Ах да, перед приходом хозяина я выходила с Бриджет в сад. И все же, Эбби исчезла слишком быстро…
Вошла Бриджет с ведром в руках и бросила взгляд на Эндрю. Лиззи быстренько увела ее в столовую, я отправилась за ними. Пока Бриджет мыла окна, Лиззи достала доску для глажки и начала гладить носовые платки. Лиззи спросила, не хочет ли Бриджет пойти погулять после ужина, но Бриджет призналась, что все еще неважно себя чувствует. До меня доносились невнятные обрывки разговора, и я вернулась к загадочной больной подруге.
Оставив женщин в столовой, я посмотрела на храпящего Эндрю и поднялась по парадной лестнице. Дойдя до площадки первого этажа, я увидела Эбби. Дверь в спальню по-прежнему была распахнута. Ненавистная мачеха Лизи лежала в луже крови лицом вниз в такой позе, будто сначала рухнула на колени, а уж потом на пол. Голова и плечи были… искромсаны, другого слова не подберешь. Я не раз сталкивалась со смертью во всех ее неприглядных видах, но тут даже меня замутило.
– Да что же это…
Кристоф подошел и окинул комнату оценивающим взором сотрудника прокуратуры. Все еще пытаясь осознать увиденное, я вошла и едва не наступила на кусок скальпа Эбби. Перешагнув через него, я во второй раз посмотрела на тело.
Должно быть, ее убили первым ударом, иначе Эбби вскрикнула бы, и Бриджет или я услышали бы ее. Но убийце мало было одного удара. Десять, двадцать глубоких ран на теле, или даже больше! С какой яростью, с каким неистовством было совершено это преступление! Я не могла представить такую степень ненависти.
– Кто? – спросила я, резко обернувшись к Кристофу. Он посмотрел на меня, и я поняла, что ответ лежит на поверхности. Я знаю, кто это, вот только имя не приходит на ум. Мне вспомнилось, как Лиззи смеялась над Бриджет и ее сражением с дверью, как спокойно гладила носовые платки, в то время как ее мертвая мачеха лежала этажом выше. Чтобы перейти от такой ярости к спокойствию за несколько минут надо быть… даже не знаю кем. Какое чудовище…
Я снова взглянула на Эбби, и в голове зазвучала детская считалочка:
Лиззи Борден в дом пришла.
И топор с собой взяла.
Мать толкнула на диван.
Нанесла ей сорок ран.
И, смахнув слезу с лица…
– Скорее! – Я пулей бросилась на лестницу, сбежала вниз, перепрыгивая через ступени, и проскочила сквозь закрытую дверь.
Лиззи в отцовском пальто стояла над головой спящего родителя, спиной ко мне. Она подняла окровавленный топор и нанесла удар.
…Зарубила и отца.
19
Мы изумленно наблюдали, как Лиззи Борден наносила удары топором по голове отца. Отложив топор в сторону, она закрыла глаза и застыла, привстав на цыпочки.
Кристоф толкнул меня в бок.
– Смотри, – шепнул он.
На диване лежал Эндрю Борден, целый и невредимый, не обагренный кровью, и читал газету. Лиззи стояла в дверном проходе между кухней и гостиной. Почему-то остановилась, моргнула и вошла в комнату, уже с шитьем в руках.
Раздался звонок.
– Кого несет в такой час? – проворчал Эндрю и швырнул газету на пол.
– Я открою, отец.
– Нет. Иди помоги матери.
Лизи кивнула, отложила рукоделие и исчезла в кухне. Эндрю вышел в прихожую, распахнул дверь и не слишком вежливо поздоровался с человеком на пороге – уже виденным нами доктором.
– Я зашел спросить, как ваше здоровье. Не стало ли получше?
– Получше?
– Да, с утра ко мне зашла ваша жена, сказала, что вы оба не спали всю ночь, живот болел. Ей подумалось, что вам подсыпали какой-то отравы в еду…
Разговор продолжился – заново проигралась сцена, которую мы уже наблюдали, стоя перед домом.
– Все началось сначала. Мы что-то упустили? Судьбы проигрывают все сначала ради меня?
– Кто-то действительно проигрывает все заново, но сомневаюсь, что ради тебя.
Раздраженный Эндрю вернулся в гостиную, огрызнулся на жену и дочь. Чуть позже мимо пробежала Бриджет, зажимая рот рукой. Я пошла было за ней, но в дверях стояла Лиззи, разглядывая что-то во дворе через кухонное окно. Я решила пройти сквозь нее, но, столкнувшись с ней, отлетела назад.
– Она материальна, – оглянулась я на Кристофа и, не дожидаясь ответа, подошла к Эбби и Эндрю, провела сквозь них рукой.
И доктор, и они были призраками в этом мире.
– Значит, Лиззи единственный настоящий человек.
Кристоф кивнул, придя к такому же выводу.
– А если она настоящая, то с ней можно поговорить. Я и раньше заметила что-то в ее глазах…
– Она посмотрела на тебя.
