Он почувствует к тебе отвращение.
С него достаточно! Ланс включил мотор. Она положила руки на дверцу машины.
– Ланс, если ты женишься на этой… я возьмусь за свой план. И ты пожалеешь.
– Ты напрасно потратила годы, придумывая план мести, – покачал он головой.
В это время из замка вышла Андреа. Только от одного взгляда на нее у Ланса зачастил пульс. Не желая больше слушать Коринн, он вышел из машины и открыл дверцу для своей будущей жены. Она носила в себе бесценный груз. И была слишком дорога ему.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Восемь часов спустя Андреа наконец осталась наедине с Лансом в своей спальне.
– Ты знаешь своего отца лучше, чем кто-либо в мире. Сегодня вечером за обедом он словно чего-то опасался. Разве нет?
– Нет. У него одно опасение – Коринн.
– Это я знаю, – кивнула Андреа.
– Я тоже знаю…
Холодок пробежал у нее по спине.
– О чем она говорила с тобой около машины?
– Коринн угрожала. – Ланс поднял руки и положил их на плечи Андреа.
– Чем?
– Я не дал ей возможности договорить.
– Но такое нельзя пропускать! Почему ты ничего мне не сказал, пока мы были в деревне?
Он изучал ее озабоченные черты.
– Потому что не хотел без нужды беспокоить тебя.
– Я уже беспокоюсь. Ланс. У нее поведение неразумного человека. То у нее истерика, то словно затишье перед бурей.
– Она психически больна. Уверен, что отец тоже так думает. Сегодня за обедом он очень осторожно подбирал слова. Но не бойся. Вчера вечером я просил тебя доверять мне. – Он обнял ее. – И ты сказала, что доверяешь.
– Я доверяю.
– Тогда позволь мне действовать. Я уже принял меры предосторожности.
– Ты думаешь, она может быть опасна физически?
У Ланса потемнело лицо.
– К сожалению, в данный момент Коринн способна почти на все.
– Когда твой отец благословил нас, – простонала Андреа, – Коринн поняла, что все ее мечты рухнули. Теперь она будет мстить. Помнишь, у озера ты рассказал мне о женщине, после которой у тебя остался этот шрам. Женщины постоянно совершают такие преступления. Когда-то Коринн вошла в твою комнату без приглашения. Что ей может помешать повторить это? Не дай бог, с тобой что-нибудь случится… Он поцеловал ее в лоб.
– Ни с кем ничего не случится, Андреа. Я буду спать с тобой в этой комнате.
– Но, Ланс…
– Не беспокойся, что скажут слуги, – перебил ее Ланс. – Я именно этого и хочу. Пусть слухи достигнут ее ушей. – Он ласкал ее взглядом. – Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не лечь? Эти картины на стене… Видишь? Ты даже не знаешь, что на них изображен я с тобой…
Андреа вошла в ванную под барабанные удары сердца. Ей даже пришлось ухватиться за раковину, пока она не пришла в себя и голова не перестала кружиться.
Ее внимание привлекло сияние бриллиантового кольца, которое он ей надел. «У этого бриллианта очертание озера», – сказал он.
Это озеро, спрятанное в мистическом лесу. Там все и началось. Она встретила Ланселота Дю Лака. И не мифического героя средневековья, а живого, настоящего. Он околдовал ее. Разве иначе она бы согласилась выйти замуж за Ланса?
Он ждал, когда она выйдет из ванной.
Его полуприкрытые глаза следили за каждым ее движением, за каждым сантиметром ее тела, начиная с голых ступней.
– Я должна позвонить тете.
– Отлично. А потом скажешь, какая картина, по-твоему, моя самая любимая.
Он говорил о картинах на стенах. Ланселот и его возлюбленная. Двенадцать месяцев – двенадцать изображений.
Андреа села на постель и позвонила тете. Пока они разговаривали, Ланс растянулся на другой половине кровати, положив темную голову на руки. Это так отвлекало внимание Андреа, что ей было трудно сосредоточиться на разговоре.
Андреа рассказала тете только самое главное. Что встретила француза, Ланса Мальбуа, который вышел в отставку из элитных частей армии. Что, когда ее родные приедут на свадьбу, они сами все увидят и поймут. Она не стала только сообщать, что ждет ребенка.
– Ланс и я все устроим с авиалиниями. Вы получите билеты и приглашение на следующей неделе экспресс-почтой.
Андреа положила трубку. Мысленно она представила их удивление, когда они прочтут приглашение с фамильным гербом герцогов Дю Лаков.
Ланс повернулся к Андреа.
– Ты по-прежнему считаешь, что я хорош для тебя? – хрипло спросил он.
– Именно так я и считаю. – Пришло время честных ответов.
– Тогда доставь мне удовольствие, иди в постель. Наш малыш тоже нуждается в отдыхе.
Наш малыш. Ох, Ланс…
– Не выключай пока свет. Посмотри на картины.
