— Оставьте под дверью, — попросила она. — Я заберу их немного позже.
— Да, мэм! — ответил голос.
Послышались удаляющиеся шаги. Потом все стихло.
Лук встала с кресла, подошла к двери и, быстро распахнув ее, ногой затолкала газеты в комнату. И тотчас захлопнула дверь. Подобрала газеты с пола и снова устроилась в кресле, разворачивая одну из них.
Не сдержавшись, он выбил газету из ее рук.
— Когда ты прекратишь обсасывать эти гнусные газетенки?! — заорал он. Отошел к окну и встал там, уткнувшись в раму лбом.
Лук терпеливо потянулась за упавшей газетой и вдруг увидела снимок.
— Чезарио! — воскликнула она. — Смотри! Она вернулась!
Всю последнюю страницу «Джорнэл-Америкэн» занимало фото, на котором улыбалась и махала рукой снимающему ее фотографу Илина. Надпись под фотографией гласила: «Баронесса возвращается после заграничной поездки».
* * *
Группа мужчин в кабинете Беккета тесно сгрудилась возле стола. Из динамика послышался голос Илины:
— Алло…
Потом взволнованный и торопливый голос Чезарио:
\— Ты получила ответ?
Схватив трубку другого телефона, один из детективов уже давал кому-то указания.
— Чезарио, это ты? У тебя все хорошо? — спрашивала Илина.
Беккет напряженно смотрел на агента с телефоном.
— Юна задержит его, сколько сумеет. Скорее!
— Делаем все возможное! — уверил агент.
— Я получила… — слышался голос Илины. — Но, Чезарио, мне не совсем понятно…
— Неважно! — перебил он. — Читай, что там? Голосом, полным недоумения, она произнесла:
— Луна взойдет сегодня ночью…
Раздался резкий щелчок, и репродуктор умолк. Чезарио повесил трубку. Голос Илины продолжал взывать:
— Чезарио! Чезарио! Не слышу! Ты где?.. Беккет посмотрел на агента:
— Засекли?
Тот удрученно покачал головой:
— Не успели. Слишком быстро отключился… Голос Илины все еще звал:
— Чезарио!
Беккет взял трубку.
— Его уже нет на линии, баронесса.
— Мистер Беккет, я все правильно сделала? — испуганно спросила Илина. — Я держала его, сколько могла…
— Вы все сделали как нельзя лучше, — Беккет пытался придать голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовал. — Мы контролируем ситуацию.
Он повесил трубку.
— Спасибо, — кивнул агенту. — Можете отключаться.
— У нас есть, за что его взять, если он выберется из своей норы? — спросил агент.
— Нет, — ответил Беккет.
— Но он посылал за границу женщину с письмом, и она привезла ответ…
Беккет усмехнулся.
— Законом это не возбраняется.
Агент недоуменно пожал плечами и вышел. Беккет повернулся к Стрэнгу. Тот сидел за столом напротив.
— Это была хорошая попытка, Джордж… Беккет устало улыбнулся:
— Хорошая попытка, которая плохо закончилась…
— Во всяком случае, ты сделал все, что мог , — сказал Стрэнг.
Беккет встал из-за стола. Неудача горечью отдавалась во рту.
— Нечего темнить, Дэн, это — провал. Он отошел к окну и отвернулся.
— Если Кординелли завтра появится как ни в чем не бывало, это будет означать, что Стилет получил прощение и может жить спокойно. Если его уберут, мы теряем последнюю нить. В любом случае, Маттео остается за кадром.
Он обернулся к Стрэнгу и добавил, не скрывая горечи:
— Они обошли нас, Дэн. Так или иначе — мы проиграли.
Глава двадцать четвертая
Около десяти вечера они вышли из отеля.
— Здесь недалеко, — сказал Чезарио, и они пошли пешком.
С Парк-авеню свернули на Сто шестнадцатую и направились к Мэдиссон-авеню. Покружили по переулкам. Наконец он взял ее за локоть и указал через дорогу:
— Вон там, напротив.
Лук увидела приземистое кирпичное здание с маленькой неоновой вывеской над дверью. Бело-зеленая надпись гласила: «Четвертинка луны. Бар и гриль».
Они прошли мимо салуна и поднялись по лестнице, ведущей в дом. Через открытую дверь попали в пустынный коридор, залитый неверным желтым светом одинокой лампочки под потолком.
Лук подняла к нему лицо:
— Куда мы идем? Он повернулся:
— К Маттео, конечно.
— А я-то думала, ему нельзя здесь появляться… — недоуменно протянула она.
— Многие так думают, — он усмехнулся и подхватил ее под руку. — Идем!
Этажом выше они остановились. Чезарио постучал.
— Не заперто, войдите! — послышался голос Маттео.
Чезарио толкнул дверь. Увидев роскошно обставленную комнату, Лук была немало удивлена. Она совсем не ожидала увидеть в обветшалом старом доме богатые апартаменты.
Маттео сидел за столом.
— Дон Чезарио! — воскликнул он. — Мисс Никольс! Приятно удивлен такой встречей.
Оставив Лук стоять у двери, Чезарио приблизился к столу. Какое-то время он молча смотрел на Маттео.
Лук с интересом оглядывала комнату. В углу стоял еще один стол с пишущей машинкой. Рядом — шкаф, начиненный какими-то бумагами. В глубине помещения — задрапированный гардинами альков. Вероятно, оттуда была дверь в уборную. Эта комната отличалась от других только тем, что в ней не было окон.
Маттео заговорил первым.
— Ты просил о встрече, мой племянник? Чезарио кивнул.
— Насколько я понял, между нами произошло недоразумение.
— Вот как? — Маттео склонил голову набок.
— Когда мы виделись в последний раз, вы мне сказали, что я сделал свою работу хорошо. И что Общество осталось мною довольно.
— Это правда, — Маттео кивнул.
— Тогда почему меня пытаются убить? — спокойно спросил Чезарио.
Сложив руки на животе, Маттео откинулся в кресле. Он выглядел невозмутимо.
— Ты слишком молод, мой племянник, и не понимаешь многих важных вещей.
— Например?
— Братство существует благодаря одному исключительно простому правилу, — вкрадчиво продолжал Эмилио. — Это золотое правило помогало нам перенести множество невзгод, выжить в нескольких войнах и сохранить могущество по сей день… Оно гласит: «Человек, существование которого становится более опасно для Общества, нежели для него самого, не должен оставаться в живых».
— Но я не нарушал этого правила! — возразил Чезарио. — Разве я представил недостаточно доказательств того, что Обществу нечего беспокоиться на мой счет?
Голос Маттео был мягок и терпелив, будто он говорил с малым ребенком:
— Это достойно сожаления, но факт остается фактом: то, что ты теперь знаешь, равноценно кинжалу, приставленному к нашему горлу. О тебе известно полиции. Ты обладаешь информацией, представляющей для них огромный интерес.
— Я же говорил вам, от меня они ничего не получат!
— Я верю тебе, мой племянник, — согласно кивал Маттео. — Но если мы с тобой оба ошибемся, делу будет нанесен непоправимый ущерб. К тому же, не все братья доверяют тебе так, как я.
— Но почему? — допытывался Чезарио. — Я держу свою клятву! И мне от них ничего не нужно!
— Вот-вот, тебе ничего не нужно! — подхватил Эмилио. — В этом все и дело! Членов Братства связывает общий интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45