– Да, но мне почудилась в них никса – или следы ее присутствия. Должно быть, Лиззи Борден была одной из напарниц никсы. Видимо, Судьбы предлагали мне поговорить именно с ней. Давай попробуем…
Кристоф коснулся моей руки.
– Не торопи ее, – пробормотал он. – Попытайся заговорить, когда она сядет на диван.
Лиззи взялась за рукоделие, и я присела рядом с ней.
– Я знаю, ты меня слышишь.
Она продолжала шить, ловкими движениями прокалывая ткань и протягивая сквозь нее синюю нитку.
– Послушай…
– Подожди, – покачала она головой. Она взглянула на отца, оправлявшего пиджак. Он собирался уходить.
– Хорошего дня, отец.
Он рассеянно кивнул ей, потом своей жене и вышел через парадную дверь. Эбби и Лиззи работали молча, точно так же, как и в прошлый раз. Когда Эбби отправилась наверх, Лиззи перевела взгляд на меня. Мой черед.
– Отлично. А теперь перестань шить.
– Не могу.
Я бросила взгляд на Кристофа. Он жестом посоветовал мне не обращать внимания на рукоделие и продолжать.
– Мне нужно поговорить с тобой. Она промолчала, продолжая шить.
– Я все равно поговорю с тобой, хочешь ты…
– Поторапливайся.
– Зачем? Ты никуда не спешишь. Разве что снова убивать родителей…
Она дернула щекой, и в глазах отразились искреннее чувство вины и раскаяние. Аманда Салливан такого бы никогда не смогла изобразить, не то, что почувствовать.
– Так вот оно, твое наказание, – куда мягче проговорила я.
– Наказание? – Лиззи непонимающе посмотрела на меня. – Я это заслужила.
– Она сама создала себе ад, – прошептал Кристоф.
Я недоумевающее посмотрела на него.
– Она сама создала себе ад, – повторил он. – Создала и живет в нем. Нет нужды ее наказывать. Лиззи – сама себе наказание.
Молодая женщина продолжала шить, не меняясь в лице. Как мне ни хотелось начать с конкретных вопросов, я знала, что следует проявлять осторожность. Да, Судьбы сочли Лиззи Борден надежным свидетелем, но это не значит, что она не может обмануть или сказать то, что я хочу слышать.
– Что случилось перед тем, как ты совершила… это? – спросила я. – Может, что-то необычное? Какой-то голос?..
– Голос, да, слышала.
– Она велела тебе убить их.
– Она мне не приказывала, – опустила голову Лиззи.
– Ну, тогда подстрекала, – предположила, припомнив признание Аманды Салливан.
– Да, придала мне храбрости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Вошла Бриджет с ведром в руках и бросила взгляд на Эндрю. Лиззи быстренько увела ее в столовую, я отправилась за ними. Пока Бриджет мыла окна, Лиззи достала доску для глажки и начала гладить носовые платки. Лиззи спросила, не хочет ли Бриджет пойти погулять после ужина, но Бриджет призналась, что все еще неважно себя чувствует. До меня доносились невнятные обрывки разговора, и я вернулась к загадочной больной подруге.
Оставив женщин в столовой, я посмотрела на храпящего Эндрю и поднялась по парадной лестнице. Дойдя до площадки первого этажа, я увидела Эбби. Дверь в спальню по-прежнему была распахнута. Ненавистная мачеха Лизи лежала в луже крови лицом вниз в такой позе, будто сначала рухнула на колени, а уж потом на пол. Голова и плечи были… искромсаны, другого слова не подберешь. Я не раз сталкивалась со смертью во всех ее неприглядных видах, но тут даже меня замутило.
– Да что же это…
Кристоф подошел и окинул комнату оценивающим взором сотрудника прокуратуры. Все еще пытаясь осознать увиденное, я вошла и едва не наступила на кусок скальпа Эбби. Перешагнув через него, я во второй раз посмотрела на тело.
Должно быть, ее убили первым ударом, иначе Эбби вскрикнула бы, и Бриджет или я услышали бы ее. Но убийце мало было одного удара. Десять, двадцать глубоких ран на теле, или даже больше! С какой яростью, с каким неистовством было совершено это преступление! Я не могла представить такую степень ненависти.
– Кто? – спросила я, резко обернувшись к Кристофу. Он посмотрел на меня, и я поняла, что ответ лежит на поверхности. Я знаю, кто это, вот только имя не приходит на ум. Мне вспомнилось, как Лиззи смеялась над Бриджет и ее сражением с дверью, как спокойно гладила носовые платки, в то время как ее мертвая мачеха лежала этажом выше. Чтобы перейти от такой ярости к спокойствию за несколько минут надо быть… даже не знаю кем. Какое чудовище…
Я снова взглянула на Эбби, и в голове зазвучала детская считалочка:
Лиззи Борден в дом пришла.
И топор с собой взяла.
Мать толкнула на диван.
Нанесла ей сорок ран.
И, смахнув слезу с лица…
– Скорее! – Я пулей бросилась на лестницу, сбежала вниз, перепрыгивая через ступени, и проскочила сквозь закрытую дверь.
