Кожа у нее оказалась такой же бархатистой и нежной, как у красавицы дочери. Да, Кэтрин не утратила былой красоты даже в нынешнем своем невыигрышном положении. Эти выразительные глаза, эти красиво очерченные губы Джасмин унаследовала от матери, вот только волосы той, пышные и шелковистые, искрились не золотом, а серебром.
— Рад, что вы вернулись в мой дом, suegra mia, — тихо произнес Эстебан. — Только ужасно жаль видеть вас прикованной к этой штуке.
— Скоро я от нее избавлюсь, — пообещала Кэтрин. — С каждым часом сил у меня прибывает, и я не всегда теперь раскатываю в кресле. Просто сегодня уж очень устала…
— Не расскажете ли о том, что с вами приключилось?
Полчаса спустя, отправляясь на поиски Колина Питта, Эстебан снова и снова проигрывал в голове услышанное. Сколько всего нового узнал он о жене и о той нелегкой борьбе, что вели Джасмин и Кэтрин в течение последних лет! Погруженный в свои мысли Эстебан не заметил жену, что, стоя на верхней площадке лестницы, слышала через открытые двери гостиной весь их разговор.
Как только он скрылся в конце коридора, молодая женщина сбежала по лестнице и поцеловала мать в щеку. Пока Кэтрин не вздумалось пооткровенничать с Эстебаном, ее дочери и в голову не приходило, каким адом обернулись для несчастной женщины последние два года.
— Пойдем-ка, — мягко произнесла она. — Пойдем-ка полюбуемся на твои апартаменты. — И осторожно покатила кресло по коридору.
— Ты в порядке? — осведомилась Кэтрин.
— Да, — кивнула Джасмин.
— Ты его до сих пор любишь, верно?
— Да, — снова кивнула молодая женщина. И добавить к этому, увы, было нечего.
Вместе мать и дочь осмотрели отведенные Кэтрин комнаты и не нашли, к чему придраться. Здесь некогда жил дядя Эстебана, известный художник. Он предпочитал работать в тишине и покое и целыми днями пропадал в своей студии, так что флигель был оборудован всем необходимым. Позже, когда Хулио Ривера навсегда перебрался на Мальту, студию переоборудовали под офис для Эстебана. Но поскольку Эстебан предпочитал работать в своем кабинете на втором этаже основного здания, «прирожденный организатор» Инес велела перенести во флигель кровать, пару мягких кресел и телевизор. Даже Джасмин неохотно признала: лучшего нельзя и желать.
— Замечательно, — удовлетворенно сказала Кэтрин. Багаж ее уже распаковали и вещи заботливо разложили по полкам.
— А где же Питт? — с запозданием осведомилась Джасмин.
— Спроси у Эстебана, — отмахнулась Кэтрин. — Он как раз к нему направился.
Обнаружив мужа в холле, Джасмин требовательно спросила:
— Где мой адвокат?
— Он только что уехал. — Выразительные карие глаза молодой женщины негодующе вспыхнули.
— Только не говори, что отослал беднягу обратно в «Фуэнте Овехуну»!
— Как можно! — деланно изумился Эстебан. — Мистера Питта срочно вызвали в Штаты. Мой шофер повез его в аэропорт.
— Но ведь в аэропорту забастовка, — нахмурилась Джасмин.
— Пустяки! — небрежно отмахнулся Эстебан. — Адвокату моей жены я предоставил мой личный самолет. Так что Колин Питт благополучно улетит домой. Вместе с белокурым культуристом, — удовлетворенно улыбнулся он. — Ну, разве я не воплощенная любезность?
Не поддаваясь на провокацию, Джасмин упрямо глядела в пол.
— А куда это мы собрались? — полюбопытствовал Эстебан.
Она, Джасмин, сейчас пойдет распаковывать багаж. А вот куда собрался сеньор Ривера, не интересовало ее ни на йоту.
Не дождавшись ответа, Эстебан невозмутимо спросил:
— Твоя мама удобно устроена?
— Во всех отношениях. Спасибо, — сдержанно поблагодарила Джасмин.
Эстебан тихо рассмеялся, и от этого смеха в груди Джасмин, словно все перевернулось. Вместе они поднялись на второй этаж, где располагались спальни. Джасмин направилась к одной из дверей, Эстебан — к другой. Одновременно взявшись за бронзовые ручки, муж и жена переглянулись. В карих глазах Джасмин сверкнул вызов: спальня, которую она выбрала, предназначалась для нее одной и только для нее. А Эстебан просто улыбнулся — приветливо и обезоруживающе.
— Ужин в восемь, — напомнил он и исчез.
Джасмин же осталась стоять на месте, кипя от негодования: ведь муж никак не отреагировал на то, что она дала понять, что не собирается делить с ним ложе. И каким-то непостижимым образом отыграл очко.
