Лаура перевернулась на спину, натянула одеяло и уставилась в потолок. Они занимались любовью. Но это не значит, что ее любят. Да и нужно ли, чтобы Франс любил ее? Брак может быть удачным и без любви. И что такое «любовь»?
Отец когда-то любил мать, и она любила его. Но вся их «любовь» закончилась тем, что они возненавидели друг друга. Или вот Патриция и Крис с ума сходят друг по другу. С ними невозможно находиться в одной комнате — постоянно возникает чувство, что ты лишний, что — при всей их вежливости и внимании к другим — они хотят только одного: остаться вдвоем. Но разве это любовь? Желание, страсть — да, а любовь…
Лаура встала с постели, подхватила с кресла пеньюар и направилась в ванную. Ладно, пусть это страсть. Она привела в ее жизнь Франса, она же прошлой ночью бросила их в объятия друг друга. И, если повезет, она же и удержит их вместе; страсть и привязанность к их дочурке, потому что — и в этом Франс прав — у Мэри должен быть дом, а также мать и отец.
Лаура вздохнула и занялась привычными утренними делами, что возвращают человека к реальному миру. Потом она взяла щетку с мраморной полки и посмотрела на себя в зеркало.
Любовь… Ей казалось, что с Робином она нашла свою любовь. А сколько раз он говорил, что любит ее. Она не употребляла этих слов, но произносила их мысленно, и посмотрите, чем все закончилось. «Любовь» привела Робина к алтарю с другой женщиной, а ее оставила с разбитым сердцем.
Ее рука замерла. Нет, сердце не разбилось, а злость на Робина прошла. Она никогда его не любила Если бы любила, то хотела бы все ночи проводить с ним. И каждый раз при виде его ее пронзала бы сладкая боль. Она бы мечтала о нем, стремилась к нему, злилась иногда, и все это со страстью, от которой любовь только слаще.
Она бы жаждала его поцелуев, как жаждала сейчас поцелуев Франса. Она бы задыхалась от его прикосновений, как задыхалась сегодня ночью и утром. Заворачивалась бы в его халат, зарывалась лицом в его воротник, вдыхала бы его запах и желала бы — да, да! — снова и снова быть в его объятиях…
Подняв голову, Лаура посмотрела в окно. Нет, все не так. Так быть не может. То, что она чувствует к Франсу, это… это всего лишь желание. И уважение, надо признать, хотя еще вчера о нем не было и речи. Он ей нравится. А почему бы и нет? Умный, интересный, щедрый… Но она его не любит. Не хочет любить. Любовь опасна. Когда любишь, ты так уязвима, беззащитна перед самой страшной на свете болью — болью потери.
— Добрый день, дорогая. — Лаура резко обернулась — в двери стоял Франс с серебряным подносом в руках. — Напугал? — Он закрыл локтем дверь и подошел к ней. — Я тут подумал, может быть, у тебя такая же привычка. Меня лучше утром не беспокоить, пока не выпью кофе.
Лаура почувствовала, как забилось сердце. Франс стоял перед ней с всклокоченными волосами, небритый. На нем были джинсы и больше ничего, если не считать обворожительной, притягательной улыбки на губах и в глазах.
— Не беспокойся. — Он поставил поднос на столик у окна и уселся в кресло. Лаура села напротив. Франс разлил кофе и подал ей чашку. — Готовил не я, это Долорес.
— О, вот как…
Поднеся чашку к губам, Лаура сделала глоток. Не самое лучшее начало утреннего разговора с мужем. С человеком, в которого она влюблена. Или не влюблена?
Рука с чашкой дрогнула. Она поставила ее на блюдце и улыбнулась.
— Ну что ж… Мне надо посмотреть Мэри.
— Я уже был у нее. Няня дала ей бутылочку, и девочка опять спит. — Франс улыбнулся. — Я сказал, что мы заглянем перед ланчем.
— Перед ланчем? А что мы будем делать до…
Лаура посмотрела на него. Сегодня это ей далось нелегко, в конце концов, ей еще не приходилось просыпаться в постели с мужчиной.
Нет, не нелегко, смотреть на него было невозможно. Она боялась, но не Франса, а себя. Он никогда не узнает, что она, возможно, влюбилась в него. Не узнает, не догадается, не заподозрит. Скажи мужчине, что любишь его, и он получит над тобой такую власть…
— Лаура, — Франс взял ее за руку, — в чем дело?
— Ничего. Просто… — У нее пересохло во рту. — Просто я не знаю, чем заняться.
— Позволь мне смотреть на тебя. Это и будет твое занятие. — Он поцеловал ее пальцы, повернул руку и поцеловал ладонь. — Ты прекрасна. Я чуть не разбудил тебя утром, чтобы сказать это.
Неуверенно улыбаясь, Лаура отняла руку и положила ее на колено.
— Спасибо.
— Что-то не так, — спокойно констатировал Франс. — Ты нездорова? Или я чем-то обидел тебя?
— Нет! Все в порядке. Мне лишь как-то не по себе.
— Почему?
— Ну… — Лаура вздохнула. — Я еще никогда не просыпалась в чужой постели.
Некоторое время Франс молчал, потом кивнул с таким видом, словно она произнесла что-то важное.
— Вот как?
— Да. — Лаура опустила глаза, внезапно осознав, что должна сказать ему это, у него есть право это знать, даже если ему на это наплевать. Она вскинула голову. — Кроме тебя, у меня был только один мужчина, Робин.
— Понятно. — Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.
— Тебе, наверное, скучно со мной? Я лучше… — Она вскочила.
— Лаура, — Франс схватил ее за руку и поднялся, — почему ты говоришь мне об этом?
— У меня вдруг появилась глупая мысль, что тебе, как моему мужу, будет интересно узнать, что… в общем, что я не такая уж неразборчивая в области секса.
— Продолжай. — Франс как-то странно улыбнулся. — Теперь мне действительно интересно.
Ее щеки вспыхнули румянцем.
— Я только хочу сказать, что никогда не проводила с Робином всю ночь, и секс с ним не был… не был…
Она не смогла договорить. Франс заглянул ей в глаза, провел пальцем по подбородку.
— Мы занимались любовью прошлой ночью, дорогая. Это другое.
— Да, — тихо сказала Лаура, — это другое.
— В какой-то момент мне показалось, что ты хочешь сообщить, каким потрясающим любовником был этот Робин. Что ты не можешь его забыть.
— Ты так подумал? О нет, нет! Я лишь хотела сказать… — Лаура прикусила губу, потом взглянула на мужа и улыбнулась. — Садись. Я налью тебе еще кофе.
Франс кивнул и сел. Она налила ему кофе и подала чашку. Пусть посидит, попьет кофе и, может быть, догадается, в чем дело. А дело в том, что с Робином ей никогда не было так хорошо, как с ним.
Почему она сказала мне об этом? — думал Франс. Вероятно потому, что призрак, витавший над их браком, исчез. Ему было приятно осознавать это. Но почему у нее такой несчастный вид?
Может ли мужчина до конца понять женщину? Что произошло за последние две минуты? И что вообще случилось после того, как они в последний раз занимались любовью?
Любовь… Он вздохнул, и чашка в его руке дрогнула. Однако это правда. Любовь и секс разные вещи. То, что он чувствует к ней… это что-то другое.
Останься со мной, шептала она. Останься со мной, Франс. И он остался. С ней… в ней. Ему хотелось навсегда остаться в ее объятиях, в ее сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33