Не для узкого круга посвященных, нет; для всех, кому придет в голову посетить выставку, объявление о которой вот уже неделю не сходило с первых страниц барселонских газет. На дверях музея красовалась броская афиша: «Стихии и боги. Искусство Анхелы Риджмонт».
У крыльца затормозил роскошный лимузин. Представительная седовласая сеньора в строгом вечернем платье, опираясь на руку своего аристократичного спутника, неспешно взошла по мраморным ступеням. Обгоняя ее, по лестнице взбежали двое юношей в затрапезных куртках, взахлеб обсуждая на ходу возможности аэрографа и разнообразные техники создания необычной текстуры поверхности, — видимо, студенты художественного колледжа. Молодой человек и девушка, идущие куда-то по улице, взявшись за руки, задержались перед афишей, вполголоса посовещались, — и тоже свернули в музей.
Клайв, наблюдая с верхней площадки за неиссякающим потоком посетителей, ободряюще обнял Анхелу за плечи.
— Вот увидишь, все они просто захлебнутся от восхищения, — проговорил он. В зеленых глазах светилась законная гордость за жену.
— Скорее, закидают меня тухлыми помидорами, — с нервным смешком возразила Анхела. — И зачем я только позволила себя уговорить?..
— Ты когда-нибудь перестанешь мне противоречить? — ухмыльнулся Риджмонт. — Кто тут, в конце концов, глава семьи? Кого ты обещала любить и чтить, — чтить, повторяю! — до гробовой доски? А ну-ка, пошли! — И повел упирающуюся жену в первый из залов.
Анхела нерешительно переступила порог. Когда-то, — страшно вспомнить, три года назад! — именно здесь ей пришлось пережить несколько самых неприятных минут своей жизни. Однако, едва она оказалась среди своих картин, — таких знакомых и родных! — прошлое разом изгладилось из ее памяти.
Полотна, развешанные по стенам, поражали яркостью и неординарностью. За прошедшие годы Анхела усовершенствовала технику, научилась разнообразить сюжеты, а главное — обрела свой собственный, неповторимый стиль. Под кистью художницы оживали образы языческих богов и богинь, прекрасных и юных, гордых своей наготой, — образы, воплощающие в себе стихии, правящие планеты, зодиакальные знаки. «Богиня льдов»: увенчанная лучистой хрустальной короной царица взирала сквозь облака на снежные шапки гор. «Жемчуг»: ослепительно-прекрасная, златоволосая Афродита Киприда выходила из пены морской в уборе из драгоценных жемчугов. «Корнуолльская легенда»: русалка, задрапированная лишь плащом собственных волос, поднималась из морской бездны навстречу проплывающему кораблю.
Люди переходили от картины к картине, отступали на шаг, завороженные общим впечатлением, затем подходили ближе, чтобы рассмотреть детали. Нет, худшие опасения Анхелы вроде бы пока не сбылись. Судя по тем обрывкам разговора, что доносились до художницы, ее полотна пришлись посетителям по душе.
Анхела начала понемногу успокаиваться: вроде бы все проходит сносно, первые рецензии появятся в газетах только завтра утром, а пока… пока ей остается лишь думать и гадать, как восприняла ее публика. Как бездарную самоучку? Или… не лишенную таланта молодую художницу?
Чья-то рука робко тронула ее за плечо. Анхела стремительно развернулась.
— Простите, ведь вы — Анхела Риджмонт, автор этих картин? — слегка робея, проговорила девушка лет восемнадцати с задорной рыжей челкой. — Я видела ваш портрет в газетах, и там же прочла о выставке… Вы… вы ведь не обидитесь, если я попрошу у вас автограф?
Окончательно засмущавшись, Анхела вывела на врученном ей проспекте выставки свою подпись. Девушка просияла улыбкой и спрятала проспект в сумочку. Художница облегченно перевела было дух… но рано. Вслед за первой «поклонницей» подоспели и другие. Слух о том, что автор картин — здесь, распространялся из зала в зал. Очень скоро Анхелу тесным кольцом обступили люди. Одни просили автограф, другие расспрашивали о картинах, — о технике, о сюжетах, о смысле того или другого образа, — третьи просто хотели засвидетельствовать свое восхищение. Клайв, откровенно забавляясь, наблюдал за тем, как его жена вкушает мед заслуженной славы.
— Замечательно! Потрясающе! Полный триумф! Они все в тебя влюбились! — шепнул он Анхеле на ухо. — Но не так сильно, как ваш покорный слуга! — добавил он, обжигая жену страстным взглядом. — А не поехать ли нам домой? А то, чего доброго, я начну целовать тебя прямо здесь! И в результате завтра в газетах появятся о-очень любопытные интерпретации некоторых твоих полотен…
— Что ж, домой, так домой! — засмеялась Анхела, чмокая его в щеку. — Надеюсь, нынче вечером ты подбросишь мне новый сюжет-другой?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42