Я понимаю, вы собираетесь почтить память Ричарда, издав его книгу. Был бы рад помочь вам, лишь бы искупить свои грехи.
– Вы уже это сделали, – прошептала она.
– Я понимаю, вы очень любили мужа. – Тело Ланса будто одеревенело. – Позвольте мне попытаться исправить впечатление о себе.
– Вы сказали отцу, что я беременна?
– Пока нет. – Наступило напряженное молчание. Через мгновение Ланс продолжил: – Доктор говорил, вам нужен отдых. Нет ничего, требующего вашего немедленного возвращения в Коннектикут.
– Это так, – пробормотала она.
– Тогда все устроено.
Не успела она вздохнуть, как он собрал все купленные подарки и положил в пакеты. Потом вручил ей таблетки и стакан воды.
– Что еще я могу для вас сделать? – спросил Ланс, убедившись, что она приняла лекарства.
– Ничего. Вы уже и так сделали очень много. И еще раз спасибо за подарки.
– Рад слышать, что они вам понравились.
– Когда-нибудь в один прекрасный день вы сами станете замечательным отцом счастливого ребенка.
– Нет, – покачал он головой.
Она взглянула на него и удивилась помрачневшим глазам.
– Поможет ли вам, если я открою, что ко мне жизнь тоже не всегда была справедливой?
– Если вы имеете в виду ваше ранение, – она скользнула взглядом по шраму, – то, по моему мнению, оно добавляет вам привлекательности, делает еще более интересным. Спросите любую женщину, и она подтвердит мои слова.
– Такое всегда приятно слышать, – сухо заметил он, – но я имел в виду другое… Иногда невидимые раны приносят больше вреда.
Андреа замерла.
– Что с вами произошло?
В комнате воцарилась неестественная тишина.
– Я не могу быть отцом, Андреа. Я бесплоден.
Андреа прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.
– Вы единственный человек, который, я знаю, поймет меня. Каково это – узнать, что ты не способен создать новую жизнь. Фактически вы единственное существо в моей жизни, кому я сказал об этом, – печально признался он.
Она застонала, вспомнив волнение Жоффа, его радость, что Ланс навсегда вернулся домой. Ожидание внуков зажгло особый свет в глазах старика.
– Ох, Ланс… Как это случилось? Когда?
Он вздохнул.
– Во время одного из заданий на Ближнем Востоке я был подвергнут химическому воздействию. Мне пришлось полежать в госпитале. Когда я поправился, мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей.
Услышать такое – все равно, что узнать о смертном приговоре. Она понимала. Ох, как она понимала… Ланс никогда не будет радоваться, узнавая себя в одном из своих детей. Он не будет любоваться на малыша – кровь и плоть семьи Мальбуа.
– Если бы вы не пошли на военную…
– Но я пошел! – За нескрываемым раздражением таилась боль.
Андреа нечего было сказать. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.
– Достаточно сказать, что не многие женщины в возрасте, когда вынашивают детей, захотят выйти замуж за мужчину, который не может дать им ребенка, – глухим голосом произнес он.
Множество женщин, подумала Андреа, с радостью вышли бы за него замуж. Они бы согласились на усыновление. Во всяком случае, женщина, желая стать его женой, не стала бы делать из невозможности иметь собственного ребенка неодолимую помеху.
Да, но Ричард даже слышать не хотел об усыновлении. Если бы она узнала, что не может иметь детей до того, как вышла за него замуж, он вряд ли бы на ней женился. Он любил правильно устроенную жизнь, все на своем месте. Ему нужно было только совершенное.
А Андреа оказалась несовершенной. Может быть, поэтому их сексуальная жизнь превратилась в мучение. Этим можно и объяснить, почему он буквально зарылся в книгах.
– Ваш отец очень тревожится за вас. Вы его смысл жизни.
– Он справится.
– А как вы, Ланс? Честно…
У нее болело за него сердце, она подняла голову и посмотрела на него.
– Сегодня в клинике я пережил несколько удивительных моментов. Когда доктор Семплис поздравил нас, у меня возникло такое чувство, будто мы с вами вместе создали вашего малыша. Мне понравилось это чувство. Так понравилось, что я захотел быть отцом на постоянной основе.
Она выпрямилась. О чем он говорит?
– Вы просите, чтобы я честно ответил на ваш вопрос. Но позвольте сначала мне задать вопрос. Как бы вы отнеслись к предложению выйти за меня замуж?
Ей понадобилась минута, прежде чем Андреа смогла заговорить.
– Вы имеете в виду брак по расчету? – удивленно спросила она.
