Нельзя сказать, что все это оказалось для него неожиданностью. Что-то похожее было и на борту «Энтерпрайза». База соответствовала всему, что Кирк видел в последние дни. Но все же он не ожидал подобного от клингонов.
Кирк и Калринд лежали рядом в зеленой траве и вглядывались сквозь ветви деревьев в голубое небо, по которому медленно плыли маленькие облака. Кирк произнес:
– Хорошо здесь. Я уже забыл про жужжание насекомых. Не помешало бы хоть немного вздремнуть.
Калринд засмеялась:
– Из прочитанных мною книг о ваших битвах с моими предками я представляла вас более энергичным человеком.
Она повернулась и, оперевшись на локоть, с нежностью посмотрела на Кирка:
– Непредсказуемая мифологическая личность! Суперчеловек!
– Я удивлен, что ваши предки не оставили вам других данных, – улыбаясь, произнес Кирк, – кроме того, что я злой и дурной.
– Да, они оставили о вас много нелестных свидетельств. Мои предки обвиняли вас в отсутствии воинских достоинств, которыми они восхищались.
Но именно это сделало вас привлекательным в глазах клингонской молодежи. Мы научились брать в расчет ваши рассуждения, когда читали старые документы. Другими словами, мы переводили не сам текст, а то, что стояло за ним.
– Похоже, вы хорошо знаете своих предков. Лучше, чем мы, люди, знаем своих, – подытожил Кирк.
– На то есть причины. Я объясню их позже. Сейчас меня больше интересуют ваши предки.
Калринд наклонилась к капитану и стала пристально всматриваться в его лицо. В ее лице, с типичными для клингонов широкими скулами, Кирк почувствовал что-то покорное, похожее на чувство зверька, который надеется на милость хищника. Но через мгновение это впечатление улетучилось, и перед капитаном снова была прежняя Калринд. Клингонка нагнулась и нежно поцеловала его.
– Какая вы нежная! Все клингоны так целуют?
– Вам не понравилось? – спросила Калринд.
– О нет, напротив!
Кирк поднял руку и погладил густые темные волосы женщины. «Тип волос клингонов не изменился за последние сто лет», – отметил капитан про себя.
– Вы знаете, что мы сильнее людей. Но мы не видим необходимости доказывать это вечно. В любом случае, я не уверена, что вы выздоровели, Джим, – произнесла Калринд.
Кирк усмехнулся:
– Я чувствую себя чудесно. Как будто заново родился.
Калринд снова поцеловала его. Крепче, чем прежде. На этот раз она вложила в поцелуй свою силу и пылкость. Кирк почувствовал, что был не совсем здоров. Сейчас клингонка была сильнее его, что вызвало у капитана страх.
Позднее, когда они, сонные, лежали в мягкой траве, Кирк осознал, что сила Калринд больше не пугает его. Но он боялся собственных ощущений и чувств.
Капитан погладил голову спутницы, покоившуюся на его плече. «Какая часть вспыхнувшего сильного чувства к Калринд, – думал Кирк, – была истинным стремлением к утешению, к теплоте и комфорту?» Все это он потерял. Возможно, задавая себе этот вопрос, капитан чувствовал себя виноватым, полюбив женщину с Клингона? Его способность воспринимать реальность уменьшалась с каждым днем вместо того, чтобы расти, как когда-то рос он сам, познавая мир. Кирк был сбит с толку, плавал, как в тумане.
Внезапно капитан стал наваливаться на Калринд всем телом, ноги не держали его.
– Джим, Джим, – позвала женщина.
– Что? О… – покачиваясь, Кирк оттолкнулся от нее и прислонился к стене.
– Вы прямо задавили меня. Вы хромаете! – взволнованно прошептала Калринд. Кирк покачал головой.
– Простите, с вами все в порядке? – спросил он.
– Конечно, со мной все в порядке, – огрызнулась Калринд. – Как вы себя чувствуете?
«Ничто другое, кроме путешествия во времени, не сможет вылечить меня», – подумал Кирк, а вслух произнес:
– Я чувствую себя уже лучше.
Калринд выглядела озабоченной:
– Я хочу, чтобы вас осмотрели.
– Поверьте, Калринд, я в порядке, – возразил Кирк.
– Чепуха, я поговорю об этом с Морицем, – твердо сказала она.
– Мне очень нравится ваш командный тон.
– Вам не удастся заставить меня шутить по этому поводу, Джим. А сейчас я отведу вас в вашу комнату, и вы сможете вздремнуть, – произнесла Калринд.
Кирк хотел возразить. Он почувствовал, что напал на след чего-то важного, ужасного, требующего осознания, но затем решил, что Калринд права: сон нужен ему больше, чем самоанализ.
