Гамма Эри – орбитальная научная станция – не мир, а дом подопытных.
– Мы спасаем им жизнь, Спок! – гроза в голосе Сарэка уже не казалась такой далекой.
– Мы должны излечить их сознание. Что еще ты от нас требуешь?
– Обращаться с ними, как с собственными детьми, – тихо отозвался Спок, – потому что, в сущности, так оно и есть. Вырвать их с планеты, их родины, бросить на станцию, которая даже не является орбитой солнца Вулкана, внушить им мерки вулканского сознания, а потом отпустить на все четыре стороны – разве это достойный выход из положения? Эти дети заслуживают права иметь свой дом.
Лицо Сарэка было непроницаемо, точно камень. Вулканцы опускали глаза, словно чувствовали вину Спока, который так не правильно себя повел.
– Спок, эти дети, – в голосе Сарэка послышались металлические нотки, – плод насилия. Оставшиеся в живых частички природы Вулкана, природы опозоренной и обесчещенной. Наших родственников подвергли этому, они не выбирали себе такой судьбы.
– Как и их дети. – Спок взглянул на отца сквозь темноту, сквозь целую жизнь. – Наш мир дал им право на рождение. И их право решать, чем они будут похожи на вулканцев.
– Ну, ну, Спок, – прервал его Сэлок, – мы хотим помочь им, и обязательно поможем. Мы не осуждаем их за нищету натур, но мы обязаны исправить ее. Адаптация на Вулкане будет мучительной и болезненной, и не только для них, но и для нас. Мы должны выбрать оптимальный вариант и принести наибольшую пользу.
– Извини, Сэлок, но такие рассуждения – всего лишь желание избежать трудностей, а ведь этот путь куплен ценой нескольких беспомощных жизней.
– Не надо разглагольствовать, Спок! – Резкий голос Сарэка нарушил неуютное молчание. – Это решение принимать не тебе. Да и не сейчас. Ты…
Спок злился, сожалея о таком повороте разговора.
– Я предупреждаю, – произнес он в леденящей тишине, – что Совет Федерации согласился бы с моим мнением и разделил мое беспокойство. Население, лишенное родины, опасно, а это уже дело Федерации.
Очевидный шантаж. Все в растерянности уставились на Спока, Сарэк от стыда прикрыл глаза.
– Ты будешь разговаривать об этом с чужими? – спросил поднявшийся с места С'Тван, философ и физик, голос которого дрожал, выдавая тщетные усилия контролировать эмоции; его единственная дочь и младший сын были на борту «Константа». – Ты угрожаешь предательством? Публичным унижением? Как ты смеешь? Это не касается Федерации – это проблемы вулканцев. И мы позаботимся об этих незаконнорожденных сами, никакого вмешательства в наши дела!
Спок проигнорировал это.
– Я – офицер Звездного Флота, С'Тван, и я присягал на верность закону Федерации, в установлении которого помогали сами вулканцы. Отступление от договора в данном задании закончится лишь нашей смертью, ведь мы прилетели безоружными. Исчезнет еще один корабль вулканцев. Мы не провоцируем войну, поэтому мое молчание – лишь мое собственное дело, и ничье больше. Но сейчас речь идет о других. И я не могу молчать. Они – дети, и они – вулканцы.
– Они не вулканцы! – С'Тван опустился на место, и один за другим все отвели глаза от Спока, который понял, что остался одинок.
– Ты отстранен от операции, Спок. – Решительные интонации в голосе Сарэка свидетельствовали о том, что разговор окончен.
Спок кивнул. Все правильно, этого и следовало ожидать. Он взял свой трикодер и направился к единственному выходу. У самой двери он услышал настороженный голос отца:
– Ты предаешь всех вулканцев, Спок?
– Я должен так поступить. – Тряпичная дверь, освобожденная от тугих завязок, бешено затрепетала на ветру, вырываясь из рук Спока.
– Не спеши, Спок, задумайся над этим: сейчас ты говоришь, не руководствуясь логикой. Возможно, тебя подводит твоя человеческая природа… еще раз подумай…
– Возможно. Иногда это случается. Я такой, какой есть, отец. – Спок выпустил трепещущую дверь и вышел из палатки. Повернувшись, он увидел, что дверь за ним плотно завязали.
Миновав палаточный городок, он оказался на равнине. Полностью поглощенный собственными мыслями, он не увидел последовавшей за ним чужой тени.
* * *
То, что произошло в палатке, было неудивительно, даже напоминание Сарэка о его человеческих чувствах. Едва ли Спок нуждался в таком упреке.
