надо быть очень осторожной, иначе спугнешь видение. И Хлоя умоляет пленника потерпеть: «Еще капельку, Нестор, одно мгновение, не больше, я не могу сейчас открыть, пойми – он уйдет навсегда!» И действительно, ведь очень глупо снова позволить брату отправиться на поиски сильных ощущений, ему было тогда двадцать два года, столько, сколько через месяц исполняется Хлое.
Темные глаза не исчезают, и девушке приходит мысль воспользоваться ситуацией, изменить печальный итог прошлого. Она решает повторить в точности всю сцену прощания с братом. «Расскажи что-нибудь, Эдди, – просит она и добавляет то, что должна была сказать, но не сказала: – Не уходи, пожалуйста, прошу тебя, не делай этого, останься со мной». И черные глаза брата молча улыбаются в ответ. Впрочем, кажется, улыбка пропала, глаза теперь сердятся, они переполнены гневом, какой чувствует сама Хлоя. «Нет, – думает девушка, – смерть не может унести юную жизнь, ведь тогда остаются несбывшимися все мечты и проекты! Получается, что неисполненным планам и ненакопленному жизненному опыту просто некуда деваться из-за вмешательства смерти! Нет, это невозможно, они должны реализоваться каким-то образом».
Бум, бум, бум… Звуки ударов по внутренней стороне дверцы морозильной камеры прерывают размышления Хлои, она вспоминает о поваре: «Вот зануда. Прекрати сейчас же, если не хочешь остаться там навсегда. Или отгадай загадку: может ли полностью реализоваться человеческая судьба, которую смерть остановила на полпути?»
Но мыслей Хлои слышать некому, кроме нее самой, поэтому и помочь ей никто не может, тем более Нестор, который замечает, что холод постепенно убивает его волю и разум, лишает чувств. У него возникает необычная идея, как защитить мозг от пытки переохлаждением. Следует закупорить уши, тогда боль не сведет его с ума, Сайта Мадонна де Алехандрия! Негнущимися пальцами он достает из кармана куртки книжку в коленкоровой обложке, где собраны секреты приготовления разных десертов, множество маленьких подлостей, записанных бисерным почерком. «Держись, Нестор, нельзя допустить, чтоб замерзли твои мозги, бумага преградит дорогу холоду! Это, пожалуй, единственное, что ты можешь сделать в данный момент. Но это же значит уничтожить неповторимую коллекцию рецептов сладких блюд! И хуже того – недостойным образом раскрыть тщательно продуманную (тайную!) идею публикации… маленьких подлостей. Вот-вот, первый признак того, что твои серые клетки отмирают, старый дурак. Какое имеет сейчас значение твое собрание! Делай что требуется, и все будет хорошо, вспомни слова той ведьмы: «Тебе нечего бояться, пока не объединятся против тебя четыре "т"», а это невозможно. Держись, колоти по дверце, кто-нибудь да услышит».
Хлоя вот-вот откроет дверь.
«Из-за этого старого дурака, мать его, – ругается она, – я рискую потерять Эдди. Неужели не понятно, что, как только зеркало повернется, его глаза уже не будут смотреть на меня? Ты ведь уйдешь, правда, Эдди? Тебе всегда было наплевать, что я остаюсь одна. Опять скажешь, что едешь за дурацкими историями, как в тот день, и я не смогу удержать тебя. Все призраки так поступают; снова и снова повторяют то, что делали в свой последний день, так ведь?» Да, так. Что-то похожее рассказывала Хлое сеньорита Ляу Чи, только она говорила, что тот, кто умер молодым, рано или поздно возвращается, чтобы получить у судьбы отнятое смертью. Теперь девушка жалеет, что не придала значения этой фразе. Ей ужасно хочется остановить время, повернуть вспять, еще раз услышать мнение специалистки по книгам о привидениях, но все, что она имеет, – удары Нестора и его тихие крики.
Повар продолжает стучать о дверь. Хлоя оглушена, удары производит явно не призрак, скорее уж невидимка, зеркальная поверхность морозильника сотрясается так сильно, что глаз брата почти не видно.
«Ничего страшного со мной не может произойти, – убеждает себя Нестор, всего в нескольких сантиметрах от Хлои, в потусторонней тьме, в адском холоде. – Конечно, я выберусь, надо только сохранять спокойствие и терпеть, пока кто-нибудь не придет на помощь. А придет обязательно, здесь, где-то рядом, – он шарит руками по стенке, – есть сигнальная кнопка, и я просто уверен, что нажал ее, когда стучал. Кто-нибудь обязательно услышит звонок и прибежит – Тельди, Тоус, Триас, Т…»
«Повернуть время вспять, узнать, правда ли «те, кто умер молодым, рано или поздно возвращаются, чтобы получить у судьбы отнятое смертью»… Получить у судьбы – значит реализовать все то, что не успел при жизни…» Сумбурные мысли толчками проникают в мозг Хлои с мутноватой зеркальной поверхности морозильника, вздрагивающей под ударами повара. Когда сознание девушки окончательно затуманивается, ее осеняет: единственно верное решение проблемы начертано четко и безапелляционно на обманном зеркале.
