Я никак не могу ее уловить.
– О-о, ну… – Зулу слегка растерялся, – думаю, истина в том, что слишком большое любопытство не приводит к добру и… ну-у… что богов нужно слушаться…
– Суть этой истории, Саавик, – вмешалась Ухура, лукаво взглянув на Зулу, – состоит в том, что исчадием всякого зла в мире является женщина. Хотя, мужчины, по-моему, это с удовольствием поддерживают.
Судя по бурному веселью, вызванному этим замечанием, Саавик поняла, что здесь кроется ирония, которая ей пока плохо удавалась. Она снова обернулась к Ухуре.
– Но ведь это не так. Даже если посмотреть на политическую историю вашей планеты, то скорее можно было бы предположить…
– Саавик, – недовольно прервал ее Спок, не отвлекаясь от своей работы, – не говори о том, чего не знаешь.
– О-о, – нахмурилась Саавик, – прошу прощения. Тогда расскажите о ваших богах.
Ухура с трудом подавила улыбку.
– И что конкретно ты хотела бы знать?
– В первую очередь, мне интересно, почему они совершали аморальные поступки. И почему любопытство, являющееся нормальной функцией интеллекта, считается чем-то дурным?
– Потому что боги, избегая вопросов, желают послушания и только послушания. В древности людей убедили в том, что некоторые вещи просто недоступны для понимания простых смертных. Но Пандору это не остановило, поэтому боги наказали ее и все человечество именно за любопытство, и единственное, что они нам оставили – надежду; по крайней мере, так гласит легенда.
– Надежду? – Брови Саавик удивленно изогнулись. Ухура снова сдержала улыбку. – Но, насколько я понимаю, надежда – это эмоциональное состояние, вера в то, что все будет хорошо, как бы этому ни противоречили факты.
– Да, именно так, – кивнула Ухура, внезапно став серьезной.
– Я никогда не соприкасалась с богами или надеждой, – простодушно призналась Саавик. Ее представления о человеческом рационализме изменялись не в лучшую сторону. – Но если зло содержится в ящиках, значит, его поместили туда сами люди. И к тому же Пандора не могла предположить последствий своего любопытства. Так почему же легенда обвиняет ее, когда именно ваши боги все и подстроили?
– Да, очень логичный вопрос, – улыбнулась Ухура, а Харпер бросил на них благодарный взгляд. Голос Саавик напряженно звенел:
– Я не одобряю религию поклонения богам без достаточных доказательств того, что они действительно существуют. А если вашу планету на самом деле создали высшие силы, то разве интеллектуальные достижения и технический прогресс не являются лучшим подарком для них, чем просто молитвы и слепое послушание?
– Саавик, – снова заговорил Спок, – считается невежливым критиковать религию или убеждения другого. Подумай лучше о сегодняшнем домашнем задании.
– Несомненно, – пробормотала Саавик, очевидно, разочарованная. – Извините меня. Я не знакома с вашими табу. Я постепенно изучу их и постараюсь им следовать. Даже среди вулканцев, – продолжала она, хмуро взглянув на Спока, – существуют вещи, которые считаются запретными для общего обсуждения. И я испытываю в связи с этим определенные трудности, потому что, если понятие существует в реальной жизни, о нем необходимо знать.
– Саавик, – Спок повернулся к ней лицом, недовольный тем, что ему пришлось отрываться от работы. – Твое домашнее задание сейчас будет выведено на экран.
Саавик замолчала.
Да, некоторые разговоры были странными, вызывающими у окружающих смущение и скованность. Встретившись глазами со Споком, Саавик покраснела, почувствовав себя обманутой и опозоренной. Не говоря ни слова, она тихонько села на свое место. Спок еще с секунду внимательно смотрел на нее, а потом, повернувшись к остальным, велел возвращаться к работе.
Именно в этот момент в наушниках Ухуры возник резкий незнакомый сигнал, но раздавшийся потом голос она сразу узнала. Нажав кнопку, Ухура впустила этот голос в общие динамики так, чтобы его слышали все.
– Почему мне не сообщили, что на борту корабля беландрид?
Харпер встревоженно повернулся на своем месте.
– В чем дело, доктор Маккой? – спросил Спок.
– А в том, что он лежит в бессознательном состоянии у меня на столе, а я понятия не имею, как с ним обращаться и как этих беландридов лечить!
– Мистер Харпер, можете отправиться туда, – сказал Спок. Харпер, выпалив «спасибо, сэр», пулей выскочил из комнаты, направляясь к лифту. – Доктор, а что с мистером Обо?
– Обо? Этого я тоже не знаю! Похоже, обморок. Он хлопнулся сразу же, как Скотти накричал на него.