Всего лишь несколько месяцев назад он стоял на коленях на равнине Голь, чтобы, наконец, присоединиться к вулканцам. Но время Истины прошло. И его учитель видел эту неудачу. «Твой ответ находится еще где-то, Спок… не на Вулкане». В тот день Спок уехал с Голя, настойчиво ощущая несвободу, оставляя на земле то, что нельзя было оставлять.
Теперь он стоял на другой равнине, смотрел на небо и ясно осознавал, что его отец прав: человеческая природа время от времени подводила Спока. Но он знал это и раньше. Это абсолютно ничего не меняло. Сегодня он говорил так потому, что был тем, кем был, из-за того, что видел.
Спок видел их лица. Грязные, испуганные, потерянные лица. Истощенные тела и истощенные умы. Мрачные, пустые глаза, в которых не было уже и проблеска надежды, которые ждали лишь темноты и жили ею. Полудети, полумертвецы, полуживотные и… полувулканцы. Он вступил в их мир сытый, полный цивилизации, верующий и вдохновленный – именно такой, каким должен быть каждый вулканец. И если бы не случайные обстоятельства рождения, каждый из умирающих от голода детей мог быть им самим.
Нет, он не будет молчать. Он выполнит свой долг, но судьба детей – не единственная проблема.
Здесь было еще много вопросов. И он обязан отыскать ответы на них, иначе другие корабли и другие жизни никогда больше не увидят своего дома. Если это случилось с вулканцами, то может произойти и с другими.
Но почему же это вообще произошло?
Повернувшись спиной к ветру, Спок поставил трикодер на землю, загородив его руками от кружащейся пыли, и настроил четкость изображения на экране. Передавали старую, уже известную ему информацию и не сообщали ничего нового: сейсмическая нестабильность. Постоянные встряски планет давали сильные помехи.
Почему вообще здесь оказались люди? На планете не было обнаружено никаких источников научной военной ценности. Что касается полезных ископаемых, его сканеры показывают обычные виды железной руды: красный железняк, серный колчедан и ещe несколько полезных минералов, которые можно добывать где-нибудь еще с меньшими затратами. Две горные шахты заблокированы карстовыми образованиями. У членов экспедиции было недостаточно времени, чтобы продолжать дальнейшие исследования. Спок знал, что он должен это сделать сам: ни приборы «Симметри», ни его собственные сканеры не могли внедриться в сырую почву меж этих скалистых утесов. Природный феномен или здесь хранится нечто действительно ценное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Мы спасаем им жизнь, Спок! – гроза в голосе Сарэка уже не казалась такой далекой.
– Мы должны излечить их сознание. Что еще ты от нас требуешь?
– Обращаться с ними, как с собственными детьми, – тихо отозвался Спок, – потому что, в сущности, так оно и есть. Вырвать их с планеты, их родины, бросить на станцию, которая даже не является орбитой солнца Вулкана, внушить им мерки вулканского сознания, а потом отпустить на все четыре стороны – разве это достойный выход из положения? Эти дети заслуживают права иметь свой дом.
Лицо Сарэка было непроницаемо, точно камень. Вулканцы опускали глаза, словно чувствовали вину Спока, который так не правильно себя повел.
– Спок, эти дети, – в голосе Сарэка послышались металлические нотки, – плод насилия. Оставшиеся в живых частички природы Вулкана, природы опозоренной и обесчещенной. Наших родственников подвергли этому, они не выбирали себе такой судьбы.
– Как и их дети. – Спок взглянул на отца сквозь темноту, сквозь целую жизнь. – Наш мир дал им право на рождение. И их право решать, чем они будут похожи на вулканцев.
– Ну, ну, Спок, – прервал его Сэлок, – мы хотим помочь им, и обязательно поможем. Мы не осуждаем их за нищету натур, но мы обязаны исправить ее. Адаптация на Вулкане будет мучительной и болезненной, и не только для них, но и для нас. Мы должны выбрать оптимальный вариант и принести наибольшую пользу.
– Извини, Сэлок, но такие рассуждения – всего лишь желание избежать трудностей, а ведь этот путь куплен ценой нескольких беспомощных жизней.
– Не надо разглагольствовать, Спок! – Резкий голос Сарэка нарушил неуютное молчание. – Это решение принимать не тебе. Да и не сейчас. Ты…
Спок злился, сожалея о таком повороте разговора.
– Я предупреждаю, – произнес он в леденящей тишине, – что Совет Федерации согласился бы с моим мнением и разделил мое беспокойство. Население, лишенное родины, опасно, а это уже дело Федерации.
Очевидный шантаж. Все в растерянности уставились на Спока, Сарэк от стыда прикрыл глаза.