Теперь Хлоя знает, что делать! И она начинает хохотать.
Смех! Нестор только что отчетливо слышал смех по другую сторону дверцы. «Бог мой, там, снаружи, кто-то есть! Значит, то, что со мной случилось, не является несчастным случаем», – в панике решает он. Именно сейчас повар вспоминает, что у четырех нынешних обитателей дома «Лас-Лилас» фамилии начинаются с буквы «т»: на память ему приходят слова: «Нестору нечего бояться, пока не соберутся вместе…»
«…И они собрались, все произошло именно так, как предсказала ведьма, нет никаких сомнений, – понимает повар с предсмертной ясностью. – Тельди, Тельди, Тоус и Триас – четыре «т». Как я, глупец, не сообразил этого раньше?» Леденящая тьма становится липкой, наполняет рот горьким ядовитым вкусом. Нестор готов сдаться: похоже, сопротивляться судьбе бесполезно, но морозный привкус вызывает проблеск разума; «Подожди-ка, брат, что-то здесь не стыкуется. С чего бы всем этим людям ополчиться на тебя? Ведь ты всегда был очень деликатным и не совал нос в чужие дела».
Придавая комичность и без того абсурдной сцене, Нестора вдруг охватывает желание чихнуть. Оно поднимается изнутри, расширяется, достигает носа. Нестор громко чихает, и ему кажется: бумажки, которыми закупорены уши, взрываются у него в голове. «Маленькие подлости, тайны, рвущиеся наружу, – вздрагивая, думает он. – Неужели ты не понимаешь, что происходит, cazzo несчастный? Обо всех этих людях тебе известно что-то постыдное. Супружеская измена, закончившаяся смертью… Человеческие крики в ночи… Позорное пристрастие… Адела Тельди, Эрнесто Тельди, Серафин Тоус. О каждом из них тебе известно самое худшее в благополучной жизни. Разве этого не достаточно, чтобы погибнуть в морозильной камере под самодовольный хохот?»
Пальцы Нестора, между которыми зажата книжка в коленкоровой обложке, уже похожи на металлические крюки. Эти крюки никогда больше не распрямятся, Повар настолько потерял чувствительность, что не замечает, как ноги у него подламываются, и он падает на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Темные глаза не исчезают, и девушке приходит мысль воспользоваться ситуацией, изменить печальный итог прошлого. Она решает повторить в точности всю сцену прощания с братом. «Расскажи что-нибудь, Эдди, – просит она и добавляет то, что должна была сказать, но не сказала: – Не уходи, пожалуйста, прошу тебя, не делай этого, останься со мной». И черные глаза брата молча улыбаются в ответ. Впрочем, кажется, улыбка пропала, глаза теперь сердятся, они переполнены гневом, какой чувствует сама Хлоя. «Нет, – думает девушка, – смерть не может унести юную жизнь, ведь тогда остаются несбывшимися все мечты и проекты! Получается, что неисполненным планам и ненакопленному жизненному опыту просто некуда деваться из-за вмешательства смерти! Нет, это невозможно, они должны реализоваться каким-то образом».
Бум, бум, бум… Звуки ударов по внутренней стороне дверцы морозильной камеры прерывают размышления Хлои, она вспоминает о поваре: «Вот зануда. Прекрати сейчас же, если не хочешь остаться там навсегда. Или отгадай загадку: может ли полностью реализоваться человеческая судьба, которую смерть остановила на полпути?»
Но мыслей Хлои слышать некому, кроме нее самой, поэтому и помочь ей никто не может, тем более Нестор, который замечает, что холод постепенно убивает его волю и разум, лишает чувств. У него возникает необычная идея, как защитить мозг от пытки переохлаждением. Следует закупорить уши, тогда боль не сведет его с ума, Сайта Мадонна де Алехандрия! Негнущимися пальцами он достает из кармана куртки книжку в коленкоровой обложке, где собраны секреты приготовления разных десертов, множество маленьких подлостей, записанных бисерным почерком. «Держись, Нестор, нельзя допустить, чтоб замерзли твои мозги, бумага преградит дорогу холоду! Это, пожалуй, единственное, что ты можешь сделать в данный момент. Но это же значит уничтожить неповторимую коллекцию рецептов сладких блюд! И хуже того – недостойным образом раскрыть тщательно продуманную (тайную!) идею публикации… маленьких подлостей. Вот-вот, первый признак того, что твои серые клетки отмирают, старый дурак. Какое имеет сейчас значение твое собрание! Делай что требуется, и все будет хорошо, вспомни слова той ведьмы: «Тебе нечего бояться, пока не объединятся против тебя четыре "т"», а это невозможно. Держись, колоти по дверце, кто-нибудь да услышит».