* * *
–., не хотел причинить этому существу никакого вреда… – расстроенный, Скотти нервно шагал из угла в угол, – я не ожидал, что он сунет свои синие пальцы прямо в двигатель! Мы меняли начальную скорость, вы же знаете…
– Никаких следов повреждений на теле, – произнес Маккой, проводя сканером по безвольно лежащему на столе существу. – Так что произошло, Скотти? У него был шок или что? Или его током ударило?
– Не оскорбляйте мой двигатель, доктор Маккой! Никаким током он ударить не может!
– Обо? – По коридору послышались бегущие шаги, и в дверь влетел Харпер. – Обо! Я же говорил тебе!.. О, доктор, командир Скотт… Мне очень жаль, что так вышло… – Подбежав к Обо, он начал растирать ему макушку и затылок. – Ну же, вставай…
– Мне кажется, вы не слишком встревожены. Такое уже случалось не раз? У этого малыша часты обморочные состояния?
– Не совсем, сэр… видите ли, Обо несколько другой…
– Ничего не понимаю! – воскликнул Маккой, с интересом рассматривая пальцы существа, – так что же с ним произошло?
– Ну… если командир Скотт повысил голос…
– Да этот урод сидел наверху моего дилифиумного регулятора, он…
–., чинил его, сэр. Просто Обо иногда забывает спросить разрешения.
– До сих пор у нас не было проблем с регулятором, парень, поэтому ему просто нечего было там чинить! А вред он мог нанести колоссальный. Этот механизм очень, понимаешь ли, чувствительный!
– Тише, Скотти, ничего не стряслось. Только больше не пугай его… – Маккой протянул командиру регулятор, и тот, все еще что-то смешно бурча, удалился.
Желтые круги под ресницами Обо стали ярче. Зашевелились крошечные пальцы. Точно растворившиеся створки окна, открылись веки Обо, и неоновый глаз понимающе посмотрел на Харпера и Маккоя.
– Бобби… – Наконец, открылись оба глаза. – На меня крииичаал боольшоой чеелловеек.
– Ты не спросил у него разрешения, – твердо сказал Харпер, – и этот человек тебя не знает. Ты его тоже напугал, понимаешь?
– Нееет, Ббообби, – Обо грустно повесил голову.
– Так вот, в следующий раз спрашивай разрешения. Обо постарается быть хорошим, доктор, честно. Но когда на него кричат…
– Бооольнно! Страах! Пплоохо!
– Ну, хватит, хватит, Обо, все уже позади. Мне нужно возвращаться к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– О-о, ну… – Зулу слегка растерялся, – думаю, истина в том, что слишком большое любопытство не приводит к добру и… ну-у… что богов нужно слушаться…
– Суть этой истории, Саавик, – вмешалась Ухура, лукаво взглянув на Зулу, – состоит в том, что исчадием всякого зла в мире является женщина. Хотя, мужчины, по-моему, это с удовольствием поддерживают.
Судя по бурному веселью, вызванному этим замечанием, Саавик поняла, что здесь кроется ирония, которая ей пока плохо удавалась. Она снова обернулась к Ухуре.
– Но ведь это не так. Даже если посмотреть на политическую историю вашей планеты, то скорее можно было бы предположить…
– Саавик, – недовольно прервал ее Спок, не отвлекаясь от своей работы, – не говори о том, чего не знаешь.
– О-о, – нахмурилась Саавик, – прошу прощения. Тогда расскажите о ваших богах.
Ухура с трудом подавила улыбку.
– И что конкретно ты хотела бы знать?
– В первую очередь, мне интересно, почему они совершали аморальные поступки. И почему любопытство, являющееся нормальной функцией интеллекта, считается чем-то дурным?
– Потому что боги, избегая вопросов, желают послушания и только послушания. В древности людей убедили в том, что некоторые вещи просто недоступны для понимания простых смертных. Но Пандору это не остановило, поэтому боги наказали ее и все человечество именно за любопытство, и единственное, что они нам оставили – надежду; по крайней мере, так гласит легенда.
– Надежду? – Брови Саавик удивленно изогнулись. Ухура снова сдержала улыбку. – Но, насколько я понимаю, надежда – это эмоциональное состояние, вера в то, что все будет хорошо, как бы этому ни противоречили факты.
– Да, именно так, – кивнула Ухура, внезапно став серьезной.
– Я никогда не соприкасалась с богами или надеждой, – простодушно призналась Саавик. Ее представления о человеческом рационализме изменялись не в лучшую сторону. – Но если зло содержится в ящиках, значит, его поместили туда сами люди. И к тому же Пандора не могла предположить последствий своего любопытства. Так почему же легенда обвиняет ее, когда именно ваши боги все и подстроили?
