— Я из семьи потомственных кораблестроителей. Мне хотелось зани-маться корпусами военных кораблей, потому что это интересно.
— И это ваше первое место службы, так?
— Да, сэр. Мне здесь очень нравится. Майор Пи-так! Она так много всего знает, и она дает нам зани-маться абсолютно всем.
— Мм. До сих пор я занималась технологиями сканирования, так что мало что смыслю в корпусах и устройстве кораблей. Думаю, вам придется меня многому научить.
— Мне, сэр? Сомневаюсь. В данный момент я по заданию майора работаю над техническими руководствами по эксплуатации. Наверное, она отправит вас под наблюдение старпома Сиварса.
Столь прямое возражение можно было расценивать как грубость, но энсин с ее жизнерадостностью вряд ли была способна на это. Просто она делала и говорила то, что думала. Эсмей хорошо понимала такое поведение. Она повернулась к джигам. Кэллисон готов был болтать на любую тему, в частности обсуждать, чем занимается экипаж в свободное от работы время, у него в запасе имелось много забавных анекдотов на все случаи жизни. Например, однажды кто-то принес вместе с грязью на ботинках несколько кладок яиц насекомых, эти яйца созрели, кто-то из них вывелся, и это вызвало самые пагубные последствия. Такой случай произошел на самом деле, правда на каком-то другом корабле. В ответ на это Партрейд поведал им историю о некоем младшем лейтенанте, который перепутал несколько цифр, что привело к сильному превышению всех счетов на выплату жалованья, получалось, что экипаж корабля должен был состоять из одних только офицеров, да и то высшего звания, а капитан становился как минимум командующим целым сектором.
В отличие от ее родного дома здесь могли говорить о работе за обедом, и это нравилось Эсмей. На Альтиплано нельзя было обсуждать за обедом что-либо касавшееся работы или службы, даже если за столом сидели одни коллеги. Ей всегда это казалось неестественным… А здесь разговор легко переходил с профессиональных тем на любые другие и обратно.
— Вы готовы к проверке? — сразу же спросила майор Питак, когда Эсмей отрапортовала ей.
— Да, сэр, — ответила Эсмей. — Но у меня есть вопросы.
— Давайте.
— Почему схемы на корабельном компьютере не соответствуют действительности и даже схемам на вашем кубе?
— Прекрасно. Сколько несоответствий вам удалось найти?
Эсмей зажмурилась. Такого вопроса она не ожидала. И начала перечислять несоответствия, от носа к корме. Питак слушала молча. Когда Эсмей закончила, Питак что-то отметила в своем блокноте.
— Похоже, вам удалось обнаружить все несоответствия. Отлично. Вы спросили меня, почему схемы не соответствуют действительности. Я не могу ответить на этот вопрос. Подозреваю, что это какие-то новые указания авиационно-космической промышленности, так они надеются защитить особо важную и секретную информацию. Можно сослаться на ошибки в программах, но нам никак не удается убедить разработчиков Флота, что это далеко не самый лучший способ. Они считают, что устройство кораблей и форма корпусов не должны меняться, раз уж они прошли проверки и выдержали все испытания… Возможно, в большинстве случаев они правы.
Эсмей обдумала слова майора.
— И вы сами переделываете кубы со схемами, когда меняете устройство корабля?
— Именно так. На короткое время мы можем производить кардинальные перемены основных систем, где-то на час, за это время система находит «рану» и исправляет то, что приняла за информационную ошибку.
— Но в двух местах ваш куб не отражал реального положения дел.
Питак усмехнулась:
— Я специально дала вам немного устаревший куб, лейтенант, чтобы проверить, насколько тщательно вы все изучите. Глупые новички возвращаются ко мне в полном смятении и жалуются, что по схемам ничего не могут найти. Умные проверяют несколько мест и приходят ко мне с перечислением несоответствий между моими схемами и схемами корабельного компьютера. Хорошие, честные офицеры, которые не гнушаются работы, поступают так, как поступили вы. Они проверяют все. Именно такой работы я и требую от своих подчиненных… Если люди нашей профессии не обращают внимания на все детали, корабли ломаются, а мы здесь как раз для того, чтобы не допустить этого.
— Да… сэр. — Эсмей задумалась. Майор, конечно, здорово придумала проверять новичков на старательность, но интересно, какие еще штучки есть у нее в запасе. Вот это экзамен так экзамен. — Спасибо за объяснения, сэр.
Питак странно посмотрела на нее:
— Спасибо вам за то, что прошли проверку, лейтенант. Или вы еще не поняли, что сдали экзамен?