7
Ужин прошел довольно натянуто. Кэтрин устала за день и предпочла остаться у себя, выпить чаю, посмотреть новости и лечь спать. Джасмин спустилась вниз в тех же брюках и футболке, в каких была днем, по той простой причине, что вещей с собой взяла немного. Правда, она приняла душ, тщательно расчесала волосы и наложила легкий макияж.
А вот Эстебан ни с того ни с сего вздумал вырядиться в смокинг. Выглядел он так ослепительно, что у молодой женщины сердце на миг замерло.
— Не слишком ли много блеску для домашнего ужина? — язвительно осведомилась она.
— Позже мне придется уйти, — пояснил Эстебан. — Мама ждет меня. А поскольку я сегодня вообще не подавал признаков жизни, то либо я явлюсь к ней, либо она примчится сюда выяснять, что я затеял.
Джасмин и сама была бы не прочь узнать, в какую игру играет ее муж. Впрочем, про ужин в кругу семьи она отлично знала. Инес как бы невзначай обмолвилась о нем в разговоре с Кэтрин. И выводы из всего этого напрашивались не самые радостные. Джасмин поневоле возвращалась мыслями к «милой Инес Ортуньо» и к ее правам на Эстебана, мифическим или реальным. Возможно, молодая женщина подсознательно рассчитывала, что муж в кои-то веки извинится перед своей высокопоставленной родней и останется дома, с нею…
Супруги вошли в столовую, не глядя друг на друга, точно чужие. Эстебан услужливо выдвинул для жены стул. На столе искрился хрусталь, и загадочно мерцали свечи в серебряных подсвечниках. Ради такого случая Кармен расстаралась на славу, в дело пошел даже парадный сервиз и столовое серебро. Джасмин уселась на стул, развернула салфетку. Эстебан занял место напротив. Оба держались так напряженно, что столовая напоминала театр военных действий в миниатюре.
До чего же все-таки Эстебан де Ривера хорош собой! Даже несправедливо как-то получается. Ослепительно белая рубашка, черный смокинг, галстук-бабочка делают его просто неотразимым. При одном взгляде на него она, Джасмин, свободолюбивая американка, готова отказаться от своих демократических принципов и признать, что в наследственной аристократии что-то, безусловно, есть…
Эстебан извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского. Раздался легкий хлопок… Этот мужчина научился открывать шампанское еще в колыбели, не иначе. Золотистая искрящаяся жидкость хлынула в бокалы. Джасмин мысленно прикидывала, не выплеснуть ли ей содержимое прямо в его нахальную физиономию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Рад, что вы вернулись в мой дом, suegra mia, — тихо произнес Эстебан. — Только ужасно жаль видеть вас прикованной к этой штуке.
— Скоро я от нее избавлюсь, — пообещала Кэтрин. — С каждым часом сил у меня прибывает, и я не всегда теперь раскатываю в кресле. Просто сегодня уж очень устала…
— Не расскажете ли о том, что с вами приключилось?
Полчаса спустя, отправляясь на поиски Колина Питта, Эстебан снова и снова проигрывал в голове услышанное. Сколько всего нового узнал он о жене и о той нелегкой борьбе, что вели Джасмин и Кэтрин в течение последних лет! Погруженный в свои мысли Эстебан не заметил жену, что, стоя на верхней площадке лестницы, слышала через открытые двери гостиной весь их разговор.
Как только он скрылся в конце коридора, молодая женщина сбежала по лестнице и поцеловала мать в щеку. Пока Кэтрин не вздумалось пооткровенничать с Эстебаном, ее дочери и в голову не приходило, каким адом обернулись для несчастной женщины последние два года.
— Пойдем-ка, — мягко произнесла она. — Пойдем-ка полюбуемся на твои апартаменты. — И осторожно покатила кресло по коридору.
— Ты в порядке? — осведомилась Кэтрин.
— Да, — кивнула Джасмин.
— Ты его до сих пор любишь, верно?
— Да, — снова кивнула молодая женщина. И добавить к этому, увы, было нечего.
Вместе мать и дочь осмотрели отведенные Кэтрин комнаты и не нашли, к чему придраться. Здесь некогда жил дядя Эстебана, известный художник. Он предпочитал работать в тишине и покое и целыми днями пропадал в своей студии, так что флигель был оборудован всем необходимым. Позже, когда Хулио Ривера навсегда перебрался на Мальту, студию переоборудовали под офис для Эстебана. Но поскольку Эстебан предпочитал работать в своем кабинете на втором этаже основного здания, «прирожденный организатор» Инес велела перенести во флигель кровать, пару мягких кресел и телевизор. Даже Джасмин неохотно признала: лучшего нельзя и желать.
— Замечательно, — удовлетворенно сказала Кэтрин. Багаж ее уже распаковали и вещи заботливо разложили по полкам.
