6
Музей современного искусства укрылся в зелени парка Ла-Сьютаделья. Одну часть дворца, некогда служившего арсеналом цитадели, занимает парламент Каталонии. А вторая половина здания безраздельно принадлежит служителям прекрасного. Здесь политики соседствуют с художниками; те, кто закладывает основы государственности, вынуждены потесниться, уступая место творцам Красоты. И если коллекция Национального дворца воплощает в себе великое прошлое страны, — Возрождение и барокко, то здесь представлено настоящее. Здесь перед глазам завороженного зрителя оживают шедевры каталонских мастеров XIX-XX века самых разных стилей и направлений. Здесь на языке красок с поклонниками национального искусства говорит Современность.
Сегодня двери музея распахивались не для всякого. А только для людей влиятельных, для избранного «узкого круга» истинных ценителей. Затянутый в черную ливрею лакей склонился перед Клайвом и Анхелой в глубоком поклоне.
— Buenas dias, senora. Buenvenidas, senor. Добро пожаловать, сеньор Риджмонт — и вы, сеньора.
Обнимая спутницу за талию, Клайв увлек ее по направлению к мраморной лестнице. На верхней площадке статуями возвышались два официанта в черном, держа подносы с шампанским. Однако гости прошли мимо, не посягнув ни на один бокал. Сейчас шампанское оказалось бы излишним: и без того с тех пор, как молодые люди покинули апартаменты, напряженность нарастала с каждой минутой.
Анхела подумывала о том, чтобы загодя позвонить Ренану и потребовать объяснений, а потом уже решить, идти на просмотр или нет. Но, взвесив все «за» и «против», решила этого не делать. Во-первых, есть на свете такая вещь как верность. Связаться со Ренаном в создавшихся обстоятельствах означало в чем-то предать Клайва. А во-вторых, молодая женщина знала: Клайв ни за что не пропустит просмотр, и с ее желаниями считаться не станет. Тут затронута его мужская гордость. Ренан бросил ему вызов, и Клайв скорее сам перережет себе горло тупым ножом, чем позволит заподозрить себя в трусости.
Так что все дни напролет Анхела перебирала в памяти работы Ренана, — все картины, что он написал на ее глазах, — гадая, не пропустила ли чего. Нет, все они известны; все они уже выставлялись, и не раз. Молодая женщина себя не помнила от страха: ведь у Ренана наверняка есть в запасе сильный козырь, иначе он никогда не стал бы дразнить Клайва!
Сегодня Анхела с ног до головы оделась в черное: в кои-то веки она вполне соответствует стандартам великосветского общества! Волосы, собранные в высокую прическу, перехватывала широкая лента черного бархата, а единственным украшением ее вечернего туалета стала золотая цепочка с бриллиантовой подвеской. Эту цепочку Клайв собственноручно застегнул на ее нежной шее перед самым уходом. Бриллиант сверкал и искрился на черном бархате, точно звезда на ночном небе.
«Ты ослепительна! — восхищенно проговорил Клайв, оглядывая свою спутницу. — Так прелестна, что не устоять. Так совершенна, что не подступиться».
И все-таки имени Риджмонт она не заслуживает, с горькой иронией подумала Анхела.
— О, buenas noches! — Навстречу гостям уже спешила устроительница выставки, Эльвира Альфаро. — Клайв, mi amor… Затянутые в перчатку руки легли на его плечи, и гостеприимная хозяйка с типично испанской импульсивностью расцеловала его в обе щеки. — Ты вообще сознаешь, негодный мальчишка, что ко мне в галерею ты вот уж год как не заглядывал?
Слова сеньоры Альфаро прозвучали учтивым упреком. Пока Клайв, в свою очередь, выражал подобающие случаю извинения, Анхела с любопытством разглядывала устроительницу выставки. В свое время эта женщина прославилась своей способностью выбирать мужей по толщине кошельков. Теперь же, когда краса ее поблекла, Эльвира Альфаро переквалифицировалась в утонченную ценительницу прекрасного. В частной галерее «Альфаро», под ее крылышком, равно как и здесь, в музее современного искусства, при ее активном содействии выставлялись знаменитости мирового класса. Два года назад Ренан мог только мечтать о подобной чести. А теперь…
Эльвира обернулась к Анхеле, словно только сейчас вспомнила о ее присутствии. Ее карие глаза оценивающе сощурились.
— Buenas noches, сеньорита Бланес, — поприветствовала она молодую женщину, улыбаясь чуть скептически. — Как я рада наконец-то с вами познакомиться!
Целовать гостей в обе щеки в Барселоне считалось чем-то вроде неизбежного ритуала. И сеньора Альфаро, конечно же, воспользовалась своим правом хозяйки, — но только для того, чтобы ехидно прошептать Анхеле на ухо:
— Ренан ужасно гадкий, вы не находите, моя дорогая? Надеюсь, вы вполне готовы к его так называемому «сюрпризу»!
Нет, ни к каким сюрпризам Анхела готова не была; для того, чтобы не выдать охватившего ее смятения, молодой женщине потребовалась вся ее сила воли. Однако по спине ее пробежали мурашки. Клайв почувствовал тревогу спутницы — и успокаивающим жестом обнял ее за плечи.
— Что она тебе сказала? — осведомился он, едва Эльвира оставила их и устремилась навстречу новым гостям.
— Спросила, готова ли я к тому, что нам предстоит увидеть, — ответила Анхела, даже не попытавшись отговориться.
— И как ты — готова? — ревниво полюбопытствовал Клайв.
— А как насчет тебя? — невозмутимо отпарировала молодая женщина. — Это ведь ты считаешь, будто все, что касается нас со Ренаном, так или иначе задевает твои интересы.
Клайв мысленно признал ее правоту. На щеке его нервно подергивался мускул. Но тут молодую пару окружили общие знакомые, и Риджмонт-младший, учтиво улыбаясь, перебросился фразой-другой с вновь пришедшими. К тому времени подоспели еще друзья, и еще. Так что к заветной цели Клайв с Анхелой продвигались медленно, шаг за шагом. Властно держа свою спутницу под руку, Клайв весело беседовал с приятелями, а молодая женщина напряженно вглядывалась в толпу, высматривая Ренана. А того все не было.
Что же такое он затеял? Зачем нагнетает и без того напряженную атмосферу?
Гости понемногу рассредотачивались по коридорам и залам. Уверенно и непринужденно Риджмонт увлек свою спутницу к началу экспозиции.
Анхела затаила дыхание. Клайв привлек ее ближе — и так, вдвоем, они вошли в галерею. Вместе постояли они на пороге, оглядывая развешенные по стенам картины — и синхронно, точно по команде, нахмурились.
Ибо на стенах не было ровным счетом ничего, что оправдывало бы прозвучавший в словах Ренана вызов. Конечно, если не считать того, что Ренан, со всей очевидностью, нашел для себя новый источник вдохновения.
Эта девушка, хрупкая, трепетно-нежная, со светлыми, до странности светлыми, почти серебряными волосами сочетала в себе аристократическую утонченность с одухотворенной мечтательностью, присущей скорее веку ушедшему, чем нынешнему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42