Лиззи в отцовском пальто стояла над головой спящего родителя, спиной ко мне. Она подняла окровавленный топор и нанесла удар.
…Зарубила и отца.
19
Мы изумленно наблюдали, как Лиззи Борден наносила удары топором по голове отца. Отложив топор в сторону, она закрыла глаза и застыла, привстав на цыпочки.
Кристоф толкнул меня в бок.
– Смотри, – шепнул он.
На диване лежал Эндрю Борден, целый и невредимый, не обагренный кровью, и читал газету. Лиззи стояла в дверном проходе между кухней и гостиной. Почему-то остановилась, моргнула и вошла в комнату, уже с шитьем в руках.
Раздался звонок.
– Кого несет в такой час? – проворчал Эндрю и швырнул газету на пол.
– Я открою, отец.
– Нет. Иди помоги матери.
Лизи кивнула, отложила рукоделие и исчезла в кухне. Эндрю вышел в прихожую, распахнул дверь и не слишком вежливо поздоровался с человеком на пороге – уже виденным нами доктором.
– Я зашел спросить, как ваше здоровье. Не стало ли получше?
– Получше?
– Да, с утра ко мне зашла ваша жена, сказала, что вы оба не спали всю ночь, живот болел. Ей подумалось, что вам подсыпали какой-то отравы в еду…
Разговор продолжился – заново проигралась сцена, которую мы уже наблюдали, стоя перед домом.
– Все началось сначала. Мы что-то упустили? Судьбы проигрывают все сначала ради меня?
– Кто-то действительно проигрывает все заново, но сомневаюсь, что ради тебя.
Раздраженный Эндрю вернулся в гостиную, огрызнулся на жену и дочь. Чуть позже мимо пробежала Бриджет, зажимая рот рукой. Я пошла было за ней, но в дверях стояла Лиззи, разглядывая что-то во дворе через кухонное окно. Я решила пройти сквозь нее, но, столкнувшись с ней, отлетела назад.
– Она материальна, – оглянулась я на Кристофа и, не дожидаясь ответа, подошла к Эбби и Эндрю, провела сквозь них рукой.
И доктор, и они были призраками в этом мире.
– Значит, Лиззи единственный настоящий человек.
Кристоф кивнул, придя к такому же выводу.
– А если она настоящая, то с ней можно поговорить. Я и раньше заметила что-то в ее глазах…
– Она посмотрела на тебя.
– Да, но мне почудилась в них никса – или следы ее присутствия. Должно быть, Лиззи Борден была одной из напарниц никсы. Видимо, Судьбы предлагали мне поговорить именно с ней. Давай попробуем…
Кристоф коснулся моей руки.
– Не торопи ее, – пробормотал он. – Попытайся заговорить, когда она сядет на диван.
Лиззи взялась за рукоделие, и я присела рядом с ней.
– Я знаю, ты меня слышишь.
Она продолжала шить, ловкими движениями прокалывая ткань и протягивая сквозь нее синюю нитку.
– Послушай…
– Подожди, – покачала она головой. Она взглянула на отца, оправлявшего пиджак. Он собирался уходить.
– Хорошего дня, отец.
Он рассеянно кивнул ей, потом своей жене и вышел через парадную дверь. Эбби и Лиззи работали молча, точно так же, как и в прошлый раз. Когда Эбби отправилась наверх, Лиззи перевела взгляд на меня. Мой черед.
– Отлично. А теперь перестань шить.
– Не могу.
Я бросила взгляд на Кристофа. Он жестом посоветовал мне не обращать внимания на рукоделие и продолжать.
– Мне нужно поговорить с тобой. Она промолчала, продолжая шить.
– Я все равно поговорю с тобой, хочешь ты…
– Поторапливайся.
– Зачем? Ты никуда не спешишь. Разве что снова убивать родителей…
Она дернула щекой, и в глазах отразились искреннее чувство вины и раскаяние. Аманда Салливан такого бы никогда не смогла изобразить, не то, что почувствовать.
– Так вот оно, твое наказание, – куда мягче проговорила я.
– Наказание? – Лиззи непонимающе посмотрела на меня. – Я это заслужила.
– Она сама создала себе ад, – прошептал Кристоф.
Я недоумевающее посмотрела на него.
– Она сама создала себе ад, – повторил он. – Создала и живет в нем. Нет нужды ее наказывать. Лиззи – сама себе наказание.
Молодая женщина продолжала шить, не меняясь в лице. Как мне ни хотелось начать с конкретных вопросов, я знала, что следует проявлять осторожность. Да, Судьбы сочли Лиззи Борден надежным свидетелем, но это не значит, что она не может обмануть или сказать то, что я хочу слышать.
– Что случилось перед тем, как ты совершила… это? – спросила я. – Может, что-то необычное? Какой-то голос?..
– Голос, да, слышала.
– Она велела тебе убить их.
– Она мне не приказывала, – опустила голову Лиззи.
– Ну, тогда подстрекала, – предположила, припомнив признание Аманды Салливан.
– Да, придала мне храбрости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96