Но, увы, слишком поздно. На призыв откликнулись воинственные голоса из соседнего коридора. Положение становилось угрожающим.
Не теряя времени, Байбил бросился на выручку хозяина. Отражая удар его меча, синха на мгновение отвлекся от принца. Воспользовавшись этим мгновением, наследник вонзил клинок в незащищенную грудь противника.
Тяжело отдуваясь, слуга потянул хозяина за руку:
– Пойдемте скорее.
– Но там же люди, – окровавленным острием меча принц указал на деревянную дверь.
– Неужели вы не понимаете? – возмущенно воскликнул Байбил. – Нас самих может спасти только чудо!
Как бы подтверждая его слова в дальнем конце коридора показалась целая дюжина синха, а крики, доносившиеся издалека, говорили о приближении еще одного отряда врагов.
Уит, стоя на коленях, куском материи, оторванном от соропа, перевязывал рану на ноге.
– Уходите, Ваше Высочество. Мы их задержим.
– Но я не могу оставить вас на произвол судьбы. Вас ждет верная смерть, – принц, сжав зубы, болезненно покачал головой. – Ведь это я привел вас сюда!
– Нас никто не заставлял следовать за вами. И никто не мог заставить. Мы сделали это по доброй воле. – Собравшись с силами, Уит, опираясь па алебарду, поднялся на ноги. – Нас, Ваше Высочество, давно заждались плаха и топор палача. А вы подарили нам возможность умереть достойно. Так не лишайте нас этой возможности, – в глазах старого солдата застыла немая мольба о понимании.
– Я вас никогда не забуду, – принц торжественно поднял меч и отсалютовал.
– Не стоит, Ваше Высочество. Мы – всего лишь старая рухлядь, пережившая свое время. – Уит развернулся навстречу приближающемуся отряду врага.
– Пойдемте, – Байбил нетерпеливо потянул хозяина за рукав. Принц, словно слепой, сделал несколько шагов на ощупь и натолкнулся на слугу: глаза молодого наследника застилали слезы.
Зулу поспешил на помощь, взяв принца под руку и вместе с Байбилом повел его по дороге спасения.
Где-то на полпути к часовне мнимый слепой оттолкнул руку Байбила, и с трудом выговаривая слова, проговорил:
– Я уже хорошо вижу, отпустите меня… Но как бы я хотел не видеть всего того, что творится вокруг меня. Как я мог так бездумно погубить этих людей?
– Их уже не вернешь, – со вздохом сказал Байбил. – Но они сделали свое дело: показали вам, что каждая ваша ошибка будет оплачиваться кровью невинных людей. Помните об этом, особенно тогда, когда вам в очередной раз взбредет в голову разыгрывать из себя героя.
Зулу не ожидал, что старые хаунды сумеют продержаться больше нескольких секунд, но, судя по оглушительному звону стали, несущемуся вслед беглецам, бывалые вояки не торопились расставаться с жизнью.
– Не понимаю, почему они решили умереть за меня? Я – такой же, как и любой из них, – принц задумчиво потер пальцами лоб, как будто пытаясь разгадать какую-то хитроумную головоломку.
– Так-то оно так, – мягко возразил Байбил. – Но не забывайте, иногда человек предстает в глазах окружающих как некий идеал, символизирующий определенные ценности и принципы.
– Какая глупость! – принц оглянулся, словно и сквозь каменную стену хотел увидеть последний бой хаундов.
– В таком случае, все мы глупцы, – тяжело дыша, подытожил Байбил. – Неужели вы думаете, что они добровольно пошли на смерть ради того, чтобы вы стали э-э-э… вечным студентом, странствующим по чужим мирам?
Поравнявшись с принцем и Байбилом, Спок высказал свое мнение:
– Ваше Высочество, вы, к сожалению, не сможете откреститься от надежд, которые люди возлагают на вас.
Байбил надменно вскинул голову, бросил пренебрежительный взгляд на Спока:
– А вы-то что можете знать об этом?
– Я сужу по собственному опыту, – ответил старший офицер. – То и дело мне приходится сталкиваться с тем, как люди вынуждают меня играть какую-нибудь роль в мелодрамах, где эмоции бьют ключом. Причем, никто не спрашивает, хочу я участвовать в спектакле или нет.
Урми приблизилась к Споку:
– Что за лицемерие? Вы противоречите сами себе. Совсем недавно вы утверждали, что определенные иллюзии необходимы.
«Такое с «мистером логиком» бывало слишком редко. Его же собственные слова брошены ему в лицо как обвинение!» – подумал Зулу, с интересом ожидая развязки спора.