– Наверное, можно сказать и так, – пожал он плечами. – Я понимаю, такая любовь, как у вас с мужем, бывает только однажды в жизни. – Жизнь жестоко расправилась с нами обоими. Нанесла удар по нашим мечтам. Я не собираюсь просить у вас невозможного. Но если вы позволите, я хотел бы дать вам свое имя. Тогда я смогу быть рядом и помогать вам во время беременности и после родов. Я буду обеспечивать вас и малыша всю оставшуюся жизнь. Все, что есть у меня, будет вашим. Подумайте о том, что я сказал. А завтра, когда я вернусь из Рена, мы поговорим. Доброй ночи, Андреа.
Потрясенная, она наблюдала, как он вышел. Никакой спокойной ночи у нее не будет. Это невозможно, когда будущий герцог Дю Лак только что предложил ей выйти за него замуж.
Потому что он хочет иметь ребенка.
Ребенка Ричарда.
Но Ричарда нет в живых! А Ланс очень и очень живой, просто он никогда не сможет сделать женщину беременной.
Если она выйдет за него замуж, у нее никогда не будет финансовых забот. Ей не надо будет работать, и она все время сможет посвятить малышу. И у ее ребенка появится папа, который будет растить и любить его.
Надо принять решение. Да, но если Ланс встретит женщину и безумно влюбится в нее, то брак по расчету кончится. Не почувствует ли он себя в ловушке, если вступит с ней в брак?
Остальную часть ночи Андреа провертелась, не в силах заснуть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Какая очаровательная старинная гостиница, Ланс. Как перевести на английский ее название?
Он изучал при свете свечей овальное лицо Андреа. У нее были классические черты красавицы. Вряд ли она пользуется косметикой, разве что губной помадой.
– Гостиница называется «Золотой каштан». Завтра я покажу вам настоящее дерево.
– Настоящее? – моргнула она.
– В 1990 году здесь, в долине, начался пожар. Пламя бушевало пять дней. Потом со всего мира хлынули тысячи денежных пожертвований, чтобы помочь спасти источники мифического наследия. Папа был среди тех, кто в первых рядах спасал оставшееся.
– Пять дней…
– Это была катастрофа. Возможно, вы слышали о парижском скульпторе Франсуа Дави. Он создал огромное золотое дерево, каштан с золотыми листьями – в честь интернациональной кооперации. Дерево символизирует бессмертие мечты людей доброй воли.
– По-моему, Ричард что-то говорил об этом. Помню, что предполагали, будто ветки напоминают оленьи рога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Вы уже это сделали, – прошептала она.
– Я понимаю, вы очень любили мужа. – Тело Ланса будто одеревенело. – Позвольте мне попытаться исправить впечатление о себе.
– Вы сказали отцу, что я беременна?
– Пока нет. – Наступило напряженное молчание. Через мгновение Ланс продолжил: – Доктор говорил, вам нужен отдых. Нет ничего, требующего вашего немедленного возвращения в Коннектикут.
– Это так, – пробормотала она.
– Тогда все устроено.
Не успела она вздохнуть, как он собрал все купленные подарки и положил в пакеты. Потом вручил ей таблетки и стакан воды.
– Что еще я могу для вас сделать? – спросил Ланс, убедившись, что она приняла лекарства.
– Ничего. Вы уже и так сделали очень много. И еще раз спасибо за подарки.
– Рад слышать, что они вам понравились.
– Когда-нибудь в один прекрасный день вы сами станете замечательным отцом счастливого ребенка.
– Нет, – покачал он головой.
Она взглянула на него и удивилась помрачневшим глазам.
– Поможет ли вам, если я открою, что ко мне жизнь тоже не всегда была справедливой?
– Если вы имеете в виду ваше ранение, – она скользнула взглядом по шраму, – то, по моему мнению, оно добавляет вам привлекательности, делает еще более интересным. Спросите любую женщину, и она подтвердит мои слова.
– Такое всегда приятно слышать, – сухо заметил он, – но я имел в виду другое… Иногда невидимые раны приносят больше вреда.
Андреа замерла.
– Что с вами произошло?
В комнате воцарилась неестественная тишина.
– Я не могу быть отцом, Андреа. Я бесплоден.
Андреа прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.
– Вы единственный человек, который, я знаю, поймет меня. Каково это – узнать, что ты не способен создать новую жизнь. Фактически вы единственное существо в моей жизни, кому я сказал об этом, – печально признался он.
Она застонала, вспомнив волнение Жоффа, его радость, что Ланс навсегда вернулся домой. Ожидание внуков зажгло особый свет в глазах старика.
– Ох, Ланс… Как это случилось? Когда?
Он вздохнул.
– Во время одного из заданий на Ближнем Востоке я был подвергнут химическому воздействию. Мне пришлось полежать в госпитале. Когда я поправился, мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей.
