И все это происходило под аккомпанемент резких, скрипучих до не правдоподобия хаотических звуков, раздражающих нормальный слух, которые, очевидно, воспринимались публикой салона как музыка.
«Помни, Кейтлин, ты – Доброволец», – подбодрила себя женщина, представив, что разыгранная на ее глазах сцена была лишь прелюдией к происходящему в глубине салона, скрытому от нее густой дымовой завесой. Возможно, завеса была и не дымовой, а пыльной, как снаружи. Но сейчас это не имело значения.
Убедившись, что андорианец не поднимается и драки между ним и землянами не будет, Кейтлин подошла вплотную к дверям. Тотчас обе створки раскрылись перед ней, пропуская в салон, а едва она прошла их невидимую границу, закрылись за ее спиной со зловещим, не предвещающим ничего хорошего, щелчком.
Отойдя на короткий шажок от двери, Кейтлин сделала глубокий вдох сквозь дыхательный фильтр и кисло поморщилась: запах был едким, раздражающим, определение «вонь» само собой просилось на язык. Источником этой вони была вовсе не пыль, а какое-то ядовитое вещество – может быть, табак, запрещенный строжайшим законом? Или от самих поселенцев исходил дух, подобный вони?
«Побольше здравого смысла, Кейтлин! У тебя нет времени для иллюзий по поводу превосходства. Ты – доброволец.»
Призывая себя к здравомыслию, она не сразу заметила, что с ее появлением в салоне все разговоры, весь разноголосый гам затих, а все взгляды устремились на нее. Увидев это, она резко выпрямилась, чтобы казаться стройней и выше, и с бесстрастным достоинством пошла вглубь салона.
Когда она проходила мимо длинного широкого стола, гуще всего облепленного посетителями, полуодетая женщина, гибкая как кошка, развлекавшая мужчин соблазняющим танцем, выругалась за ее спиной грязным словцом и, как бичом, хлестнула своей косой по воздуху.
Кейтлин не оглянулась – она твердо знала, что на большее никто не отважится, опасаясь гнева Ромуланского правительства.
Да, она была ромуланкой, хоть именем своим обязана Земле. А если быть более точной, ее дед, Лиам Джеймс О'Мелли, был землянином. Печальный факт. И всю свою сознательную жизнь Кейтлин делала все возможное для того, чтобы безупречной биографией скрасить не очень чистую родословную. В какой-то мере ей удалось это, но в какой именно, – было не совсем ясно ни ей, ни ее родителям.
Чтобы рассеять все сомнения, Кейтлин, достигнув необходимого по регламенту возраста и обзаведясь рекомендациями и нужными документами, предстала перед приемной комиссией дипломатической службы.
Документы свидетельствовали об исключительных способностях кандидата в дипломаты, а рекомендации – о личном знакомстве с элитой Ромуланской империи. И приемная комиссия сделала вид, что не обратила никакого внимания на сомнительное происхождение Кейтлин. Но сама-то она знала, что никакие личные способности, никакие знакомства не возместят ей ее расовую неполноценность, не откроют доступа к престижному назначению. Поэтому она, не колеблясь, попросила назначения на пост дипломата на Нимбус-3.
Кейтлин знала, что делает. Официальная пропаганда Ромуланской империи денно и нощно талдычила о поразительных успехах трех вечно враждовавших империй в деле мирного освоения планеты Нимбус-3, о грандиозном по размаху и поразительном по результатам перевоспитании бывших преступников, перековавшихся в мирных поселенцев. Но официальной пропаганде мог верить разве что полный идиот. Всем и каждому было хорошо известно, что Нимбус-3 – пропащее место, собачья дыра, посмешище над здравым смыслом, а не эксперимент мирного содружества. И спасти Нимбус-3 может только чудо.
Разыграв роль полной идиотки, верящей в пропаганду, Кейтлин и попросила назначение. Мало представляя себе, что ее ждет, она верила в чудо.
И вот она идет по салону, окутанному едким дымом, выискивая взглядом тех, кто ей нужен. Подойдя к стойке бара и как с наблюдательного пункта окинув весь зал глазами, Кейтлин на миг стушевалась, оглянулась на бармена.
Этот седовласый телларит пришел ей на помощь, махнув рукой в самый дальний угол салона. Посмотрев в указанном ей направлении, Кейтлин разглядела узкий проход в виде перекошенной буквы «П», упирающийся в дверь, ведущую… «В подсобное помещение, – подумала Кейтлин, – об отдельных кабинетах в подобном заведении не может быть и речи.»
Она резко пересекла по диагонали весь салон, шагнула в проход и без стука – атмосфера в салоне давала ей такое право – рванула дверь на себя.
