«Боже милосердный, — взмолился юноша, — пусть они убегут, пусть они убегут».
Он старался не смотреть на картину бойни, представшую его глазам. Улицы были завалены трупами: крестьяне, солдаты и знать — все без разбору лежали друг на друге. Они прошли пятьдесят, сто ярдов, не встречая сопротивления. Впереди были знамена и полковник Кин с непокрытой головой и высоко воздетым мечом. Он выглядел как ангел мщения, а рядом с ним вышагивал демон мщения, сержант Ганс.
Неожиданно бегущие дружинники остановились, столкнувшись с отрядом своих товарищей, спешащих им на подмогу.
Эндрю тоже остановился и посмотрел назад:
— Рассредоточиться по ширине улицы!
Будучи капралом, Готорн должен был следить за выполнением приказов и, следуя указаниям сержанта Барри, выстроил солдат в двойную шеренгу. Позади них так же построилась и вторая рота.
— Передняя шеренга, целься… пли!
— Задняя шеренга! — Винсент поднял ружье и направил его в сторону неприятеля. «Я не могу!» — с ужасом подумал он. Боже, неужели опять?
— Целься! — Его рука перестала дрожать, и он навел мушку на боярина, который криками и воплями гнал своих солдат вперед.
Не выдержав, Винсент закрыл глаза.
— Пли!
Его плечо заболело от отдачи.
— Первая рота, шесть шагов вперед!
Не опуская оружия, Винсент двинулся вперед.
— Обе шеренги, целься, пли!
— Вторая рота, шесть шагов вперед!
Как автомат, он срывал бумажную оболочку с патронов, его лицо почернело от пороха. Ему казалось, что это сон, что он деталь какой-то дьявольской машины, штампующей трупы.
Они медленно продвигались вперед по улице, перешагивая через раненых и убитых, а снег у них под ногами был розового цвета и оставлял пятна на форменных брюках.
Впереди показалась Главная площадь.
— Третья рота вперед, первая остается в резерве! — прорычал Эндрю.
Наконец остановившись, Готорн посмотрел себе под ноги и в ужасе отпрянул. С мостовой на него смотрело окровавленное лицо Нахаткима, на котором навсегда застыла мягкая улыбка.
Кровь Винсента закипела от гнева. Они убили мудрого старика, и юноша яростно взревел, как раненый зверь. Его товарищи тоже не могли сдержать неистовых криков, увидев последствия устроенной боярами бойни, и сопровождали каждый свой залп градом проклятий.
— Первая и четвертая роты, вперед, — скомандовал Эндрю. — Стройся справа.
Вместе с другими Готорн выбежал на площадь, и все четыре роты выстроились одна рядом с другой. Фронт атаки составлял пятьдесят ярдов.
Неприятель, не ожидавший прихода янки, был отброшен на середину площади, а слева уже слышались мушкетные выстрелы солдат Майны, обошедших бояр с фланга.
Дружинники, беспорядочно толпившиеся в центре площади, были на грани отчаяния.
— Сейчас они полезут, — заорал Барри. — Чуете, парни, сейчас они полезут!
— О’Дональд, где твоя пушка? — прокричал Эндрю. Оглянувшись, он увидел, что артиллеристы никак не могут протащить орудие по улице, заваленной грудами трупов.
— Они идут!
— Целься, пли!
Солдаты дружным залпом встретили волну атакующих, но, перепрыгивая через убитых, дружинники с истошными воплями неслись прямо на них.
— Ведите огонь самостоятельно!
Готорн быстро забил в дуло следующий заряд. Он вдруг почувствовал, что время замедлило свой бег и его руки будто сделаны из свинца. Медленно-медленно он вытащил из дула шомпол и потянулся за пистоном.
Кричащая и визжащая стена людей становилась все ближе и ближе.
Подняв ружье, он прицелился и спустил курок. Лицо человека в десяти ярдах от него превратилось в кровавую кашу.
— О’Дональд, пушка!
Винсенту показалось, что голос Эндрю прозвучал в миллионе миль отсюда.
Янки бросились навстречу врагу. Весь мир в глазах Готорна сжался до размеров черного щита, возникшего пред ним. Опустив мушкет со штыком, Винсент с силой ударил русского.
Клинок отскочил от щита, не пробив его. На него смотрели глаза человека, желавшего убить его.
Засвистел топор, и Винсент отскочил вправо. Вскинув ружье, он ударил снова, и на этот раз его штык вонзился в горло нападавшему.
А затем была еще одна схватка, за ней другая, и все это время Винсент не переставая кричал, как одержимый, не беспокоясь больше о том, жив он или мертв.
— Они бегут, они бегут!
Не веря своим ушам, Калинка с трудом поднялся на нога. Боярин, который еще секунду назад так хотел убить его, казалось, испарился в воздухе.
По всей улице распахивались двери, и из них выбегали люди, вооруженные тем, что было под рукой.
Калинка ошеломленно смотрел по сторонам. Никогда еще он не видел таким свой народ. В их глазах горел огонь, и они издавали победные крики.
— К площади! — воскликнул Калинка. — Смерть знати! Его призыв был тут же подхвачен и быстро пронесся по всему городу. Кошмар обернулся надеждой.
— Держитесь, — подбадривал их Эндрю. Они уже больше не стреляли, натиск врага был так силен, что не хватало времени перезарядить оружие. Он знал, что меч и щит победят штык, но им надо было держаться и идти на соединение с Майной, который, судя по доносившимся звукам, подходил с запада. Полковник повернулся к Гансу:
— Ввести в бой резерв!
Сержант козырнул и бросился выполнять приказ.
— О’Дональд, где тебя черти носят?
Как бы в ответ на его вопрос рядом с Эндрю возник рыжий майор.
Выхватив револьвер, Пэт тут же выпустил шесть пуль в сторону неприятеля.
— Лучшая драка в моей жизни, — сообщил ирландец, показывая Эндрю на свою пушку.
— Вторая рота, освободите место для выстрела пушки! — крикнул Эндрю.
Отбиваясь от наседающего врага, солдаты отступили за орудие.
По площади пронесся оглушительный грохот. «Наполеон» подпрыгнул вверх и с лязгом упал обратно на землю.
— Тройной заряд картечи, — ликовал О’Дональд. — Двести пулек прямой наводкой!
Онемев, Эндрю потрясенно уставился на кровавое месиво, оставшееся от дружинников после выстрела.
Атака неприятеля захлебнулась, и они откатились к северной стороне площади, в то время как с запада подошли новые силы янки.
— Зададим им перца! — рявкнул Эндрю. — Пусть убираются к черту!
Перезарядив мушкеты, четыре роты сделали еще один залп, за которым последовал второй выстрел из пушки.
Залп следовал за залпом, а Эндрю молча наблюдал за тем, что происходит.
«Вот он — итог, к которому я пришел, — мрачно думал полковник. — В моей власти убивать и разрушать, и это меня пугает».
Рядом с ним снова оказался Ганс, приведший резервные роты, которые заняли места справа от своих товарищей и тоже открыли огонь по войску бояр. — Мы совершаем избиение, — выдавил из себя Эндрю.
— Это наша работа, — отозвался Ганс, доставая плитку драгоценного табака и откусывая от нее кусок. К удивлению сержанта, Эндрю потянулся за плиткой и последовал его примеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119