– Не вижу оснований для радости, доктор. Это не принесет мне удовлетворения, и не помешает вам в будущем вести себя так же глупо.
Вулканец вышел из тесного офиса Маккоя, который тот занимал после прибытия на Звездную Базу 17.
Доктор посмотрел ему вслед и пробормотал:
– Хорошо. Но если представится случай, я буду ликовать по поводу ваших ошибок: мне это принесет удовлетворение.
Спок заглянул по пути в офис Маккоя, прежде чем отправиться на условленную встречу с командором Хелленхейзом, командующим Звездной Базой 17. Многие часы вулканец раздумывал над своим выбором, двигаясь к базе на малой скорости. Его внешнее спокойствие во время объяснения с Маккоем на борту «Энтерпрайза» было лишь позой. На самом же деле, исполняя свои обязанности, Спок постоянно осознавал, что кто-нибудь из раненых может умереть, и в этом будет его вина. Интересно, нашел бы Джеймс Кирк со своей лишенной логики интуитивной хваткой лучший способ действия, золотую середину в этом мучительном выборе? Спок с облегчением вздохнул, узнав, что никто не умер. Он не только успокоился, но и смог наконец сконцентрироваться на восстановлении душевного равновесия, смог контролировать себя, логически мыслить. Эта особенность отличала вулканца от Маккоя.
Хелленхейз ждал Спока в своем офисе. Командор был мужчиной среднего роста, стройным, с почти белыми волосами. Обычно он выглядел серьезным и сдержанным, но сегодня даже Спок заметил признаки утомленности. Командор жестом пригласил вулканца войти.
– Входите, входите. Закройте дверь. Теперь послушайте, Спок. Я несколько раз вчера перечитал ваше донесение, но так и не смог понять, что произошло. Нет, я разобрался во всем, что вы описали, – произнес командор, останавливая рукой вулканца, готового повторить свой письменный доклад, который он послал командованию Звездного Флота и Хелленхейзу после исчезновения «Маулера» и Кирка, – но я не понимаю, что все это значит? Каково же ваше мнение о случившемся?
– У нас нет достаточных данных, командор. Мы только знаем, что толианцы снимают с себя ответственность за инцидент, и что наши сенсорные показания отличаются от тех, которые мы получили, когда «Дефиант» погиб в том же месте. Я думаю, что это какой-то новый, неизвестный феномен.
– Значит ли это, что мы не можем вернуть Кирка назад?
Спок помедлил, и затем ответил:
– В настоящий момент – нет. Там не хватает данных, и я считаю, что необходим сбор информации об этом районе. Я буду настаивать…
– Да, да, Спок, – прервал его Хелленхейз, – как вы уже сделали вчера. Я, как и командование Звездного Флота, не сказал, что не согласен с вами. Но надо ли посылать корабли в этот район и искать неизвестно что? Не лучше ли предостеречь федеральные корабли и таким образом решить проблему?
– Верно, командор. Но мы потеряли командира Звездного Флота и прекрасно подготовленную команду безопасности, возможно, из-за природного явления, а, возможно, из-за чего-то еще. Мы уклонимся от выполнения наших обязанностей, если сделаем меньше того, что в наших силах.
С минуту Хелленхейз внимательно смотрел на вулканца:
– Хм… Я понимаю вашу точку зрения. Толианцы – легко воспламеняющиеся личности. Мы должны собрать их всех вместе для испытания и намного раньше, чем этого потребует Федерация. Я предполагаю, что вы хотите быть назначенным на один из этих кораблей и принять участие в полетах.
– Да, сэр, но я предпочел бы остаться с «Энтерпрайзом», пока его будут ремонтировать, и с командой, которая займется этим. Капитан Кирк передал командование мне, сэр.
– Чувство долга, свойственное вулканцам, не всегда сообразуется с логикой, не так ли?
Спок предпочел не отвечать. Хелленхейз подождал ответа и сдался:
– Хорошо, хорошо, Спок. Я, свяжусь со Звездным. Флотом и попытаюсь что-то сделать.
Командор махнул рукой, отпуская Спока. Когда тот ушел, Хелленхейз снова подумал о чувстве долга этого вулканца. «Чем был бы Звездный флот без подобных людей?» – сказал он сам себе.
Командор обратился к пульту:
– Соедините меня с Чангом. Сан-Франциско.
Голос компьютера ответил:
– Проекция энергетических кривых показывает, что такой звонок лучше сделать через 5,5 часа.
Хелленхейз разгневанно покачал головой. Вулканцы и компьютеры! Одних не переспоришь, других не напугаешь!
– Пока я командор, а вы компьютер, я буду определять, что лучше! Позвоните сейчас, если я об этом прошу!
– Слушаюсь, командор, – коротко ответил компьютер.
Через несколько секунд лишенный эмоций голос произнес с нескрываемым самодовольством:
– В Сан-Франциско сейчас два часа ночи.
Хелленхейз сделал гримасу: проклятая машина, конечно, права. Он сам мог бы вычислить время. «Это показывает, – подумал командор, – как «дружеские» отношения с вулканцем нарушили мое чувство времени».
– Хорошо. Подождите до 9 часов и позвоните. – Хелленхейз тяжело вздохнул:
– И если найдете Чанга, позвоните мне домой и разбудите.
* * *
Официально это называлось Девонширскими горными выработками, местное название – Девонширский ров или Девонская пропасть. Под этими названиями подразумевалось что-то темное и зловещее, как ворота в ад. Туристы из других мест и даже за пределами Земли обычно называли это место Дырой. Но никто никогда не путал ее с двумя другими туристическими достопримечательностями: Большой Дырой в Кимберли и Черной Дырой в Калькутте, хотя все они были делом рук человеческих.
В отличие от таких природных горных выработок, как Большой Каньон, или Фишривер Каньон и Морская Долина, Дыра не имела вертикальных стенок. Здесь были поставлены якобы для защиты туристов от падения в Дыру крепкие ограждения, похожие на платформу обозрения. На самом же деле ее края имели такой слабый наклон, что спуститься вниз можно было легко и безопасно. Но это лишило бы местность таинственности и мрачности и не принесло бы пользы туризму, поэтому спуск запретили. Луиза Тинделл очень хотела побывать внизу.
– Ничего не случится, – говорила она. – Можно спуститься на пару часов и вернуться засветло. Во время отпуска в горах мы совершали с большей высоты более опасные спуски.
– Вы страстные, нетерпеливые романцы, – произнес Эллиот.
Луиза доказала точность данного ей определения, начав гневно постукивать ногой.
– Это ты серьезно, Эллиот? Почему ты над всем насмехаешься? Потому что ты англичанин?
Эллиот помолчал, как бы взвешивая вопрос.
– Я думаю, единственное, к чему всегда серьезно относится англичанин, это продвижение по службе, – увернулся он от удара.
– Я говорю серьезно! – воскликнула Луиза.
– Я догадываюсь об этом, моя маленькая испанская злючка.
Луиза разразилась смехом:
– Черт тебя побери, Эллиот! Ты всегда так поступаешь со мною, когда я говорю серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45