— Нет проблем, — весело возразил Эстебан. — Эту оплошность можно исправить в течение часа.
— Ну конечно! — вновь просияла миссис Уолдрон. — Джасмин, у нас же целый день впереди. Мы вполне успеем пройтись по магазинам. Давно пора себя побаловать!
Ненавижу тебя, говорили золотисто-карие глаза. А оскорбленно надутые губы, напротив, сделались еще заманчивее.
— А кто устраивает вечеринку?
С самообладанием профессионального игрока Эстебан сосредоточил все свое внимание на теще и объяснил, что сегодняшний прием устраивают в особняке семейства Тенорьо, расположенном в двадцати минутах езды от Жероны по направлению к Фигересу.
— Бессовестный жулик, — ровным тоном произнесла Джасмин по-испански. — Ты же знаешь, что я не хочу никуда идти.
— Что ты сказала? — переспросила мать, не знающая испанского.
— Она говорит, что поход по магазинам вас утомит, так что вам и вечеринка не в радость окажется, — солгал Эстебан. — Так что мы решим проблему, как водится у богачей и аристократов, этих презренных кровопийц: попросим привезти вечерние платья прямо сюда. А вы на досуге примерите.
Услышав про «презренных кровопийц», Кэтрин весело рассмеялась. Джасмин же сидела с каменным лицом.
— Только попробуй что-нибудь выкинуть, и тебе не поздоровится, — пригрозил он по-испански.
— Что он сказал? — полюбопытствовала Кэтрин.
— Эстебан хочет, чтобы ты подобрала себе что-нибудь в высшей степени скандальное — с декольте и разрезами, — с ехидной улыбочкой «перевела» Джасмин.
Молодой человек расхохотался. А что еще ему оставалось? Он понимал, что сам напросился. Но до чего же это забавно, когда жена говорит на твоем языке! Однако пора было уносить ноги — прежде, чем Джасмин придет в голову идея загнать его в угол. Вот тогда он точно до офиса не доберется. Поднявшись, Эстебан попрощался с Кэтрин, поцеловал жену в холодную щеку и удалился, ощущая приятное, волнующее возбуждение.
— Ты разве не хочешь пойти на вечер, Джасмин? — осведомилась Кэтрин, видя, каким негодующим взглядом дочь проводила мужа.
Джасмин обернулась к матери. Та знала о ее проблемах с Эстебаном, но вот о семье де Ривера молодая женщина рассказывала Кэтрин крайне скупо. Слишком живо еще ощущала пережитое унижение, когда ее сочли вторым сортом?
— Я слегка нервничаю, — уклончиво ответила Джасмин. — Уж очень быстро все произошло.
— Если упала с лошади, самое лучшее — это подняться и сразу же снова сесть в седло, — со свойственной ей прямотой сказала мать, напрочь игнорируя тот факт, что между падением и вставанием прошло целых три года. — А если уж я вижу, что вы счастливы друг с другом, то дайте же и другим шанс сделать то же самое открытие.
Джасмин собралась было сообщить матери все, чего та не знала про этих самых «других», но передумала. Зачем предвосхищать неприятности? Она вернулась к мужу, хотя не могла взять в толк, как это произошло. Она решила остаться, хотя мучительное ощущение неопределенности проходить и не думало. Кэтрин меж тем с довольным вздохом откинулась на стуле.
— Ощущение такое, будто я заново на свет родилась, — промолвила она. — Даже петь хочется.
Что Кэтрин и сделала чуть позже, когда привезли платья в комплекте со всеми необходимыми аксессуарами. Она мерила их и от каждого приходила в бурный восторг. К тому времени, когда мать улеглась вздремнуть, Джасмин уже не чаяла, как бы сбежать к себе и передохнуть в одиночестве. Тем более что вскоре должен был вернуться Эстебан, а ей хотелось хорошенько подготовиться к этой встрече.
Тихо постучавшись, Эстебан вошел в комнату. Джасмин в последний раз оглядела себя в зеркале, сама не зная, по душе ли ей то, что она видит.
Дрожащими пальцами она поправила бретельку короткого прямого платья. Бирюзовый шелк эффектно облегал ее хрупкую фигуру, и при этом покрой не казался чересчур вызывающим — по крайней мере, Джасмин от души надеялась на это. Легкий макияж смотрелся вполне естественно, изящные босоножки на высоких каблуках под цвет платья дополняли наряд. Но удалось ли ей попасть в нужный тон, отказаться от прежней раздражающей «вульгарности», при этом, не подделываясь рабски к условностям испанского высшего света?
— Как тебе? — осведомилась Джасмин. Глаза ее потемнели от волнения. Она очень жалела, что не может распустить волосы. Прежде ей в голову не приходило, что рассыпавшиеся по плечам волосы служат ей своеобразной защитой. А сейчас, со сложной высокой прической, молодая женщина чувствовала себя странно уязвимой.
Эстебан не ответил. Джасмин робко подняла взгляд на мужа — и дыхание у нее перехватило. Перед ней стоял мужчина, способный свести с ума любую женщину. В белом смокинге, черных брюках и черном галстуке-бабочке он казался воплощением сексапильной мужественности, так что у Джасмин беспомощно заныло в груди.
Восхищенный взгляд темных глаз скользнул по ней. Моя, говорил этот взгляд.
— Потрясающе, — промолвил Эстебан вслух. — Просто потрясающе.
То же самое собиралась сказать ему и Джасмин. Но тут Эстебан шагнул к ней, и она заметила в его руках обтянутый черным бархатом футляр, который тут же узнала.
— Значит, ты их все-таки забрал, — прошептала Джасмин, снова нервно теребя бретельку платья.
— Фамильные драгоценности? — Губы его дернулись. — Как видишь.
Одним движением пальца Эстебан приподнял крышку и дал ей несколько секунд полюбоваться на платиновые украшения со сверкающими сапфирами в россыпи искрящихся бриллиантов. Когда Джасмин увидела их впервые, у нее дух захватило от подобной красоты. Но это было до того, как его сестра презрительно обронила: «Ах, Эстебан подарил тебе это старье? Маме эти украшения никогда не нравились. Впрочем, боюсь, они несколько не в вашем стиле».
А теперь длинные, чуткие пальцы снова извлекли колье из футляра.
— Повернись, — попросил Эстебан.
— Я… — Молодой женщине отчаянно не хотелось прикасаться к этим вещицам.
— Я же тебе их вернула. Мне они не нужны!
— Мы договорились дать друг другу еще шанс, помнишь? — ответил Эстебан. — Так давай дадим шанс и этим блестящим камешкам. Сапфиры изумительно подойдут к твоему чудесному бирюзовому платью.
Здесь Эстебан ни, словом не погрешил против истины. Но… Джасмин опасливо заглянула в глаза мужа — ощущение было такое, словно она тонет в бездонной, темной пучине неизбывной нежности. Пожалуйста, давай лучше отправимся в постель, сказал ее ответный взгляд. В постели с тобой я чувствую себя в безопасности…
— Тебе не кажется, что, если я надену драгоценности, твоя семья воспримет это как пощечину? М-может, лучше прибережем их для другого раза?
— Зачем ждать другого раза? — невозмутимо пожал плечами Эстебан. — Ты моя ослепительно прекрасная жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37