– Да, очень логичный вопрос, – улыбнулась Ухура, а Харпер бросил на них благодарный взгляд. Голос Саавик напряженно звенел:
– Я не одобряю религию поклонения богам без достаточных доказательств того, что они действительно существуют. А если вашу планету на самом деле создали высшие силы, то разве интеллектуальные достижения и технический прогресс не являются лучшим подарком для них, чем просто молитвы и слепое послушание?
– Саавик, – снова заговорил Спок, – считается невежливым критиковать религию или убеждения другого. Подумай лучше о сегодняшнем домашнем задании.
– Несомненно, – пробормотала Саавик, очевидно, разочарованная. – Извините меня. Я не знакома с вашими табу. Я постепенно изучу их и постараюсь им следовать. Даже среди вулканцев, – продолжала она, хмуро взглянув на Спока, – существуют вещи, которые считаются запретными для общего обсуждения. И я испытываю в связи с этим определенные трудности, потому что, если понятие существует в реальной жизни, о нем необходимо знать.
– Саавик, – Спок повернулся к ней лицом, недовольный тем, что ему пришлось отрываться от работы. – Твое домашнее задание сейчас будет выведено на экран.
Саавик замолчала.
Да, некоторые разговоры были странными, вызывающими у окружающих смущение и скованность. Встретившись глазами со Споком, Саавик покраснела, почувствовав себя обманутой и опозоренной. Не говоря ни слова, она тихонько села на свое место. Спок еще с секунду внимательно смотрел на нее, а потом, повернувшись к остальным, велел возвращаться к работе.
Именно в этот момент в наушниках Ухуры возник резкий незнакомый сигнал, но раздавшийся потом голос она сразу узнала. Нажав кнопку, Ухура впустила этот голос в общие динамики так, чтобы его слышали все.
– Почему мне не сообщили, что на борту корабля беландрид?
Харпер встревоженно повернулся на своем месте.
– В чем дело, доктор Маккой? – спросил Спок.
– А в том, что он лежит в бессознательном состоянии у меня на столе, а я понятия не имею, как с ним обращаться и как этих беландридов лечить!
– Мистер Харпер, можете отправиться туда, – сказал Спок. Харпер, выпалив «спасибо, сэр», пулей выскочил из комнаты, направляясь к лифту. – Доктор, а что с мистером Обо?
– Обо? Этого я тоже не знаю! Похоже, обморок. Он хлопнулся сразу же, как Скотти накричал на него.
* * *
–., не хотел причинить этому существу никакого вреда… – расстроенный, Скотти нервно шагал из угла в угол, – я не ожидал, что он сунет свои синие пальцы прямо в двигатель! Мы меняли начальную скорость, вы же знаете…
– Никаких следов повреждений на теле, – произнес Маккой, проводя сканером по безвольно лежащему на столе существу. – Так что произошло, Скотти? У него был шок или что? Или его током ударило?
– Не оскорбляйте мой двигатель, доктор Маккой! Никаким током он ударить не может!
– Обо? – По коридору послышались бегущие шаги, и в дверь влетел Харпер. – Обо! Я же говорил тебе!.. О, доктор, командир Скотт… Мне очень жаль, что так вышло… – Подбежав к Обо, он начал растирать ему макушку и затылок. – Ну же, вставай…
– Мне кажется, вы не слишком встревожены. Такое уже случалось не раз? У этого малыша часты обморочные состояния?
– Не совсем, сэр… видите ли, Обо несколько другой…
– Ничего не понимаю! – воскликнул Маккой, с интересом рассматривая пальцы существа, – так что же с ним произошло?
– Ну… если командир Скотт повысил голос…
– Да этот урод сидел наверху моего дилифиумного регулятора, он…
–., чинил его, сэр. Просто Обо иногда забывает спросить разрешения.
– До сих пор у нас не было проблем с регулятором, парень, поэтому ему просто нечего было там чинить! А вред он мог нанести колоссальный. Этот механизм очень, понимаешь ли, чувствительный!
– Тише, Скотти, ничего не стряслось. Только больше не пугай его… – Маккой протянул командиру регулятор, и тот, все еще что-то смешно бурча, удалился.
Желтые круги под ресницами Обо стали ярче. Зашевелились крошечные пальцы. Точно растворившиеся створки окна, открылись веки Обо, и неоновый глаз понимающе посмотрел на Харпера и Маккоя.
– Бобби… – Наконец, открылись оба глаза. – На меня крииичаал боольшоой чеелловеек.
– Ты не спросил у него разрешения, – твердо сказал Харпер, – и этот человек тебя не знает. Ты его тоже напугал, понимаешь?
– Нееет, Ббообби, – Обо грустно повесил голову.
– Так вот, в следующий раз спрашивай разрешения. Обо постарается быть хорошим, доктор, честно. Но когда на него кричат…
– Бооольнно! Страах! Пплоохо!
– Ну, хватит, хватит, Обо, все уже позади. Мне нужно возвращаться к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77