Она действительно не поняла и теперь чувствовала себя полной идиоткой.
— Нет, сэр.
Как глупо… неуклюже. Уши у нее просто горели, хорошо, если еще из-под волос незаметно.
— Бесхитростность… или… Ну конечно, вы ведь у нас «провинциальная выскочка». — Сказано это было мягко, без вызова.
— «Провинциальная выскочка»? — Эсмей никогда не слышала такого выражения, но звучало оно уничижительно.
— Извините. На кораблях-ремонтниках обычно вырабатывается местный жаргон… это почти своеобразный диалект, хотя мы и стараемся, чтобы нас понимали. Эти слова означают «личный состав планетарного происхождения». Так вы называетесь официально вне корабля… Так у нас называют тех, кто просочился в космическую службу из своего гравитационного захолустья. Провинциальные выскочки не сразу включаются в различия социальной структуры Флота. Но это и понятно. Когда вы поступили во Флот, Суиза?
— Сначала в подготовительную школу, сэр. Эсмей подумала о годах, проведенных во Флоте.
Два года в подготовительной школе, четыре года в Академии, учебный полет в звании энсина, два назначения в звании джига. Если она до сих пор не ассимилировалась, получится ли это у нее вообще когда-нибудь? Ей казалось, что все не так плохо, ее личное дело пестрело характеристиками со словами «спокойное, выдержанное поведение». Что же она делала не так? Не считая, конечно, участия в мятеже?
— Хм. В основном технический опыт. — Питак внимательно посмотрела на нее: — Знаете, Суиза, нас, технарей, считают несколько туповатыми в некоторых вопросах. Не удивлюсь, если это относится и к вам. Меня это совершенно не волнует, а вам не доставит столько хлопот здесь, сколько доставило бы на военном корабле. Но так как вы не из флотской семьи, по-моему, стоит немного расширить зону действия ваших чувствительных элементов. Это совет, ни в коем случае не приказ.
— Да, сэр, — ответила Эсмей. У нее слегка кружилась голова. Что она делает неправильно? Что выдает ее? Она знала, что говорит уже чисто, без акцента. Она все время так старалась… Но майор Питак уже взяла в руки ее бумаги.
— Чтобы вы побыстрее разобрались в корпусах и устройстве кораблей, вам придется пройти пару ускоренных курсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— И это ваше первое место службы, так?
— Да, сэр. Мне здесь очень нравится. Майор Пи-так! Она так много всего знает, и она дает нам зани-маться абсолютно всем.
— Мм. До сих пор я занималась технологиями сканирования, так что мало что смыслю в корпусах и устройстве кораблей. Думаю, вам придется меня многому научить.
— Мне, сэр? Сомневаюсь. В данный момент я по заданию майора работаю над техническими руководствами по эксплуатации. Наверное, она отправит вас под наблюдение старпома Сиварса.
Столь прямое возражение можно было расценивать как грубость, но энсин с ее жизнерадостностью вряд ли была способна на это. Просто она делала и говорила то, что думала. Эсмей хорошо понимала такое поведение. Она повернулась к джигам. Кэллисон готов был болтать на любую тему, в частности обсуждать, чем занимается экипаж в свободное от работы время, у него в запасе имелось много забавных анекдотов на все случаи жизни. Например, однажды кто-то принес вместе с грязью на ботинках несколько кладок яиц насекомых, эти яйца созрели, кто-то из них вывелся, и это вызвало самые пагубные последствия. Такой случай произошел на самом деле, правда на каком-то другом корабле. В ответ на это Партрейд поведал им историю о некоем младшем лейтенанте, который перепутал несколько цифр, что привело к сильному превышению всех счетов на выплату жалованья, получалось, что экипаж корабля должен был состоять из одних только офицеров, да и то высшего звания, а капитан становился как минимум командующим целым сектором.
В отличие от ее родного дома здесь могли говорить о работе за обедом, и это нравилось Эсмей. На Альтиплано нельзя было обсуждать за обедом что-либо касавшееся работы или службы, даже если за столом сидели одни коллеги. Ей всегда это казалось неестественным… А здесь разговор легко переходил с профессиональных тем на любые другие и обратно.
— Вы готовы к проверке? — сразу же спросила майор Питак, когда Эсмей отрапортовала ей.
— Да, сэр, — ответила Эсмей. — Но у меня есть вопросы.
— Давайте.
— Почему схемы на корабельном компьютере не соответствуют действительности и даже схемам на вашем кубе?
— Прекрасно. Сколько несоответствий вам удалось найти?