Как она и предположила, помещение оказалось подсобкой, чем-то вроде склада разбитых столов и поломанных стульев и кресел. Прямо перед ней на стене висело большое зеркало с огромной, от угла до угла, трещиной и покрывавших ее, словно морозный узор, сетью мелких царапин. Пол, как и в салоне, был покрыт всепроникающим желтым песком, но почти не затоптанным и почти не заплеванным. За одним из столов, уютно устроившись в глубоких, не совсем доломанных креслах сидели, мирно беседуя, представители двух враждебных рас – консул Империи Клингонов и Представитель Федерации Планет.
Они были слишком пьяны и слишком увлеченно беседовали, чтобы заметить вошедшую Кейтлин. К тому же их беседа осложнялась непривычным для Кейтлин ритуалом: Представитель Федерации Планет, землянин, то и дело припадал ртом к большой пивной кружке из толстого стекла, похожей, как моментально отметила про себя Кейтлин, на пивную кружку ромулан, а клингон не выпускал из рук увесистый, покрытый пылью графин.
Едва не задохнувшись от резкого, еще более удушливого, чем в салоне, зловония, Кейтлин непроизвольно схватилась рукой за дыхательный фильтр и… не воспользовалась им: этикет для дипломата важнее слов, а перед ней сидели не простые алкоголики, но официальные представители могучих держав.
Прождав минуту-другую, Кейтлин убедилась, что офипиальным представителям нет дела ни до нее, ни до своих обязанностей. Тогда она голосом, способным разбудить мертвого, произнесла:
– Джентльмены, я – Представитель Ромуланской империи Кейтлин Дар. Честь имею.
– Хорошо, хорошо, но не так громко, – вялой рукой отмахнулся от нее землянин, тяжело приподнявшись с кресла. Это расслабленное движение, кажется, отобрало у него последние силы, и он тяжело осел вниз.
«Светловолосый, донельзя худой – да он просто больной», – решила было Кейтлин и тут же осознала свою ошибку, увидев его пустую пивную кружку. Влить в себя столько ромуланского пива и сохранить способность к координации движений способны лишь очень и очень немногие. Среди землян такую исключительную особенность приписывали ныне почти вымершему этносу, известному под именем русского народа. Представитель Федерации Планет хоть и был землянином, но имел такое же отношение к русскому этносу, как сама Кейтлин к своему земному происхождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«Помни, Кейтлин, ты – Доброволец», – подбодрила себя женщина, представив, что разыгранная на ее глазах сцена была лишь прелюдией к происходящему в глубине салона, скрытому от нее густой дымовой завесой. Возможно, завеса была и не дымовой, а пыльной, как снаружи. Но сейчас это не имело значения.
Убедившись, что андорианец не поднимается и драки между ним и землянами не будет, Кейтлин подошла вплотную к дверям. Тотчас обе створки раскрылись перед ней, пропуская в салон, а едва она прошла их невидимую границу, закрылись за ее спиной со зловещим, не предвещающим ничего хорошего, щелчком.
Отойдя на короткий шажок от двери, Кейтлин сделала глубокий вдох сквозь дыхательный фильтр и кисло поморщилась: запах был едким, раздражающим, определение «вонь» само собой просилось на язык. Источником этой вони была вовсе не пыль, а какое-то ядовитое вещество – может быть, табак, запрещенный строжайшим законом? Или от самих поселенцев исходил дух, подобный вони?
«Побольше здравого смысла, Кейтлин! У тебя нет времени для иллюзий по поводу превосходства. Ты – доброволец.»
Призывая себя к здравомыслию, она не сразу заметила, что с ее появлением в салоне все разговоры, весь разноголосый гам затих, а все взгляды устремились на нее. Увидев это, она резко выпрямилась, чтобы казаться стройней и выше, и с бесстрастным достоинством пошла вглубь салона.
Когда она проходила мимо длинного широкого стола, гуще всего облепленного посетителями, полуодетая женщина, гибкая как кошка, развлекавшая мужчин соблазняющим танцем, выругалась за ее спиной грязным словцом и, как бичом, хлестнула своей косой по воздуху.
Кейтлин не оглянулась – она твердо знала, что на большее никто не отважится, опасаясь гнева Ромуланского правительства.
Да, она была ромуланкой, хоть именем своим обязана Земле. А если быть более точной, ее дед, Лиам Джеймс О'Мелли, был землянином. Печальный факт. И всю свою сознательную жизнь Кейтлин делала все возможное для того, чтобы безупречной биографией скрасить не очень чистую родословную. В какой-то мере ей удалось это, но в какой именно, – было не совсем ясно ни ей, ни ее родителям.
