— А что сообщает Ганс?
— Их обошли с фланга, — тихо сказал Эндрю. — Похоже, целый умен. С запада надвигается облако пыли, так что их, наверное, возьмут в клещи.
— И?
Эндрю внимательно посмотрел на молодого командующего:
— Если я отправлю тебя со всеми твоими войсками туда и это окажется ложной тревогой, мы обнажим наши позиции здесь и проиграем. Если они действительно атакуют там, а я не пошлю тебя на подмогу немедленно, мы потеряем целый фланг да и всю линию обороны.
Рядом с ним громыхнул «наполеон», и картечь смела с дамбы десяток людей. С противоположного берега послышался ответный выстрел, снаряд упал совсем рядом, и Эндрю забрызгало грязью.
Сверху прямо на позиции пикировал воздушный корабль мерков, жужжание его двигателя становилось все громче. Пушки нацелились в небо и открыли огонь, от корабля отделилась черная точка — бомба. Через пару секунд она упала на позицию, пушка взлетела в воздух и, дважды перевернувшись, рухнула на землю. Со стороны мерков послышался радостный вой, а аэростат развернулся и отправился на север.
— Резервы готовы к отправке, — сказал Рик. — У меня двадцать поездов под парами.
Эндрю кивнул, нащупывая в кармане телеграмму. До сотого бастиона почти шестьдесят миль. Час на то, чтобы пустить поезда, два — чтобы доехать, и еще два — на разгрузку. Они тренировали это десятки раз. Он по-
смотрел на реку. На том берегу в боевом порядке выстроились по меньшей мере пять уменов. Если атака на севере ложная, им придется перегруппировывать целый корпус, а это не так-то просто. Шестнадцать часов будет потеряно, солдаты — измучены.
Его худшие кошмары начинают сбываться, а противостояние с мерками длилось всего два дня. Если при каждом осложнении обстановки он будет так колебаться, перестраивая драгоценные резервы, то будет уже не в состоянии контролировать ситуацию, когда они действительно понадобятся.
— На данный момент все остаются на своих местах, — наконец сказал он, глядя на Рика.
— А как же Ганс?
Эндрю неопределенно пожал плечами и повернулся к вестовому:
— Пэт уже уехал в Суздаль?
— Пришла телеграмма, что он в штабе и ждет распоряжений.
— Хорошо. Передай сообщение генералу О’Дональду в Суздаль. Скажи, чтобы он послал одну дивизию из римских войск прикрыть позицию генерала Шудера на линии Потомака.
Быстро нацарапав сообщение, ординарец исчез.
Эндрю понимал, что лишает себя возможности воспользоваться резервом О'дональда в случае прорыва здесь.
— У нас просто нет столько солдат, чтобы удерживать оборону там.
Хотя сейчас он уже думал, что, куда бы ни направили удар мерки, солдат везде будет мало.
Он посмотрел вверх, и первая капля дождя упала ему на лоб.
— Господи, они идут!
Ганс смотрел в бинокль. С севера стремительно надвигалась стена плоти и стали, рев мерков перекрывал даже пушечную канонаду и стаккато мушкетов. Бастионы сто девять и сто десять были мгновенно уничтожены. Секунду или две ничего не происходило, потом за пару минут земляные стены оказались буквально устланы телами мертвых и раненых мерков. Форты превратились в гигантскую мясорубку. Линия обороны начала разваливаться, как карточный домик. Авангард врага атаковал сто восьмой бастион, окружив его с трех сторон — с запада, востока и севера. Он на мгновение почувствовал жалость к солдатам в форте — через пару минут они будут мертвы, но тем самым дадут им драгоценное время.
Ганс вышел из-за бастиона и кивнул Чарли Инграо — командующему резервной артиллерийской батареей.
Орудия, направленные дулами на север, стояли бок о бок. Справа на лесной просеке расположилась целая бригада — двадцать пять тысяч человек. Это было единственное, что они успели сделать — собрать все и всех с сотого бастиона, погрузить на резервные поезда и переправить сюда, оставив на защите фортов едва ли половину бригады.
— Сто восьмой пал, — тихо сказал Инграо, показывая на форт. В полумиле от них флаг новродского полка был сброшен с флагштока. Крохотные фигурки появились на стене, спустились и побежали, но их настигли враги, и вот на земле уже лежали свежие трупы.
Умен мерков продвигался вперед. Ганс похлопал лошадь по крупу. Офицеры рядом с ним тоже были верхом. Ганс оглянулся на русского паренька, который держал знамя:
— Боишься, сынок?
Юноша судорожно сглотнул, но отрицательно покачал головой.
— А я так боюсь до смерти, — прошептал Ганс.
— Григорий!
Здесь, сэр. — Молодой офицер подъехал к Гансу.
— Отправляйся на правый фланг и держи их на опушке леса. Поезжай!
Он шлепнул лошадь юноши. Усмехнувшись, тот ускакал прочь.
Ганс снова устремил взгляд вперед.
Авангард мерков остановился на минуту, и он оглядел линию врага. Они теперь двигались не колоннами, а образовали клин, такое построение больше всего подходило для атаки.
Инграо прошел вдоль своих пушек и повернулся к солдатам:
— Картечью заряжай! Прицел восемьсот ярдов! Издалека донеслось протяжное многоголосное завывание. У Ганса по спине побежали мурашки. Мерки раскачивались назад и вперед, ритмично шагая по полю, звук нарастал, становился все громче и пронзительней.
— Батареи, огонь!
Рявкнули пушки, линия врага нарушилась. Мерки падали, но воинственный клич не утихал.
— Заряжай!
Вперед выехало несколько всадников, один из врагов приподнялся в стременах и взмахнул мечом. Трое следовавших за ним подняли красные штандарты и затем наклонили их параллельно земле.
Как будто движимые одной рукой, мерки двинулись вперед.
— Батареи, огонь! Враги падали.
— Заряжай!
Гром голосов теперь звучал отчетливее, слышно было, что мерки произносят одно слово:
— Вушка, Вушка!
Ганс почувствовал, что у него пересохло во рту. Карфагеняне говорили о Вушке Хуш — элитной гвардии орды мерков. Неужели это действительно он?
— Батареи, огонь!
Знаменосцы подняли штандарты, взмахнули ими, а потом наклонили назад под углом в сорок пять градусов. Наступающие перешли на медленный бег.
— Заряжай! — Вушка, Вушка!
Ганс яростно жевал табак. Он предложил плитку Чарли, тот отломил кусок и передал половину стоящему рядом сержанту.
— Батареи, огонь!
В линии врага появились бреши, но на место павших быстро вставали новые солдаты.
— Профессионалы, — заметил Чарли, взглянув на Ганса. — Знают, что делать, прямо как пехота мятежников. Это вам не тугары.
Знаменосцы снова взмахнули штандартами и поставили их вертикально.
— Вушка Хуш да гу мерки!
Мерки стали двигаться перебежками. Каждый ряд пробегал примерно пять ярдов и переходил на шаг.
— Батареи, заряжай картечью!
Ганс направил лошадь вдоль линии обороны.
— Спокойно, парни, так держать!
Туча картечи — тысячи чугунных шариков — вылетела из стволов пушек. Раздались ужасные крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90