Чезарио не успел ответить. Она уже спешила к новому гостю, входившему в гостиную.
— О, благодарю вас! Какие роскошные цветы!
— Несказанно рад видеть вас… — дальше Чезарио не слышал, их голоса потонули в общем шуме.
Когда-то хозяйка была очень красивой женщиной, известной среди сильных мира сего. По сей день ее имя упоминают в разговорах о всевозможных титулованных особах и блестящих приемах и балах. Теперь она целиком и полностью находилась во власти дона Эмилио.
Чезарио не спеша направился к двери, ведущей в ванную. За спиной слышался громкий смех хозяйки. Многие ли из тех, кто здесь был, испытывали симпатию к этой женщине? Пожалуй, прежде надо было спросить: был ли здесь хоть один человек, который чувствовал себя в своей тарелке?
* * *
Дон Эмилио кутался в плащ, прячась от пронизывающего ветра, дувшего со стороны Гудзона. Он только что вышел из автомобиля и, ожидая телохранителей, выбиравшихся следом за ним, смотрел на судно.
— Сюда, — сказал один из них, указывая на пирс.
— Я знаю, — скривился Маттео.
Они прошли на пирс и поднялись по сходням.
Сухонький стюард проводил их по коридору палубы первого класса. За дверью одной из кают раздавались звуки шумного веселья. До отхода «Италии» оставалось менее часа.
Стюард открыл соседнюю дверь.
— Это здесь, синьоры!
Эмилио вошел, парни последовали за ним. В углу поблескивал бутылками маленький бар. Стюард остановился на пороге.
— Синьор прикажет что-нибудь еще?
— Все отлично! — Маттео сунул ему купюру. Поклонившись, тот скрылся за дверью.
Телохранители огляделись.
— А вы неплохо устроились, — заметил старший. Маттео усмехнулся.
— Коль уж выбирать, так лучшее. Вы что же думали, я поеду в какой-нибудь дрянной каюте, которую бесплатно предоставит правительство?
Они засмеялись в ответ.
Эмилио откупорил бутылку и, плеснув себе немного, выпил.
— Хорошая штука — виски. Согревает. Ветер на пирсе отвратительный. Угощайтесь, ребята!
Те довольно переглянулись.
— Что ж, — опрокинем по стаканчику, — сказал старший и направился к бару.
Эмилио вынул еще бутылку. Потом снял пальто и бросил в кресло.
— Эх, старость — не радость, — бормотал он. — Моя начинка теперь уж не та, что раньше… Зайду-ка я в уборную.
Он отворил дверь в ванную. Младший из телохранителей стал рядом, и Эмилио отступил на шаг, предлагая ему заглянуть.
— Думаешь, я прячу там красотку? — усмехнулся он. — В мои-то годы — в самый раз…
Парень заглянул в ванную и вышел с глуповатым видом.
— Все о'кей, — сказал он.
— Спасибо, — скривился Маттео. Запирая за собой дверь, он ворчал: — Иногда мужчине надо побыть в одиночестве…
Телохранители остались одни. Из соседней каюты донеслись оживленные голоса и взрыв смеха.
— Кажется, у соседей настоящая пьянка! — заметил младший, наливая виски.
— У кого тугой кошелек, может себе позволить…— старший поднял бокал.
— Твое здоровье, — отозвался младший и, выпив, добавил: — Хорошее виски!
Старший горько усмехнулся.
— Как говорит Маттео, коль уж выбирать, так лучшее!
— Эх! — младший махнул рукой. — На преступлениях не разбогатеешь…
* * *
Маттео подошел к ванной и повернул кран. Немного подождал, прислушиваясь. Из-за тонкой перегородки был слышен разговор его людей. Маттео приблизился к двери в соседний отсек. Она была заперта.
Он тихонько поскребся в дверь.
— Чезарио! — позвал еле слышно.
В ответ послышалось легкое царапанье. Эмилио быстро открыл шкафчик-аптечку, пошарил рукой и вынул ключ. Открывая дверь, услышал, как по ту сторону щелкнула задвижка. В следующее мгновение в комнату проскользнул Чезарио. Заперев за собой, он обернулся к Маттео.
— Дон Чезарио! Племянник мой! — улыбнулся Эмилио.
Чезарио тоже изобразил улыбку.
— Дон Эмилио! Мой дядя! Они обнялись.
— Сколько лет, сколько зим… — говорил Эмилио. Чезарио вежливо кивал.
— Ты хорошо все сделал, мой племянник, — шептал Маттео. — Я горжусь тобой.
— Я исполнил свою клятву, дон Эмилио.
— Да, да. Семья будет рада, когда я расскажу о тебе. Теперь, мой племянник, тебе настало время занять в совете достойное место…
Чезарио вдруг отстранился.
— Дон Эмилио, я готов сохранять в силе наш договор… Однако с Братством я не хочу иметь никаких дел.
На лице Эмилио отразилось крайнее удивление.
— Но ведь ты обретешь богатство, которое тебе и не снилось!
— Мне довольно того, что я имею. Маттео пристально смотрел на него.
— Общество расценит это как прямое оскорбление.
— Но у меня нет намерений кого-то оскорбить! Прошу вас объяснить им. Повторяю, я обязуюсь и в дальнейшем выплачивать свой долг, но не более.
— Те трое, что были со мной на суде, уже просили разрешения убрать тебя, — шептал Маттео. — Они прочли в газетах, что тобой заинтересовались власти, и считают, ты представляешь для нас опасность.
— Старые бабы, — презрительно бросил Чезарио. — Власти ничего от меня не добились и не добьются.
— Однако они всерьез встревожены.
— Да объясните вы на Совете: нечего им бояться! Мне ничего от них не нужно, пусть оставят меня в покое!
— Я выполню твою просьбу, мой племянник, однако будь осторожен. С этими людьми шутить не стоит…
— Буду осторожен, дон Эмилио, — Чезарио ухмыльнулся. — Но в таком случае им тоже придется поберечь свои головы.
— Хорошо. Я поговорю с ними. Чезарио кивнул.
— Когда мне ждать от вас вестей?
— Через две недели. Я сообщу тебе решение Совета во время соревнований в Мехико. Поедешь туда на «Феррари». Твой механик задержится в Италии. За день до гонок тебе придет телеграмма, что механик заболел. Вместо него я пришлю другого. Он передаст мои инструкции.
Чезарио согласно кивнул.
— Если передумаю, оставлю записку в ресторане «Четвертинка луны» в Гарлеме, как обычно.
— Вот и ладно, — Эмилио улыбнулся.
Они обменялись рукопожатиями и снова обнялись.
— Я умру за тебя! — проговорил Эмилио.
— Я умру за тебя! — ответил Чезарио так же серьезно, затем он вышел и закрыл за собой дверь.
Щелкнула задвижка. Маттео повернул ключ и положил в аптечку. Он завернул кран в ванной и в задумчивости пошел в каюту. Отказавшись вступить в Общество, Чезарио сам себя приговорил. Теперь Эмилио придется думать, как привести приговор в исполнение… Ситуация изменилась, и плохо было лишь то, что остальные ничего об этом не знали.
* * *
Есть в Манхэттене, на Ленсингтон-авеню ресторанчик — нигде не отведаешь бифштексов вкуснее, ароматнее и сочнее, чем там. А спагетти готовят даже лучше, чем в Италии. Само собой, цены такие, что случайному прохожему станет, пожалуй, нехорошо от стоимости одного бутерброда с маслом. Обедать здесь могут лишь те, кто в состоянии заказать зеленый салат из хрустящих новеньких долларов, для пикантности приправленных золотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45