– Сейчас речь идет о том, желает ли принц играть роль в очередной иллюзорной мелодраме. Я не даю советы и не навязываю свое мнение, а лишь стремлюсь обеспечить Его Высочество достаточным объемом информации для размышления. Право принимать решения остается за ним, и только за ним.
Байбил взял хозяина под руку и постарался увести его от Спока. Но принц, как вкопанный, застыл на месте, отказываясь трогаться с места.
Раздосадованный Байбил возразил:
– У наследника престола нет выбора, зато есть строго определенные обязанности.
– Которые, между прочим, должны рассматриваться с точки зрения логики, – настаивал на своем Спок, – а не с позиций чьих-то эмоций. Попытка запугать человека, вынудить его принять решение, воспользовавшись чувством вины в качестве рычага воздействия, несовместима с нормами общественной морали.
Принц горделиво вскинул голову и тронулся с места.
– Вам легко говорить. Но скажите откровенно, мистер Спок, как бы вы поступили на моем месте?
Вулканца одолевали сомнения. Ему казалось, что, увлекшись дискуссией, он и так сказал слишком много.
– Только руководствуясь законами логики, можно сделать объективный выбор.
– Но слишком часто за стремлением к объективности скрываются корыстные и эгоистические намерения, – не сдавался Байбил.
Но Спока не так-то легко можно было переубедить.
– То же самое можно сказать и об обязанностях. Взывая к чувству долга, в обязанность каждой личности можно вменить все, что угодно.
Байбил подался вперед и, сделав упор на левую ногу, склонив голову, заглянул Споку в лицо.
– А что мы конкретно обсуждаем: ситуацию, в которой оказался принц, или вас? – в голосе его слышалась явная издевка.
Спок устало махнул рукой.
– Разве это так уж важно? Могут измениться условия спора, но не его предмет, – он выразительно кивнул головой, желая подчеркнуть значимость сказанного. – Эмоции могут стать тиранами, более жестокими, чем все кровожадные императоры, вместе взятые, и послужить причиной чудовищных злодеяний. И давайте закончим спор. Прошу только об одном: отнеситесь уважительно к любому решению принца. Не осуждайте его.
Старый слуга бросил исподлобья оценивающий взгляд на своего оппонента, потом на хозяина.
– Не знаю, что хуже: глупец, сознающий свой долг, но отказывающийся его выполнять, или глупец, не желающий даже признавать свои обязанности, – он ткнул пальцем в принца. – Но, принимая решение, не забывайте, что в вашей груди бьется сердце ангирийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Не теряя времени, Байбил бросился на выручку хозяина. Отражая удар его меча, синха на мгновение отвлекся от принца. Воспользовавшись этим мгновением, наследник вонзил клинок в незащищенную грудь противника.
Тяжело отдуваясь, слуга потянул хозяина за руку:
– Пойдемте скорее.
– Но там же люди, – окровавленным острием меча принц указал на деревянную дверь.
– Неужели вы не понимаете? – возмущенно воскликнул Байбил. – Нас самих может спасти только чудо!
Как бы подтверждая его слова в дальнем конце коридора показалась целая дюжина синха, а крики, доносившиеся издалека, говорили о приближении еще одного отряда врагов.
Уит, стоя на коленях, куском материи, оторванном от соропа, перевязывал рану на ноге.
– Уходите, Ваше Высочество. Мы их задержим.
– Но я не могу оставить вас на произвол судьбы. Вас ждет верная смерть, – принц, сжав зубы, болезненно покачал головой. – Ведь это я привел вас сюда!
– Нас никто не заставлял следовать за вами. И никто не мог заставить. Мы сделали это по доброй воле. – Собравшись с силами, Уит, опираясь па алебарду, поднялся на ноги. – Нас, Ваше Высочество, давно заждались плаха и топор палача. А вы подарили нам возможность умереть достойно. Так не лишайте нас этой возможности, – в глазах старого солдата застыла немая мольба о понимании.
– Я вас никогда не забуду, – принц торжественно поднял меч и отсалютовал.
– Не стоит, Ваше Высочество. Мы – всего лишь старая рухлядь, пережившая свое время. – Уит развернулся навстречу приближающемуся отряду врага.
– Пойдемте, – Байбил нетерпеливо потянул хозяина за рукав. Принц, словно слепой, сделал несколько шагов на ощупь и натолкнулся на слугу: глаза молодого наследника застилали слезы.
Зулу поспешил на помощь, взяв принца под руку и вместе с Байбилом повел его по дороге спасения.
Где-то на полпути к часовне мнимый слепой оттолкнул руку Байбила, и с трудом выговаривая слова, проговорил:
– Я уже хорошо вижу, отпустите меня… Но как бы я хотел не видеть всего того, что творится вокруг меня. Как я мог так бездумно погубить этих людей?
