Он уже поднял стиснутые кулаки, чтобы заколотить ими в дверь, но вовремя остановился. Черт побери, но ведь она права. Он знал, что это так. То, что казалось ему в свое время такой хорошей мыслью, просто-напросто не сработало. Значит, их влечение друг к другу имеет чисто физическую природу. Ну и что из этого? Повышенная чувственность Эбони была одной из черт ее характера, и это ему нравилось. Она разжигала в нем страсти, которых он не ожидал от себя, заставляя чувствовать себя мужчиной в полном смысле этого слова.
Одно дело знать, что ты умеешь доставить удовольствие женщине – и иногда он гордился тем, что хорошо умеет делать это, – но совсем другое, когда женщина, которую ты любишь, показывает, что в твоих объятиях она получает несказанное удовольствие, когда после вспышки безудержной, неистовой страсти у нее вырываются восторженные возгласы...
Алана вдруг охватило нестерпимое желание вновь почувствовать эти чувственные губы на своем теле. Боже мой! Сама мысль об ощущениях, которые она будила в нем, заставляла кровь быстрее струиться по венам и еще сильнее вздымала плоть. Желание заколотить кулаками по этой двери было сильным. Но его превозмогало еще более сильное чувство. Возможно, гордость. Во всяком случае не стремление испытать себя. Хватит цепляться за надежду, что эта неделя самоограничений может что-либо доказать. Как правильно сказала Эбони, она была просто мучительной, не было ни одного момента, когда бы ему не хотелось удалиться с ней в уединенное место и предаться страстной любви. Если быть честным с самим собой, за это время их чувственное влечение друг к другу стало только сильнее.
Человек соткан из противоречий, раздраженно подумал он. Стоит запретить себе что-либо, как немедленно это становится еще более привлекательным и насущным, чем раньше.
Алан встряхнулся и, с трудом передвигая ноги, пошел вниз по лестнице. Собственно говоря, он может позвонить ей утром и попросить провести уикэнд с ним. Может быть, покатать ее на катере? Она любила эти прогулки еще девочкой. На воде так спокойно, и никто не будет им мешать. Он может отвезти ее в залив Брокен и встать на якорь в укромном местечке. И надо будет попросить, чтобы она надела черный купальный костюм, в котором фотографировалась в тот день. Конечно, не для купания. Собственно говоря, он не думал, что костюм долго останется на ней...
Недобро усмехаясь, он сел в машину. Все встало на свои места, хотя тот факт, что в мыслях она вновь стала для него любовницей, немного беспокоил.
Но в конце концов, черт возьми, он просто не мог ждать!
В пятницу без пятнадцати восемь вечера Алан сидел в полутемном ресторане и за несколько минут ожидания уже почти допил коктейль.
Адриана опаздывала. Когда она позвонила ему на неделе и, сказав, что собирается в Сидней, чтобы пройти медицинское обследование перед родами, выразила желание увидеться, он не смог отказать ей. И все же чувствовал смутное ощущение вины, особенно когда пришлось лгать Эбони. Еще более это чувство усугубилось тем, что Эбони так доверчиво восприняла его сообщение, не задала ни одного вопроса. Если бы она отменила назначенную встречу с ним, сославшись на деловой ужин, он, вероятно, поднял бы скандал.
Однако Эбони не очень бы обрадовалась, если бы узнала, с кем у Алана «деловой ужин». Но откуда она узнает? Место было уединенное и редко посещалось богемой и людьми из общества. Для верности он огляделся вокруг. Так и есть. Ни одного знакомого. Дьявольщина, где же в конце концов эта женщина?
Через пару минут наконец показалась Адриана, только она одна могла на шестом месяце беременности выглядеть такой элегантной и уверенной.
– Я ужасно опоздала? – воскликнула она и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, обдав цветочным ароматом духов. Потом села рядом с ним, ее умело сшитый костюм из бежевого трикотажа совершенно скрывал беременность.
– Перье, пожалуйста, – сказала она бармену и повернулась к Алану. – Гинеколог опоздал, а потом еще такси попало в пробку, так что мне пришлось выйти и прогуляться пешком. Ты меня извинишь? – Она откинула назад упавшие на лоб светлые волосы и победно улыбнулась ему.
Он улыбнулся в ответ. Конечно. Эх, Адриана, подумал он. Если бы я тогда полюбил тебя, теперь все было бы намного проще.
Она внимательно посмотрела на него.
– Твоя улыбка мне не нравится. И ты выглядишь ужасно усталым. Много работаешь?
– Может быть.
– Алан, это плохо. Кто-нибудь должен за тебя взяться.
– Совершенно с тобой согласен, – мрачно сказал он.
Ее милые серые глаза слегка расширились, взяв бокал минеральной воды, она отпила глоток.
– Непохоже на тебя. Алан Кастэрс, которым я его знала, и любовь были понятиями несовместимыми.
– Вся беда в том, что ты никогда не любила меня, Адриана.
Она положила свою руку на его.
– Это неправда, Алан. Я любила тебя. Ты был хорошим другом и чертовски замечательным любовником. Но в Брайса я влюбилась. Вот в чем разница.
– Угум.
Она легко и дразняще рассмеялась.
– И что означает это «угум»?
– Ничего. – Он посмотрел на нее, пытаясь убрать с лица выражение озабоченности. У этой женщины неплохая интуиция. – Так скажи мне, Адриана, зачем ты хотела меня видеть?
– Может быть, мы сначала сядем за стол? Я возьму с собой воду, а ты можешь заказать себе бутылочку красного вина. Это улучшит твое настроение.
– Хватит увиливать, Адриана, – сказал он, когда они заняли столик в углу зала. – В чем дело?
– Собственно говоря, ничего особенного. Я недавно думала о тебе и, так как мне все равно нужно было в Сидней на исследование ультразвуком, решила убить двух зайцев сразу. – Она помолчала, потом решительно продолжила: – Может быть, скажешь, что это не мое дело, но мне хочется знать, как у тебя дела с Эбони. Когда четыре года тому назад вы были на моей свадьбе, я могла бы поклясться, что она так же влюблена в тебя, как ты в нее. Не надо отрицать, Алан. Я даже не думаю, что с твоей стороны это было простое вожделение, несмотря на ее молодость. Это непохоже на тебя. Все это время я ожидала приглашения уже на твою свадьбу, но оно так и не пришло...
Алан стиснул зубы. Он не собирался откровенничать с Адрианой насчет своих отношений с Эбони. У него не было настроения выслушивать нравоучения, а если бы Адриана узнала о случившемся за последний год, ему пришлось бы это вытерпеть. Можно было представить, как она отчитала бы его.
Адриана никому не прощала, когда дело касалось каких-либо форм угнетения женщин, как она это понимала. Прочно стоящая на ногах, удачливая в делах, эта женщина, выйдя замуж за Брайса Маклина, поступилась многим. Тем более стоило уважать глубину чувства между ней и ее скотоводом-мужем. Такая любовь может двигать горы.
– Некоторое время мы с Эбони были в ссоре, – сказал он, подумав, насколько же это не соответствует истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37