Кирк проснулся отдохнувшим и посвежевшим. Он вскочил с кровати, с силой сбросив с себя одеяло. Оно соскользнуло на пол. Затем умылся, надел простую голубую тунику, которую нашел на кресле в своей комнате, и, ощутив волчий голод, вышел из комнаты. Капитан быстро направился в комнату отдыха.
Калринд сидела за маленьким столиком вместе с Морицем. Они увлеченно о чем-то спорили. Кирк тихо подошел к столу и остановился за спиной у Калринд. Внезапно у него возникло детское желание напугать женщину. Но Мориц заметил капитана и что-то сказал Калринд. Она замолчала и оглянулась.
– Вы, похоже, выздоровели, Джим, – произнесла клингонка.
– Да, я прекрасно себя чувствую и умираю от голода.
Кирк отправился к раздаточной машине и вернулся с полным подносом. Мориц улыбнулся:
– Не переедайте, Джим. Я сомневаюсь, что у нас на базе есть запасной человеческий желудок.
Кирк добродушно ответил:
– В моем желудке много места для пищи. А потом, я хочу еще побродить. У меня накопилось столько энергии, что я не знаю, как избавиться от нее.
– У меня тоже незначительный кризис, – вставая, произнес Мориц. – Думаю, врачи порекомендуют вам то, что нужно, Джим, – закончил он.
Вспомнив о своей утренней слабости, Кирк кивнул:
– Наверное, вы правы, Мориц. Я думаю, надо прогуляться. Вы составите мне компанию, Калринд?
– Простите, – она встала, – но кризис Морица – это и моя проблема. Кроме того, я сама чувствую усталость и пораньше лягу спать. Вам придется погулять одному.
Кирк попрощался, кивнув, так как его рот был полон. Капитана одолевал голод. Он глотал пищу почти не жуя. Наконец Кирк наелся.
«Странная вещь – голод, – подумал Кирк. – Получается, что мой легкий обморок и последовавший за тем сон вызвали что-то вроде корректировочного кризиса, и теперь моя плоть готова войти в новое время преобразованной. На все требуется очень много энергии. Надо спросить Боунза». Капитан прервал свои размышления и усилием воли стряхнул с себя нахлынувшую печаль и горечь невозвратных потерь.
Мистер Маккой, Спок и другие, да и сам «Энтерпрайз» – все в прошлом, все далеко. Это был факт жизни Кирка, новой жизни. И ему надо приспосабливаться.
«Я буду жить», – пообещал себе капитан. Он всегда гордился своим умением приспосабливаться. Когда-то Кирк спас свою и жизни других членов экипажа корабля благодаря этой способности. Теперь не только его жизнь, но и его разум поставлены на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Кирк и Калринд лежали рядом в зеленой траве и вглядывались сквозь ветви деревьев в голубое небо, по которому медленно плыли маленькие облака. Кирк произнес:
– Хорошо здесь. Я уже забыл про жужжание насекомых. Не помешало бы хоть немного вздремнуть.
Калринд засмеялась:
– Из прочитанных мною книг о ваших битвах с моими предками я представляла вас более энергичным человеком.
Она повернулась и, оперевшись на локоть, с нежностью посмотрела на Кирка:
– Непредсказуемая мифологическая личность! Суперчеловек!
– Я удивлен, что ваши предки не оставили вам других данных, – улыбаясь, произнес Кирк, – кроме того, что я злой и дурной.
– Да, они оставили о вас много нелестных свидетельств. Мои предки обвиняли вас в отсутствии воинских достоинств, которыми они восхищались.
Но именно это сделало вас привлекательным в глазах клингонской молодежи. Мы научились брать в расчет ваши рассуждения, когда читали старые документы. Другими словами, мы переводили не сам текст, а то, что стояло за ним.
– Похоже, вы хорошо знаете своих предков. Лучше, чем мы, люди, знаем своих, – подытожил Кирк.
– На то есть причины. Я объясню их позже. Сейчас меня больше интересуют ваши предки.
Калринд наклонилась к капитану и стала пристально всматриваться в его лицо. В ее лице, с типичными для клингонов широкими скулами, Кирк почувствовал что-то покорное, похожее на чувство зверька, который надеется на милость хищника. Но через мгновение это впечатление улетучилось, и перед капитаном снова была прежняя Калринд. Клингонка нагнулась и нежно поцеловала его.
– Какая вы нежная! Все клингоны так целуют?
– Вам не понравилось? – спросила Калринд.
– О нет, напротив!
Кирк поднял руку и погладил густые темные волосы женщины. «Тип волос клингонов не изменился за последние сто лет», – отметил капитан про себя.
– Вы знаете, что мы сильнее людей. Но мы не видим необходимости доказывать это вечно. В любом случае, я не уверена, что вы выздоровели, Джим, – произнесла Калринд.
Кирк усмехнулся:
– Я чувствую себя чудесно. Как будто заново родился.
