Григорий обернулся и опять отдал честь. Ганс смотрел на него, не замечая подошедшего Инграо.
— Немного сентиментально, — заметил Чарли.
— Из него выйдет хороший командир, — ответил Ганс. — Надо дать ему шанс.
И он посмотрел на Инграо, который провожал взглядом уходящий поезд.
— Шанс нужен всем, — сказал Инграо мрачно. — Мне жаль остальных.
— Ты вывезешь всех, кого сможешь, — ответил Ганс.
— Сегодня я потерял половину артиллерии — три батареи «наполеонов» и двадцать четырехфунтовок.
— Ты остановил Вушку.
— Половина артиллерии для того, чтобы остановить один умен? С такими потерями нас хватит на восемь уменов, а остальные тридцать разорвут нас в клочки.
Ганс отвернулся. Снова закололо сердце. И он опять принялся его уговаривать: «Не сейчас, сначала мне нужно закончить с этим».
— Нам нужно еще восемь поездов, — сказал он наконец, оглядываясь на Чарли, словно ожидая, что по его велению из ниоткуда появятся поезда.
В небе сверкали молнии, полил дождь, тут же промочив его плащ.
— Который час? Чарли пожал плечами:
— Наверное, около полуночи. Значит, осталось часов шесть.
Он уже собирался уйти, но Чарли схватил его за рукав.
— Кто-то должен остаться, — сказал он. — Ты же понимаешь, что нужно прикрыть отступление. Ты никогда не сможешь погрузить всех и забрать. Уже сейчас начинается паника.
Ганс кивнул.
Всю ночь он отправлял в тыл солдат, оставшихся от двух с половиной дивизий. Он хотел, чтобы они уехали на восток и не попали в кольцо, которое мерки замкнут на рассвете — Вушка с севера и остальная орда с юга. Осталось всего две бригады. Утром здесь будет хаос.
— Мы их выведем. Я хочу в течение часа перегруппировать оставшихся солдат вдоль железнодорожной колеи. Линию обороны надо оставить, — тихо сказал Ганс.
— Уйти? А если мерки пойдут в атаку?
Новый порыв ветра швырнул в лицо ледяные капли дождя.
— Само небо посылает нам такую погоду, — сказал Ганс. — Сомневаюсь, чтобы они решились атаковать сегодня ночью. Парни должны идти вдоль дороги на восток, а там поезда их подберут. На рассвете мерки сожмут кольцо, но мы уже, возможно, будем на другой стороне. А теперь двигай!
Инграо усмехнулся, отдал честь и исчез во мгле.
Ганс пошарил по карманам в поисках табака. Нашелся лишь маленький кусочек плитки. Ганс выругался. И надо же было, чтобы он закончился как раз сейчас! Он убрал кусок в карман и задумался.
— До рассвета осталось два часа.
Эндрю молча кивнул. Дождь не прекращался ни на минуту, и он мысленно возблагодарил Господа.
Над рекой повис туман. Он слышал, как с противоположного берега сквозь шелест волн доносилась речь мерков. На той стороне мелькнул свет, ударила пушка — заряд картечи попал в земляную стену позади него.
Похоже, им пора. Ночь и дождь, как раз сейчас можно вырваться и спасти армию.
— Ну, с Богом, — прошептал Эндрю и повернулся. Барни стоял возле него, в темноте его практически не было видно. — Ты знаешь, что делать, — сказал Эндрю.
— Продолжать жечь костры почти до рассвета. Доставить пушки к железной дороге.
— Не думаю, чтобы они начали атаку раньше, чем рассветет. Слишком темно и ничего не видно, а стрелять и лезть наугад они не станут.
— Надеюсь, — пробурчал Барни. Эндрю похлопал его по плечу.
— Увидимся на Нейпере. — Эндрю отдал честь и ушел.
Возвратившись в штаб-квартиру, он надел плащ. Это было еще армейское обмундирование северян. «Тот, кто его придумал, наверное, был гномом», — мрачно подумал Эндрю. Для людей ростом выше шести футов плащ доходил до середины бедра, и брюки у него тотчас промокли и прилипли к ногам.
Он огляделся. Все карты и бумаги уже собрали. Телеграфист беспокойно посмотрел на него.
— Какие-нибудь сообщения?
— Не хватает поездов на бастионе шестьдесят. По вашему приказу они сняли пушки, чтобы забрать последний полк… Минутку…
Телеграфный ключ застучал снова Телеграфист просмотрел сообщение.
— С телеграфной станции шестидесятого бастиона. Отходит последний поезд. Они погрузили всех солдат.
Эндрю кивнул, а телеграфист посмотрел на него и продолжил:
— Все позиции к востоку отсюда покинуты. Оба поезда от бастиона шестьдесят должны вернуться через час. Небольшой отряд мерков пытался прорваться в десяти милях западнее, но их остановили. Фронт полностью очищен, остались только два полка Барни. Это все, сэр.
— Разбирай свою машинку и пошли. Телеграфист отстучал короткое сообщение. Потом снял ключ и батареи и сложил их в небольшой чемоданчик.
— Все готово, сэр.
— Тогда пошли.
Выйдя из дома, он в последний раз огляделся.
— Год планирования, — пробормотал он сквозь зубы и с проклятием направился к ожидающему его поезду.
Его штаб расположился возле топящейся печки, в вагоне пахло мокрой шерстью. Несколько молодых офицеров уже заснули, опустившись прямо на пол.
— Домой, — прошептал Эндрю. Через несколько секунд поезд тронулся и покатил в Суздаль.
— Что это значит, «вы не можете послать еще один поезд»? — бушевал Пэт. Он был готов убить начальника станции.
— От дождя образовалось несколько размывов на путях, их надо чинить. И это займет часа два. Кроме того, на линии сейчас шесть составов, и прежде чем мы пошлем поезд, путь надо очистить.
— Черт бы вас побрал! — прорычал в бешенстве Пэт и стукнул кулаком по столу. Начальник станции в ужасе отскочил. — Пока вы сидите здесь, Шудер и три бригады ждут там!
— Но мы работаем, — развел руками тот.
— Сделайте что-нибудь!
— У меня там сын! — выкрикнул начальник станции. — Неужели вы думаете, что я не пытаюсь?
— Разгрузите поезда и пошлите туда.
— Мы уже думали об этом, — отозвался тот. — Все равно нужно время для починки. Поезд проедет десять миль до размыва и встанет. Рельсы в ужасном состоянии — земля здесь не для железной дорога. Проще подождать, пока не починят путь и не освободят линию. Поверьте, мы уже перебрали все варианты.
Пэт посмотрел на стоящего перед ним человека внимательнее.
— Постарайтесь сделать что сможете, — наконец произнес он и отошел к окну. Снаружи царил хаос. Повсюду сидели группы солдат, выгрузившихся с поездов, которые должны были ехать обратно за остальными.
— Шесть поездов, — пробормотал Пэт, глядя на выстроившиеся составы. Дождь лил как из ведра. В первом поезде сидели резервные войска — на случай, если придется прикрывать отступление.
В темноте копошились люди, чинившие рельсы. Пэт взглянул на часы. Шесть часов назад он был в Суздале, а сейчас застрял здесь, посреди пути между Нейпером и линией фронта, всего в пятидесяти милях от цели. Он чувствовал собственное бессилие.
Прозвучал свисток. Пэт открыл окно и высунулся наружу.
— Едут! — завопил он. Вместе с начальником станции они рванулись к двери.
Прибыл первый поезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90