Хлоя вот-вот откроет дверь.
«Из-за этого старого дурака, мать его, – ругается она, – я рискую потерять Эдди. Неужели не понятно, что, как только зеркало повернется, его глаза уже не будут смотреть на меня? Ты ведь уйдешь, правда, Эдди? Тебе всегда было наплевать, что я остаюсь одна. Опять скажешь, что едешь за дурацкими историями, как в тот день, и я не смогу удержать тебя. Все призраки так поступают; снова и снова повторяют то, что делали в свой последний день, так ведь?» Да, так. Что-то похожее рассказывала Хлое сеньорита Ляу Чи, только она говорила, что тот, кто умер молодым, рано или поздно возвращается, чтобы получить у судьбы отнятое смертью. Теперь девушка жалеет, что не придала значения этой фразе. Ей ужасно хочется остановить время, повернуть вспять, еще раз услышать мнение специалистки по книгам о привидениях, но все, что она имеет, – удары Нестора и его тихие крики.
Повар продолжает стучать о дверь. Хлоя оглушена, удары производит явно не призрак, скорее уж невидимка, зеркальная поверхность морозильника сотрясается так сильно, что глаз брата почти не видно.
«Ничего страшного со мной не может произойти, – убеждает себя Нестор, всего в нескольких сантиметрах от Хлои, в потусторонней тьме, в адском холоде. – Конечно, я выберусь, надо только сохранять спокойствие и терпеть, пока кто-нибудь не придет на помощь. А придет обязательно, здесь, где-то рядом, – он шарит руками по стенке, – есть сигнальная кнопка, и я просто уверен, что нажал ее, когда стучал. Кто-нибудь обязательно услышит звонок и прибежит – Тельди, Тоус, Триас, Т…»
«Повернуть время вспять, узнать, правда ли «те, кто умер молодым, рано или поздно возвращаются, чтобы получить у судьбы отнятое смертью»… Получить у судьбы – значит реализовать все то, что не успел при жизни…» Сумбурные мысли толчками проникают в мозг Хлои с мутноватой зеркальной поверхности морозильника, вздрагивающей под ударами повара. Когда сознание девушки окончательно затуманивается, ее осеняет: единственно верное решение проблемы начертано четко и безапелляционно на обманном зеркале.
Теперь Хлоя знает, что делать! И она начинает хохотать.
Смех! Нестор только что отчетливо слышал смех по другую сторону дверцы. «Бог мой, там, снаружи, кто-то есть! Значит, то, что со мной случилось, не является несчастным случаем», – в панике решает он. Именно сейчас повар вспоминает, что у четырех нынешних обитателей дома «Лас-Лилас» фамилии начинаются с буквы «т»: на память ему приходят слова: «Нестору нечего бояться, пока не соберутся вместе…»
«…И они собрались, все произошло именно так, как предсказала ведьма, нет никаких сомнений, – понимает повар с предсмертной ясностью. – Тельди, Тельди, Тоус и Триас – четыре «т». Как я, глупец, не сообразил этого раньше?» Леденящая тьма становится липкой, наполняет рот горьким ядовитым вкусом. Нестор готов сдаться: похоже, сопротивляться судьбе бесполезно, но морозный привкус вызывает проблеск разума; «Подожди-ка, брат, что-то здесь не стыкуется. С чего бы всем этим людям ополчиться на тебя? Ведь ты всегда был очень деликатным и не совал нос в чужие дела».
Придавая комичность и без того абсурдной сцене, Нестора вдруг охватывает желание чихнуть. Оно поднимается изнутри, расширяется, достигает носа. Нестор громко чихает, и ему кажется: бумажки, которыми закупорены уши, взрываются у него в голове. «Маленькие подлости, тайны, рвущиеся наружу, – вздрагивая, думает он. – Неужели ты не понимаешь, что происходит, cazzo несчастный? Обо всех этих людях тебе известно что-то постыдное. Супружеская измена, закончившаяся смертью… Человеческие крики в ночи… Позорное пристрастие… Адела Тельди, Эрнесто Тельди, Серафин Тоус. О каждом из них тебе известно самое худшее в благополучной жизни. Разве этого не достаточно, чтобы погибнуть в морозильной камере под самодовольный хохот?»
Пальцы Нестора, между которыми зажата книжка в коленкоровой обложке, уже похожи на металлические крюки. Эти крюки никогда больше не распрямятся, Повар настолько потерял чувствительность, что не замечает, как ноги у него подламываются, и он падает на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60