Она проскользнула под одеяло. Теперь их разделяли несколько сантиметров. Он лежал поверх одеяла, изучая ее.
– Ты решила, какой из двенадцати месяцев больше всего мне подходит?
– Да. – Она знала это с самого начала.
– И долго ты собираешься меня мучить? На случай, если ты еще не поняла. Я нетерпеливый человек.
– Я это сознаю, – пробормотала она. – И еще ты расцветаешь в моменты опасности. Это приводит меня к мысли, что твой любимый месяц – июнь.
– Ты хорошо меня знаешь. – Он приподнялся на локте. – В июне пышно расцвела любовь Ланселота. Он слишком долго сдерживал свое чувство к Гвиневере. Теперь он сгорал от желания. Никакие барьеры не удержали бы его. Он готов был рисковать жизнью…
Он точно обжег ее ослепительной, соблазняющей улыбкой. Ей пришлось отвернуться.
– Признайся, у тебя июнь – тоже любимый месяц. У кого, кроме Гвиневеры, королевы среди женщин, хватило бы отваги пойти на свидание с Ланселотом и встречать его в постели, зная, что отовсюду ей грозит опасность?
Ее глаза скользили по изображению.
– Художник выполнил исключительную работу, следуя за их чувствами. По-моему, картина принадлежит кисти женщины.
– Этого я не знаю. Ты думаешь, их любовь была ошибкой? – Ланс подвинулся ближе.
– Они заплатили за нее слишком высокую цену. – Она положила руку на одеяло.
– Но пока все шло хорошо, они испытывали неописуемый восторг. Я заметил, что ты читала Кретьена де Труа, когда обнаружил тебя в лесу.
Ничто не проходит мимо его внимания!
– Сцена в спальне – один из самых знаменитых пассажей в литературе, – напомнил он ей. – Разве там есть хоть строчка, не рассказывающая об их взаимном влечении и нежной игре, об их ласках и поцелуях? И правда, такое невероятное счастье сошло на них, о котором они никогда раньше и не слышали.
– Кретьену не составило труда описать чувства Ланселота. – У Андреа разгорелось лицо. – Но ведь он не женщина, он не понимал Гвиневеру. Она была замужем за Артуром, и ее постоянно мучило чувство вины.
– В тебе говорит вдова, – искушающе улыбнулся Ланс. – Посмотри еще раз на картину. Разве ты увидишь какую-нибудь вину в ее глазах или в теле, устремленном к нему? Она так страстно тянется к нему, в глазах – огонь. Ты видишь их чувство, которое сжигает обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
С него достаточно! Ланс включил мотор. Она положила руки на дверцу машины.
– Ланс, если ты женишься на этой… я возьмусь за свой план. И ты пожалеешь.
– Ты напрасно потратила годы, придумывая план мести, – покачал он головой.
В это время из замка вышла Андреа. Только от одного взгляда на нее у Ланса зачастил пульс. Не желая больше слушать Коринн, он вышел из машины и открыл дверцу для своей будущей жены. Она носила в себе бесценный груз. И была слишком дорога ему.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Восемь часов спустя Андреа наконец осталась наедине с Лансом в своей спальне.
– Ты знаешь своего отца лучше, чем кто-либо в мире. Сегодня вечером за обедом он словно чего-то опасался. Разве нет?
– Нет. У него одно опасение – Коринн.
– Это я знаю, – кивнула Андреа.
– Я тоже знаю…
Холодок пробежал у нее по спине.
– О чем она говорила с тобой около машины?
– Коринн угрожала. – Ланс поднял руки и положил их на плечи Андреа.
– Чем?
– Я не дал ей возможности договорить.
– Но такое нельзя пропускать! Почему ты ничего мне не сказал, пока мы были в деревне?
Он изучал ее озабоченные черты.
– Потому что не хотел без нужды беспокоить тебя.
– Я уже беспокоюсь. Ланс. У нее поведение неразумного человека. То у нее истерика, то словно затишье перед бурей.
– Она психически больна. Уверен, что отец тоже так думает. Сегодня за обедом он очень осторожно подбирал слова. Но не бойся. Вчера вечером я просил тебя доверять мне. – Он обнял ее. – И ты сказала, что доверяешь.
– Я доверяю.
– Тогда позволь мне действовать. Я уже принял меры предосторожности.
– Ты думаешь, она может быть опасна физически?
У Ланса потемнело лицо.
– К сожалению, в данный момент Коринн способна почти на все.
– Когда твой отец благословил нас, – простонала Андреа, – Коринн поняла, что все ее мечты рухнули. Теперь она будет мстить. Помнишь, у озера ты рассказал мне о женщине, после которой у тебя остался этот шрам. Женщины постоянно совершают такие преступления. Когда-то Коринн вошла в твою комнату без приглашения. Что ей может помешать повторить это? Не дай бог, с тобой что-нибудь случится… Он поцеловал ее в лоб.
– Ни с кем ничего не случится, Андреа. Я буду спать с тобой в этой комнате.