Эсмей зажмурилась. Такого вопроса она не ожидала. И начала перечислять несоответствия, от носа к корме. Питак слушала молча. Когда Эсмей закончила, Питак что-то отметила в своем блокноте.
— Похоже, вам удалось обнаружить все несоответствия. Отлично. Вы спросили меня, почему схемы не соответствуют действительности. Я не могу ответить на этот вопрос. Подозреваю, что это какие-то новые указания авиационно-космической промышленности, так они надеются защитить особо важную и секретную информацию. Можно сослаться на ошибки в программах, но нам никак не удается убедить разработчиков Флота, что это далеко не самый лучший способ. Они считают, что устройство кораблей и форма корпусов не должны меняться, раз уж они прошли проверки и выдержали все испытания… Возможно, в большинстве случаев они правы.
Эсмей обдумала слова майора.
— И вы сами переделываете кубы со схемами, когда меняете устройство корабля?
— Именно так. На короткое время мы можем производить кардинальные перемены основных систем, где-то на час, за это время система находит «рану» и исправляет то, что приняла за информационную ошибку.
— Но в двух местах ваш куб не отражал реального положения дел.
Питак усмехнулась:
— Я специально дала вам немного устаревший куб, лейтенант, чтобы проверить, насколько тщательно вы все изучите. Глупые новички возвращаются ко мне в полном смятении и жалуются, что по схемам ничего не могут найти. Умные проверяют несколько мест и приходят ко мне с перечислением несоответствий между моими схемами и схемами корабельного компьютера. Хорошие, честные офицеры, которые не гнушаются работы, поступают так, как поступили вы. Они проверяют все. Именно такой работы я и требую от своих подчиненных… Если люди нашей профессии не обращают внимания на все детали, корабли ломаются, а мы здесь как раз для того, чтобы не допустить этого.
— Да… сэр. — Эсмей задумалась. Майор, конечно, здорово придумала проверять новичков на старательность, но интересно, какие еще штучки есть у нее в запасе. Вот это экзамен так экзамен. — Спасибо за объяснения, сэр.
Питак странно посмотрела на нее:
— Спасибо вам за то, что прошли проверку, лейтенант. Или вы еще не поняли, что сдали экзамен?
Она действительно не поняла и теперь чувствовала себя полной идиоткой.
— Нет, сэр.
Как глупо… неуклюже. Уши у нее просто горели, хорошо, если еще из-под волос незаметно.
— Бесхитростность… или… Ну конечно, вы ведь у нас «провинциальная выскочка». — Сказано это было мягко, без вызова.
— «Провинциальная выскочка»? — Эсмей никогда не слышала такого выражения, но звучало оно уничижительно.
— Извините. На кораблях-ремонтниках обычно вырабатывается местный жаргон… это почти своеобразный диалект, хотя мы и стараемся, чтобы нас понимали. Эти слова означают «личный состав планетарного происхождения». Так вы называетесь официально вне корабля… Так у нас называют тех, кто просочился в космическую службу из своего гравитационного захолустья. Провинциальные выскочки не сразу включаются в различия социальной структуры Флота. Но это и понятно. Когда вы поступили во Флот, Суиза?
— Сначала в подготовительную школу, сэр. Эсмей подумала о годах, проведенных во Флоте.
Два года в подготовительной школе, четыре года в Академии, учебный полет в звании энсина, два назначения в звании джига. Если она до сих пор не ассимилировалась, получится ли это у нее вообще когда-нибудь? Ей казалось, что все не так плохо, ее личное дело пестрело характеристиками со словами «спокойное, выдержанное поведение». Что же она делала не так? Не считая, конечно, участия в мятеже?
— Хм. В основном технический опыт. — Питак внимательно посмотрела на нее: — Знаете, Суиза, нас, технарей, считают несколько туповатыми в некоторых вопросах. Не удивлюсь, если это относится и к вам. Меня это совершенно не волнует, а вам не доставит столько хлопот здесь, сколько доставило бы на военном корабле. Но так как вы не из флотской семьи, по-моему, стоит немного расширить зону действия ваших чувствительных элементов. Это совет, ни в коем случае не приказ.
— Да, сэр, — ответила Эсмей. У нее слегка кружилась голова. Что она делает неправильно? Что выдает ее? Она знала, что говорит уже чисто, без акцента. Она все время так старалась… Но майор Питак уже взяла в руки ее бумаги.
— Чтобы вы побыстрее разобрались в корпусах и устройстве кораблей, вам придется пройти пару ускоренных курсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121