– Их уже не вернешь, – со вздохом сказал Байбил. – Но они сделали свое дело: показали вам, что каждая ваша ошибка будет оплачиваться кровью невинных людей. Помните об этом, особенно тогда, когда вам в очередной раз взбредет в голову разыгрывать из себя героя.
Зулу не ожидал, что старые хаунды сумеют продержаться больше нескольких секунд, но, судя по оглушительному звону стали, несущемуся вслед беглецам, бывалые вояки не торопились расставаться с жизнью.
– Не понимаю, почему они решили умереть за меня? Я – такой же, как и любой из них, – принц задумчиво потер пальцами лоб, как будто пытаясь разгадать какую-то хитроумную головоломку.
– Так-то оно так, – мягко возразил Байбил. – Но не забывайте, иногда человек предстает в глазах окружающих как некий идеал, символизирующий определенные ценности и принципы.
– Какая глупость! – принц оглянулся, словно и сквозь каменную стену хотел увидеть последний бой хаундов.
– В таком случае, все мы глупцы, – тяжело дыша, подытожил Байбил. – Неужели вы думаете, что они добровольно пошли на смерть ради того, чтобы вы стали э-э-э… вечным студентом, странствующим по чужим мирам?
Поравнявшись с принцем и Байбилом, Спок высказал свое мнение:
– Ваше Высочество, вы, к сожалению, не сможете откреститься от надежд, которые люди возлагают на вас.
Байбил надменно вскинул голову, бросил пренебрежительный взгляд на Спока:
– А вы-то что можете знать об этом?
– Я сужу по собственному опыту, – ответил старший офицер. – То и дело мне приходится сталкиваться с тем, как люди вынуждают меня играть какую-нибудь роль в мелодрамах, где эмоции бьют ключом. Причем, никто не спрашивает, хочу я участвовать в спектакле или нет.
Урми приблизилась к Споку:
– Что за лицемерие? Вы противоречите сами себе. Совсем недавно вы утверждали, что определенные иллюзии необходимы.
«Такое с «мистером логиком» бывало слишком редко. Его же собственные слова брошены ему в лицо как обвинение!» – подумал Зулу, с интересом ожидая развязки спора.
– Сейчас речь идет о том, желает ли принц играть роль в очередной иллюзорной мелодраме. Я не даю советы и не навязываю свое мнение, а лишь стремлюсь обеспечить Его Высочество достаточным объемом информации для размышления. Право принимать решения остается за ним, и только за ним.
Байбил взял хозяина под руку и постарался увести его от Спока. Но принц, как вкопанный, застыл на месте, отказываясь трогаться с места.
Раздосадованный Байбил возразил:
– У наследника престола нет выбора, зато есть строго определенные обязанности.
– Которые, между прочим, должны рассматриваться с точки зрения логики, – настаивал на своем Спок, – а не с позиций чьих-то эмоций. Попытка запугать человека, вынудить его принять решение, воспользовавшись чувством вины в качестве рычага воздействия, несовместима с нормами общественной морали.
Принц горделиво вскинул голову и тронулся с места.
– Вам легко говорить. Но скажите откровенно, мистер Спок, как бы вы поступили на моем месте?
Вулканца одолевали сомнения. Ему казалось, что, увлекшись дискуссией, он и так сказал слишком много.
– Только руководствуясь законами логики, можно сделать объективный выбор.
– Но слишком часто за стремлением к объективности скрываются корыстные и эгоистические намерения, – не сдавался Байбил.
Но Спока не так-то легко можно было переубедить.
– То же самое можно сказать и об обязанностях. Взывая к чувству долга, в обязанность каждой личности можно вменить все, что угодно.
Байбил подался вперед и, сделав упор на левую ногу, склонив голову, заглянул Споку в лицо.
– А что мы конкретно обсуждаем: ситуацию, в которой оказался принц, или вас? – в голосе его слышалась явная издевка.
Спок устало махнул рукой.
– Разве это так уж важно? Могут измениться условия спора, но не его предмет, – он выразительно кивнул головой, желая подчеркнуть значимость сказанного. – Эмоции могут стать тиранами, более жестокими, чем все кровожадные императоры, вместе взятые, и послужить причиной чудовищных злодеяний. И давайте закончим спор. Прошу только об одном: отнеситесь уважительно к любому решению принца. Не осуждайте его.
Старый слуга бросил исподлобья оценивающий взгляд на своего оппонента, потом на хозяина.
– Не знаю, что хуже: глупец, сознающий свой долг, но отказывающийся его выполнять, или глупец, не желающий даже признавать свои обязанности, – он ткнул пальцем в принца. – Но, принимая решение, не забывайте, что в вашей груди бьется сердце ангирийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73