губ.
— Прощай, Анджело. Не держи на меня зла. Только помни, как мы любили друг друга. Однажды.
— Я буду помнить, — пообещал я.
Она резко повернулась и пошла к лифту. Я подождал, пока за ней не захлопнулись двери кабины. Она не обернулась. Ни разу.
Глава 6
Когда я вышел из ванной, приняв душ, официант уже прикатил столик с завтраком, и Синди сидела на кровати и ела крекер, роняя крошки на простыню. Стереомагнитофон ревел во всю мощь.
— О господи! — я еще туже завязал полотенце вокруг бедер. — Не слишком ли рано для таких развлечений? — и налил себе кофе.
— Это пятисотмильная гонка в Поконо. Пленки я получила только вчера.
Я глотнул кофе. Черный и безвкусный, как и в любом отеле.
— Тебе уже не терпится? — спросил я, саркастически улыбнувшись.
Синди не отреагировала, жадно вслушиваясь в рев моторов, гуляющий от динамика к динамику.
— Это Марк Донахью. Слышишь, как его пытается достать другая машина?
Не отвечая, я закурил. Прислушался. Она не ошиблась. В динамиках ревели два двигателя. Вот их рев слился.
— Это Джек Леонард! Вот он поравнялся с Марком!
Обходит его! Марк чуть сбавил скорость, входя в поворот, и Джек этим воспользовался. Слушай! Марио также приблизился к ним.
Зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Слушаю! — крикнул я в микрофон.
— Что это за шум? — проревел Номер Один. — Что у тебя там делается?
— Убери звук, — я глянул на Синди.
Она подняла с простыни блок дистанционного управления, рев моторов стих.
— Так лучше? — спросил я Номера Один.
— Кто это с тобой?
— Синди. Мой водитель-испытатель.
— Что она там делает? Гоняет в «формуле-1» по твоей спальне?
Я рассмеялся.
— Попали в самую точку.
— Прошло уже три дня, а ты мне не звонишь.
Я вспомнил предупреждение Алисии о миссис Крэддок.
— Мне нечего вам сказать.
— Чем же ты тогда занимаешься? — фыркнул он. — Проверяешь со своим водителем-испытателем прочность кровати?
— Вы не могли бы позвонить мне из города? — осторожно спросил я.
— Это еще зачем? — недовольно пробурчал он. — Ты же знаешь, я терпеть не могу Палм-Бич.
— Так надежнее.
Номер Один засопел в трубку.
— Ты имеешь в виду миссис Крэддок?
— Да.
— Мне известно ее побочное занятие. Кроме того, она сейчас уехала за продуктами. Ты можешь говорить.
— Если вы знаете, что она шпионит за вами, почему не выгоните ее?
— Потому что она — лучшая секретарша и домоправительница из тех, что были у меня. И поверь мне, хорошей домоправительницы нынче не сыскать, — он хохотнул. — А благодаря деньгам, которые платит ей мой внук, она знает, что другой столь же высокооплачиваемой работы ей не найти, и старается изо всех сил.
— Но в результате Лорен в курсе всех ваших дел. Что в этом хорошего?
Он вновь хохотнул.
— Он узнает далеко не все, а лишь то, что я дозволяю ему узнать. Так что в итоге все довольны. К примеру, она уехала до нашего разговора. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю, — вздохнул я. Действительно, он все рассчитывал на шаг дальше остальных. Говорили, что такое приходит с годами, так что в девяносто четыре он мог дать фору каждому из нас.
Он выслушал все, что мне удалось выяснить за два дня. Не вымолвил и слова после того, как я закончил.
— Вы меня слышите? — спросил я, подумав, не прервалась ли связь.
— Слышу, — эхом отозвался Номер Один. — Мой внук так хочет взять надо мной вверх, что весь горит от нетерпения.
Теперь пришла очередь помолчать и мне.
В голосе его впервые за годы нашего знакомства послышалось смирение.
— Молодым свойственна торопливость. Ему бы немного обождать. До понедельника остается совсем ничего.
— За шесть дней многое может случиться.
— Я попросил Робертса вернуть право голоса фонду.
И даже не пойду на судебное заседание.
— Почему? Уверены в своем поражении?
— Не охальничай со мной, молодой человек, — рявкнул он, голос его вновь наполнился силой. — Не потому, что я обречен на проигрыш. Просто в данной ситуации это самое верное решение. Фонд слишком важен, чтобы использовать его как разменную монету.
Я воздержался от комментариев.
— Кроме того, это всего лишь бой местного значения.
Главное сражение состоится на совещании держателей акций во вторник утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89