— А где же Питт? — с запозданием осведомилась Джасмин.
— Спроси у Эстебана, — отмахнулась Кэтрин. — Он как раз к нему направился.
Обнаружив мужа в холле, Джасмин требовательно спросила:
— Где мой адвокат?
— Он только что уехал. — Выразительные карие глаза молодой женщины негодующе вспыхнули.
— Только не говори, что отослал беднягу обратно в «Фуэнте Овехуну»!
— Как можно! — деланно изумился Эстебан. — Мистера Питта срочно вызвали в Штаты. Мой шофер повез его в аэропорт.
— Но ведь в аэропорту забастовка, — нахмурилась Джасмин.
— Пустяки! — небрежно отмахнулся Эстебан. — Адвокату моей жены я предоставил мой личный самолет. Так что Колин Питт благополучно улетит домой. Вместе с белокурым культуристом, — удовлетворенно улыбнулся он. — Ну, разве я не воплощенная любезность?
Не поддаваясь на провокацию, Джасмин упрямо глядела в пол.
— А куда это мы собрались? — полюбопытствовал Эстебан.
Она, Джасмин, сейчас пойдет распаковывать багаж. А вот куда собрался сеньор Ривера, не интересовало ее ни на йоту.
Не дождавшись ответа, Эстебан невозмутимо спросил:
— Твоя мама удобно устроена?
— Во всех отношениях. Спасибо, — сдержанно поблагодарила Джасмин.
Эстебан тихо рассмеялся, и от этого смеха в груди Джасмин, словно все перевернулось. Вместе они поднялись на второй этаж, где располагались спальни. Джасмин направилась к одной из дверей, Эстебан — к другой. Одновременно взявшись за бронзовые ручки, муж и жена переглянулись. В карих глазах Джасмин сверкнул вызов: спальня, которую она выбрала, предназначалась для нее одной и только для нее. А Эстебан просто улыбнулся — приветливо и обезоруживающе.
— Ужин в восемь, — напомнил он и исчез.
Джасмин же осталась стоять на месте, кипя от негодования: ведь муж никак не отреагировал на то, что она дала понять, что не собирается делить с ним ложе. И каким-то непостижимым образом отыграл очко.
7
Ужин прошел довольно натянуто. Кэтрин устала за день и предпочла остаться у себя, выпить чаю, посмотреть новости и лечь спать. Джасмин спустилась вниз в тех же брюках и футболке, в каких была днем, по той простой причине, что вещей с собой взяла немного. Правда, она приняла душ, тщательно расчесала волосы и наложила легкий макияж.
А вот Эстебан ни с того ни с сего вздумал вырядиться в смокинг. Выглядел он так ослепительно, что у молодой женщины сердце на миг замерло.
— Не слишком ли много блеску для домашнего ужина? — язвительно осведомилась она.
— Позже мне придется уйти, — пояснил Эстебан. — Мама ждет меня. А поскольку я сегодня вообще не подавал признаков жизни, то либо я явлюсь к ней, либо она примчится сюда выяснять, что я затеял.
Джасмин и сама была бы не прочь узнать, в какую игру играет ее муж. Впрочем, про ужин в кругу семьи она отлично знала. Инес как бы невзначай обмолвилась о нем в разговоре с Кэтрин. И выводы из всего этого напрашивались не самые радостные. Джасмин поневоле возвращалась мыслями к «милой Инес Ортуньо» и к ее правам на Эстебана, мифическим или реальным. Возможно, молодая женщина подсознательно рассчитывала, что муж в кои-то веки извинится перед своей высокопоставленной родней и останется дома, с нею…
Супруги вошли в столовую, не глядя друг на друга, точно чужие. Эстебан услужливо выдвинул для жены стул. На столе искрился хрусталь, и загадочно мерцали свечи в серебряных подсвечниках. Ради такого случая Кармен расстаралась на славу, в дело пошел даже парадный сервиз и столовое серебро. Джасмин уселась на стул, развернула салфетку. Эстебан занял место напротив. Оба держались так напряженно, что столовая напоминала театр военных действий в миниатюре.
До чего же все-таки Эстебан де Ривера хорош собой! Даже несправедливо как-то получается. Ослепительно белая рубашка, черный смокинг, галстук-бабочка делают его просто неотразимым. При одном взгляде на него она, Джасмин, свободолюбивая американка, готова отказаться от своих демократических принципов и признать, что в наследственной аристократии что-то, безусловно, есть…
Эстебан извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского. Раздался легкий хлопок… Этот мужчина научился открывать шампанское еще в колыбели, не иначе. Золотистая искрящаяся жидкость хлынула в бокалы. Джасмин мысленно прикидывала, не выплеснуть ли ей содержимое прямо в его нахальную физиономию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37