Чтобы рассеять все сомнения, Кейтлин, достигнув необходимого по регламенту возраста и обзаведясь рекомендациями и нужными документами, предстала перед приемной комиссией дипломатической службы.
Документы свидетельствовали об исключительных способностях кандидата в дипломаты, а рекомендации – о личном знакомстве с элитой Ромуланской империи. И приемная комиссия сделала вид, что не обратила никакого внимания на сомнительное происхождение Кейтлин. Но сама-то она знала, что никакие личные способности, никакие знакомства не возместят ей ее расовую неполноценность, не откроют доступа к престижному назначению. Поэтому она, не колеблясь, попросила назначения на пост дипломата на Нимбус-3.
Кейтлин знала, что делает. Официальная пропаганда Ромуланской империи денно и нощно талдычила о поразительных успехах трех вечно враждовавших империй в деле мирного освоения планеты Нимбус-3, о грандиозном по размаху и поразительном по результатам перевоспитании бывших преступников, перековавшихся в мирных поселенцев. Но официальной пропаганде мог верить разве что полный идиот. Всем и каждому было хорошо известно, что Нимбус-3 – пропащее место, собачья дыра, посмешище над здравым смыслом, а не эксперимент мирного содружества. И спасти Нимбус-3 может только чудо.
Разыграв роль полной идиотки, верящей в пропаганду, Кейтлин и попросила назначение. Мало представляя себе, что ее ждет, она верила в чудо.
И вот она идет по салону, окутанному едким дымом, выискивая взглядом тех, кто ей нужен. Подойдя к стойке бара и как с наблюдательного пункта окинув весь зал глазами, Кейтлин на миг стушевалась, оглянулась на бармена.
Этот седовласый телларит пришел ей на помощь, махнув рукой в самый дальний угол салона. Посмотрев в указанном ей направлении, Кейтлин разглядела узкий проход в виде перекошенной буквы «П», упирающийся в дверь, ведущую… «В подсобное помещение, – подумала Кейтлин, – об отдельных кабинетах в подобном заведении не может быть и речи.»
Она резко пересекла по диагонали весь салон, шагнула в проход и без стука – атмосфера в салоне давала ей такое право – рванула дверь на себя.
Как она и предположила, помещение оказалось подсобкой, чем-то вроде склада разбитых столов и поломанных стульев и кресел. Прямо перед ней на стене висело большое зеркало с огромной, от угла до угла, трещиной и покрывавших ее, словно морозный узор, сетью мелких царапин. Пол, как и в салоне, был покрыт всепроникающим желтым песком, но почти не затоптанным и почти не заплеванным. За одним из столов, уютно устроившись в глубоких, не совсем доломанных креслах сидели, мирно беседуя, представители двух враждебных рас – консул Империи Клингонов и Представитель Федерации Планет.
Они были слишком пьяны и слишком увлеченно беседовали, чтобы заметить вошедшую Кейтлин. К тому же их беседа осложнялась непривычным для Кейтлин ритуалом: Представитель Федерации Планет, землянин, то и дело припадал ртом к большой пивной кружке из толстого стекла, похожей, как моментально отметила про себя Кейтлин, на пивную кружку ромулан, а клингон не выпускал из рук увесистый, покрытый пылью графин.
Едва не задохнувшись от резкого, еще более удушливого, чем в салоне, зловония, Кейтлин непроизвольно схватилась рукой за дыхательный фильтр и… не воспользовалась им: этикет для дипломата важнее слов, а перед ней сидели не простые алкоголики, но официальные представители могучих держав.
Прождав минуту-другую, Кейтлин убедилась, что офипиальным представителям нет дела ни до нее, ни до своих обязанностей. Тогда она голосом, способным разбудить мертвого, произнесла:
– Джентльмены, я – Представитель Ромуланской империи Кейтлин Дар. Честь имею.
– Хорошо, хорошо, но не так громко, – вялой рукой отмахнулся от нее землянин, тяжело приподнявшись с кресла. Это расслабленное движение, кажется, отобрало у него последние силы, и он тяжело осел вниз.
«Светловолосый, донельзя худой – да он просто больной», – решила было Кейтлин и тут же осознала свою ошибку, увидев его пустую пивную кружку. Влить в себя столько ромуланского пива и сохранить способность к координации движений способны лишь очень и очень немногие. Среди землян такую исключительную особенность приписывали ныне почти вымершему этносу, известному под именем русского народа. Представитель Федерации Планет хоть и был землянином, но имел такое же отношение к русскому этносу, как сама Кейтлин к своему земному происхождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73