Потеряв голову от страха, знать и их воины бежали на север и на восток, а из боковых улиц на них набрасывались крестьяне и с яростными криками преследовали беглецов.
— Прекратить огонь! — скомандовал Эндрю, и солдаты опустили ружья.
Все вокруг было окутано клубами дыма, пламя от дворца Ивора и соседних зданий освещало площадь зловещим светом.
— Ганс, иди к Майне и скажи ему, чтобы он продолжал двигаться на север. Пусть он преследует врага, но не надо лишних убийств. Если они не будут сражаться, пусть уходят — мы сломали им хребет. Я пошлю четыре роты на восток с таким же заданием, а первая и вторая роты вместе с пушкой останутся здесь, на всякий случай.
— Мы сделали то, что должны были сделать, — сказал Ганс, глядя ему в глаза.
— Боже мой, я знаю, — вздохнул Эндрю. — Давай шевелись.
Полковник двинулся через площадь, но секунду спустя ее заполнило множество людей, которые смеялись, плакали и кричали от радости.
Эндрю во главе своих людей направился к зданию церкви, где все еще продолжалась ожесточенная схватка между крестьянами и воинами. При приближении их отряда борьба прекратилась.
Хоть кто-то наконец решил сложить оружие, с надеждой подумал он.
— Сдавайтесь, — воскликнул Эндрю, — мы не будет убивать вас!
Злобно ворча, крестьяне расступились перед янки, и Эндрю замер на месте.
На пороге церкви стоял Ивор.
— Ивор, сдавайся. Я предлагаю тебе пощаду. Боярин не сводил глаз с Эндрю, его лицо исказила мука. Эндрю сделал шаг вперед.
— Мы можем сотрудничать, Ивор.
Боярин грустно улыбнулся.
— Я не хотел, чтобы все кончилось так, — отрешенно произнес он.
Эндрю промолчал.
— Но ты был прав, когда говорил, что Церковь уничтожит меня.
— Сдавайся, Ивор.
Ивор кивнул, будто очнувшись от глубокого сна, и сделал знак своим воинам, которые бросили оружие и направились к янки.
Боярин развернулся и бросил взгляд в глубину церкви.
— Нет! — вскричал он и бросился в темный зал собора.
Прогремел ружейный выстрел.
Эндрю выхватил саблю и, взлетев по ступеням, кинулся вслед за ним.
Ивор недоумевающе смотрел на него. У его ног лежало тело Раснара, пронзенное мечом верховного боярина. Пальцы Патриарха крепко сжимали дымящийся мушкет. Священник, который при жизни был таким могущественным, теперь выглядел жалким и маленьким, на его лице застыла гримаса гнева и боли.
— Это предназначалось тебе, — слабеющим голосом произнес Ивор и опустил руки. На его груди проступило красное пятно.
Боярин осел на пол, и Эндрю встал на колени рядом с ним.
— Это предназначалось нам обоим, — грустно сказал он.
— Правь моим народом лучше, чем я, — прошептал Ивор. — Освободи их от тугар.
И он затих.
Наклонившись, Эндрю взял очки Ивора и закрыл ему глаза.
Выйдя из церкви, он застал сцену бурного ликования.
Глава 12
Увидев Готорна, прислонившегося к стене собора, Эндрю подошел к молодому солдату, который еще не отошел от пережитого шока.
— Как ты, парень? — спросил он.
— Спасибо, сэр, все нормально.
— Мы все чувствуем то же самое, — подбодрил его Эндрю, похлопав по спине. — Там внутри лежит мой друг. Позаботься, чтобы с его телом ничего не произошло.
— Кин, Кин!
Сквозь толпу к Эндрю пробивался Калинка.
— Кин, я знал, что вы придете! — приветствовал Эндрю Суздалец.
— Да, мы пришли, — глухо отозвался полковник. — Мы не могли дать вам всем погибнуть.
Калинка обвел взглядом площадь и потрясенно покачал головой.
— Значит, вот какова цена свободы, — оцепенело произнес он.
— Так всегда бывает, — ответил Эндрю.
— Мы свободны, Кин, мы свободны! — повторял Калинка, не в силах остановиться.
— Нам придется заплатить еще больше, прежде чем все закончится, — с грустью произнес Эндрю, оглядывая своих солдат, которых стало гораздо меньше, чем перед боем. — Не забывай про тугар.
Когда городские ворота открылись, толпа издала дикий, оглушительный крик.
Чувствуя себя немного глупо, Эндрю пришпорил лошадь, и полк тронулся с места, грохоча барабанами и горланя «Боевой клич свободы».
Ему невольно вспомнились древние римляне с их триумфальными шествиями в честь предводителя войска, вернувшегося с поля битвы с победой.
Калинка и делегация городских старейшин стояли у ворот. Когда Эндрю приблизился, они низко поклонились и пошли перед колонной по улице, ведущей к центральной площади.
Неужели прошло только два дня с тех пор, как он в пылу атаки скакал на коне с саблей в руке по этой же улице и душа его была охвачена радостью битвы? Эндрю огляделся; казалось, это все ему снится. Многие здания обгорели, их пустые окна были как чернеющие глазницы скелетов. Чудо, подумал он, что город не сгорел дотла. Только начавшийся проливной дождь не дал огню разгореться.
Люди напирали со всех сторон, махали руками, трогали его лошадь, рыдали и смеялись. Повернувшись в седле, он окинул улицу взглядом. Его закаленные в битвах воины широко улыбались такой встрече. Их песня эхом разносилась над ревущей толпой. И вместо упавших бойцов встанут в наши ряды Миллионы свободных людей, Кричащих боевой клич свободы.
«Встанут в наши ряды», — подумал Эндрю с грустью. Двадцать пять человек покоятся теперь на кладбищенском холме, а шестьдесят раненых лежат в госпитале. Потери Суздальцев, скорее всего, никогда не будут известны точно. По меньшей мере три или четыре тысячи погибших и еще пара тысяч с другой стороны. И все же народ празднует победу.
Под грохот барабанов полк пересек городскую площадь и направился к большому собору, где на ступенях стояла фигура в золотом. Перед собором Эндрю придержал коня, и колонна остановилась. Священник в золотом облачении поднял руку, благословляя их. Вся площадь, включая многих людей О’Дональда, перекрестилась в ответ.
Опершись на молодого служку, священник, прихрамывая, спустился по ступеням и пожал руку спешившемуся Эндрю, что вызвало бурную радость зрителей.
— Как умер Он, чтобы людей спасти, пусть мы умрем, чтоб их освободить, — улыбнувшись, произнес Касмар. И, несмотря на снедающую его тревогу, Эндрю не мог не ответить улыбкой. — Они ждут, что вы что-нибудь скажете, — кивнул Касмар в сторону притихшей толпы.
Он знал, что придется говорить, но боялся этого. Поднявшись по ступеням с Касмаром, Эндрю посмотрел сверху на море лиц.
— Граждане Суздаля, — начал Эндрю, и его тенор прозвучал ясно в холодном зимнем воздухе. — Вы доказали, что полны решимости быть свободными.
Раздалось громкое «ура!», и Эндрю пришлось выждать, пока крик не замрет.
— Вы дрались, чтобы завоевать свободу, и вы заплатили за эту свободу кровью. Я бы хотел предложить вам мирную жизнь, но мы все понимаем, что это невозможно. Я бы хотел предложить вам полную свободу жить так, как вы хотите, но пока это также невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119