Услышать такое – все равно, что узнать о смертном приговоре. Она понимала. Ох, как она понимала… Ланс никогда не будет радоваться, узнавая себя в одном из своих детей. Он не будет любоваться на малыша – кровь и плоть семьи Мальбуа.
– Если бы вы не пошли на военную…
– Но я пошел! – За нескрываемым раздражением таилась боль.
Андреа нечего было сказать. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.
– Достаточно сказать, что не многие женщины в возрасте, когда вынашивают детей, захотят выйти замуж за мужчину, который не может дать им ребенка, – глухим голосом произнес он.
Множество женщин, подумала Андреа, с радостью вышли бы за него замуж. Они бы согласились на усыновление. Во всяком случае, женщина, желая стать его женой, не стала бы делать из невозможности иметь собственного ребенка неодолимую помеху.
Да, но Ричард даже слышать не хотел об усыновлении. Если бы она узнала, что не может иметь детей до того, как вышла за него замуж, он вряд ли бы на ней женился. Он любил правильно устроенную жизнь, все на своем месте. Ему нужно было только совершенное.
А Андреа оказалась несовершенной. Может быть, поэтому их сексуальная жизнь превратилась в мучение. Этим можно и объяснить, почему он буквально зарылся в книгах.
– Ваш отец очень тревожится за вас. Вы его смысл жизни.
– Он справится.
– А как вы, Ланс? Честно…
У нее болело за него сердце, она подняла голову и посмотрела на него.
– Сегодня в клинике я пережил несколько удивительных моментов. Когда доктор Семплис поздравил нас, у меня возникло такое чувство, будто мы с вами вместе создали вашего малыша. Мне понравилось это чувство. Так понравилось, что я захотел быть отцом на постоянной основе.
Она выпрямилась. О чем он говорит?
– Вы просите, чтобы я честно ответил на ваш вопрос. Но позвольте сначала мне задать вопрос. Как бы вы отнеслись к предложению выйти за меня замуж?
Ей понадобилась минута, прежде чем Андреа смогла заговорить.
– Вы имеете в виду брак по расчету? – удивленно спросила она.
– Наверное, можно сказать и так, – пожал он плечами. – Я понимаю, такая любовь, как у вас с мужем, бывает только однажды в жизни. – Жизнь жестоко расправилась с нами обоими. Нанесла удар по нашим мечтам. Я не собираюсь просить у вас невозможного. Но если вы позволите, я хотел бы дать вам свое имя. Тогда я смогу быть рядом и помогать вам во время беременности и после родов. Я буду обеспечивать вас и малыша всю оставшуюся жизнь. Все, что есть у меня, будет вашим. Подумайте о том, что я сказал. А завтра, когда я вернусь из Рена, мы поговорим. Доброй ночи, Андреа.
Потрясенная, она наблюдала, как он вышел. Никакой спокойной ночи у нее не будет. Это невозможно, когда будущий герцог Дю Лак только что предложил ей выйти за него замуж.
Потому что он хочет иметь ребенка.
Ребенка Ричарда.
Но Ричарда нет в живых! А Ланс очень и очень живой, просто он никогда не сможет сделать женщину беременной.
Если она выйдет за него замуж, у нее никогда не будет финансовых забот. Ей не надо будет работать, и она все время сможет посвятить малышу. И у ее ребенка появится папа, который будет растить и любить его.
Надо принять решение. Да, но если Ланс встретит женщину и безумно влюбится в нее, то брак по расчету кончится. Не почувствует ли он себя в ловушке, если вступит с ней в брак?
Остальную часть ночи Андреа провертелась, не в силах заснуть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Какая очаровательная старинная гостиница, Ланс. Как перевести на английский ее название?
Он изучал при свете свечей овальное лицо Андреа. У нее были классические черты красавицы. Вряд ли она пользуется косметикой, разве что губной помадой.
– Гостиница называется «Золотой каштан». Завтра я покажу вам настоящее дерево.
– Настоящее? – моргнула она.
– В 1990 году здесь, в долине, начался пожар. Пламя бушевало пять дней. Потом со всего мира хлынули тысячи денежных пожертвований, чтобы помочь спасти источники мифического наследия. Папа был среди тех, кто в первых рядах спасал оставшееся.
– Пять дней…
– Это была катастрофа. Возможно, вы слышали о парижском скульпторе Франсуа Дави. Он создал огромное золотое дерево, каштан с золотыми листьями – в честь интернациональной кооперации. Дерево символизирует бессмертие мечты людей доброй воли.
– По-моему, Ричард что-то говорил об этом. Помню, что предполагали, будто ветки напоминают оленьи рога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27