– А я не знала, что тетя Патриция гостит у вас. – Дайана решила поддержать разговор.
Патриция, младшая сестра Мадлен, по профессии педиатр, жила в Денвере. Она никогда не была замужем.
– А ты знаешь, что она ездила вместе с нами в Европу? – спросила Мадлен, обернувшись на ходу. Дайана кивнула. – В общем, Ричард наконец-то уговорил ее продать дом, что рядом с его офисом. Сюда мы вернулись все вместе, чтобы обговорить условия продажи. Боюсь, мы с ней намучаемся! Совершенно невозможный человек, да ты и сама знаешь.
Они вошли в гостиную. Отец тепло приветствовал дочь с зятем. Обменявшись с Россом рукопожатием, он заключил Дайану в объятия, крепко прижав к своему круглому брюшку. Сантиметров на пять выше Мадлен, когда та была в туфлях на каблуках, Ричард был натуральный колобок – одним словом, толстяк-коротышка. Диеты он не придерживался, хотя Мадлен и настаивала, но от случая к случаю демонстрировал силу воли, отказываясь от второго куска любимой им сдобной ватрушки. Мадлен обожала его. Несмотря на все его несовершенства и недисциплинированность, подчеркивала она. Хотя, вероятней всего, любила его именно поэтому. Со своим мужем, и только с ним, она была необыкновенно мягка, позволяла ему, как говорится, телячьи нежности на людях, при этом краснела, как девочка. Это был, вне всякого сомнения, брак по любви, и их взаимная страсть с годами не проходила.
Мадлен оставила всех в гостиной, а сама удалилась на кухню. Каминные часы, издающие бой каждые четверть часа, пробили во второй раз, и Дайана поспешно извинилась, вспомнив об обещании помочь матери.
Когда она вошла в кухню, от ароматного запаха мяса, запеченного с грибами, засосало под ложечкой. Патриции, к ее огорчению, там не оказалось, – она умчалась в кабинет, так как только что позвонил очередной поклонник. Мадлен с Дайаной оказались одни. Атмосфера накалялась с каждой минутой – это чувствовалось.
– Полагаю, не будешь возражать, – начала Мадлен в своей обычной сверхвежливой манере, действующей на нервы, – если я скажу вот что. Не считаешь ли ты, что выглядишь гораздо лучше, когда подбираешь волосы? Смотрю на тебя и вспоминаю этих лохматых хиппи. Дайана резко опустила хрустальную салатницу на стол.
– Мама, Россу нравится именно такой стиль.
– А не он ли виноват в том, что ты бледна как полотно? Если бы ты спросила меня, почему я так считаю, я бы ответила, что ты не выглядишь счастливой.
– Не спросила и не спрошу, дорогая мамочка!
Внезапно решетчатые двери распахнулись с таким шумом, будто это подгулявший ковбой ввалился в салун опрокинуть еще стаканчик.
– Дайана-а-а… – взвизгнула тетя Патриция.
Услышав однажды ее голос, забыть его было невозможно. Техасский акцент остался при ней навеки, а Мадлен от него избавилась, считая, что слишком растягивать слова вульгарно. Патриция влетела в кухню, словно за нею гнались, непроизвольно прервав обмен «любезностями» между сестрой и племянницей. Сильвия, дремавшая на высокой табуретке у бара, мгновенно превратилась в пушистый огненный шар и зашипела, как только Патриция оказалась рядом. Кошке пошел восемнадцатый год, по-кошачьим меркам она была уже в весьма преклонном возрасте и, привыкнув к мертвой тишине в огромном доме, терпеть не могла громких звуков.
Мадлен взглянула на сестру с раздражением, оторвав взгляд от голландского соуса, который не переставая помешивала.
Кошка, как и хозяйка, смотрела на Патрицию сквозь узкие щелки глаз весьма подозрительно. Ушки Сильвии были прижаты к оранжевой голове, а кончик пушистого хвоста подрагивал.
Патриция тем не менее делала вид, будто не замечает произведенного ее появлением смятения. Во-первых, она терпеть не могла кошек; однажды в детстве дернула за хвост злого кота и тот пустил в ход когти и зубы. Во-вторых, на правах младшей сестры она с юных лет проявляла мятежный характер и, хотя теперь ей было за пятьдесят, оставалась такой же бунтаркой. Кроме того, однажды поняв, что у Мадлен на все есть свои правила, она еще в трехлетнем возрасте решила, что самое лучшее не считаться ни с одним из них, и всегда поступала так, как ей нравилось, хотя иногда и делала то, что велела старшая сестра. Но это случалось редко, в основном когда Патриция была чем-то озабочена или не могла в тот момент придумать ничего лучше.
Что касается внешности, Патриция была копией своей сестры, правда в ее блондинистом варианте. И хоть энергии у нее тоже было с избытком, на этом сходство заканчивалось. Патриция была свободолюбивая натура, к тому же абсолютно непредсказуемая и непоследовательная, поэтому она так раздражала собранную и дисциплинированную Мадлен. Но, как известно, противоположности сходятся, а посему, несмотря на совершенную несхожесть характеров, сестры обожали друг друга. Обе испытывали наслаждение от общения, хотя, конечно, никогда бы не признались никому в целом мире, что их жаркие споры иногда заканчивались довольно бурно.
Патриция сосредоточила все внимание на высокой и изящной племяннице. Крепко сжав ее ладони, она не отводила от нее внимательного взгляда. Дайане даже показалось, будто экзальтированная тетка пытается заглянуть ей в душу. Обычно, когда Патриция находилась в состоянии покоя хотя бы секунду, возникало ощущение, будто она сжатая упругая пружина.
– Ах, дорогая моя, как прекрасно, что вы с Россом опять вместе! Это просто великолепно!
Мадлен начала яростно помешивать соус – стало слышно, как стучит о стенки кастрюльки ложка.
– Спасибо, тетя Патриция. Я и сама ужасно рада. – Дайана улыбалась, просияв.
– Представь себе, я никак не могла взять в толк, почему вы расстались, но, слава Богу, теперь все это в прошлом. И почему мне не встретился похожий на него мужчина… когда я была моложе, – протянула она с мечтательным видом. – Кто мне объяснит? Вышла бы замуж, шла бы по жизни шутя и играя, вон как Мадлен, например.
Мадлен кинула на сестру убийственный взгляд, который Патриция постаралась не заметить, потому что эта тема была в их отношениях камнем преткновения.
Хотя Патриция жила одна, мужчины и любовь не обошли ее стороной. Поклонников у нее было хоть отбавляй. Мадлен, естественно, это не нравилось. Однажды, давно это было, Мадлен неодобрительно отозвалась об одном аргентинском пароходном магнате, на что Патриция отреагировала в присущей ей экспрессивной манере: «Мадлен, дорогая, успокойся, я за него замуж не пойду. Он сделал мне предложение, ты это знаешь. Ну и вот, я подумала и решила, раз он тебе не нравится, я его в нашу семью приводить не стану. Подожду… Вся жизнь впереди». Патриция ждала вот уже более двадцати лет, и в тех редких случаях, когда Мадлен советовала ей остепениться, выйти замуж, отвечала несколько экзальтированно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39