– Ты будешь разговаривать об этом с чужими? – спросил поднявшийся с места С'Тван, философ и физик, голос которого дрожал, выдавая тщетные усилия контролировать эмоции; его единственная дочь и младший сын были на борту «Константа». – Ты угрожаешь предательством? Публичным унижением? Как ты смеешь? Это не касается Федерации – это проблемы вулканцев. И мы позаботимся об этих незаконнорожденных сами, никакого вмешательства в наши дела!
Спок проигнорировал это.
– Я – офицер Звездного Флота, С'Тван, и я присягал на верность закону Федерации, в установлении которого помогали сами вулканцы. Отступление от договора в данном задании закончится лишь нашей смертью, ведь мы прилетели безоружными. Исчезнет еще один корабль вулканцев. Мы не провоцируем войну, поэтому мое молчание – лишь мое собственное дело, и ничье больше. Но сейчас речь идет о других. И я не могу молчать. Они – дети, и они – вулканцы.
– Они не вулканцы! – С'Тван опустился на место, и один за другим все отвели глаза от Спока, который понял, что остался одинок.
– Ты отстранен от операции, Спок. – Решительные интонации в голосе Сарэка свидетельствовали о том, что разговор окончен.
Спок кивнул. Все правильно, этого и следовало ожидать. Он взял свой трикодер и направился к единственному выходу. У самой двери он услышал настороженный голос отца:
– Ты предаешь всех вулканцев, Спок?
– Я должен так поступить. – Тряпичная дверь, освобожденная от тугих завязок, бешено затрепетала на ветру, вырываясь из рук Спока.
– Не спеши, Спок, задумайся над этим: сейчас ты говоришь, не руководствуясь логикой. Возможно, тебя подводит твоя человеческая природа… еще раз подумай…
– Возможно. Иногда это случается. Я такой, какой есть, отец. – Спок выпустил трепещущую дверь и вышел из палатки. Повернувшись, он увидел, что дверь за ним плотно завязали.
Миновав палаточный городок, он оказался на равнине. Полностью поглощенный собственными мыслями, он не увидел последовавшей за ним чужой тени.
* * *
То, что произошло в палатке, было неудивительно, даже напоминание Сарэка о его человеческих чувствах. Едва ли Спок нуждался в таком упреке.
Всего лишь несколько месяцев назад он стоял на коленях на равнине Голь, чтобы, наконец, присоединиться к вулканцам. Но время Истины прошло. И его учитель видел эту неудачу. «Твой ответ находится еще где-то, Спок… не на Вулкане». В тот день Спок уехал с Голя, настойчиво ощущая несвободу, оставляя на земле то, что нельзя было оставлять.
Теперь он стоял на другой равнине, смотрел на небо и ясно осознавал, что его отец прав: человеческая природа время от времени подводила Спока. Но он знал это и раньше. Это абсолютно ничего не меняло. Сегодня он говорил так потому, что был тем, кем был, из-за того, что видел.
Спок видел их лица. Грязные, испуганные, потерянные лица. Истощенные тела и истощенные умы. Мрачные, пустые глаза, в которых не было уже и проблеска надежды, которые ждали лишь темноты и жили ею. Полудети, полумертвецы, полуживотные и… полувулканцы. Он вступил в их мир сытый, полный цивилизации, верующий и вдохновленный – именно такой, каким должен быть каждый вулканец. И если бы не случайные обстоятельства рождения, каждый из умирающих от голода детей мог быть им самим.
Нет, он не будет молчать. Он выполнит свой долг, но судьба детей – не единственная проблема.
Здесь было еще много вопросов. И он обязан отыскать ответы на них, иначе другие корабли и другие жизни никогда больше не увидят своего дома. Если это случилось с вулканцами, то может произойти и с другими.
Но почему же это вообще произошло?
Повернувшись спиной к ветру, Спок поставил трикодер на землю, загородив его руками от кружащейся пыли, и настроил четкость изображения на экране. Передавали старую, уже известную ему информацию и не сообщали ничего нового: сейсмическая нестабильность. Постоянные встряски планет давали сильные помехи.
Почему вообще здесь оказались люди? На планете не было обнаружено никаких источников научной военной ценности. Что касается полезных ископаемых, его сканеры показывают обычные виды железной руды: красный железняк, серный колчедан и ещe несколько полезных минералов, которые можно добывать где-нибудь еще с меньшими затратами. Две горные шахты заблокированы карстовыми образованиями. У членов экспедиции было недостаточно времени, чтобы продолжать дальнейшие исследования. Спок знал, что он должен это сделать сам: ни приборы «Симметри», ни его собственные сканеры не могли внедриться в сырую почву меж этих скалистых утесов. Природный феномен или здесь хранится нечто действительно ценное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77