– Но, Ланс…
– Не беспокойся, что скажут слуги, – перебил ее Ланс. – Я именно этого и хочу. Пусть слухи достигнут ее ушей. – Он ласкал ее взглядом. – Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не лечь? Эти картины на стене… Видишь? Ты даже не знаешь, что на них изображен я с тобой…
Андреа вошла в ванную под барабанные удары сердца. Ей даже пришлось ухватиться за раковину, пока она не пришла в себя и голова не перестала кружиться.
Ее внимание привлекло сияние бриллиантового кольца, которое он ей надел. «У этого бриллианта очертание озера», – сказал он.
Это озеро, спрятанное в мистическом лесу. Там все и началось. Она встретила Ланселота Дю Лака. И не мифического героя средневековья, а живого, настоящего. Он околдовал ее. Разве иначе она бы согласилась выйти замуж за Ланса?
Он ждал, когда она выйдет из ванной.
Его полуприкрытые глаза следили за каждым ее движением, за каждым сантиметром ее тела, начиная с голых ступней.
– Я должна позвонить тете.
– Отлично. А потом скажешь, какая картина, по-твоему, моя самая любимая.
Он говорил о картинах на стенах. Ланселот и его возлюбленная. Двенадцать месяцев – двенадцать изображений.
Андреа села на постель и позвонила тете. Пока они разговаривали, Ланс растянулся на другой половине кровати, положив темную голову на руки. Это так отвлекало внимание Андреа, что ей было трудно сосредоточиться на разговоре.
Андреа рассказала тете только самое главное. Что встретила француза, Ланса Мальбуа, который вышел в отставку из элитных частей армии. Что, когда ее родные приедут на свадьбу, они сами все увидят и поймут. Она не стала только сообщать, что ждет ребенка.
– Ланс и я все устроим с авиалиниями. Вы получите билеты и приглашение на следующей неделе экспресс-почтой.
Андреа положила трубку. Мысленно она представила их удивление, когда они прочтут приглашение с фамильным гербом герцогов Дю Лаков.
Ланс повернулся к Андреа.
– Ты по-прежнему считаешь, что я хорош для тебя? – хрипло спросил он.
– Именно так я и считаю. – Пришло время честных ответов.
– Тогда доставь мне удовольствие, иди в постель. Наш малыш тоже нуждается в отдыхе.
Наш малыш. Ох, Ланс…
– Не выключай пока свет. Посмотри на картины.
Она проскользнула под одеяло. Теперь их разделяли несколько сантиметров. Он лежал поверх одеяла, изучая ее.
– Ты решила, какой из двенадцати месяцев больше всего мне подходит?
– Да. – Она знала это с самого начала.
– И долго ты собираешься меня мучить? На случай, если ты еще не поняла. Я нетерпеливый человек.
– Я это сознаю, – пробормотала она. – И еще ты расцветаешь в моменты опасности. Это приводит меня к мысли, что твой любимый месяц – июнь.
– Ты хорошо меня знаешь. – Он приподнялся на локте. – В июне пышно расцвела любовь Ланселота. Он слишком долго сдерживал свое чувство к Гвиневере. Теперь он сгорал от желания. Никакие барьеры не удержали бы его. Он готов был рисковать жизнью…
Он точно обжег ее ослепительной, соблазняющей улыбкой. Ей пришлось отвернуться.
– Признайся, у тебя июнь – тоже любимый месяц. У кого, кроме Гвиневеры, королевы среди женщин, хватило бы отваги пойти на свидание с Ланселотом и встречать его в постели, зная, что отовсюду ей грозит опасность?
Ее глаза скользили по изображению.
– Художник выполнил исключительную работу, следуя за их чувствами. По-моему, картина принадлежит кисти женщины.
– Этого я не знаю. Ты думаешь, их любовь была ошибкой? – Ланс подвинулся ближе.
– Они заплатили за нее слишком высокую цену. – Она положила руку на одеяло.
– Но пока все шло хорошо, они испытывали неописуемый восторг. Я заметил, что ты читала Кретьена де Труа, когда обнаружил тебя в лесу.
Ничто не проходит мимо его внимания!
– Сцена в спальне – один из самых знаменитых пассажей в литературе, – напомнил он ей. – Разве там есть хоть строчка, не рассказывающая об их взаимном влечении и нежной игре, об их ласках и поцелуях? И правда, такое невероятное счастье сошло на них, о котором они никогда раньше и не слышали.
– Кретьену не составило труда описать чувства Ланселота. – У Андреа разгорелось лицо. – Но ведь он не женщина, он не понимал Гвиневеру. Она была замужем за Артуром, и ее постоянно мучило чувство вины.
– В тебе говорит вдова, – искушающе улыбнулся Ланс. – Посмотри еще раз на картину. Разве ты увидишь какую-нибудь вину в ее глазах или в теле, устремленном к нему? Она так страстно тянется к нему, в глазах – огонь. Ты видишь их чувство, которое сжигает обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27