Калринд снова поцеловала его. Крепче, чем прежде. На этот раз она вложила в поцелуй свою силу и пылкость. Кирк почувствовал, что был не совсем здоров. Сейчас клингонка была сильнее его, что вызвало у капитана страх.
Позднее, когда они, сонные, лежали в мягкой траве, Кирк осознал, что сила Калринд больше не пугает его. Но он боялся собственных ощущений и чувств.
Капитан погладил голову спутницы, покоившуюся на его плече. «Какая часть вспыхнувшего сильного чувства к Калринд, – думал Кирк, – была истинным стремлением к утешению, к теплоте и комфорту?» Все это он потерял. Возможно, задавая себе этот вопрос, капитан чувствовал себя виноватым, полюбив женщину с Клингона? Его способность воспринимать реальность уменьшалась с каждым днем вместо того, чтобы расти, как когда-то рос он сам, познавая мир. Кирк был сбит с толку, плавал, как в тумане.
Внезапно капитан стал наваливаться на Калринд всем телом, ноги не держали его.
– Джим, Джим, – позвала женщина.
– Что? О… – покачиваясь, Кирк оттолкнулся от нее и прислонился к стене.
– Вы прямо задавили меня. Вы хромаете! – взволнованно прошептала Калринд. Кирк покачал головой.
– Простите, с вами все в порядке? – спросил он.
– Конечно, со мной все в порядке, – огрызнулась Калринд. – Как вы себя чувствуете?
«Ничто другое, кроме путешествия во времени, не сможет вылечить меня», – подумал Кирк, а вслух произнес:
– Я чувствую себя уже лучше.
Калринд выглядела озабоченной:
– Я хочу, чтобы вас осмотрели.
– Поверьте, Калринд, я в порядке, – возразил Кирк.
– Чепуха, я поговорю об этом с Морицем, – твердо сказала она.
– Мне очень нравится ваш командный тон.
– Вам не удастся заставить меня шутить по этому поводу, Джим. А сейчас я отведу вас в вашу комнату, и вы сможете вздремнуть, – произнесла Калринд.
Кирк хотел возразить. Он почувствовал, что напал на след чего-то важного, ужасного, требующего осознания, но затем решил, что Калринд права: сон нужен ему больше, чем самоанализ.
Кирк проснулся отдохнувшим и посвежевшим. Он вскочил с кровати, с силой сбросив с себя одеяло. Оно соскользнуло на пол. Затем умылся, надел простую голубую тунику, которую нашел на кресле в своей комнате, и, ощутив волчий голод, вышел из комнаты. Капитан быстро направился в комнату отдыха.
Калринд сидела за маленьким столиком вместе с Морицем. Они увлеченно о чем-то спорили. Кирк тихо подошел к столу и остановился за спиной у Калринд. Внезапно у него возникло детское желание напугать женщину. Но Мориц заметил капитана и что-то сказал Калринд. Она замолчала и оглянулась.
– Вы, похоже, выздоровели, Джим, – произнесла клингонка.
– Да, я прекрасно себя чувствую и умираю от голода.
Кирк отправился к раздаточной машине и вернулся с полным подносом. Мориц улыбнулся:
– Не переедайте, Джим. Я сомневаюсь, что у нас на базе есть запасной человеческий желудок.
Кирк добродушно ответил:
– В моем желудке много места для пищи. А потом, я хочу еще побродить. У меня накопилось столько энергии, что я не знаю, как избавиться от нее.
– У меня тоже незначительный кризис, – вставая, произнес Мориц. – Думаю, врачи порекомендуют вам то, что нужно, Джим, – закончил он.
Вспомнив о своей утренней слабости, Кирк кивнул:
– Наверное, вы правы, Мориц. Я думаю, надо прогуляться. Вы составите мне компанию, Калринд?
– Простите, – она встала, – но кризис Морица – это и моя проблема. Кроме того, я сама чувствую усталость и пораньше лягу спать. Вам придется погулять одному.
Кирк попрощался, кивнув, так как его рот был полон. Капитана одолевал голод. Он глотал пищу почти не жуя. Наконец Кирк наелся.
«Странная вещь – голод, – подумал Кирк. – Получается, что мой легкий обморок и последовавший за тем сон вызвали что-то вроде корректировочного кризиса, и теперь моя плоть готова войти в новое время преобразованной. На все требуется очень много энергии. Надо спросить Боунза». Капитан прервал свои размышления и усилием воли стряхнул с себя нахлынувшую печаль и горечь невозвратных потерь.
Мистер Маккой, Спок и другие, да и сам «Энтерпрайз» – все в прошлом, все далеко. Это был факт жизни Кирка, новой жизни. И ему надо приспосабливаться.
«Я буду жить», – пообещал себе капитан. Он всегда гордился своим умением приспосабливаться. Когда-то Кирк спас свою и жизни других членов экипажа корабля благодаря этой способности. Теперь не только его жизнь, но и его разум поставлены на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45